- Вот в чем вся зыбкость наших предположений, - заявил Лимен. - Я имею в виду характер Скотта. Ведь мысль о насильственном изменении конституции может допустить лишь человек особого рода - крайне честолюбивый и несколько испорченный. Скотт же всегда производил на меня впечатление человека с совершенно иными наклонностями. Я никогда не сомневался в его искренности и в его преданности стране. В конце концов, ведь недаром я назначил его председателем комитета начальников штабов. Что вы скажете, Джигс?
- Поэтому-то я так долго колебался, прежде чем прийти к вам вчера, - нерешительно ответил Кейси. - Генерал Скотт никогда не был лицемером. Они есть у нас в армии, как есть и у вас, у политиков. Генерал всегда прямолинеен и постоянно повторяет, что ни в какой иной стране он не смог бы так выдвинуться.
- Точно такое же впечатление он произвел на меня сегодня утром, - произнес Кларк. - Я не почувствовал никакой фальши в его словах.
- Именно это я и хотел сказать, - заметил Кейси. - Вы, наверно, помните старый анекдот о Макартуре, когда во время исполнения государственного гимна он повернулся к жене и сказал: "Слышишь, дорогая, исполняется наша песня!" Вот и я всегда думал, что это "песня" Скотта. - Кейси немного помолчал и добавил: - Вот потому-то его неверные сообщения и произвели на меня вчера такое тяжелое впечатление.
- Вы хотите сказать, его лживые сообщения, полковник, не так ли? - быстро спросил Тодд.
- Да, сэр.
- Я полагаю, дело у нас пойдет куда быстрее, если мы будем совершенно откровенны, - ехидно заметил Тодд. - Это поможет нам сэкономить время.
Все молчали, ожидая, что Лимен продолжит разговор о Скотте, однако президент занялся набивкой и раскуриванием трубки, и Тодд снова взялся за свой блокнот.
- Что еще нового?
- По приказанию президента я сегодня вел слежку за Скоттом, - вступил в беседу Корвин. - После заседания сенатской комиссии генерал привез к себе домой в Форт-Майер сенатора Прентиса. Спустя несколько минут туда же приехали генералы Хардести и Райли, а затем на служебной машине генерал Диффенбах. Я так и не дождался, когда они разошлись. Ленч, надо думать, затянулся.
- И адмирал Палмер там был? - спросил Тодд.
- Нет, Палмер не появлялся.
Тодд постучал кончиком карандаша по зубам и задумчиво нахмурил брови. Он явно наслаждался своей ролью главного диагноста.
- Как вы знаете, - сказал он, - Палмер не присутствовал вчера на заседании комитета начальников штабов. Я не придал этому особого значения, но вот его сегодняшнее отсутствие… Это уже куда интереснее. Из всех членов комитета не было только его. У меня есть одно предложение, господин президент.
- Ну-ка, ну-ка, Крис, давайте.
- Почему бы вам не позвонить Барни Рутковскому? Вы могли бы напомнить о вашем разговоре и поинтересоваться, известно ли ему, что произошло дальше. Скажите, что вы хотите, чтобы он прилетел сюда и обо всем доверительно доложил вам. Затем под каким-нибудь предлогом пошлите его к Палмеру, пусть он выяснит, знает ли что-нибудь адмирал. Такой визит может оказаться весьма интересным.
- Вы уверены, что Барни и Палмер знакомы? - спросил Кларк.
- Все члены комитета начальников штабов побывали у командования ПВО. Они выезжают туда по меньшей мере раз в год, - ответил Кейси, посмеиваясь. - Да и я тоже. Всем хочется побывать на курорте в Колорадо-Спрингс.
- Вот и хорошо, - одобрил Тодд. - Что вы скажете, господин президент?
Лимен подошел к одному из окон и провел пальцем по стеклу. Но от этого не стало виднее - туман плотно прильнул к окну снаружи.
- Пожалуй, предложение мне нравится, - ответил он.
- Но действуйте так, чтобы Рутковский ничего не заподозрил, - предупредил Тодд. - Вы понимаете, что я имею в виду.
Корвин, сидевший у двери, щелкнул пальцами и поднял руку, призывая к молчанию. Спустя мгновение кто-то постучал в дверь. Начальник охраны чуть приоткрыл ее - ровно настолько, чтобы снаружи нельзя было увидеть, кто находится в комнате, но, узнав Эстер Таунсенд, широко распахнул дверь.
С лица секретарши не сходила улыбка.
- Прошу извинить, что прерываю вас, но вы, господин президент, только что стали дедушкой. Теперь у вас есть внучка. Лиз чувствует себя прекрасно.
- Боже мой! - воскликнул Лимен и быстро встал. - Я совсем забыл, хотя все утро собирался позвонить Дорис. Джентльмены, прошу извинить меня. Я должен позвонить миссис Лимен.
- Можете закурить по сигаре, - шутливо обратился Кларк к собравшимся. - Снабжаю всех желающих… из запасов президента.
- Пока вы будете внизу, - заметил Тодд, словно и не слыхавший сообщения Эстер, - почему бы вам не позвонить Рутковскому, господин президент? Время не ждет.
Когда Лимен спустился в свою спальню, этажом ниже, родильный дом в Луисвилле был уже на проводе. Как всегда жизнерадостная, супруга президента Дорис радостно затрещала по телефону. Лиз чувствует себя превосходно, но еще слишком слаба для разговора с ним. Желая удостовериться, что с Лиз все в порядке, Дорис некоторое время подождала, прежде чем звонить Лимену. Ребенок родился здоровенький, со всем, что полагается, и с очаровательными морщинками. Согласен ли он, чтобы девочку назвали Флоренс в честь его матери?
- Пусть будет так, как хотят дети, - согласился счастливый дед. - Поцелуй за меня Лиз, родная. Да, скажи Эду, что он мировой парень.
Еще одна лампочка на аппарате Лимена для внутренней связи часто и настойчиво замигала. Лимен попросил жену подождать и включил аппарат. Звонил Фрэнк Саймон.
- Господин президент, - обратился к нему секретарь по делам печати, - Эстер сообщила мне, что вы разговариваете с Луисвиллом. Может быть, вы позволите фоторепортерам зайти к вам и сделать несколько снимков? Они нам пригодятся. Ребята из комнаты для прессы думают, что вы заболели.
- Конечно, конечно! - ответил все еще взволнованный Лимен. - Приведите их сюда, Фрэнк.
Лимен сказал жене, что, как ему ни хочется видеть ее, все же ей придется задержаться в Луисвилле до понедельника. Во всяком случае, он все равно страшно занят, в связи с договором дел у него по горло.
- Слишком уж вы серьезно выглядите для вновь испеченного деда, господин президент, - обратился к нему Пит Шнуре из фотослужбы Ассошиэйтед Пресс. - Может быть, все-таки улыбнетесь, а?
Под фейерверк фотовспышек Лимен выполнил просьбу Шнуре, но отрицательно покачал головой, когда его попросили позировать еще. Саймон выпроводил своих подопечных за двери кабинета. Президент закончил разговор с женой и, убедившись, что фоторепортеры отправились на лифте вниз, попросил Эстер по обычному телефону соединить его с командующим ПВО генералом Рутковским, на что потребовалось всего несколько минут.
- Говорит Джордан Лимен, Барни. Как дела?
- Прекрасно, господин президент, - громко, уверенно ответил генерал.
- Барни, вы помните наш разговор несколько месяцев назад, когда вы звонили мне?
- Прекрасно помню, сэр.
- А позднее к вам не обращались… те же круги?
- Нет, сэр. Еще тогда я дал понять, что отрицательно отношусь к подобным разговорам, и больше ко мне никто не обращался.
- Барни, может произойти нечто важное. Вы могли бы сегодня прилететь?
- Безусловно, сэр. Я могу вылететь через час-другой.
- Пожалуйста, сохраните все в секрете, Барни. Придумайте какую-нибудь причину. Нужно сделать так, чтобы никто не знал о нашей встрече.
- Это не представит особых трудностей. У меня всегда есть дела в Вашингтоне. Кстати, я все равно собирался побывать там на будущей неделе. Зайти к вам сразу же после приезда?
- Да, пожалуйста. Спросите мисс Таунсенд, она найдет меня.
Когда Лимен вернулся в солярий, Корвин захлебывался от смеха, Кейси вытирал слезы на глазах и даже Тодд улыбался. Кларк занимал собравшихся.
- Ну так вот, говоря о докторах. - Лимен не сомневался, что в его отсутствие Кларк пичкал собравшихся куда более пикантными анекдотами. - Говоря о докторах, - продолжал Кларк, - я вспомнил об одном старом враче, он как-то баллотировался против меня. Средства для избирательной кампании этот врач собирал тут же, на предвыборных митингах, предварительно обработав своих слушателей длинными речами. Он чинно стоял на трибуне, багровый и потный от выпитого пива, и громко объявлял достоинство каждого полученного банкнота: "Еще десяточка в выборный фонд!" - и все такое прочее. Однажды толстый торговец автомашинами в Южной Джорджии передал ему пятидесятидолларовую бумажку. Старина доктор взглянул на нее раз-другой и чуть не упал в обморок, а потом сунул деньги в карман и громко и отчетливо пропел: "Еще десяточка в выборный фонд!"
Все поздравили Лимена, а Кларк заметил, что уж теперь-то, при следующем опросе, популярность президента наверняка поднимется пунктов на пять. Джирард жестом указал на портативный бар и предложил поднять тост, на что президент отрицательно покачал головой. Деловое настроение снова целиком овладело им.
- Сегодня вечером сюда прилетит Барни, - сообщил он, - я пошлю его к Палмеру. Но предварительно надо продумать, Крис, что сказать Барни и как вообще вести себя с ним. Нужно найти к нему правильный подход.
Тодд кивнул и сделал заметку в блокноте, затем вновь прошелся пером по своему списку.
- Прежде всего, - сказал он, - нам нужно разобраться в этой истории с ОСКОСС. Есть ли у нас сколько-нибудь веские доказательства существования такой базы, если не считать разговора полковника Кейси с Гендерсоном и записки Хардести? По-моему, нет.
Лимен жестом дал знак Джирарду.
- Поль, зачитайте список всех засекреченных баз, который вы получили сегодня утром.
В списке числилось семнадцать баз, причем только пять находились на территории Соединенных Штатов. Две из баз - Маунт-Тандер и особый район Кэмп-Ритчи в Мэриленде - представляли собой подземные убежища для высокопоставленных правительственных чиновников на случай ядерной войны, а три другие были хранилищами ядерных боевых частей и деталей к ним. Около Эль-Пасо вообще не числилось никакой базы, как не числилось нигде и объекта под названием "ОСКОСС" или чего-то похожего. Ни внутри страны, ни за границей Фуллертон не знал никакой базы под литером "У".
- …Он заявил, что, насколько ему известно, это название употреблялось лишь для Лос-Аламоса, когда там в сорок пятом году делали атомную бомбу, - закончил Джирард.
- Я не мог бы перечислить по памяти все объекты, - сказал Лимен, - но знаю, что каждый из них в отдельности утвержден либо мной, либо кем-нибудь из моих предшественников. Больше того, на следующий день после моего вступления в должность мне доложили о всех существовавших в то время базах. Я убежден, что ни о какой секретной базе около Эль-Пасо не шло и речи.
- Теперь мне ясно, - ответил Тодд, - что нет никаких документов, подтверждающих факт существования такой базы. При всем моем уважении к полковнику Кейси должен сказать, что ее, видимо, и в самом деле нет в природе.
- Если я вас правильно понял, именно это нам и нужно установить в первую очередь? - спросил Лимен.
- Совершенно верно. Но как? Конечно, господин президент, вы могли бы позвонить генералу Скотту и прямо спросить его - это был бы вполне естественный шаг. В случае отрицательного ответа вы предложили бы ему сопровождать вас в инспекционной поездке в район Эль-Пасо. Если базы там действительно не окажется, вы уволите полковника Кейси и извинитесь перед Скоттом. Если же база существует, вы расформируете ОСКОСС и отдадите Скотта под суд за неповиновение.
Все пятеро посмотрели на Лимена.
- Вы серьезно предлагаете такой план действий, Крис? - спросил президент с улыбкой.
- Нет, я только говорю, как следовало бы поступить президенту при обычных условиях…
- Послушайте, господин министр, - вмешался Джирард. - Если база окажется плодом чьего-то воображения, то об этой истории протрубят все газеты страны. Наш босс выглядел бы полнейшим идиотом, а правительство не стоило бы той веревки, которой пришлось бы связать его, чтобы оно не развалилось. Это не политика, господин министр, это безумие.
- Да, но ведь мы исходим из предположения, что такая база в действительности существует, иначе зачем бы мы сидели здесь? - начиная раздражаться, ответил Тодд.
- Взгляните на вопрос с другой стороны, Крис, - продолжал Лимен. - Предположим, мы обнаружим базу и я потребую отставки Скотта. Он, наверно, ответит, что я устно разрешил создать ее. В конгрессе и в газетах начнется борьба, и в стране произойдет настоящий раскол.
- Вне всякого сомнения, черт возьми! - ехидно вставил Джирард. - При нынешних настроениях не пройдет и недели, как конгресс примет закон о предании президента суду за государственные преступления. Конгрессмены будут доказывать, что босс сошел сума. Как ни люблю я босса, но, если встанет вопрос, кому страна поверит скорее - ему или Скотту, я и десять центов не рискну поставить на нашего хозяина.
- Спасибо, Поль, - насмешливо ответил Лимен с улыбкой, означавшей терпение и согласие.
- Подождите, подождите, - вмешался Тодд. - Я вовсе не защищаю подобный способ действий, но инстинкт всегда подсказывает мне во время шторма, что плыть в гавань надо кратчайшим путем.
- Вот поэтому-то, Крис, вас и назначили министром финансов, а не выбрали сенатором или губернатором. - Лимен говорил медленно и наставительно, как педагог или как человек, объясняющий ничего не смыслящим друзьям некоторые тонкости своей профессии. - Вопрос сугубо политический, дело не только в характере Скотта, но и вот в чем: возможно ли все это в действительности? Вот над чем я ломал голову последние сутки.
Президент, как всегда неуклюже, поднялся с кресла, обошел полкомнаты и прислонился к центральному окну. Казалось, Лимен хотел, чтобы его большие ноги не бросались в глаза; он скрестил их и некоторое время занимался своей трубкой.
- Вообще-то говоря, - продолжал он, - вчерашний визит Джигса снова заставил меня задуматься над некоторыми фактами; они уже давно, с тех пор как я вступил на пост президента, не дают мне покоя. Надеюсь, вы сумеете выдержать немножко философии, поскольку она необходима для уяснения самой сути происходящего?
Уже после взрыва первой атомной бомбы над Хиросимой в психологии людей стало проявляться что-то необычное. Да это и не удивительно. Раньше человек еще мог считать, что даже в самой ужасной войне он волен в той или иной степени распоряжаться своим собственным существованием. Правда, не в очень значительной, но все же в какой-то. Бомба покончила с этой иллюзией. Первой мыслью людей было, что бомба положит конец всем войнам; второй - что если войны не исчезнут, то человечеству останется только рассчитывать на милость тех, кто располагает атомными бомбами. Позднее появилось водородное, а теперь еще и это ужасное нейтронное оружие.
В стенаниях и плаче цивилизация может исчезнуть в одну ночь. Это известно каждому. Что, кроме ощущения своей беспомощности, в состоянии испытывать тот или иной индивидуум? Нет смысла хватать винтовку и бросаться на защиту своей страны. Бессмысленно, вероятно, и поступать добровольцем в военно-морской флот, на одну из подводных лодок, вооруженных ракетами. Как только будет дан приказ открыть огонь, человек сразу поймет, что его дом уже превратился в груду пепла или станет ею через пятнадцать минут.
В комнате царило молчание. Тодд утонул в своем кресле и даже не заметил, что его блокнот упал на пол. Корвин прямо и неподвижно сидел у двери. Кейси бесшумно загасил сигарету и сцепил пальцы за толстой шеей.
- Все это не имеет особого значения для государств, где люди не научились влиять на свое правительство; они не в состоянии понять, чем может это кончиться. Иное дело в условиях демократии. Каждый из нас обязан сознавать, что и он влияет на ход событий, хотя бы и отчасти. Если же люди проникаются убеждением, что их влияние равно нулю, они начинают испытывать неудовлетворенность и гнев. Чувство беспомощности толкает их на крайность. Загляните в историю… Маккарти, потом берчисты, теперь этот популярный фанатик Макферсон.
Лимен умолк и взглянул на собравшихся. Тодд воспринял его взгляд как предложение высказаться.
- Допустим, все это так, господин президент, - заговорил он, - но припомните историю с генералом Уокером - командиром одной из наших дивизий в Германии. Когда в шестьдесят первом году он нарушил установленный порядок, президент Кеннеди немедленно его отозвал.
- Именно подобные факты я и имею в виду, Крис. Вы привели удачный пример. Кеннеди пользовался тогда большой популярностью, и общественное мнение явно было на его стороне. Но с тех пор общее настроение, о котором я говорю, систематически ухудшалось. Люди жаждали найти какого-то сверхчеловека. Не думайте, что я не ощущал этого во время своей предвыборной кампании. В речи, в которой я дал согласие на выдвижение моей кандидатуры, благодаря Рею содержалось, по-моему, нечто такое, что делало меня похожим на сверхчеловека.
- В решающей фразе содержалось всего восемнадцать слов, - рассмеялся Кларк, - но, готов спорить, мы сидели над ней часа два.
- Умные люди - а к ним, я верю, относятся все здесь присутствующие - понимают, что никаких сверхчеловеков не существует, - продолжал Лимен. - Дело заключается в том, что непременным условием существования демократии является желание подавляющего большинства граждан отдавать правительству свое время, свою умственную и физическую энергию. Наступление атомного века сокрушило веру человека в свою способность влиять на происходящее, и это обстоятельство могло бы привести Соединенные Штаты к краху еще до того, как на них начнут падать бомбы. Вот почему я решил заключить договор, пусть даже мне ничего больше не суждено сделать.
Однако я и сам не знаю, достаточно ли договора. Возможно, мы слишком запоздали с ним. Сейчас климат для демократии в нашей стране хуже, чем когда-либо раньше. Быть может, по мнению генерала Скотта, спасение страны находится в его руках. Если Скотт действительно так думает, он глубоко заблуждается, и мне его жаль.
Президент сидел, ссутулившись, на подоконнике большого окна; его жесткие волосы были взъерошены, руки и ноги казались до нелепости большими и неуклюжими. У Кейси мелькнула мысль, что Лимен сейчас больше похож на провинциального поэта, чем на президента. Молчание в комнате длилось до тех пор, пока все не ощутили его и Кларк не нарушил тишину громким: "Аминь, возлюбленный брат мой Лимен!"
Лимен засмеялся и сделал знак Тодду:
- Пожалуй, и в самом деле хватит проповедей, хотя я говорил вполне серьезно. Давайте вернемся к нашим делам, Крис.
- Что ж, если принять вашу аргументацию, - сказал Тодд, - нам остается лишь одно: приступить к сбору доказательств того, что… или такая операция готовится, или существует только в нашем воображении.
- И я так думаю, - согласился Джирард.