- Черт, рана опять открылась. Надо привыкнуть не гоготать. Но все не так плохо, как говорят у вас в...
- Ой, перестаньте.
- "Огневой соразмерный образ твой?..", да? Можно ли красочней обрисовать мои классические черты?
- Сейчас они выглядят вполне огневыми, - мрачно заметила Джесс. - Вы не могли залепить чем-нибудь эти синячищи? Мне на них просто больно смотреть.
- И вполовину не так больно, как мне. Я серьезно подумываю отпустить бороду.
- Это совсем не смешно.
- В самом деле не очень.
- Что случилось?
- Давайте обсудим за ленчем. Пожалуй, я долго не вынесу вида этого саркофага. Можно спокойно предположить, что за мной не следят, если бы я не оторвался, джентльмены уже появились бы в этой уютной и тихой ловушке.
- Поэтому вы предложили тут встретиться? Святители небесные, вы сумасшедший! Пошли из этого жуткого места.
Знаменитое британское хладнокровие было продемонстрировано Джесс официантом в излюбленном ресторане Дэвида, который отреагировал на его появление с расквашенной физиономией только слегка приподняв одну бровь. Когда предварительная часть программы, состоявшая в выборе блюд, завершилась, Дэвид наконец уступил ее настойчивым просьбам дать объяснения.
- Они отыскали "Синий кабан", - начал он. - Как - не знаю, но вижу несколько способов, которыми это можно было сделать. К моменту их появления Альф уже лежал в постели, и свойственная ему от природы раздражительность ничуть не смягчилась от того, что его подняли среди ночи. И он раскололся. Он, видите ли, меня знает; моя тетка, богатая старая дева, живет по соседству, и я обычно останавливаюсь в "Кабане" выпить рюмочку по дороге домой. Тетка - завзятая трезвенница. Я просто убить себя готов! Такая очевидная вещь, а я ее проглядел! А ведь это моя специальность...
- Специальность? Что вы имеете в виду? Чем вы зарабатываете на жизнь?
- Вы не догадываетесь? - Он улыбнулся. - Где книжка, которая выпала вчера вечером из вашей сумочки?
Она все еще лежала там же. Ни слова не говоря, Джесс вытащила ее, Дэвид положил ее на стол и ткнул в синенькую обложку длинным пальцем, попав прямо в живот героине.
- "Призрак замка", - прочел он нараспев. - Автор Десмонд Дюбуа. Это я. Я и есть Десмонд.
- Вы пишете... вы сочиняете эту... эту...
- Макулатуру? Да, и делаю это очень хорошо, благодарю вас. Теперь видите, почему я заподозрил, что вы водите меня за нос? Я подумал, что вас ради смеха подослал кто-нибудь из моих дорогих старых друзей.
- Теперь вижу. О Господи!
- Все это сослужило мне добрую службу. Вот почему наши общие приятели застали меня врасплох - я не верил в их существование. Многие мои знакомые с артистическими наклонностями живут по неортодоксальному расписанию. Услышав звонок в дверь, я пошел и открыл ее нараспашку, заготовив лишь самые естественные проклятия. И даже когда эта парочка втолкнула меня обратно в дом, я все еще думал, что они обыкновенные грабители.
- А когда вы поняли, кто они на самом деле?
- Когда они спросили о вас, разумеется. Странно, что они не попытались замаскироваться, хотя бы платки повязали на свои квадратные подбородки. Один худой, среднего роста, темноволосый, неплохого сложения и с самыми жуткими усами, какие я когда-либо видел. Другой - чуть повыше, смуглый, с оливковой кожей и таким вороватым бегающим взглядом. Смахивает, скорее, на американского хулигана.
- Это они, - подтвердила Джесс.
- Ну, естественно, я спросил, что им от вас надо. Они, столь же естественно, отвечать отказались. Каким-то манером в их недалеких умишках зародилась мысль, что мы с вами не просто случайные знакомые.
- Но... они должны знать, что я встретила вас совершенно случайно.
- Мы могли встретиться совершенно случайно и все же расстаться друзьями - и очень хорошими. Я полагаю, что старый шутник Альф дал им нелицеприятное описание моего характера - в своем собственном представлении.
- Все равно. - Джессика наклонилась вперед и посмотрела на своего спутника с безрассудным осуждением. - Вы ведь могли им соврать, правда? Сказать, что высадили меня в каком-нибудь жутком старом "Хилтоне". Или на станции метро. Или еще где-нибудь. Неужели вы повели себя так... так глупо и благородно, и позволили им вас ударить, и...
- Боже милостивый, только не это! - Дэвид тревожно оглянулся через плечо. - Если вы приметесь плакать, я сюда никогда больше не осмелюсь прийти. Разумеется, я соврал. Сказал, что отвез вас в какой-то никому не известный отель в Блумсбери, а название забыл, но это как раз рядышком с Рассел-сквер.
- Тогда почему они вас избили?
- Ну... - Дэвид явно чувствовал себя неловко. - Не мог же я сразу выдать им эту информацию, после первого вопроса, правда?
- Понятно. Не могли выйти из образа. Идеальный английский джентльмен. Рыцарь. Старая школа. Правила игры.
- Это было необходимо, чтобы все выглядело убедительно! - протестующе воскликнул Дэвид.
Подскочил официант, взволнованно замахав руками. Дэвид послал ему слабую улыбку и понизил голос:
- Ну, видите, что вы наделали? Поймите своими куриными американскими мозгами - тут вам не Чикаго, мы не привыкли, чтобы негодяи врывались в наши дома, а если они все же врываются, мы впадаем в неистовство и кипим гневом. Собственно говоря, образ я принял до чертиков омерзительный. Настоящий джентльмен позволил бы измолотить себя в пух и прах. Я же сопротивлялся ровно столько, сколько требовалось для правдоподобия. И даже после всего этого предположил, что им хватит ума обыскать мою квартиру. Поэтому утром и опоздал на свидание с вами.
- По-моему, вы переиграли в смысле правдоподобия, - заметила Джесс, разглядывая синяки. - В следующий раз подумайте об образе труса.
Дэвид покраснел.
- Лесть не доведет вас... Что? Ах да, официант, я хотел бы десерт. Бисквит с вином? Отлично. Сливки. Джесс?
- Ничего. Я сыта. Как вы можете столько есть?
- Я жутко нервничаю. Давайте прекратим дальнейший обмен комплиментами. Вопрос вот в чем: что будем делать дальше?
Джесс медлила с ответом. Она обнаружила, что по каким-то необъяснимым причинам не в состоянии смотреть ему в глаза, поэтому уставилась на его руки. Руки были на вид умелыми, тонкими и подвижными, с длинными плоскими пальцами.
- Но ведь это понятно, правда? - сказала она наконец. - Пойдем в полицию. То есть если вы согласитесь меня поддержать. Теперь, по крайней мере, у меня есть независимый и надежный свидетель, чтобы подтвердить мой рассказ.
- Не получится.
- Почему?
Он не ответил - подошел официант с подносом, и Джесс с восхищением наблюдала, как Дэвид щедро поливает сливками десерт, и без того перенасыщенный калориями. Она деликатно отхлебнула кофе, ожидая, пока официант удалится, и снова спросила:
- Почему нет?
- Подстегните воображение. "Вы говорите, что эти люди ничего не взяли в вашей квартире, мистер... э-э-э... так? И вы сами открыли им дверь? Что ж, сэр, боюсь... Разумеется, сэр, мы постараемся. Не желаете ли взглянуть на несколько фотографий, сэр? Ах, вы не считаете их профессиональными преступниками? Но тогда, сэр, чего же, по-вашему, им было нужно? М-м-м... я...
понимаю, сэр. А какова, сэр, ваша профессия, сэр? О! Да. Сэр".
Он проглотил остаток десерта и откинулся на спинку стула.
- Вы преувеличиваете.
- Я вам не поверил. Почему они должны мне поверить? Я даже не такой красивый. Другое дело, если в у нас была хоть какая-нибудь ничтожная догадка о мотиве всех этих безобразий. Джесс, вы уверены, что...
- Уверена. Не вижу ни в чем ни малейшего смысла.
- Должен быть смысл. - Дэвид поставил локти на стол и запустил в шевелюру все десять пальцев. Джесс скоро узнала, что это излюбленная им поза для размышлений. - Поведайте мне историю вашей жизни.
- Но...
- Только секундочку обождите. Я забыл. У нас все-таки есть ключ, если вы точно мне все рассказали вчера вечером. Кольцо. Что это за кольцо, откуда оно взялось - прошу полную информацию, будьте добры.
- Оно безобразное, - сказала Джесс. - И ничего не стоит. Из золота, но низкопробного и плохо обработанного. Размер? О, большое, мужское, для меня чересчур велико, а оправа, наверно, целый дюйм в диаметре. Камень ужасный, темный, мутный - агат, что ли. Он даже не ограненный, просто обточенный. Вся вещь страшно грубая. Ой, я забыла, на камне коряво выцарапан знак. По словам моего отца, меч, хоть на меч он совсем не похож. Но это был фамильный герб, так что...
- Оно принадлежало Трегартам? Отцовской ветви вашей семьи?
- Да. О, мне и об этом, наверно, надо вам рассказать, только все получается чересчур средневековым. Или лучше сказать, викторианским? Ну ладно. Мой дед еще жив, он в Корнуолле. Отец много лет назад имел с ним ужасную стычку и сбежал, прямо через Атлантику. Я никогда не знала, из-за чего они поссорились; отец умер, когда я была маленькой, а мама никогда не заговаривала о его семье, только замечала, что это истинное крысиное гнездо. Она их, разумеется, никогда не видела, с отцом они встретились в Штатах и там поженились.
Несколько месяцев назад я получила от деда письмо. Он жутко состарился и, по-моему, сильно смягчился; захотел повидать меня перед смертью.
- Как он вас нашел?
- Мама писала ему, когда умер отец. Не очень приятное письмо. С тех пор она, разумеется, переехала, но все равно живет в Нью-Йорке, так что ее нетрудно найти. Письмо было послано на ее имя.
- Вы живете со своей матерью?
- Нет, я уехала два года назад, когда нашла работу. Но мы все время встречаемся и вполне ладим. Она стала работать после смерти отца, и у нее неплохое место в крупном универсаме.
- Ну хорошо. Конечно, вполне может случиться, что ваши проблемы как-то связаны с дедом. Я так понял, это его кольцо?
- Да, он попросил меня привезти его с собой. Он прямо не заявил, что отец его стащил, но намекнул. Бог свидетель, мне эта проклятая штука совсем ни к чему.
- Не знаю, судя по вашему описанию, оно смахивает на те вещи, которые нынче продаются на распродажах поп-арта. Только мне не понятно, какой смысл в этой уродливой безделушке. Может, она должна указывать настоящего наследника? Не собирался ли ваш отец обобрать своего старшего брата на миллион фунтов, украв кольцо?
- Мой отец был единственным сыном. У него есть сестра, она живет в Корнуолле, ухаживает за дедом. Вдова. По-моему, наследником будет ее сын. "Твой кузен Джон", - как называет его дед. Да Господи, Дэвид, там наследовать нечего! У них никогда не было ни титула, ни крупного поместья, а со времен последней войны та собственность, что оставалась, упала в цене, как и многое другое. Мама все острила по этому поводу.
- Кажется, ваша мать - женщина, которая пришлась бы мне по сердцу. Практичная. Что ж, очень жаль, я не смогу жениться на вас ради денег. - Дэвид подал знак официанту. - Выпьем еще кофе, нам есть что обсудить. О'кей, как говорят у вас в... Извините. Наш курс ясен. Очевидно, что надо переговорить с дедулей. По дороге в Корнуолл остановимся в Солсбери, добудем его колечко из соборной казны.
- Дэвид... - Но речь, которую Джесс начала произносить, застряла костью в горле. Она чувствовала себя как ребенок, пытающийся заставить себя отказаться от невероятно желанного, но неуместного подарка.
- Что?
- Я не могу... вы не должны...
- Впутываться в это дело? - Он поставил кофейную чашку на блюдце ловким, точным движением и улыбнулся. Из-за распухшего рта улыбка вышла карикатурной, но глаза над пресловутым носом были теплыми и веселыми. - Дорогой мой невинный младенец, я уже впутался. Разве вы не видите, что для них я - единственное звено, связанное с вами. Когда они убедятся, что вы не спрятались на Рассел-сквер, и к тому же не обнаружат отеля, о котором я им рассказывал, они снова примутся за меня. С клещами для вырывания ногтей, дыбой и портативной "железной девой".
- Как вы можете этим шутить?
Он накрыл рукой ее сжавшийся кулачок. Слегка шокированная, она сообразила, что он впервые коснулся ее, не считая общепринятых жестов вежливости. Наверно, поэтому пальцы его показались необычайно теплыми и сильными.
- Милая Джесс, это и есть шутка. Все это фарс. В действительности с нами обоими пока почти ничего не сделали. Вы убедитесь в этом, когда осознаете, какими они бывают жестокими. В каком-то смысле эти злодеи, скорее, забавны. Эти чертовы усы...
- Что вы хотите сказать?
- Ну конечно они накладные. Фальшивые. Вы не поняли?
- Мне некогда было об этом подумать, - призналась Джесс.
- А я подумал. Никто по своей воле не отращивает таких усов. О, это великолепный штрих, он решительно отвлекает внимание наблюдателя от более важных примет. Ну, видите, просто мальчишеская маскировка, почти... В чем дело?
Джесс, лязгнув зубами, захлопнула рот.
- Так вот что... - пробормотала она.
- Что? Что, что, что?
- Я все думала, почему он мне кажется таким знакомым, - медленно произнесла Джесс. - Меня усы сбили с толку. А без усов... он похож на... на моего отца.
Дэвид, раскуривавший сигарету, нечаянно захлебнулся дымом и закашлялся. Когда он отдышался, то негодующе заявил:
- А я на минутку подумал, что вы позабыли про скелет. Но мы сочиняем саспенс, а не историю с черной магией. Привидения исключаются. Тогда, по-вашему, второй убийца... прошу прощения, второй злодей, будет...
- О, я уверена! Для случайного совпадения слишком большое сходство. Это должен быть кузен Джон.
Глава 4
Ты все дрыхнешь, ты все дрыхнешь,
Братец Джон, братец Джон...
- Хорошо бы, - заметила Джессика. Она уныло глядела в окно автомобиля. Пригороды Лондона были такими же мрачными и неживописными, как их американские собратья. Ряд за рядом тянулись однообразные маленькие домишки, которые казались еще более жалкими под покрытыми тучами небесами. Погода вернулась в свое нормальное состояние - моросил мелкий дождичек.
В церкви зазвонили, в церкви зазвонили,
Песнь запел герой...
- Что за жуткая строчка! И почему вы считаете себя героем?
Как тебе не стыдно, как тебе не стыдно,
Братец... Джон!..
- Я просто обязан быть героем. Я тут один на всю округу, кроме кузена Джона, а он явный злодей.
- Все равно стихи жуткие.
- Вы капризничаете по утрам, да, моя милочка? Я чрезвычайно рад, что узнал об этом. Встряхнитесь, мы скоро выберемся из Лондона, и затем вы насладитесь красотами сельской английской природы в плотном тумане.
- Б-р-р-р... - Джесс откинулась на спинку сиденья и сунула замерзшие руки в карманы. На ней был новенький розовый дождевик и шапочка, приобретенные специально для путешествия. В сумрачный день они, безусловно, выглядели яркими, но для английской весны оказались чересчур легкими. Сырость была ледяной и пронизывающей, а Джесс - слишком гордой, чтобы просить Дэвида включить отопление, и поэтому старалась сосредоточиться на видах, открывающихся за лобовым стеклом, чему мешали струйки дождя и монотонное ерзанье "дворников".
Она понимала, что надо быть выше таких мелких неприятностей, как дождик. Вообще надо радоваться, что она сидит в машине. Их отъезд из Лондона был чудом комплексного планирования, причем основную его долю проделал Дэвид. Джесс заподозрила, что примерно половину всех осложнений следует отнести на счет энтузиазма, с которым он плел идеальный заговор. В самом деле, когда-нибудь обязательно надо прочесть хоть одну его книжку.
Но основная идея была все же разумной: злодеи, скорее всего, следят за его квартирой. Чтобы устроить исчезновение Дэвида из дому, потребовалось участие двух его старых приятелей, черный ход и спуск чемодана из верхнего окна на веревке. Последнее, разумеется, надо объяснять чистейшей joie de vivre, равно как и отказ Дэвида выходить из отеля, - который теперь стал их общим отелем, - чтобы пообедать. Несколько поколебавшись, Джесс пересмотрела свое мнение - если Дэвид отказывался от еды, на это должна была быть необычайно веская причина. Он проглотил шесть сандвичей с яйцами и помидорами и три бутылки пива, но явно удовлетворил лишь самую малую толику своего аппетита.
Как ни придирайся, результаты оправдывали план. Джесс не обнаружила ни малейших следов - даже кончика усов - человека, который мог быть кузеном Джоном. Быть или не быть...
Из дремоты ее вывело объявление Дэвида об остановке, чтоб выпить кофе.
- Вы много спите, - заметил он.
- Только не по ночам.
Закусывая - хотя Дэвид превратил закуску в плотный обед, - он изучал ее таким критическим взглядом, что она стала нервно приглаживать непокорный завиток волос.
- Я что, запачкалась?
- Нет. Я просто гадаю, есть ли у вас вещи, которые хоть вполовину бы меньше бросались в глаза. Это что, один из своеобразных американских нарядов, которые светятся в темноте?
- Конечно нет. Это прелестный веселенький розовый плащ для унылой погоды. Бог свидетель, в таком климате нужно что-то, что радует глаз.
- Вам идет, - нехотя признал Дэвид. - И эта забавная шапочка мило сидит на кудряшках... Но головной убор для дождливой погоды должен все-таки защищать от дождя, правда?
- Мои волосы вьются от природы, - объявила Джесс.
- Красота глупости не компенсирует. Когда мы приедем в Солсбери, купим вам хороший неприметный плащик.
- Дэвид, вы думаете, они нас выследят?
- Честно говоря, не представляю, как это можно сделать. Но предпочитаю принять все мыслимые предосторожности. Мы видели только двух мужчин, но, судя по всему, в запасе у них может быть целый полк.
- Приятная мысль... Вы собираетесь съесть все эти пышки?
- Я все уже съел, - сообщил Дэвид, ловко засовывая в рот последнюю. - Вы готовы?
Возвращаясь к машине, они заметили, что стало намного теплее, а тронувшись в путь, увидели, как несколько отважных солнечных лучей пытаются пробиться из-за туч. Сельская местность, мокрая после дождя, излучала красу, которая все сильнее впечатляла Джессику. Овцы казались пушистыми клубками на пышной зеленой траве, сырость их, видимо, ничуть не беспокоила, и Джесс умилялась возне барашков. В сером дневном свете ярко-желтые цветы дрока горели вдоль дороги как крошечные лампочки.
- Я придумал новый вариант, - вдруг заявил Дэвид. - Ты все интригуешь, ты все строишь козни, братец Джон...
- Это уж хуже некуда. - Джесс не могла сдержать улыбки. - Знаете, чем больше я думаю, тем абсурднее все это выглядит. Как может этот... этот ужасный тип быть моим кузеном?
- Надо же нам как-то его называть, - рассудительно заметил Дэвид. - "Кузен Джон" - тут есть какой-то налет индивидуальности, личный оттенок, что мне весьма симпатично. Как насчет другого парня? У вас есть еще родственники? О, конечно, я знаю, он - переодетая тетушка... как ее там...