Я сделала надменное лицо и посмотрела поверх его головы. Надо сказать, что изнутри увеселительное заведение готичной молодежи производило не менее сильное впечатление, чем снаружи. Пол был выложен потертыми мраморными плитами, везде стояли алебастровые статуи Амуров и Венер, а резной деревянный потолок нависал над головой так низко, что заставлял входящего инстинктивно нагибаться, чтобы не удариться макушкой. Окинув скучающим взглядом портреты актрисы Мары Рюминой в костюмах монахинь и блудниц, расклеенные по оштукатуренным синим стенам, я осмотрела рыцарские доспехи в углу и заносчиво сказала:
- А может, я тоже обожаю Мару Рюмину и желаю стать членом ее клуба? Или в этом заведении швейцары решают вопросы членства?
Привратник смерил меня придирчивым взглядом, особенно задержавшись на обруче с розовой бабочкой в моих рыжих волосах, и сделал шаг в сторону, освобождая путь.
- То-то же, - обрадовалась я, устремляясь к раздевалке с рядами кованых вешалок в испанском стиле.
- По поводу членства необходимо переговорить с секретарем, - крикнул служивый мне вдогонку.
Но я его уже не слышала. Приободренная выпитым мартини, я была на сто процентов уверена, что разберусь во всем без посторонней помощи. Главное - это попасть внутрь клуба, а там уж я как-нибудь соображу, что мне делать. Миновав гардеробную, где скучал юнец во фраке, я очутилась на еще одной лестнице, на этот раз мраморной и узкой, снова ведущей вниз. На лестничных пролетах в причудливых позах застыли бледные манекены, наряженные во фрачные пары, галстуки бабочкой и длиннополые аспидно-черные плащи с алым подбоем. Высокие воротники плащей были подняты вверх и доходили до набриолиненных височков восковых кукол. Каково же было мое удивление, когда один из манекенов, мимо которого я сбегала по ступенькам вниз, ухватил меня за руку.
Позже я поняла, что это мимы - обученные часами стоять в неподвижных позах артисты, создающие "Аскольдовой могиле" мистический антураж. А в первый момент я страшно испугалась. Ноги мои подкосились, и я буквально скатилась по лестнице в зал, где меня тут же подхватил под локоть проходивший мимо посетитель этого мрачного заведения.
Я сдержанно поблагодарила учтивого господина в высоких ботинках со шнуровкой и порысила к барной стойке, чтобы перевести дух и прийти в себя. Взгромоздившись на табурет, я заказала еще мартини и пожалела, что бросила курить, ибо вокруг меня дымили абсолютно все. Звучала негромко музыка, но вовсе не "Реквием" Моцарта, как я полагала ранее, а группы "Энигма", на мой взгляд, тоже весьма красноречивая и характерная.
Хоть зал и утопал в клубах табачного дыма, однако можно было рассмотреть, что средства массовой информации не слишком погрешили против истины. Присутствующие здесь дамы были в основном длинноволосы, с макияжем в черно-белой гамме и сверх всякой меры обвешанные загадочными амулетами. Мужчины же так походили на дам, что трудно было сразу понять, кто есть кто. Пока я пыталась угадать пол смуглого субъекта с огненной гривой по правую руку от меня, в спину бесцеремонно уперлось что-то очень похожее на кулак.
- Здесь занято, - прозвучал глухо голос над моим ухом, и я даже не успела сообразить, мужской он или женский.
Обернувшись, я встретилась взглядом с хмурой, коротко стриженной дамой в узкой юбке и шелковой блузке с пышным жабо на впалой груди. Хотя, может, это была и не дама, а кавалер. Чтобы не выдать своего замешательства, я независимо фыркнула и, подхватив свой бокал, отправилась искать свободное местечко. Нашла я его в самом углу и, вы не поверите, рядом с тем самым типом в высоких ботинках, который не дал мне позорно свалиться с лестницы.
- Здесь не занято? - как можно приветливее спросила я, не спуская глаз с его длинноносого лица с собачьими глазами.
Помимо ботинок на шнуровке, на ногах моего спасителя красовались кожаные штаны, отделанные клепками по шву. К штанам прилагалась расстегнутая куртка из грубой кожи.
- Присаживайтесь, - без особой радости пробормотал он, прихлебывая темное пиво из большой кружки.
Я плюхнулась на свободный стул и, памятуя об ужасах этого места, насчет которых намекал историк Смирнов, украдкой огляделась по сторонам. Что уж там скрывать, публика и впрямь будоражила воображение. Хотя народу было много, но того веселья, какое царит в питейных заведениях, особо не наблюдалось. Разбившись на небольшие группки по два-три человека, готы уныло тянули разнообразные напитки, грызли соленые орешки и глазели по сторонам. На скучающих лицах было написано терпеливое ожидание.
Недалеко от барной стойки расположилась компания молчаливых мужчин, которые только и делали, что курили одну за другой черные сигариллы, неторопливо потягивали апельсиновый сок и не спускали глаз со столика, за которым восседала хрупкая девица, похожая на королеву бурлеска Диту фон Тиз. Бледное лицо ее со впалыми щеками было обрамлено иссиня-черными волосами, талия затянута кожаным корсетом на манер песочных часов, длинная юбка ниспадала пышными складками на пол, а рот так вызывающе алел на выбеленном лице, что невольно напрашивались мысли о вампирах. Присмотревшись внимательнее, я узнала в девице Мару Рюмину. Рядом с Марой сидел желчный субчик в кожаном плаще и шляпе с полями, из-под которой безрадостно свисали длинные волосы цвета соломы. Эти двое пили красное вино и шепотом о чем-то ругались.
- Я собирался подойти к вам, - прервал мои мысли сосед по столу. И, не дав мне времени нафантазировать себе бог весть что по поводу его двусмысленной фразы, монотонно продолжал: - Разрешите представиться, секретарь клуба Глеб Носферату. А вы, как я понимаю, поклонница Мары и хотите стать членом "Аскольдовой могилы".
- Ну да, - охотно поддакнула я. - Меня зовут Маргарита, и я просто обожаю сериал "Проклятие графа Аскольда". Девчонки в институте сказали, что у вас можно вступить в ряды готов, и каждый день будешь видеть Мару Рюмину. Вот я и пришла.
- Ну что же, вполне разумное решение, - уныло протянул секретарь. - Сейчас я расскажу о наших традициях, а вы определитесь, сможете ли выполнять правила клуба или это вам не под силу.
- Что значит - "не под силу"? - возмутилась я, входя в роль фанатичной поклонницы Мары и уже сама веря в то, что и дня не смогу прожить без "Проклятия графа Аскольда". - Да я любые правила готова выполнять, под каким угодно уставом подписаться, только бы иметь счастье ежедневно быть рядом с актрисой Рюминой!
- И все-таки я должен рассказать…
- Да что там рассказывать! - возбужденно воскликнула я, будоража своим криком камерную атмосферу зала.
Вообще-то по натуре я человек спокойный и даже немного апатичный. Но тут на меня накатила такая жажда деятельности, что я была готова горы свернуть, только бы стать своей для этих странных людей в черном и наведываться сюда снова и снова. Все в этом подвальчике казалось мне особенным, волшебным и каким-то изменчивым, как в фильме ужасов. Знаете, когда сидят себе чинно посетители бара, попивают джин-тоник и виски, и вдруг все начинает незаметно меняться. Ни с того ни с сего лицо бармена принимает вдруг вид жуткой нечеловеческой хари, дама за соседним столиком оборачивается змеей, мужчина у окна покрывается шерстью, и тут ты поднимаешь глаза и в ужасе видишь, что у твоего спутника вместо лица волчья морда, а изо рта торчат клыки. Заметив недоумение, написанное в твоих глазах, он хлопает тебя по плечу когтистой лапой и полным сарказма голосом произносит: "Добро пожаловать в ад!" Заведение Мары отчего-то произвело на меня именно такое впечатление, и я не могу сказать, что оно мне было неприятно. Честно говоря, я бы не отказалась захаживать сюда разочек в неделю, чтобы пощекотать себе нервы и сменить будничную обстановку на атмосферу легкого херрора.
- Спокойно, девушка, - сурово сдвинул брови обладатель кожаных штанов, раздосадованный моей горячностью. - Передо мной стоит задача ввести вас в курс дела, а вы уж принимайте решение, надо вам это или нет. Итак, я думаю, вам известно, что Мара сыграла в сериале фактически свою прабабку, купчиху Варвару Рюмину, ведунью и чернокнижницу. События, о которых рассказывается в фильме, происходили в этом самом флигеле, который артистка отсудила у правительства Москвы как единственная наследница купчихи. Но, между нами, я уверен, что Мара и есть та самая купчиха - ведьма Варвара, которая до сих пор не умерла, а под именем Мары продолжает помыкать покойным графом Аскольдом. Так вот, пользуясь связями Рюминой в загробном мире, мы предоставляем членам клуба возможность еженедельного общения с духами, а взамен требуем соблюдения полной конфиденциальности. Ну как, вы готовы принять наши условия?
Хмурый до этого момента собеседник изобразил на лице демоническую улыбку и заглянул мне в глаза.
Ежась под его колючим взглядом, я подумала, что ничего плохого не случится, если ко всем прочим удовольствиям этого места я разочек в неделю еще и пообщаюсь с духами. Поэтому я легкомысленно кивнула и поспешно ответила:
- В общем-то, да. Конечно. Готова.
- Тогда будьте любезны оплатить вступительный взнос в размере пятидесяти тысяч рублей, - невозмутимо потребовал секретарь.
Поперхнувшись мартини, я закашлялась, а когда смогла снова говорить, придушенным шепотом переспросила:
- Сколько?
Теперь, когда я не покладая рук нянчила троицу Кашкиных, у меня стали водиться кое-какие деньжата, и я даже ухитрилась отложить приличную сумму себе на зимнее пальто. Но вступительный взнос в сообщество любителей перекинуться парой слов с привидениями рубил эту мечту на корню. Раздираемая внутренними противоречиями, я закусила губу и покосилась на собеседника, не зная, как признаться в своей неплатежеспособности. Но тот расценил немой вопрос в моих глазах как недоверие.
- А как вы хотели, милочка? - обиженно заметил секретарь, перестав скалить зубы. - Знаете, сколько стоит поддержание в приличном состоянии подземных ходов, где обитают духи графской семьи?
Вербовщик расстегнул рюкзак, притулившийся на соседнем стуле, вынул из набитого бумажками файла распечатанный на принтере листок и разложил перед собой на дубовом столе.
- Видите, - указывая пальцем в верхнюю часть распечатки, прошептал он, - здесь план подземных переходов, запутанных лабиринтов и тайников, которые без регулярного ремонта придут в негодность.
На листке действительно змеилась ответвлениями некая схема, но я не стала ее рассматривать. Мне больше не хотелось испытывать судьбу, а хотелось поскорее уйти из этого страшного места, ибо глаза рассказчика горели нехорошим огнем, волосы разметались, а кожаная куртка съехала набок, обнажив совершенно голое плечо. Я имела дело с фанатиком, в этом не было никаких сомнений. Теперь я поняла, какая неожиданность подстерегала в "Аскольдовой могиле" наивных старшеклассниц и о чем предупреждал меня Антон Смирнов. Сумасшедшие секретари, что может быть опаснее для впечатлительных девушек?
- Вы знаете, я, пожалуй, пойду, - пробормотала я. - Наверное, я еще не готова примкнуть к вашему сообществу.
- А что вас смущает? - как ни в чем не бывало, удивился одержимый.
- Честно говоря, я не верю, что Мара Рюмина - правнучка той купчихи, - выпалила я первое, что пришло мне в голову, только бы отделаться от этого ужасного человека. И строго добавила, чтобы показать серьезность своих намерений закончить разговор: - По-моему, весь ваш рассказ про способности Мары общаться с духами - это просто рекламный ход. А я не хочу, чтобы меня дурачили.
Но секретарь ни капельки не обиделся. Перегнувшись ко мне через стол, он зловеще усмехнулся и прошептал:
- А вы верьте! Верьте - и все!
И не без гордости сообщил:
- Потому что я сам - потомок графа Аскольда Володина.
Мне сразу же сделалось тоскливо и скучно и еще больше захотелось отсюда сбежать, а мой собеседник, сверкая впотьмах белками безумных глаз, запальчиво воскликнул:
- Да-да, и не делайте такое лицо! Я действительно внучатый племянник графа Аскольда. Я навел справки о своей родословной и узнал, что являюсь побочной ветвью рода Володиных.
- Вы, главное, не нервничайте! Я уже вам верю! - попробовала я смягчить ситуацию, но не тут-то было - графский отпрыск мертвой хваткой вцепился мне в руку и хриплым шепотом продолжал:
- Врете вы все! И мне вы не верите. Вступите в наш клуб! Вступите, а то пожалеете!
Он смотрел на меня своими собачьими глазами так, что я, словно под гипнозом, полезла в сумку и вынула оттуда все свои сбережения. Честно говоря, я опасалась, что, если не дам ему денег, секретарь бросит мою руку и вцепится мне в глотку. Вынула я все свои денежки и отдала потомку графа, только бы он оставил меня в покое. В конце концов, если подумать, за приватную беседу с духами это не такая уж большая плата. Случалось, люди жертвовали и большим.
- Вот и хорошо, вот и славненько, - тут же успокоился бесноватый Носферату, ловко пересчитывая купюры. - Возьмите пригласительный билет, в эту пятницу будет проходить еженедельное таинство духовидения, и заодно мы проведем обряд инициации. Так что радуйтесь, госпожа Маргарита. Не откладывая в долгий ящик, в пятницу вас и посвятим в члены клуба.
Пока я переводила дух, недоверчиво поглядывая на его озабоченную физиономию, секретарь продолжал вводить меня в курс дела.
- Да, кстати, придумайте себе подходящий псевдоним. Допустим, Моргана. Рита Моргана, по-моему, здорово звучит. Кроме того, в пригласительном билете указано, что одежда членов клуба должна быть в духе сериала "Проклятие графа Аскольда", так что уж вы меня не подведите, - сварливо бубнил он, окидывая придирчивым взглядом голубое платье в матросском стиле, которое, как мне говорили, очень идет к моим рыжим волосам.
- Боюсь показаться навязчивым… - продолжил он после минутной паузы, во время которой снова порылся в своем рюкзаке и выудил оттуда тонкий глянцевый журнал с Марой Рюминой на обложке. - Боюсь показаться навязчивым, но могу предложить вам каталог готической моды на этот год. Вы можете, конечно, найти похожую одежду на сайтах в Интернете, но все это будут жалкие подделки под оригинал. А оригинал, как вы сами понимаете, у нас один - несравненная Мара!
Мерное гудение мобильника отвлекло меня от пояснений секретаря. Это звонил бывший муж, желая продиктовать адрес зала суда, где будет слушаться дело о разводе. Я достала из кармашка сумки ручку, порыскала глазами по столу и, не найдя подходящей бумажки, принялась записывать название улицы и номер дома на обратной стороне схемы подземелья. Графский наследник мне в этом не препятствовал. Он сосредоточенно наблюдал, как со стороны служебных помещений в зал входит высокий человек в чем-то длинном, сером, похожем на холщовый подрясник, подпоясанный дохлой змеей. Капюшон на его голове полностью скрывал лицо, не давая возможности определить возраст и пол. Когда обладатель подрясника поравнялся с пустой в этот час эстрадой, Глеб Носферату вылез из-за стола и пошел навстречу серому человеку.
- Магистр, - говорил секретарь на ходу. - В пятницу у нас намечается посвящение, надо подготовить церемониальный зал.
Краем глаза я наблюдала, как Магистр принял у Носферату мои денежки, пересчитал их и спрятал под подол. Красотка Мара тут же поднялась из-за стола и быстрым шагом направилась к прикарманившему наличность Магистру.
- Уважаемый, а вам не кажется, что вы берете на себя не свойственные вам функции? - раздраженно сказала актриса низким хриплым голосом. - Ваше дело проводить ритуалы, а распоряжаться финансами позвольте уж мне!
- Мара, дорогая, очень вас прошу, не делайте мне замечания при людях, держите себя в руках, - прозвучал из-под капюшона хорошо поставленный голос, показавшийся мне смутно знакомым.
Заинтригованная, я прервала свои записи и во все глаза уставилась на остановившуюся в метре от меня фигуру Магистра. Вы не поверите, но в тени капюшона я разглядела лицо историка Антона Смирнова, с которым распрощалась в шашлычной у метро не больше часа назад.
Подхватив свои записи, сделанные на обратной стороне схемы подземелья, и в самый последний момент сцапав со стола пригласительный билет, который чуть не забыла впопыхах, я пригнулась, вжала голову в плечи и бочком-бочком двинулась к мраморным ступеням, по которым проникла в логово врага. Добралась до лестницы и припустила, как заяц, наверх, моля в душе бога, чтобы главари этой шайки не обратили на меня внимания. И чудо свершилось, мне удалось уйти из "Аскольдовой могилы" без объяснений и потерь. В тот момент я поклялась себе, что не стану вникать, с чего это вдруг Антон Ильич Смирнов, доктор исторических наук и директор гуманитарной гимназии имени Карамзина, числится Магистром сборища сомнительных типчиков. И даже про пятьдесят тысяч рублей собиралась забыть. Но когда в вещах пропавшего Ромки среди другого барахла я обнаружила фотографии Антона Смирнова в полной боевой выкладке Магистра "Аскольдовой могилы", отмахнуться от этого кошмара я уже не имела права.
Надо ли говорить, что на следующий день после эпохального похода в торговый центр и знакомства с Сероглазым королем я заглянула в бутик итальянской одежды якобы для того, чтобы узнать насчет платья для Лизки. По дороге я уговаривала себя, что до Ивана мне нет никакого дела и что в павильон видеопродукции я даже заходить не стану - только спрошу у продавцов "Моды Италии" про платье, и все. Я так и сделала, честное слово. Заглянула в бутик и первым делом увидела заплаканное лицо давешней кассирши.
- Добрый день, пробегала мимо, решила узнать насчет платья, которое мы вчера мерили, - выпалила я. - У вас вроде бы новая партия товара пришла? Вы не посмотрите на складе, может, там есть другое такое же?
- Не посмотрю, - всхлипнула кассирша. - Я одна сегодня работаю, отлучаться из магазина не имею права.
- А что с вашей напарницей? Заболела? - сочувственно осведомилась я, припомнив жизнерадостное лицо румяной толстушки, которая еще вчера казалась абсолютно здоровой.
- Да нет, Любка здорова, как бык, что ей сделается? Поехала в больницу к Лидии Петровне. Нашу хозяйку машина сбила, - сморкаясь в клетчатый платок, пояснила женщина.
- Да вы что? - оторопела я. - Как же так? Я же только вчера ее видела вот в этом самом магазине…
- Вот так вот, девушка! Жизнь - такая штука. Сегодня ты жив, а завтра вжик, машина проехала - и нет тебя! Ну, или почти нет, вон, как с Лидией Петровной получилось. Вышли мы с ней покурить, Лидь Петровна побежала через дорогу за сигаретами - свои у нее закончились, а наши она не курит. И вот, пожалуйста - прямо у нас на глазах! Легковушка на бешеной скорости прямо на нее! Визг тормозов! Рааз - и готово. Сотрясение мозга, перелом основания черепа, ногу в трех местах переехало, и теперь хозяйка в реанимации лежит. Врачи говорят - не выживет. Всю ночь ее сын в палате дежурил, а утром его Любка сменила. Подхалимка несчастная.
- Почему подхалимка? - переспросила я, думая, что, должно быть, ослышалась.
Уж очень не вязалось искреннее сожаление работницы магазина по поводу несчастного случая с хозяйкой с неприязненным отношением к своей коллеге.
- Подхалимка и есть, - проворчала женщина. - Все к Лидии Петровне в невестки набивается, вот и выказывает повышенное рвение. Пока Любка выслуживается, я одна на весь магазин осталась, и на кассе, и на товаре, разрываюсь тут. Так что и не просите даже, на склад не пойду. Да и ключ от склада Любашка с собой унесла. Выбирайте из того, что есть в торговом зале.