- Думаю, вам лучше пойти со мной, - предложил чиновник, поднимаясь. - Нужно поговорить с председателем кабинета министров, если он на месте.
Высокий чин пригласил их в свой кабинет и попытался вытянуть из полицейских, зачем им потребовалась такая подробная информация, но безуспешно.
- Разве у нас есть списки иностранных дипломатов? - осведомился министр, мужчина исключительно высокого роста и очень худощавый. Он имел озабоченный вид, под утомленными глазами виднелись большие синяки.
- Да, разумеется, - отрапортовал начальник канцелярии. - Требуется время, чтобы собрать полную информацию, но затруднений быть не должно.
- Нужно сделать, - заключил министр.
- В период "холодной войны" Исландия в той или иной степени занималась шпионажем? - спросил Сигурд Оли.
- Вы полагаете, что нашли в озере скелет разведчика? - встревожился министр.
- Мы не можем распространяться о ходе расследования, но похоже, что кости пролежали под водой с 1970 года, - заметила Элинборг.
- Было бы наивно полагать, что на острове никто не предпринимал попыток шпионажа, - произнес министр. - Все страны вокруг нас прибегали к этому, к тому же Исландия занимала важное стратегическое положение в тогдашней расстановке сил, гораздо более значительное, чем сегодня. Здесь находились многочисленные посольства как стран Восточной Европы, так, естественно, и скандинавских стран, Великобритании, США и ФРГ.
- Когда мы говорим о шпионаже, о чем именно идет речь? - уточнил Сигурд Оли.
- Мне представляется, что по большей части все вращалось вокруг того, чтобы отслеживать, что творится у противника, - объяснил министр. - В некоторых случаях пытались установить контакт, завербовать кого-нибудь с противоположной стороны или что-то в этом роде. Кроме того, естественно, здесь находилась военная база, проводились маневры. Но не думаю, что все это сильно затрагивало исландцев, хотя ходили разные слухи о том, что и их пытались привлекать к сотрудничеству.
Министр задумался.
- Вы ищете шпиона исландского происхождения? - нахмурился он.
- Нет, - заверил его Сигурд Оли, хотя и сам не был уверен в этом. - Так все же исландцы-шпионы существовали? Как странно, не правда ли?
- Возможно, вам стоит поговорить с Оумаром, - осенило министра.
- С Оумаром? - удивилась Элинборг.
- Он занимал пост председателя кабинета министров в течение почти всего периода "холодной войны". Человек очень почтенного возраста, но в отличной форме, - объяснил чиновник, постучав себе указательным пальцем по голове. - Все еще приходит на корпоративные праздники, очень занятный экземпляр. Он был знаком со всеми дипломатами. Возможно, его помощь будет не лишней.
Сигурд Оли записал имя бывшего министра.
- Кроме того, некорректно говорить о посольствах в прямом смысле этого слова, - продолжал министерский чин. - В то время некоторые государства были представлены просто делегациями, торговыми палатами или торговыми миссиями, как вам будет угодно.
В обеденный перерыв в кабинете Эрленда устроили совещание. Утром босс съездил к фермеру, который так и не дождался коммивояжера на "Фолкэне". Крестьянин сообщил полиции, что коммерсант не явился на назначенную встречу. Имя старика значилось в следственных отчетах. Эрленд выяснил, что бывшие фермерские земли в районе Мшистой горы отданы под строительство. Земледелец ушел на покой в 1980 году и теперь проживает в доме престарелых в Рейкьявике.
Эрленд взял себе в помощники техника из отдела криминалистики, тот отправился со своими инструментами в гараж, где стоял "Фолкэн", и изучил каждый сантиметр пола в машине в поисках пятен крови.
- Что за развлечения ты себе устраиваешь?! - недоумевал Сигурд Оли, откусывая большой кусок сэндвича. Смачно пережевывая пищу, он готовился к тому, чтобы продолжить свое наступление, и, насытившись, спросил снова: - Что ты пытаешься найти? Зачем тебе потребовалось ковыряться в этом деле? Хочешь начать расследование с самого начала? Думаешь, нам больше нечем заняться, кроме как копаться в пропавших без вести сто лет назад?! Есть миллион других дел, над которыми нужно работать!
Эрленд смерил его взглядом.
- Молодая женщина ждала любимого человека у молочной лавки, в которой работала, - начал инспектор. - Тот не пришел. Но ведь они собирались пожениться. Все было замечательно. Впереди, как говорится, маячило светлое будущее. По логике вещей они должны были прожить счастливо до скончания веков.
Сигурд Оли и Элинборг хранили молчание.
- Ничего в их жизни не предвещало беды, - продолжал Эрленд. - Никаких признаков того, что ему плохо жилось. Он собирался встретить ее после работы. Как обычно, когда был в городе. И вдруг не явился. Ушел с работы пораньше, чтобы встретиться с клиентом, но так до него и не доехал и исчез навсегда. Есть кое-какие намеки на то, что он уехал из города на рейсовом автобусе. Но человек мог также покончить с собой. Это было бы самым очевидным объяснением исчезновения. Многие исландцы довольно депрессивны, хотя большинство прекрасно умеют скрывать это. И наконец, не исключено, что его прикончили.
- Разве это не самоубийство? - спросила Элинборг.
- В официальных бумагах нет никаких упоминаний о человеке по имени Леопольд, пропавшем в указанный промежуток времени, - возразил Эрленд. - Складывается впечатление, что он лгал своей сожительнице. Нильс, который расследовал это дело, не слишком-то углублялся в подробности. По его мнению, мужчина оттягивался в столице, изменяя своей жене из провинции. Однако не исключено и самоубийство.
- Ты полагаешь, у него была семья в провинции, а подругу в Рейкьявике он считал любовницей? - уточнила Элинборг. - Не слишком ли смелое предположение, основанное лишь на том, что его машину обнаружили около автовокзала?
- То есть ты клонишь к тому, что он уехал домой, ну, скажем, на восток в Оружейный фьорд, и прекратил кобелиться в столице? - встрял Сигурд Оли.
- Кобелиться? - воскликнула Элинборг. - Как только бедная Бергтора терпит тебя?!
- Во всяком случае, данное предположение не более ошибочно, чем все прочие, - заключил Эрленд.
- Разве в Исландии так сложно вычислить двоеженцев? - усомнился Сигурд Оли.
- Нет, - заверил его Эрленд. - Мы слишком малочисленная нация.
- В Штатах народ оповещают о подобных типах, - заявил Сигурд Оли. - Даже есть специальные передачи об "исчезновениях" многоженцев и мошенников. Некоторые так вообще убивают свою семью, а потом создают как ни в чем не бывало новую.
- В Америке, конечно, гораздо легче скрыться, - прибавила Элинборг.
- Возможно, - вступил в разговор Эрленд. - Но так ли уж сложно жить двойной жизнью, даже несмотря на немногочисленное население? Этот человек часто отлучался в провинцию, иногда отсутствовал неделями. В столице познакомился с женщиной, вполне возможно, увлекся ею, пусть она и была для него временным явлением. Когда же связь стала заходить слишком далеко, он решил положить этому конец.
- Такая вот маленькая история любовных городских страстей, - подытожил Сигурд Оли.
- Думаешь, женщина из молочной лавки допускала такую возможность? - озадаченно спросил Эрленд.
- Разве Леопольд не был объявлен в розыск? - напомнил Сигурд Оли.
Эрленд проверил это и отыскал в газетах короткое объявление, в котором говорилось о пропавшем человеке и высказывалась просьба связаться с полицией, если кому-либо что-нибудь известно о его перемещениях. Было сказано, во что мужчина одет, какого он роста и какого цвета его волосы.
- Безрезультатно, - отозвался Эрленд. - Не сохранилось ни одной его фотографии. Нильс признался, что они ничего не сказали женщине о том, что не нашли его бумаг в центральном архиве.
- Не сказали ей? - удивилась Элинборг.
- Выходит, она и впрямь была просто его любовницей, - вставил Сигурд Оли.
- Ты ведь знаешь Нильса, - насупился Эрленд. - Если у него есть возможность избежать трудностей, он не будет долго ломать себе голову. У него возникло ощущение, что женщину попросту одурачили, и он решил, что с нее достаточно. Не знаю. Он не очень-то…
Эрленд оборвал себя на полуслове.
- Может, этот тип познакомился с другой женщиной, - предположила Элинборг, как бы размышляя вслух, - и не нашел в себе сил признаться. Нет никого малодушнее неверных мужиков!
- Э-э! - запротестовал Сигурд Оли.
- Разве Леопольд не ездил все время по стране? Что он там продавал? Сельхозтехнику? Он ведь постоянно колесил по городам и весям. Разве так уж нелепо предположить, что он с кем-то познакомился и начал новую жизнь? - не унималась Элинборг. - Но у него не хватило смелости признаться в этом своей столичной подруге.
- Не тех пор он все еще прячется?! - не удержался Сигурд Оли.
- В семидесятые годы, конечно, условия были несколько другими, - вмешался Эрленд. - До Акюрейри надо было ехать целый день. Окружной дороги еще не построили. Сообщение было сильно затруднено, и многие местечки находились в полной изоляции.
- Хочешь сказать, что существовали такие дыры, куда никто не добирался? - спросил Сигурд Оли.
- Я где-то слышала историю об одной женщине, у которой был возлюбленный, и все складывалось замечательно, - принялась рассказывать Элинборг, - пока он не позвонил ей однажды и не объявил, что бросает ее, признавшись, что собирается жениться на другой. Брошенная девушка больше никогда ничего не слышала о нем. Мужчины переходят все границы в своей непорядочности, вот что я вам скажу.
- Но зачем этому Леопольду потребовалось использовать в Рейкьявике вымышленное имя? - задался вопросом Эрленд. - Если он не осмеливался признаться своей подруге в том, что познакомился с другой в провинции и начал новую жизнь? Зачем эти тайны мадридского двора?
- А что нам вообще известно о таких людях? - Элинборг искала обобщений.
Повисло молчание.
- А скелет в озере?! - размышлял Эрленд.
- По-моему, нам нужно искать среди иностранцев, - откликнулась Элинборг. - С моей точки зрения, маловероятно, что скелет с привязанным аппаратом для подслушивания русского производства - исландец. Просто не могу себе представить, чтобы такое могло произойти.
- "Холодная война", - заключил Сигурд Оли, - любопытное времечко.
- Да уж, и не говори, - поддержал его Эрленд.
- "Холодная война" - это постоянная угроза конца света, - вмешалась Элинборг. - Я даже и не помню ничего другого. Наверное, от этого ощущения не избавиться. Страх конца света с неизбежностью нависал над всеми. Вот какой я запомнила "холодную войну".
- Простая техническая неисправность и - бум! - подвел итог Сигурд Оли.
- Этот страх должен был так или иначе проявиться, - добавил Эрленд. - В наших поступках, в нашем образе жизни…
- Ты говоришь о возможном самоубийстве, как в случае человека с "Фолкэном"? - не поняла Элинборг.
- Если он попросту счастливо не женился в каком-нибудь Лощинном мысу, - съехидничал Сигурд Оли, скомкав обертку от сэндвича и запустив ею в помойку. Он промахнулся, и комок упал на пол рядом с мусорным ведром.
После ухода напарников Эрленд принял телефонный звонок. На проводе оказался незнакомый мужчина.
- Эрленд? - сердито спросил низкий голос.
- Да. С кем имею честь?..
- Хочу предупредить тебя: оставь мою жену в покое! - пригрозил голос.
- Вашу жену?
Вдруг Эрленда осенило. Ему не сразу пришло в голову, что речь идет о Вальгерд.
- Уразумел? - продолжал голос. - Мне известно, что вы вытворяете. И я требую, чтобы ты прекратил.
- Она сама решит, как ей поступить, - ответил Эрленд, поняв, что говорит с мужем Вальгерд. Он вспомнил, как она рассказывала ему о любовных похождениях супруга и что поначалу ей хотелось использовать знакомство с Эрлендом, чтобы отомстить мужу.
- Ты должен оставить ее в покое, - проговорил человек еще более угрожающим тоном.
- Уж молчал бы! - Эрленд бросил трубку.
15
Оумар, бывший председатель кабинета министров, оказался высоким, статным стариком, совершенно лысым, широколицым, с твердым подбородком и, несмотря на свой восьмидесятилетний возраст, чрезвычайно подвижным. Он, похоже, был рад гостям и тут же пожаловался Эрленду и Элинборг на то, что его, человека полного сил и неистощимой работоспособности, вынудили уйти в отставку в семьдесят лет. Бывший чиновник жил в просторной квартире в районе Круглого болота, на которую он обменял коттедж после смерти жены.
Прошло уже несколько недель с тех пор, как гидролог энергетической компании наткнулась на скелет. Наступил июнь, необычайно теплый и солнечный. Город оживился после зимней спячки. Люди ходили легко одетые, и все, можно сказать, светились здоровьем. Кафе соорудили террасы на тротуарах, как это принято в других странах, и посетители потягивали пиво, греясь на солнышке. Сигурд Оли взял отпуск и по всякому поводу устраивал барбекю, приглашая Эрленда и Элинборг. Эрленд артачился. У него давно не было новостей от Евы Линд, и он полагал, что она прекратила свое лечение в реабилитационном центре и, вполне возможно, досрочно. Синдри Снай тоже не выходил на связь.
Оумар оказался говорливым человеком, особенно когда речь заходила о нем самом, и Эрленд с самого начала попытался прервать его словоизвержение.
- Как я уже объяснил по телефону… - начал Эрленд.
- Да, да, точно, я смотрел об этом в новостях, о скелете из озера Клейварватн. По-вашему, это убийство и…
- Да, - прервал его Эрленд. - Но в новостях рассказали не все. Вам можно доверить тайну? К скелету было привязано прослушивающее устройство русского производства шестидесятых годов. С приемника попытались стереть знаки, но тем не менее очевидно, что он изготовлен в Советском Союзе.
Оумар поочередно посмотрел на полицейских, и они увидели выражение крайнего любопытства на его лице, когда до него дошел смысл сказанного. Старик точно преобразился, заважничал и принял, как в прошлом, осанку высокого чиновного лица.
- Чем же я могу вам помочь? - спросил он.
- Вопрос в следующем: практиковали ли в Исландии в том или ином виде шпионаж, и если да, то идет ли речь об исландце или о сотруднике посольства другого государства?
- А вы проверили списки пропавших людей за тот период времени? - спросил Оумар.
- Да, - ответила Элинборг. - Но ни один из них на первый взгляд не связан с русским прибором для прослушивания.
- Не думаю, что исландцы были всерьез вовлечены в шпионскую деятельность, - сказал Оумар после долгого раздумья, и у полицейских сложилось впечатление, что он старательно подбирает слова. - Нам известны случаи, когда их пытались завербовать представители как коммунистического режима, так и НАТО, но мы также знаем, что шпионажем занимались и другие государства вокруг нас.
- Например, северные страны? - спросил Эрленд.
- Да, - подтвердил Оумар. - Но тут есть, естественно, одна заковырка. Если исландцы и шпионили в пользу той или иной стороны, то нам, во всяком случае, неизвестно, каков был результат. На самом деле ни один исландский шпион не был раскрыт.
- Можно ли найти какое-то другое разумное объяснение тому факту, что русский разведывательный радиоприемник оказался в озере вместе со скелетом? - спросила Элинборг.
- Почему нет, - ответил Оумар. - Не стоит зацикливаться на разведке, хотя в вашем заключении и есть здравый смысл. Возможно, такая необычная находка ни в малейшей степени не связана с дипмиссиями бывших стран социалистического лагеря.
- Могло ли, скажем так, случиться, что разведчик работал в министерстве иностранных дел? - спросил Эрленд.
- Насколько мне известно, никто из сотрудников министерства не пропадал, - ответил Оумар с улыбкой.
- Где, по-вашему, например, для русских, было бы важнее всего иметь своего человека?
- В системе управления, конечно же, - ответил Оумар. - Но в нашей стране чиновничий аппарат очень маленький, и все хорошо друг друга знают, поэтому мало что можно скрыть. Общение с представителями американского военного контингента шло по большей части через наше министерство иностранных дел, так что было бы очень выгодно внедрить туда своего человека. Я вот подумал, что иностранным шпионам и дипломатам вполне хватило бы исландских газет. Безусловно, они их читали. Там ведь все написано. В демократическом обществе, как наше, всегда много дискуссий и трудно что-либо утаить.
- А как же дипломатические приемы?! - вспомнил Эрленд.
- Да, их нельзя сбрасывать со счетов. Посольства очень умело составляли списки гостей. Страна малонаселенная, все друг друга знают, состоят в родстве, и этим фактом, конечно же, успешно пользовались.
- У вас никогда не возникало Чувства, что в министерстве происходит утечка информации? - спросил Эрленд.
- Никогда, ручаюсь, - заверил его Оумар. - К тому же, если бы в Исландии в том или ином виде велись какие-то разведывательные действия, сегодня, после распада Советского Союза, об этом наверняка стало бы известно. Служба безопасности в государствах Восточной Европы перестала существовать в прежнем виде. Бывшие разведчики заняты публикациями своих мемуаров, в которых Исландия вообще не упоминается. Архивы в этих странах по большей части открыли, и люди смогли ознакомиться с материалами своих дел. При коммунистическом режиме излюбленным методом была слежка за гражданами, но сведения об этом уничтожили еще до падения Берлинской стены. Порвали на клочки.
- На Западе после падения стены рассекретили несколько шпионов, - заметил Эрленд.
- Бесспорно, - согласился Оумар. - Я так вообще предполагал, что бумаги разведуправления будут преданы гласности.
- Но ведь не все архивы открыты, - вставил Эрленд. - Еще есть недоступные для публики документы.
- Конечно, это так. В любом государстве всегда есть секреты, равно как и в Исландии. Однако я не являюсь специалистом в вопросах шпионажа ни нашей страны, ни других стран, и думаю, что вряд ли знаю об этом больше вашего. Мне всегда казалось нелепым говорить о разведке и контрразведке в Исландии. Все это очень далеко от нас.
- А вы помните, как водолазы наткнулись на радиотехнику в озере Клейварватн? - спросил Эрленд. - Довольно далеко от того места, где мы нашли скелет, но все же между этими событиями имеется очевидная связь.
- Да, прекрасно помню эту находку, - оживился Оумар. - Русские, конечно же, отрицали любую свою причастность. Аналогичная реакция последовала от дипломатических миссий других стран Восточной Европы, представленных в Рейкьявике. Сделали вид, что им ничего не известно об аппаратах. Заключение было таково, если я ничего не путаю, что они попросту выбросили вышедшее из употребления оборудование, радиопередатчики и приемники. Не имело смысла посылать все это обратно в свою страну с дипломатической почтой, но вместе с тем нельзя было и выбросить на свалку…
- Вот они и попытались спрятать в воде.
- Во всяком случае, так мне представляется, но, как я уже сказал, я не являюсь специалистом. Приемники доказывают, что в нашей стране шпионаж имел место. Сомневаться в этом не приходится. Но вряд ли это кого-то удивило.