Горячие точки на сердце - Владимир Михановский 5 стр.


"Этот Сулейман туп, даже не как пробка, а как целый пробковый дуб, - размышлял он, просматривая электронную почту, поступившую по Интернету. - Зато он исполнителен, и умеет держать язык за зубами, как могила".

Разобравшись с почтой, шейх включил экран внешнего обзора. Перед ним пробежали горные отроги, покрытые первой, робкой еще зеленью ранней афганской весны.

Солнце радостно сияло с вершины голубого неба, и казалось, от экрана повеяло знаменитым афганским сухим зноем, хотя это, конечно, была всего лишь иллюзия.

Шейх почувствовал большое облегчение от того, что больше не увидит строптивую полячку.

С глаз долой - из сердца вон.

…Интересно, чем, вернее кем порадует его Сулейман? Он знал, что у начальника охраны имеется агентурная сеть не в одной стране, и дамы имеются на подбор - только выбирай!

* * *

Генерал Матейченков, откинувшись на жесткую спинку самолетного кресла, размышлял о положении в КЧР.

Он знал, что из двух кандидатов в президенты высшее руководство России предпочитает Владимира Семенова, однако опасается впрямую поддержать его, опасаясь, что в результате вспыхнут волнения, которые легко могут перерасти в нечто долговременное и злокачественное, на манер той же Чечни.

Размышляя о предстоящих действиях, генерал принял решение - не следовать ничьим подсказкам и рекомендациям, от каких бы влиятельных лиц они ни исходили, и принимать решения самостоятельно, сообразуясь только с местной обстановкой.

А там - будь что будет.

Накануне вылета на Северный Кавказ премьер-министр Сергей Степашин ознакомил его с проектом меморандума, который, как предполагалось, должны были подписать оба кандидата в президенты КЧР - Владимир Семенов и Станислав Дерев.

Перечитывая документ, Матейченков особое внимание обратил на фразы: "Отдавая дань уважения волеизъявления народа Карачаево-Черкесии…". И дальше: "Формирование всех органов государственной власти и местного самоуправления необходимо осуществлять на основе сложившейся демографической ситуации".

Ядро проблемы: ведущими в численном отношении этническими группами в КЧР являс. ются русская и карачаевская, тогда как черкесская, которую представляет Станислав Дерев, находится в меньшинстве.

Меньшинство, однако, ни в какую не желает смириться с поражением. По оперативным данным, именно черкесы в данный момент и "мутят воду": сначала вообще путем бойкота пытались сорвать выборы, а сейчас громко и назойливо выражают на постоянно действующем митинге недовольство их результатами.

Самолет пробил гряду облаков, да и рассвет начал понемногу вступать в свои права, и в салоне самолета немного посветлело.

Приглядевшись, Матейченков с удивлением обнаружил впереди, у кабины пилота, человеческую фигуру, которую он поначалу принял за какой-то багаж.

Когда в иллюминатор брызнули первые солнечные лучи, фигура показалась ему явно знакомой.

- Сергей Сергеич, это ты? - Крикнул генерал, стараясь перекрыть шум турбин.

- Он самый, - откликнулся Завитушный.

Это был его новый помощник, уроженец Карачаево-Черкесии.

- Подгребай сюда, чудак.

- Есть.

Завитушный опустился рядом, они обменялись крепким рукопожатием. Хватка у Сергеича была железной.

Их накануне познакомил Сергей Степашин. Представил Завитушного, сказал, что он прекрасно знает местную обстановку и людей.

- Единственное, чего не знаю - это его национальности, - с мягкой улыбкой заметил премьер.

- А я и сам этого не знаю, - развел руками великан Завитушный.

- Не морочь голову.

- Честно.

- Ни в мать ни в отца, что ли? В проезжего молодца, так надо понимать?

- Видите ли, господа, я коктейль, только не тот, который тянут через соломинку. Во мне намешано всего понемногу. Есть и польская кровь, и болгарская, и русская - само собой.

- А подробнее?

- Подробнее - нам времени до вечера не хватит.

…Обменявшись с Завитушным приветствиями, Матейченков спросил:

- Ты что, не видел, как я сел?

- Как не видеть.

- А темно было?

- Я и в темноте вижу, как рысь, не зря охотой в горах, почитай, двадцать лет занимаюсь.

- Что же не окликнул?

- Вижу, начальник занят. Свет включил, работает. Негоже руководству мешать. - произнес новый помощник.

- Горяченького хочешь?

- Не откажусь.

Они выпили кофе из термоса.

- Как поцелуй женщины, - похвалил Сергеич, возвращая Матейченкову пустой стаканчик.

- Это как?

- Крепкий, сладкий и горячий.

- Так ты охотник?

- Белке с дальней дистанции в глаз попадаю, - похвастался Завитушный.

- Тогда пиши "Записки охотника".

- А что, может вместе и напишем. Утрем нос твоему тезке.

- Какому еще тезке?

- А Ивану Тургеневу.

…Когда гигант плюхнулся на сиденье рядом, Матейченкову показалось, что самолет покачнулся. "Такому богатырю подковы гнуть", - подумал он, оглядывая мощную фигуру.

Завитушный деликатно полуотвернулся от бумаги, которая лежала перед генералом на откидном столике.

Матейченков объяснил помощнику, что это за документ, и протянул его помощнику:

- Почитай и выскажи свое мнение.

Сергеич углубился в меморандум.

- Ну, что скажешь? - Спросил генерал после некоторой паузы, когда Завитушный оторвал глаза от бумаги.

- Не такая простая штучка, как кажется на первый взгляд.

- Что ты имеешь в виду?

- Ну, вот, например, любопытная фразочка: "В случае принятия решения оспаривать в той или иной мере результаты выборов Карачаево-Черкесской республики необходимо делать это строго в соответствии с законодательством…".

- Так, так.

- Воля твоя, звучит как предупреждение.

- Молодец, в яблочко.

- А я следую мудрому правилу: зри в корень.

Матейченков почувствовал невольное доверие к этому человеку, не зря же они сразу перешли на ты. В таких случаях интуиция редко обманывала генерала.

- Слушай, а ты давно из Карачаево-Черкесии?

- Неделю.

- Всего ничего. Расскажи, как лично ты оцениваешь ситуацию, - попросил Матейченков.

- На всех уровнях?

- Да.

- Честно?

- А иначе не разговор.

- Понимаешь, Иван Иванович, у меня такое ощущение, что Москва, несмотря на всякие заверения и меморандумы, вот вроде этого, - кивнул он на листок, лежащий на откидном столике перед Матейченковым, - постарается как можно дольше затягивать объявление итогов официальных выборов в КЧР.

- А смысл?

Завитушный пожал плечами:

- Очень простой - не буди лихо, пока спит тихо.

- Хорошенькое дело - спит тихо! - возразил генерал. - А ежедневные конфликты и разборки, а постоянный митинг, который вот-вот может перерасти в мордобой? А вооруженные бандиты, которые все смелее поднимают голову?

- Вижу, ты неплохо изучил нашу ситуацию.

- Старался.

- Что касается твоего вопроса, Москва, по-моему, смотрит на дело так: на всякий конфликт есть суд, и только он вправе судить, кто прав, кто виноват.

- Пока суд да дело…

- Вот и хорошо, рассуждает Москва. Пока время идет, все, глядишь и уладится само собой.

- Не лучшая тактика.

Сергеич вздохнул:

- В том и беда.

- Пускать события на самотек - значит, загонять болезнь внутрь, - сказал генерал. - А ее лечить надо. И если необходимо - сильнодействующими средствами.

- Старался я это в Черкесске кое-кому объяснить.

- И что?

- Да там разговаривать не с кем.

- Слушай, расскажи мне подробней про ваших главарей. Ты ведь со всеми там знаком.

- С кого начать?

- С кого хочешь.

- Вот, скажем, Станислав Дерев, наш мэр. Хитер как лиса, коварен как тигр. И все время лицедействует - в нем, честное слово, неплохой актер пропадает. Я общался с ним недавно, как раз перед вызовом в Москву.

- Официально?

- Зачем? Так он мужик ничего, простой, я бы сказал - демократичный. И выпить не дурак. Больше всего на свете обожает популярность, чтобы народ его любил.

- А в чем его хитрость?

- Ну, вот он мне заявил как-то, когда мы по стаканчику-другому сухого раздавили. "Я, говорит, Серега, что бы ни делал, как бы ни действовал - а всегда выйду сухим из воды." - "Это почему?" - "А очень просто. Я, говорит, всегда действую, как частное лицо. Ну, кроме служебных дел, связанных с мэрством. На митинге том же выступить, бумагу серьезную политическую подписать - пожалуйста, но только как частное лицо. И потому, мол, руки у меня всегда развязаны".

- Хитер.

- Сам убедишься.

- Да уж придется.

- Такому палец в рот не клади: оттяпает вместе с рукой, - заключил Сергей Сергеевич.

- А на митинге бываешь?

- Часто.

- Кто там главный закоперщик?

- В основном мутит воду все тот же Станислав Дерев. Как говорится, битому неймется.

- А в вооруженный конфликт митинг может перейти?

- В любой момент.

- С Деревым ясно. А что второй кандидат?

- Точнее сказать - первый. Не забывай, он победил на выборах, и достаточно убедительно. Владимир Семенов - тот поумереннее. Взвешеннее, что ли.

- Ситуацией владеет?

- Думаю, да.

- Кровопролития не допустит?

- Серьезный вопрос. - Завитушный на несколько мгновений задумался и твердо произнес: - Думаю, не допустит, если только Москва его не спровоцирует на это.

- Каким образом?

- Своими действиями. А точнее, бездействием. Уж больно много у нас в республике народностей, товарищ генерал. И каждая в меру сил норовить потянуть одеяло на себя. Представь себе, что ты хороший конькобежец, и вот выходишь на каток. Если тебя со всех сторон толкают и дергают, можешь не удержаться и запросто шлепнешься на лед…

- Вон в Дагестане народностей на порядок больше, а живут между собой дружно.

- Представь себе, я то же самое говорил Владимиру Семенову.

- И что он?

Сергеич наклонился и произнес:

- Генерал Семенов твердо убежден, что ситуация у нас в республике нагнетается искусственно.

- Кем?

- Если бы я знал.

- Твое мнение?

- Очевидно, теми, кому это выгодно.

- Фамилии можешь назвать?

- Хотел бы я знать эти фамилии.

Генерал Матейченков задумался. Припомнил недавние слова Сергея Степашина. Премьер-министр выразил уверенность, что как только две враждующие стороны подпишут соглашение, ситуация в КЧР улучшится, и болезненный конфликт сам собой рассосется.

"Как же, рассосется, держи карман, - подумал Матейченков. - Здесь необходимо не выжидание, а решительные действия. Но, черт возьми, очень и очень осторожные…".

- Послушай, Сергеич, у вас в республике кого больше всего?

- Русских.

- А почему?

- Так исторически сложилось.

- Я, знаешь, изучал разные справочники по Северному Кавказу. Сравнивал их и убеждался, что статистика врет, как сивый мерин. То в угоду конъюнктуре, то политике, то еще черт знает чему. Ты можешь сообщить мне более или менее точные данные, сколько кого проживает на сегодняшний день в КЧР? Если, конечно, знаешь.

- Представь себе, знаю. Я в нашем статуправлении - свой человек, девочек шоколадками подкармливаю.

- Ну-ну, доложись.

- Про девочек?

- Про статистику.

- В республике в настоящее время проживает 171 тысяча русских.

- Это какой процент населения?

- 40.

- Солидно.

- Я и говорю.

- Дальше кто идет?

- Карачаевцы. Их на круг полтораста тысяч, это тридцать пять процентов.

- Сильно расходится со справочниками, - заметил генерал Матейченков. - Давай остальных.

- Дальше идут абазины - 27 тысяч, это шесть процентов, ногайцы - 19 тысяч, это около четырех процентов.

- Есть и другие национальности?

- Как не быть. Остальных - 20 тысяч, это, считай, четыре с половиной процента. Тут уж всякой твари по паре, как на Ноевом ковчеге, - заключил Завитушный.

- Сергеич, ты чистый компьютер.

- Ходячий.

- Столько цифр, такая мешанина! Сам сэр Исаак Ньютон ногу сломит, - покачал головой Матейченков.

- Какой еще Исаак? - удивился Сергей Сергеевич. - Не знаю такого.

- Не может быть.

- Новый помощник Бориса Березовского, что ли?

- Нет, это другой.

- Нам Борис Абрамович златые горы сулил, а на деле пока только пшик получается…

- О Березовском в другой раз. Расскажи мне, Сергеич, о вашем высшем эшелоне власти.

- Что именно?

- То, чего в газетах не прочтешь.

- Компромат?

- Упаси бог, - махнул рукой генерал. - Этого добра в прессе как раз полным полно, каждый друг дружку поливает, и в результате - все по уши в помоях… Нет, меня не интересуют их банно-прачечные развлечения. Мне хотелось бы узнать совсем другое. Понимаешь меня?

- Кажется, понимаю. Ну, тут надо начать с Владимира Хубиева.

- Знаешь его?

- Как облупленного. Что о нем сказать? Хитрый и лукавый царедворец. Большой любитель половить рыбку в мутной воде.

- И много наловил?

- Порядком. Люди называют самые фантастические цифры. А я не знаю, в ногах не стоял. Интриган первой гильдии, даром что сейчас не у власти. Главарь хорошо сколоченной карачаевской группировки, мудр как змий. Но его время ушло, хотя он и топорщится изо всех силенок. Есть у него одна гнусная привычка…

- Довольно о Хубиеве, - перебил генерал. - Это отыгранная карта. Давай о других, иначе мы до самых Минеральных Вод с ними не разберемся. Знаешь, Сергеич, раз уж у вас там в КЧР такая куча национальностей, не можешь ты меня просветить, кто есть кто?

- С точки зрения национальности?

- Да.

- Ну, Владимир Семенов - сам знаешь. Отец - карачаевец, мать - русская. А кто он - решай сам. В прошлом - высокий чин занимал.

- Знаю.

- У нас это знают все, даже дети грудные. В быту прост. Скажу так: чистоплотен. Понятно говорю?

Генерал кивнул.

- А человек он какой?

- Хороший, - не задумываясь, ответил Завитушный. - порядочный. Я во многом с ним не согласен. Но знаю одно: нож в спину не всадит, подлости не сделает.

- Это немало.

- Особенно у нас, на Кавказе, где те еще экземпляры попадаются. У нас ведь не то, что у вас в Москве. Нравы, обычаи - все другое. Сам убедишься… Вот с Семеновым я бы пошел в разведку.

- А в контрразведку?

- Тем более!

- Дальше.

- Станислав Дерев - черкес, это ты уже знаешь. Упрям как ишак, но дело свое знает. Черкесск привел в божеский вид.

- Популярен?

- В своей среде.

- Партий много?

- Как собак нерезаных.

- Или необрезанных?

- Можно и так.

- Какая самая большая?

- Коммунистическая.

- Кто возглавляет?

- Михаил Якуш.

- Кто он по национальности?

- Угадай.

После нескольких неудачных попыток Матейченков поднял руки:

- Сдаюсь.

- Белорус.

- Да, брат, винегрет у вас тот еще.

- Между прочим, он депутат Государственной думы.

- Местной?

- России.

- Что можешь о нем сказать?

- Трудности у него в последнее время.

- Из-за национальности?

- Нет.

- Кому же он не ко двору пришелся?

- Видишь ли, Иван Иванович, у нас ведь как? Чуть человек головку поднял над поверхностью - сразу партию свою норовит сколотить. От горшка два вершка - а глядишь, у него уже своя группа единомышленников.

- Точнее, группа поддержки.

- Вот именно, - кивнул Сергеич. - Каждый стремится подражать нашим лидерам. Как говорится, куда конь с копытом, туда и рак с клешней, - так у нас казаки говорят.

- И у нас тоже.

- Ну, вот. Сколотил раб божий свою партию, а что дальше с нею делать, не знает. Политическая партия - это же тебе не хухры-мухры. Тут тебе и тактика нужна, и стратегия единая, общность цели… Да что я тебе буду лекции читать? Для партии нужны в самом деле единомышленники.

- И лидер толковый.

- Вот-вот, а главное - авторитетный. А у нашего деятеля по всем пунктам слабина оказалась. Зарегистрировал свою партию, как положено, а что дальше с ней делать - не знает. Ну, ясное дело, среди его партии грызня сразу началась. Как в детской игре: Я главный! Нет, я! А я еще главней! Фракции, поверишь, образовались.

- Да ну?

- Ага. Грызутся, козни друг другу строят, все как у больших. Потеха, да и только.

- Учтем этот нюанс. Ну, а еще какие у вас там партии?

- Еще у нас имеет некоторый вес судья Конституционного суда…

- Местного?

- Бери выше - России. Некто Борис Эбзеев.

- Черкес?

- Карачаевец.

- Он за кого?

- За себя.

- Самостийный, значит?

- Самостийный. Ну, и тоже свою группку сколотил, как большой. Мужик неглупый. Пока предпочитает держаться в тени, но при некоторых раскладах с ним, полагаю, придется считаться. Некоторые к нему склоняются.

- Сулит много?

- Больше краснобайствует. Но красноречив - не приведи господь! Народ его специально слушать приходит, как народного артиста, какого-нибудь Кобзона.

- Это все ваши главные политические силы?

Сергеич задумался:

- Еще, пожалуй, президента нужно назвать.

- Владимира Семенова? - переспросил Иван Матейченков. - Но ведь мы о нем уже говорили.

- Нет, не Семенова, - усмехнулся Завитушный. - Я имею в виду не президента республики, а всего лишь президента концерна "Камос". Этот хитрюга-карачаевец контролирует в республике многое, очень многое.

- Что у него в руках?

- Экономические рычаги.

- Это важно.

- Вот этого поимей в виду, Иваныч. Будет время - расскажу о нем подробно.

Помолчали.

Ровный однообразный гул турбин навевал дремоту. Уже совсем развиднелось. Судя по времени, полет подходил к концу.

- Пеструю картину ты мне нарисовал, Сергеич, - сказал Матейченков. - Но теперь мне многое стало понятней.

- А куда от пестроты денешься? Вся республика - как одеяло лоскутное, - пожал плечами Завитушный.

- Теперь давай попробуем немножко проанализировать ситуацию. Есть ли, например, хоть какие-то шансы у Владимира Хубиева.

- У Хубиева? - удивился Сергеич.

- Да.

- Никаких, - покачал головой Завитушный.

- Почему так считаешь?

- Видишь ли, этот человек слишком долго олицетворял собой всю власть в республике. И теперь вся негативность, которая накапливалась в КЧР долгие годы, оказалась вдруг навешенной на него.

- Справедливо?

- Это другой вопрос. Так или иначе, на него вешают всех собак. Хубиев оказался во всем виноват. Тут тебе и высокий уровень преступности, и убийства, и грабежи, и похищения людей, а в последние годы - и организованные банды. Добавь к этому дикую безработицу… У нас в республике вообще положение аховое. Основные предприятия, которые государственные, сам понимаешь, стоят. Сырья нет, заказов нет, того-сего, пятое-десятое… Хозяина настоящего нет, так я бы сказал.

Назад Дальше