Я попыталась задвинуть гнев и разочарование подальше и сосредоточиться на том, за что мне платили, а именно упрощением жизни Монка.
Я нашла скамейку на площади и уселась на нее, намереваясь пролистать папки с досье.
Монк молча стоял в сторонке и любовался отражением света в его значке. Думаю, он пытался убедить себя в реальности происходящего.
Я открыла первое личное дело. Суровое, мрачное лицо Джека Уайатта со стиснутыми зубами уставилось на меня жестокими глазами. Словно в момент фотосъемки ему делали колоноскопию.
Уайатт был детективом-ветераном сорока с небольшим лет с удивительной раскрываемостью и огромным количеством трупов за спиной. За свои жестокие, нетрадиционные методы сыска он получил прозвище "Бешеный Джек" на улицах и в управлении. Согласно досье, однажды, преследуя парня, подозреваемого в серии убийств, он бросил в салон его машины ручную гранату. (Объяснения, зачем Джек таскал с собой повсюду взрывчатку, мне найти не удалось).
Ситуация продолжалась до тех пор, пока город не проиграл несколько исков, поданных из-за агрессивного поведения Уайатта и полного игнорирования гражданских прав; после чего его наконец вытурили. Он лишился значка три года назад и с тех пор работал, что называется, "специалистом по безопасности" в разных горячих точках, вроде Ирака и Афганистана.
Такой вот очаровашка.
В личном деле Синтии Чоу вообще не оказалось фотографии, а информации было крайне мало. Кто-то поработал штрихом, замазывая имена, даты, места и данные, поскольку все ее дела были засекречены. Большую часть своей карьеры Чоу проработала под прикрытием, вынужденная вести двойную жизнь, где любая ошибка или просчет может привести к смерти.
Для выживания под прикрытием она находилась в состоянии паранойи, которое стало естественным для нее. Читая, я постепенно понимала, что она превратилась в параноидальную шизофреничку, повсюду видя заговоры и считая, что за ней постоянно следят. Многое, по крайней мере, выглядело правдой. Начальство крайне обеспокоилось ее странным поведением и за ней стали очень внимательно наблюдать, объясняя, что это часть дела. Но это было не так.
Завершив последнее дело под прикрытием, Чоу отправили на лечение и перевели в отдел убийств. Но параноидальный бред прогрессировал. Когда ее лишали значка, она утверждала, что правительство читает ее мысли, а космические пришельцы пытались ее оплодотворить.
В личном деле не было никакой информации, чем она занималась с тех пор. Эту часть тоже подредактировали.
Досье Фрэнка Портера представляло собой несколько выпуклых папок, скрепленных толстыми резинками. Он проработал в органах сорок пять лет, последние двадцать из которых - в отделе убийств.
В деле лежало две его фотографии. На одной, полинявшей черно-белой, стоял молодой долговязый офицер с ежиком на голове, видимо, сразу после окончания академии. С цветного снимка смотрел уже коренастый мужчина с тяжелыми челюстями и мешками под глазами, с широким броским галстуком, туго затянутом вокруг толстой шеи.
За годы службы Портер заработал внушительное количество наград и благодарностей. Его фото и далее висело бы на стене отличников отдела убийств, если бы не состояние здоровья и "явное начало старости", заставившие его уйти в отставку в прошлом году.
Я закрыла досье, скрепила папки резинками и подытожила узнанное. Команда первоклассных детективов под руководством Монка состояла из насильственного социопата, параноидальной шизофренички и старого маразматика.
Монк попал в тяжелое положение.
- Вам стоит заглянуть в эти папки, - предложила я.
- Я так не думаю, - отказался он.
- Вы должны кое-что узнать о детективах, назначенных мэром Вам в подчинение.
- Я уже знаю все, что мне нужно. Они полицейские.
- Вы не понимаете: это люди с большими проблемами. Их уволили из полиции, потому что они не способны должным образом справляться со своими функциями.
- Как и меня, - отозвался Монк.
Он еще раз любяще взглянул на свой значок и убрал его во внутренний карман пиджака.
Он был счастлив, но головокружительное ликование уже прошло, и я заметила в его опущенных глазах намек на неизменную печаль. Тогда я и поняла, хоть он и не знал ни одного из этих детективов, но, вероятно, понимал их лучше других.
Возможно, именно такой человек как он и должен возглавить эту странную компанию.
Когда мы прибыли, отдел убийств был пуст и удивительно тих. Пара офицеров в униформе отвечали на телефонные звонки. Убрать форму и оружие, и обстановка станет похожей на обеденный перерыв в какой-нибудь бухгалтерии.
Монк прикасался ко всем настольным лампам, мимо которых проходил по пути в кабинет капитана. Никогда не понимала, зачем ему трогать идентичные предметы, выстроенные рядами, вроде парковочных столбиков и уличных фонарей и хранить в уме их число. Возможно, так он успокаивается. А может, создает иллюзию порядка в хаотичном мире вокруг него.
Он остановился в дверях офиса капитана и увидел беспорядок: груду папок со старыми и текущими делами, ассорти кофейных кружек (некоторые использовались как держатели для карандашей), фотографии семьи Стоттлмайера и коллег-полицейских, безделушки вроде акрилового пресс-папье с пулей, вытащенной у капитана из плеча, и запасное пальто, пиджак, рубашка и галстук, которые Стоттлмайер всегда держал на вешалке.
В последние месяцы беспорядок увеличился. Поскольку брак капитана разрушился, офис стал его домом. Удивляюсь, как он не перетащил сюда свою спальню.
- Я не могу работать здесь, - передернулся Монк.
Я кивнула. Организация офиса по душе Монка - титанический труд. Это заняло бы несколько месяцев, при условии, что на помощь пришли все офицеры и работали по двадцать четыре часа семь дней в неделю. Возможно, даже пришлось бы снести здание.
- Уверена, здесь все можно выровнять, - отозвалась я.
Он покачал головой: - Нет, это офис капитана.
- Вы теперь капитан.
Монк зашагал через отделение вниз по коридору к комнатам для допросов и зашел в первую попавшуюся. Я последовала за ним внутрь.
Комната оказалась пустой, прохладной, с тусклым освещением. Стены окрашены в темно-серый цвет, как стол и одинаковые металлические стулья с жесткими спинками.
Монк сел на один из стульев и посмотрел в зеркало, за которым, разумеется, находилась обзорная комната.
- Вот где он будет, - потер он руки.
- Кто будет?
- Мой офис, - пояснил он.
- А не кажется ли Вам, что здесь немного пустовато?
Он улыбнулся. - О да.
Молоденькая девушка-офицер вошла в комнату. - Прошу прощения, капитан Монк.
Монк недоверчиво взглянул на нее. - Капитан Монк?
- Вы капитан Монк, не так ли? - уточнила полицейская.
- Не уверен, - смутился он.
- Это именно он, - подтвердила я и представилась в качестве его помощницы.
- Я офицер Сьюзан Кертис, - отрапортовала она, - на меня временно возложена канцелярия отдела убийств.
- Необычно, что на такую работу взяли женщину, - удивилась я.
- Да уж, вот так сюрприз, - с сожалением промолвила она. - Отличный повод не поймать грипп.
В этот момент мы с ней сблизились. Во всяком случае, я надеюсь. Мы нуждались в офицерах, которые были бы на нашей стороне, или, по крайней мере, не ненавидели нас за штрейкбрехерство.
- Вам что-нибудь нужно, сэр?
- Мне нужен стостраничный блокнот на спирали в сорок два завитка. Листки должны быть белого цвета с тридцатью четырьмя синими линиями на расстоянии одной восьмой дюйма друг от друга. Еще мне нужны четыре скрепки, два квадратных ластика, настольная лампа вроде тех, что на столах у детективов, телефон и десять не заточенных карандашей номер два.
Офицер Кертис ушла. Монк взглянул на меня, я на него. Образовалась очень неловкая пауза.
- Что мне теперь делать? - смиренно спросил он.
- Вы полицейский, а не я.
- Ну хотя бы намекни, - попросил он.
Я вздохнула. - Полагаю, для начала Вам следует попросить документы по делу Золотоворотского Душителя, посмотреть заключение криминалистической лаборатории и проверить, узнал ли лейтенант Дишер, что все ботинки жертв куплены в одном магазине.
- Отличная идея! - воскликнул Монк. - Тебе следует приступить к этому немедленно.
- Я не коп, - напомнила я.
- Я могу назначить тебя на работу.
- Нет, не можете.
- А вот и могу.
- Мы не на Диком Западе, а Вы не городской шериф, призывающий добровольцев в отряд.
- Ты, возможно, забыла, с кем имеешь дело, - веско произнес Монк. - Я капитан отдела убийств Полицейского Управления Сан-Франциско!
- Ну так и начните действовать соответствующим образом! - вскрикнула я и вышла, чуть не столкнувшись в холле с Фрэнком Портером.
Отставной детектив ковылял в общий зал с юной девушкой в двух шагах позади него, волочащей ноги, словно на ее костлявых плечах лежал двухсотфунтовый мешок.
На Портере был безразмерный кардиган, клетчатая рубашка и вельветовые брюки. Его голова напомнила мне сухой пустырь с сорными пятнами редких волос. Слюна, собравшаяся у края тонких, потрескавшихся губ, была похожа на воду над земляной плотиной.
- Фрэнк Портер, прибыл для прохождения службы, - он протянул мне покрытую возрастными пятнами руку.
- Натали Тигер, помощница капитана Монка, - я слегка пожала ее, чувствуя все двадцать семь костей, словно хрупкие веточки, обернутые тканью. - Я не полицейский.
- Технически я тоже. А это моя внучка Спэрроу, - указал Портер. - Полагаю, ее можно назвать моей помощницей. Она присматривает за мной.
Спэрроу пожала плечами. - Швыряясь бургерами в Макдональдсе.
- Я все слышу, - предупредила я.
Спэрроу едва вышла из подросткового возраста, слишком сильно подводила глаза карандашом, в каждом ухе торчало, наверное, по десятку сережек и она усердно излучала скуку и недовольство. Я в совершенстве владела этим в ее возрасте.
Я извинилась и направилась искать Монка, поскольку он вышел из комнаты допросов, и нашла его в хранилище улик сидящим за столом и разглядывающим три правых кроссовка, с ног мертвых женщин. Все кроссовки были в пакетах для улик и лежали перед ним вертикальным рядом.
- Я не могу с этим жить, - скривился Монк.
Три невинные женщины убиты, но это далеко не первый случай, когда Монк сталкивался с убийством. Не понимаю, почему эти смерти тронули его больше остальных.
- Произошедшее действительно страшно, - согласилась я. - Но разве это отличается от остальных убийств, раскрытых Вами?
- Я никогда не видел ничего более порочного! Это же преступление против природы, - вспыхнул он. - Разве не достаточно того, что он отнял у них жизни? Так ему еще зачем-то понадобилось лишать их одного ботинка! Он нарушил баланс Вселенной!
- Украв три ботинка?
- Обувь состоит из пар - таков порядок вещей, - пояснил Монк. - До тех пор, пока обувь не обретет свою пару и этот сумасшедший не будет пойман, можешь забыть о привычной жизни.
- Значит, Вам нужно не только поймать убийцу - Вам еще необходимо восстановить баланс во всем мироздании.
- Теперь на мне лежит огромная ответственность.
- По крайней мере, Вам не придется взваливать всю ношу на себя, - заметила я, - один из Ваших детективов уже здесь.
Монк поднялся из-за стола и указал на кроссовки: - Это будет преследовать меня каждую минуту, пока я бодрствую.
- Охотно Вам верю.
- И каждое мгновение, пока буду спать, - добавил он на выходе. - И каждую наносекунду между сном и бодрствованием.
Я поплелась за Монком в общий зал; он широко улыбался, приближаясь к Портеру и Спэрроу.
- Здравствуйте, Фрэнк, - поздоровался босс, - давненько не виделись.
Я поинтересовалась: - Вы знакомы?
- Фрэнк - один из лучших следователей, которых я встречал, - сказал Монк. - Увидев бумажку, он может указать дерево, из которого ее сделали.
Мне еще не доводилось слышать от босса похвалы по отношению к детективным способностям кого-либо, кроме него самого. А еще я не слышала от него таких красочных метафор. Да и вообще метафор, раз уж на то пошло.
- В самом деле? - спросила я. - Прям конкретное дерево?
- Конечно, - подтвердил Монк. - Иначе зачем мне так говорить?
- Я подумала, это просто фигура речи.
Монк взглянул на меня, словно я с ума сошла.
- У меня уже три дня запор, - объявил Портер, - мне необходима клизма.
- Сейчас? - голос Монка задрожал.
- Я не могу думать, пока мой кишечник переполнен.
- Никто и не просит Вас думать, - Монк уставился на меня. - Ты не просила его думать?
Портер прищурился на Монка.
- А я тебя помню, ты чокнутый, который постоянно переставлял вещи на моем столе.
Монк мечтательно улыбнулся. - Хорошие были времена.
- Он боится молока, - сказал Портер Спэрроу.
- Боитесь? - она на мгновение проявила интерес, хотя недавно пыталась выглядеть скучающей. - Почему?
- Молоко - жидкость, взятая из груди одного биологического существа и налитая в стакан, чтобы другое существо ее выпило, - Монк съежился от одной только мысли. - Это неестественно.
- Это самая естественная вещь на Земле, - возразила Спэрроу. - Дети сосут молоко из груди матери. Для чего и нужна грудь!
- Я кормила Джули грудью, - подтвердила я.
Монк покраснел от смущения и отвернулся от меня.
- Возможно, и Вас тоже вскармливали грудью, - предположила я.
- Это невозможно! Я же не употребляю свои телесные жидкости - так с какой стати мне употреблять чужие?
- Грудь - не просто модный аксессуар, - продолжила Спэрроу. Мне девочка начинала нравиться… Пока она не задрала рубашку и не мелькнула грудью перед Монком!
Я думала, босс закричит. Стало понятно, что с пирсингом не только ее уши.
Портер хлопнул по рабочему столу. - Так что с моим назначением?
Монк вручил ему дело Золотоворотского Душителя и попросить перепроверить покупки потерпевших по кредитным карточкам. А еще попросил Портера повесить на доске снимки с мест преступлений и карту с отметками, где какое убийство совершено.
- С удовольствием, - обрадовался Портер. - А ты кто?
- Эдриан Монк.
- Я тебя помню, - Портер повернулся к внучке. - Он боится молока.
Спэрроу вздохнула. В этом звуке прозвучало все разочарование, скука и усталость, которую она только могла изобразить. Ее едва не бросило в пот от чрезмерного усилия.
Офицер Кертис подошла и протянула Монку листок бумаги. - Совершено убийство в Хейт-Эшбери. Детектив уже ждет Вас на месте преступления.
- Кто жертва? - спросил Монк.
- Аллегра Дусе, астролог, - ответила Кертис. - Как думаете, она могла это предвидеть?
5. Мистер Монк и астролог
С середины шестидесятых годов XX века район Хейт-Эшбери считался мифологическим центром начала движения контркультуры, вотчиной психоделических препаратов, свободного секса, детей цветов и Грэйтфул Дэд. Много усилий было затрачено на поддержание иллюзии, что атмосфера не изменилась, несмотря на смерть Джерри Гарсии, конец войны во Вьетнаме и получение Миком Джаггером скидки пожилого гражданина в ресторанах Денни.
Хейт и сегодня пестрит магазинчиками в стиле шестидесятых. В них можно приобрести винтажную одежду, "андеграундные" комиксы, подержанные пластинки, ладан и кристаллы; также имеется несколько офисов интернет-магазинов, продающих размалеванные вручную футболки и сувениры с черепами, как у обитателей Уичиты. Немного не в тему смотрятся там тату-салоны, садо-мазо студии и магазины с фетиш-атрибутикой. Но давайте взглянем фактам в лицо: даже извращения стали нормой в наши дни.
Тем не менее, попав туда, нетрудно обмануть себя, представив, что переместился во времени в лето 1967 года. Правда, иллюзия рухнет, стоит пройтись по боковым улочкам, где стоимость аренды отреставрированных викторианских домов эпохи короля Эдуарда превышает миллион долларов, а большинство парковочных мест занято Рэйндж Роверами и БМВ. Эти дети цветов скачивают свою свободную любовь из интернета и получают психоделию, перебивая ставки на еБэй.
Покойная Аллегра Дусе жила в переулке, гентрифицированном не полностью. Несколько домов и магазинов выглядели так, словно их не красили со времен царя Гороха. Дом убитой кардинально отличался от собратьев. Это был недавно покрашенный в синий цвет с белой отделкой викторианский особняк, с широкими окнами и цветочными горшками, полными пышных цветущих роз. На окне красовалась изящная каллиграфическая надпись: "АЛЛЕГРА ДУСЕ - АСТРОЛОГ И ПРОВИДЕЦ. Только по предварительной записи".
Когда мы подъехали, улица была забита полицейскими машинами, фургоном коронера и минивэном криминалистов. Я даже не пыталась найти место для парковки. Монк стал капитаном, поэтому я просто остановила машину посреди дороги, вручила ключи от моего чероки первому попавшемуся офицеру и попросила его убедиться, что отъезду капитана ничто не будет препятствовать.
Монк вышел из машины, пока я общалась с полицейским. Он так и не взглянул на меня с тех пор, как узнал, что у меня, оказывается, есть груди. Видимо, он предпочитал думать обо мне как о некоем бесполом существе.
У двери Дусе его встретила сногсшибательная азиатка с резкими чертами лица и пронзительным взглядом, вызывавшим чувство тревоги. Она была одета во все черное, на шее висел значок Полицейского Управления Сан-Франциско, а на голове красовался колпак из алюминиевой фольги с прилепленным скотчем радиоприемником. Послышался выпуск местных новостей сквозь низкий статический треск из динамика. Не думаю, что сию конструкцию она прилепила к голове, чтобы следить за происходящими в мире событиями.
Рядом с ней стоял очкарик, стенографируя услышанное на свой кпк. Он смотрелся свалившимся с кровати на груду снятой вчера одежды и решившим, почему бы, черт возьми, не надеть ее и сегодня. Обмундирование состояло из распахнутой мятой синей оксфордской рубашки навыпуск поверх красной футболки и не менее мятых брюк-карго. Было в нем что-то академическое. Не знаю, что вызывало это впечатление: очки, мятые шмотки или прилежание в стенографии.
- Кто Вы? - спросила азиатка Монка шепчущим голосом.
Монк склонил голову и изучил ее с научной любознательностью.
- Я Эдриан Монк, - наконец ответил он.
- Докажите, - потребовала она.
Монк вытащил свой значок и с гордостью продемонстрировал его азиатке и ее спутнику.
- Такой значок легко купить на Юнион-Сквер, - усомнилась она. - Если Вы на самом деле тот, кем представились, то вряд ли станете возражать против передачи образца Вашей ДНК для подтверждения личности.
Она потянулась во внутренний карман куртки и достала длинную ватную палочку в стерильной упаковке. Действо вызвало целый шквал возбужденного набора текста парнем с кпк.
- Вы, должно быть, Синтия Чоу? - поинтересовалась я.
Она прищурилась. - На кого Вы работаете?
Я кивнула на Монка. - На него, на Вашего босса, капитана отдела убийств.
- Моя помощница, Натали Тигер, - представил меня Монк.
- На кого на самом деле вы работаете? - снова не поверила Чоу.
- Милая шляпка, - отшутилась я.
- Разработка еще сыровата, но она неплохо блокирует сигнал, - улыбнулась она. - И это весьма расстраивает вас и ваших кукловодов, не так ли?