Она не спеша нарезала сыр и ветчину, настругала ровными кружками помидоры и поставила на стол чашки с тарелками. Через десять минут ужин был готов. К своему удивлению, молодой человек обнаружил, что изрядно проголодался, и с удовольствием принялся за еду. Маша все делала спокойно и уверенно. Она успевала жевать сама, подливать кофе молодому человеку и подрезать быстро исчезающие ветчину и сыр. Челюсти Славы двигались сами собой, и это движение постепенно чувство неловкости притупило. Кофе Маша сварила отменный и достаточно крепкий. Если Синицын и раньше не мог заснуть, то теперь он был бодр как никогда.
- Еще? - деловито поинтересовалась Баранова, заметив возле Славы опустевшую тарелку.
- Нет, спасибо. Я вполне наелся, - ответил старший лейтенант.
- Тогда ложитесь. Я ополоснусь и приду, - посемейному просто предупредила женщина.
Слава промолчал, вышел из кухни, обошел квартиру и снова заглянул в дверной глазок. Но необходимости в этом уже не было. Свет, горящий на кухне и в прихожей, был хорошо виден с улицы, засада милиции теряла всякий смысл.
"Представляю, как потешается Конюхов, - поежился старший лейтенант.
- Человека сорвали из отпуска для того, чтобы он наблюдал с улицы ужин вдовы со своим коллегой. Пожалуй, смеха в отделе будет не на один месяц".
- Почему вы не ложитесь? - услышал он из спальни.
- Я на дежурстве и не имею права спать, - крикнул Слава.
- Тогда посидите со мной рядом. Вам же все равно где сидеть, - ответила Маша из постели.
На это возразить старшему лейтенанту было нечего. Он взял из ванной текст романа Каребина и направился в спальню к его жене. В главе, которую Слава стал перечитывать, рассказывалось тоже о ночи, только эта ночь была почти сто лет назад.
* * *
Настенные часы в гостиной глухо пробили два часа. Сверчок, стрекотавший за печкой, затих, подождал, когда глухой звон брегета осядет в сумерках спящего дома, и застрекотал снова.
Стерн лежал с закрытыми глазами, и трудно было понять, спит он или погружен в мысли. Накануне нищий мыслитель принял драгоценности из портфеля Шульца и лег в кровать богачом, А теперь лежал и мучился угрызениями совести.
Как он посмотрит в глаза русским эмигрантам после того, как продался красным?
Только месяц назад Стерн отослал статью в парижскую газету "Белое дело". В ней он называл большевиков варварами и дикарями, убедительно доказывая, что насильственный эксперимент марксистов по сути - низкая жажда власти выскочек из черни и отщепенцев-неудачников. Сколько благодарных откликов пришло из разных стран Европы! Даже Федор Иванович Шаляпин вызвался пожать ему руку при встрече.
Стерн читал письма знакомых по Петербургу вельмож, профессоров, артистов, и глаза его становились влажными. Как же он мог взять золото, на котором кровь их родных и близких! Выходит, всех этих людей он предал?!
Шульц обещал не впутывать его в политику. Но Стерн не ребенок. Зачем им вкладывать капитал в действительного статского советника? Зачем благодетельствовать его превосходительству, к которому у красных плебеев, кроме ненависти, нет никаких чувств? Святослав Альфредович пытался прогнать злые и обидные мысли, но они накатывались, как морские волны.
Алиса Николасвна приподнялась на локтях и беззвучно посмотрела в лицо мужа. Стерну, почувствовавшему ее взгляд, хотелось сказать жене что-нибудь резкое и обидное, но он сдержался, надеясь, что супруге надоест на него пялиться и она уснет. Однако Алиса Николасвна не ложилась, а продолжала пристально вглядываться в черты мужа.
- Почему вы, мой друг, не спите? - не двигаясь и не открывая глаз, поинтересовался Стерн.
- Я смотрю на вас и думаю, что мне посчастливилось быть вашим современником, мало этого, мне дозволено разделить с вами судьбу. Это такое счастье - сопутствовать вам!
Святослав Альфредович открыл глаза и не без удивления оглядел жену.
- Спасибо, мой друг, я ценю ваше отношение и вашу помощь. Без них я не смог бы решиться на предложение гонца из России.
- Милый, возьми меня. Я хочу, чтобы ты почувствовал, как я тебе принадлежу, - с экзальтированным восторгом воскликнула мадам Стерн и, сбросив с себя ночную рубашку в кружавчиках, прижалась к мужу.
- Алиса Николасвна, вы, видимо, не поняли, какой шаг я совершил и какую неподъемную ношу взвалил на плечи. Мне сейчас не до любви, - холодно отверг Святослав Альфредович порыв супруги.
Она спокойно отодвинулась и деловито поинтересовалась:
- Милый, почему вы грустны?! Это же чудесно. Мы богаты! Теперь вы сможете издавать Книгу миллионными тиражами. О вас наконец узнают страждующие.
- Вы хоть подумали, в какую историю мы вляпались? - поморщился Стерн.
- Мы разбогатели, и мой повелитель сможет закончить свой труд и явить его миру, - натягивая на себя ночную рубашку, тем же деловым тоном ответствовала Алиса Николасвна.
- Аленька, милая, я продал душу дьяволу! - закричал Стерн и вскочил с постели. - Я взял деньги Антихриста. Они пахнут кровью. Алинька, это золото русских людей, ограбленных большевиками.
- Успокойтесь, Святослав Альфредович, и возьмите себя в руки. - Голос мадам Стерн обрел металл. - Деньги не пахнут. Вам подан знак, извольте его услышать, а не распускать нюни, как нашкодившая гимназистка. Вы хотели стать Учителем Мира, так вот вам шанс. - Алиса Николасвна тоже встала с постели и, подойдя к мужу, взяла его за руку. - Ложитесь и спите.
- Да, мой друг, вы, как всегда, правы. Я сейчас успокоюсь и лягу, - послушно произнес Святослав Альфредович.
Жена не ответила. Не выпуская его рук, она опустилась на колени и онемела.
Начался ее удивительный припадок, причину которого ни один врач разгадать не сумел. Стерн поднял жену и понес к постели. Женщина не могла разогнуться.
Супруг усадил ее в той же окаменевшей позе на кровать и закутал одеялом.
Внезапно Алиса Николасвна заговорила. Голос ее изменился до неузнаваемости и будил далекие воспоминания. Это был голос Белой Дамы из замка в Хаапсалу, которую он встретил в детстве. Сразу после свадьбы молодая супруга уже обращалась к нему этим журчащим голосом. Стерн ждал, когда она так заговорит снова. Ждал долго и наконец дождался.
- Ты владеешь камнем владыки, - вещала Белая Дама устами жены. - Но у тебя лишь его половина. Чтобы получить власть над миром, достань второй камень.
Владелец камня рядом, протяни руку - и он твой. Если ради этого придется отдать все сбережения - отдай. Если ради этого придется убить - убей. - Алиса Николасвна замолчала и повалилась на постель. Припадок онемения закончился, ее бил озноб.
- Тебе плохо? - Стерн продолжал кутать жену, стараясь ее согреть.
- Мне холодно. Дай мне водки, - попросила Алиса Николасвна.
- У нас нет водки, милая. Мы давно не покупаем алкоголя, чтобы сохранить деньги, - ответил Святослав Альфредович и вдруг понял, что нищета позади.
Теперь он может покупать все, что видят глаза. Экономить больше не надо.
"Какой же я дурень! Что мне за дело, откуда это золото и кто его принес?
Они думают, что купили меня. Примитивные пигмеи! Их коварная возня - лишь возня муравьев у ног великана. Права Аленька! Сто раз права! Это знак свыше. Если даже кремлевское золото полито кровью, значит, так предначертано. За рождение нового учения людишки должны заплатить дорогую цену. Придет время, и племена, населяющие землю, за мое слово правды будут рады отдать не только золото, но и жизнь", - думал Стерн, покрывая поцелуями лицо, руки и грудь жены. Обняв ее, он ощутил желание. - Аленька, я хочу тебя.
- Иди ко мне, мой повелитель. Я чувствую себя Марией, супругой Господа, - проговорила Алиса Николасвна, и, бледная, но счастливая, со слезами на глазах отдалась мужу.
Под утро Святославу Альфредовичу привиделся странный сон. Он в белом чесучовом костюме на борт у красивого парусного судна. Вокруг необъятное море и небо. Только море и небо, и больше ничего. В волнах резвятся дельфины.
Диковинные летающие рыбы выпрыгивают из пучины и, переливаясь на солнце чешуей, пролетают над палубой. Теплый ветерок приятно ласкает Стерна. Где-то из глубины трюмов доносится тихая нежная музыка. Святослав Альфредович вслушивается и узнает мазурку Шопена. Весь организм пропитывает сладкое чувство покоя и безмятежности. Он стоит на носу парусника один и смотрит вдаль. Внезапно по курсу возникает остров. Земля быстро приближается и растет. Вот уже проявились крыши домов и стены крепости. Стерн разглядывает незнакомый город и замечает башни Кремля. Это Москва, понимает он. Но откуда в Москве море? Тем временем парусник неумолимо приближается к причалу. На пристани веют красные знамена и стоит один человек. Этот человек в военном кителе, но без погон. На голове кепка. Стерн всматривается в усатое лицо незнакомца. Оно изрыто оспинами.
Человек похож на кавказца. Это скорее всего армянин или грузин. Он делает знак рукой, и внезапно раздается барабанная дробь. Под звуки барабана на пристань высыпают красноармейцы с винтовками и выстраиваются в цепь. Они поднимают винтовки и целятся в грудь Стерну.
- Здравствуйте, ваше превосходительство, - говорит встречающий с заметным кавказским акцентом и ласково улыбается. - Добро пожаловать на родину.
Стерн вскрикнул и проснулся. На улице давно рассвело. Святослав Альфредович уселся на постели и, отходя от сновидения, замер. Что бы это все могло означать? К снам он относился очень серьезно. Мистик считал, что к спящему человеку является не бред утомленного дневной работой мозга, а поступают знаки из другого параллельного мира.
- Милый, пора завтракать. Мальчики уже за столом, - довольным тоном позвала жена.
Стерн надел халат и не умываясь отправился на кухоньку. Но там никого не обнаружил. Тогда он не без удивления заглянул в гостиную и понял, что семья устроилась за большим парадным столом, заваленным деликатесами. В центре стола уютно попыхивал самовар. Алиса Николасвна в белом платьице с красной розой, приколотой к груди, выглядела празднично. Волосы хозяйки были зачесаны назад и собраны в высокий пучок. Такую прическу Стерн любил у нее больше всего.
Святослав Альфредович застыл на пороге, размышляя, по какому поводу торжество.
- Сегодня мы будем завтракать устрицами в белом вине, - словно отвечая на его немой вопрос, заявила мадам Стерн.
"Мой друг, откуда у нас деньги?" - хотел спросить Святослав Альфредович, но вспомнил Шульца, его портфель с золотом из Кремля, молча уселся на свое место и, строго по очереди оглядев жену и сыновей, значительно произнес:
- Роскошный завтрак - это хорошо. Но запомните, мои дорогие, - роскошь разрушает душу.
- Это цитата из твоей книги? - рассмеялась Алиса Николасвна. - Дорогой Стерн, что вредно ученикам, то полезно учителю. Завтракайте и не утомляйте нас своими догмами.
Мессия не счел нужным вступать в дискуссию, ловко подцепил устрицу и, выжав на нее лимон, аккуратно отправил в рот. Действительный статский советник Святослав Альфредович Стерн начинал новый этап своей большой жизни.
* * *
Совет следственной группы, которую возглавлял старший лейтенант Вячеслав Валерьевич Синицын, состоялся не после обеда, как он предполагал, а утром в самом начале рабочего дня. Это получилось само сабой. Гена Конюхов тоже закончил свою смену и на "уазике" райотдела подобрал Синицына, когда тот миновал Гороховский переулок. Глаза Гены смеялись вовсю, но при водителе он не стал задавать ему никаких вопросов. Зато когда они оказались в своей комнате, где кроме капитана Лебедева никого не было, Конюхова прорвало:
- Ну, блин, Слава, ты даешь!
Лебедев сначала ничего не понял, и старший лейтенант, краснея, поведал ему о своем ночном приключении.
- Ты бы хоть стажера к ней под бочок положил, или ревнуешь? - с трудом проговорил он, держась за живот.
- Маша уже встала и поит студента кофием, - оправдывался Синицын.
- Ты своей невесте Шмелевой о ночном дежурстве расскажи, - посоветовал капитан.
- И расскажу, - мрачно согласился Слава.
- Знаешь анекдот про Царевну-лягушку? - поинтересовался Лебедев.
- Да ну тебя! - отмахнулся Синицын.
- Выкладывай, я не знаю, - потребовал Конюхов.
Капитан уселся на подоконник так, чтобы дым от его сигареты тянуло на улицу, и, как артист перед выходом на сцену, прокашлялся:
- Идет по бульвару молодой, правда женатый, джентльмен по имени Иван с битой исцарапанной рожей и встречает друга. "Что с тобой, Ваня?" - ужасается друг. "И не спрашивай. Все равно не поверишь ", - отвечает Иван. "А ты попробуй", - настаивает друг, и Ваня соглашается: "Иду я по улице и слышу снизу из подворотни тонкий голос: "Иванушка! А, Иванушка!" - Я остановился, нагнулся и увидел мерзкую коричневую жабу. "Возьми меня, Иванушка, на руки и отнеси домой". Не мог же я отказать, раз меня так вежливо просят. Вот я и исполнил ее просьбу. Дома жаба потребовала, чтобы я положил ее на кровать, и тут же превратилась в очаровательную девушку. Сексапильную, слов нет, и, конечно, голенькую. "А дальше? - спрашивает друг. - Морда-то у тебя почему расцарапана?"
"Дальше пришла жена, - отвечает Ваня. - Я ей все, как тебе, рассказал, но она не поверила…" - Закончив, Лебедев ткнул Синицына пальцем в живот- Анекдот хоть и с бородой, но к месту.
Друзья ржали, как жеребцы. Синицын долго держался, но тоже прыснул.
- Ладно, закрыли тему, и начальству ни слова. Электрик юмора не поймет, - предупредил капитан Конюхова.
- Ну ты чего, Саша? Мы своих не закладываем, - обиделся Гена.
Незаметно перешли от шуточек к делу. Слава не скрыл о своем неустановленном "хвосте" на Воздвиженке, припомнил мальчишек, забредших за ним в подворотню проходного двора родного квартала, не утаил грабежа в электричке, подробно поведал о посещении дачи в Пушкино и наконец описал внешность мужа Ирины Старовцевой. Лебедев покачал головой:
- Ну, отпечатки пальцев мы у него прихватим. Но не верю я, что приличный человек, ученый, схватится за пистолет, начнет стрелять людям в затылок и разбрасывать "Макаровых" возле трупов. Согласен, из ревности мужик убить может.
Но такое убийство по-другому выглядит. И при чем тут Рачевская? С ней же Ирина, надеюсь, не спала?
- Да, это слабое место в версии Старовцева, - согласился Синицын.
- Мне гораздо меньше нравятся мальчишки в подворотне, - задумался Лебедев.
- Если учесть, что подростки при малом росте часто обладают достаточной подготовкой, чтобы забраться на крышу, тут есть над чем подумать. Да и листки с романом у тебя, скорее всего, сперли они. А шоколадка в издательском доме?!
Помнишь, у твоей толстухи Керн в утро убийства исчезла со стола плитка шоколада? Я уж и не говорю о посещении квартиры Каребина. Туда по балконам тоже пацаны могли забраться. Вот бы где порыть, - потер он руки.
- Я не успел рассказать о сообщении Луизы Чихоненко из Израиля, - вспомнил Синицын и, достав из кармана листок с распечаткой электронного письма, протянул его Саше.
Лебедев внимательно прочитал и передал Конюхову.
- Что думаете об этом? - спросил Слава.
- Бьет по твоей цели. Связь с обществами Святослава Стерна прослеживается, - согласился капитан.
Конюхов еще не вник во все тонкости дела и своих суждений пока не высказывал.
- Вот что. Давайте, друзья, с засадой в Гороховском переулке кончать.
Седой мужик со страшным взглядом туда больше не зашел. Если он встретится на наших путях, Синицын его признает. Слишком сильный образ углядел наш руководитель группы в дверной глазок. Теперь о хозяйке. Маша хочет спать в своей квартире с мужчиной, кто возражает? Только мужчину пускай ищет себе сама.
Милиция этого делать не обязана. А пожелает старший лейтенант Синицын продолжить приятное знакомство - его право. Но после завершения следствия.
- Я бы хоть наружное наблюдение в Гороховском оставил. Погром-то там учинили, - не очень твердо возразил старший лейтенант.
- Согласен, - усмехнулся Лебедев и хотел что-то добавить, но, выразительно поглядев на Славу, промолчал. Наружное наблюдение поручили Конюхову. Синицыну капитан посоветовал продолжать разрабатывать линию Стерна и, как тот и собирался, начать с "Общества любителей".
- В университет сразу переться не надо. Если корни уходят туда, стоит покопать вокруг, чтобы голубчиков не спугнуть, - размышлял Саша вслух.
- Можно к вашему огоньку? - всунул в дверь лысоватую голову криминалист Антюков.
- Заходи, если не шутишь, - ответил Лебедев.
- Да у вас одни шутки и есть. Водки не пьете, один, капитан Лебедев покуривает, а остальные, как девки красные, ни тебе вина, ни тебе табачку, - проворчал криминалист. - Даже радовать вас не хочется.
- А есть чем? - насторожился Синицын.
- Пузырь пригоните в мою лабораторию найдем. Не пригоните - сидите без радости.
- Что, скинемся, ребята, с получки? - Капитан обвел глазами свой коллектив.
- Я пас. После отпуска, сами знаете, - уклонился Конюхов.
- Я за, - поддержал Слава.
- Пригоним, - заверил Лебедев.
- Тогда откройте ушки и внимайте старушке. - Антюков выдвинул стул на середину комнаты и важно на нем развалился. - Так вот, господа сыщики, пальчики на стеклах в квартире писателя и на люке издательского дома идентичны.
- Ура! - раздалось в три голоса.
- Не совсем "ура". В нашей картотеке таких пальчиков нема, - охладил пыл коллег криминалист. - Залетные пальчики. Ловите птичку в поле, а она в лесу.
- Спасибо, Боря, найдем птичку, - заверил Лебедев.
- Водки нет, так хоть бы водички какой вкусненькой поднесли бы, - продолжал канючить криминалист.
Слава заглянул в шкаф, где стояли их кофейные принадлежности, и обнаружил початую пачку сока.
- Везет тебе, Антюков. Стажер сок не допил. Угощайся.
Криминалист с удовольствием высосал пакет и, не прощаясь, уплыл. В дверях оглянулся и напомнил:
- Пузырь прикатить не забудьте. Сочком не отделаетесь.
После его ухода в комнате воцарилось молчание.
- Неужели киллер - малолетка? - нарушил тишину Синицын.
- Сегодня детки ранние, - философски заметил Лебедев.
- Выходит, пацанов надо искать, - подал голос Гена.
- Похоже. У меня идея, - вдруг напружинил-ся Лебедев. - Если они за Славой ходят, возьмем Славика за приманку. Пусть он работает по своему плану, а мы пару деньков сзади потопаем. Прихватим ребятишек, и если пальчики сойдутся - делу венец.
Никто не возражал, и вся компания отправилась обедать. В пельменной по соседству народу всегда было полно, но для милиционеров держали отдельный столик.
- Ты сегодня, Синяя Борода, угощай. А то невесте все выложим, - припугнул Синицына капитан.
Слава расплатился в кассе и уселся за столик. Посетители здесь сами получали еду, а сотрудникам райотдела буфетчица подавала на стол. Слава смотрел в окно на бесконечную вереницу прохожих.
- Роман закончил, дай почитать, - попросил Лебедев.
Слава полез в кейс. Достал пачку листков и протянул капитану. В этот момент лицо его вытянулось, он вскочил и, бросив на ходу: "Подержите кейс, я ненадолго…" - выскочил из пельменной.
- Что-то увидел, - предположил капитан и раскрыл текст. - Да здесь не с начала, - разочарованно протянул он.
- Ее ли книга интересная, ее можно с любого места читать, - со знанием дела поведал Конюхов.