Я понял, что они затеяли. Они подъедут сюда на поезде и бросятся на нас. Четверо против полутора - на большее мы с Эбби не тянули. В результате сражения можно было не сомневаться.
- О, Чет! Чет, что нам теперь делать?
Ни на первом вагоне, ни на площадке между первым и вторым не было никого из бандитов.
- Дорогая,- сказал я,- нам тоже придется запрыгнуть на поезд. Это наш единственный шанс.
- Но я не могу ходить!
- Придется. Ну, давай!
Я поволок ее вверх по гравийному откосу и на секунду встретился взглядом с машинистом - он смотрел на нас, вытаращив от изумления глаза. Паровоз прошел мимо, а он все еще выворачивал шею, оглядываясь назад. Потом я увидел вагонную дверь с хромированным поручнем перил, а на следующем вагоне - бандита с пистолетом в руке.
Одной рукой я обхватил Эбби за талию, крепко прижимая ее к себе. Она вцепилась в меня обеими руками, стиснув мне шею. Я чувствовал себя таким же проворным, как каторжник в кандалах, на которого зачем-то надели еще и смирительную рубашку. Но я знал, что, если я сейчас не схвачусь за этот поручень, все закончится очень печально.
Поручень проплыл передо мной. Я протянул руку и крепко схватился за него.
Поезд потащил меня за собой.
Удивительно, как быстро он сразу поехал. Мои ноги волочились по гравию, рука вырывалась из плечевого сустава. Я подтягивался, подтягивался, подтягивался, а Эбби что-то кричала мне в ухо, и наконец мне удалось зацепиться одной ногой за ступеньку и перенести вес на нее. Готово. Я ехал на поезде, стоя на одной ноге, держась за поручень одной рукой, а на шее у меня висела Эбби.
Над ухом раздалось: з-з-з-т.
Этот бандюга, прицепившийся ко второму вагону, стрелял в нас!
- Эбби! - закричал я.- Они стреляют! Прячься между вагонами!
- Как?
- Откуда я знаю? Прячься!
Не знаю как, но она туда забралась. Правда, перед этим она несколько раз ударила меня локтями по носу, целую вечность простояла на моей ноге - на той ноге, которая опиралась на ступеньку,- но все же каким-то образом она залезла между вагонами и теперь стояла там - стояла неизвестно на чем, тяжело дыша, но живая.
И я пока тоже был жив. Раздалось еще несколько "з-з-т" и "пинг", но поезд так качало, что в меня можно было попасть только чудом. Я был двигающейся мишенью, а он был двигающимся стрелком, а так как мы висели на разных вагонах, наши движения были не совсем синхронными.
И все же я не чувствовал себя особенно счастливым, даже несмотря на то, что у гангстера почти не было шансов всадить в меня пулю. Такие игры мне не нравятся. Поэтому я крутанулся на хромированном поручне и присоединился к Эбби.
Там оказалось не особенно уютно: три стены и никакого пола. Вагоны соединялись между собой при помощи перехода-"гармошки", и попасть внутрь мы никак не могли. К счастью, на торцах вагонов оказалось множество всяких ручек и держателей, а снизу - маленький выступ, на котором можно было стоять. Правда, смотреть вниз, на шпалы, мелькающие со скоростью тридцать миль в час, довольно страшно, но я туда почти и не смотрел.
Я больше смотрел наверх. Туда, на крышу вагона, вела железная лестница, и я подумал, что, возможно, наверху мы будем в большей безопасности.
- Подожди тут! Я полезу наверх! - крикнул я Эбби.
Она молча кивнула. Выглядела она неважно, хотя, пожалуй, в этом не было ничего удивительного.
Едва перебирая руками и ногами, я кое-как поднялся по лестнице и на собственном опыте удостоверился, что крыша вагона всегда раскачивается больше, чем пол. На ней было невозможно даже стоять, не то что идти. Я лег на живот. Хотя здесь было холодно и ветрено, хотя мои ноги окоченели, все тело ныло от усталости, хотя меня по-прежнему преследовали вооруженные гангстеры, я почувствовал себя почти счастливым. Я раньше не предполагал, что это так здорово - лежать на животе.
Но я не за этим сюда залез. Я немного полежал на крыше и решил, что это довольно безопасное место. Тогда я подполз к краю и крикнул Эбби, чтобы она поднималась наверх. Она с трудом вскарабкалась по железной лестнице, и я помог ей забраться на крышу. Когда она легла рядом, я крикнул ей в ухо:
- Я тут немного осмотрюсь! Не двигайся с места и вообще не шевелись!
- Хорошо.
Она закрыла глаза и уронила голову на сложенные руки.
Я наклонился к ней еще ближе и рявкнул:
- Не спи, а то скатишься вниз!
Она кивнула, но я не был уверен, что она меня услышала, поэтому еще немного потряс ее за плечо.
Я довольно быстро добрался до другого конца вагона и, посмотрев вниз, обнаружил, что стрелявший в меня гангстер стоит между вагонами - очевидно, ждет, когда поезд подъедет к станции. Тогда он спрыгнет на перрон, подбежит к нашему вагону, быстренько нас пристрелит и смоется.
А может, все будет по-другому. Я отполз от края и сел. Мне не хотелось снимать ботинок, несмотря на то что он был мокрый и холодный, но другого выхода я не находил. Итак, я снял его, и моя нога сразу же онемела и полностью потеряла чувствительность. Я не знал, хорошо это или нет, но, по крайней мере, боль исчезла.
Я снова лег на живот и подполз к краю вагона. Бандит все еще стоял на прежнем месте, широко расставив ноги. Он как раз наклонил голову, прикуривая сигарету.
Прекрасно. Уцепившись одной рукой за верхнюю ступеньку железной лестницы, я тщательно прицелился, размахнулся и ударил его по затылку каблуком ботинка.
Он оторвался, как спелая виноградина от грозди, и упал в сугроб. Поезд умчался, и я успел заметить только, как отчаянно дергались его ноги, торчащие из сугроба.
Одним меньше. Осталось трое.
Я надел ботинок и посмотрел на следующий вагон, прикидывая, как мне туда пробраться, когда через два вагона от себя вдруг увидел чью-то голову. А затем руку. А в руке пистолет. Потом сверкнула вспышка. Звука выстрела я почти не слышал. Пуля пролетела мимо, но это меня не ободрило. Я быстро развернулся и пополз в обратную сторону.
Рядом с моим правым локтем что-то сделало "п-ти-нг". Я скосил глаза и увидел на крыше вагона свежую царапину.
Гангстер подбирался все ближе. Наконец я подполз к Эбби и принялся тормошить ее за плечо.
- Надо спуститься вниз!
- Что? Что? - Она замотала головой и уставилась на меня сонными глазами.
- Один из них наверху! Вон там, видишь? Он стреляет!
- О, Чет, я так устала!
- Давай скорее! Ну!
Я почти столкнул ее на лестницу, причем дважды она чуть не сорвалась. Спускаясь, Эбби понемногу просыпалась. А когда наконец, шагнув в очередной раз, она неосторожно перенесла тяжесть на вывихнутую лодыжку, то проснулась окончательно. И завопила.
- Все в порядке,- успокаивающе сказал я.- А теперь дай я слезу.
- О Господи! Как больно!
- Конечно больно, но постарайся все-таки немного отойти в сторону, чтобы я мог спуститься.
Когда над крышей оставалась только моя голова, я увидел, что стрелявший в меня бандит поднялся на ноги. Что он собирается делать?
Он немного помедлил - видимо о чем-то думал. Потом покачал головой и опустился на колени. Потом снова встал. Собравшись с духом, он рванулся вперед, добежал до края крыши и перепрыгнул на соседний вагон. Он приземлился довольно удачно, но тут вагон тряхнуло. Бандита занесло влево. Он замахал руками и устоял. Вагон опять дернулся, бандита качнуло вправо, и он снова замахал руками. Вагон дернулся еще раз, гангстер отчаянно балансировал на краю, размахивая обеими руками и одной ногой. Потом он упал на колени, цепляясь руками за крышу. Тут вагон снова качнуло, и он наконец скатился с крыши.
- Черт меня побери! - сказал я и взглянул на Эбби.
Оказалось, что она спит, стоя между двух вагонов.
- Мы снова лезем наверх! - закричал я.
- О, не-е-ет!
- Быстрее!
Она стонала, ругалась, говорила мне всякие неприятные вещи, но все же полезла вверх, и скоро мы снова лежали на крыше вагона. Тогда я сказал:
- А сейчас нам снова надо спуститься.
Она приподняла голову ровно настолько, чтобы увидеть мое лицо.
- Свихнулся ты, что ли? Когда тебя уже пристрелят, психа такого…
- Послушай. Мы спустимся с другой стороны. Их теперь только двое, и оба на этой стороне, а мы спустимся с другой, спрыгнем с поезда, и они нас не поймают.
- Ага,- сказала она.
- Тогда давай.
С той стороны лестницы не было, но был выступ над окном и много всяких штучек, за которые можно держаться. Слезать оказалось нисколько не труднее, чем падать с крыши.
Когда мы с Эбби оказались внизу, я потратил немало времени, инструктируя ее, как прыгать с поезда. Я объяснил ей, что надо полностью расслабиться, не напрягаться ни в коем случае, после падения катиться, ни за что не хватаясь, и постараться угодить в сугроб, и дал еще немало полезных советов. Она тупо кивала, и я видел, что она совершенно меня не слушает. Оставалось только надеяться, что хотя бы что-то из того, что я сказал, просочилось в ее подсознание, и это все-таки поможет ей при прыжке.
Я огляделся по сторонам. Мы проезжали мимо пустынной улицы, и прямо от рельсов начинался пологий склон, в конце которого виднелись хозяйственный двор супермаркета и бензоколонка.
Я сказал:
- Сейчас будет склон, покрытый снегом. Это то, что нам нужно, если, конечно, под снегом нет консервных банок. Как только я скажу: "Прыгай!" - сразу же прыгай. Не забудь, что прыгать надо под углом в сторону движения поезда. Не напрягайся при ударе. Упадешь и покатишься. Понятно?
Она кивнула как автомат. Да она же просто спала на ходу!
Мы поравнялись со склоном.
- Прыгай! - сказал я и столкнул ее с поезда.
Затем прыгнул сам.
Надо сказать, что в течение двух-трех секунд мной владел необычайный восторг. Я мчался по воздуху высоко над землей, мою голову в чудесной оранжевой шапке обдувал свистящий ледяной ветер, и я чувствовал себя героем какого-нибудь романа Жюля Верна. Но мои ощущения сразу же изменились, как только я коснулся ногами земли и обнаружил, что бегу со скоростью тридцать миль в час.
Но я не мог бежать со скоростью тридцать миль в час, да и никто на это не способен. Я сделал то, что и должен был сделать: упал лицом в снег, несколько раз перекувырнулся через голову, а затем стремительно покатился вниз по склону и катился до тех пор, пока не ударился о мусорный бак.
"Бум-м-м",- загремел бак. Я начал подниматься, но тут на меня налетела Эбби.
Я снова врезался в бак.
- О, дорогая,- сказал я.- Надо смотреть, куда катишься.
- Гров-в-вф,- сказал он, и его рука стиснула мое горло.
Это была не Эбби.
34
Его рука сжимала мое горло. Моя рука сжимала то, что я считал его горлом. Другая моя рука стискивала то, что я считал запястьем его другой руки, в которой мог оказаться пистолет. Моя голова была придавлена к земле его животом. Он лежал на мне всей тяжестью, но мои ноги были свободны, и я беспрестанно дергал ими. Пыхтя и отдуваясь, мы начали кататься из стороны в сторону, с переменным успехом пытаясь придушить друг друга и то и дело ударяясь различными частями тела о вонючий мусорный бак. В конце концов я возненавидел мусорный бак больше, чем парня, который пытался меня убить. Я бы с радостью придушил этот бак.
Но сейчас душили меня. Мы наконец перестали кататься и остановились, но очень неудачно. Бандит оказался сверху. Его пальцы еще крепче сдавили мое горло, а мой нос оказался у него под мышкой. Дышать я уже совсем не мог. Я мог лишь колотить ногами по земле, что я и делал. И еще я крутился и вертелся, но вырваться никак не удавалось.
Силы покидали меня. Мою голову наполнял грохот водопада - черного водопада, который уносил меня прочь, в темноту и забвение. Меня стало засасывать в водоворот, черный водоворот…
И вдруг он обмяк.
Его хватка ослабла.
Он тяжело навалился на меня всем телом.
Что теперь? Я на всякий случай дернулся, и тогда он скатился с меня, и я внезапно почувствовал, что снова могу дышать. Я мог двигаться, я мог видеть. И первое, что я увидел, была Эбби, сжимающая в руках лопату.
- Не закапывай меня,- попросил я.- Я еще живой.
- Я его ударила,- сообщила она.- С ним все в порядке?
- Надеюсь, что нет.
Я сел, чувствуя головокружение и боль в горле, и посмотрел на своего противника. Раскинув руки, он лежал на земле, как будто мирно спал. Он дышал. И я дышал тоже, что, надо признаться, было для меня гораздо важнее.
Его ноги все еще лежали на моих.
- Все в порядке,- сказал я, сбрасывая их с себя и поднимаясь.- А где второй?
- Наверное, остался на поезде,- предположила Эбби.- Ты говорил, что если мы спрыгнем на эту сторону, то убежим от них обоих.
- Видимо, они догадались, что мы это задумали,- сказал я.- И один из них, наверное, залез на крышу, чтобы увидеть, куда мы делись.
- Значит, я зря лазила вверх-вниз?
- Но я ведь не знал… Ладно, пошли отсюда.
- Ты не собираешься поблагодарить меня за то, что я спасла тебе жизнь?
- Что? - Я посмотрел на лопату, потом в лицо Эбби, потом снова на лопату.- Ах да. Ведь это ты сделала?
- Да, я.
- Брось лопату, и я тебя поблагодарю.
Улыбаясь, она отбросила лопату в сторону. Я шагнул вперед, протягивая к ней руки, и она бросилась в мои объятия. Губы у нее были мягкие и нежные, и даже сквозь одежду я чувствовал, какое прекрасное у нее тело, стройное и упругое.
Прошло не меньше минуты, прежде чем она отстранилась и с улыбкой посмотрела на меня.
- Чудесно.
- Подожди,- попросил я.- Я еще не поблагодарил тебя как следует…
И мы снова стали целоваться, и я благодарил ее до тех пор, пока она не сказала:
- Чет, все это замечательно, но, честно говоря, я ужасно замерзла. И у меня очень болит нога. И вообще я без сил.
- Когда ты собираешься вернуться в Лас-Вегас? - спросил я.
- Когда захочу.
- А может, ты совсем этого не захочешь?
- Ты хотел бы, чтобы я осталась здесь?
- Да, где-нибудь поблизости.
- А ты не хочешь поехать в Вегас? - предложила она.- Там все время тепло, и к тому же там ты сможешь играть сколько угодно.
- Я - пас,- усмехнулся я.- Видишь, какие со мной случаются неприятности, стоит только сыграть по маленькой. Лучше уж я останусь в штате, где азартные игры запрещены законом.
- Мы еще об этом поговорим.
- Потом, ладно?
Она кивнула.
- Ладно.
- А сейчас мы поищем какое-нибудь 'теплое местечко, где ты сможешь сесть и отдохнуть, хорошо?
- О, пожалуйста!
- Обопрись о меня,- сказал я.
Она так и сделала, и мы, шатаясь, обогнули магазин, позади которого приземлились, и вышли на улицу.
В квартале от нас, на другой стороне, горела красным вывеска "Бар".
- Смотри, Моисей! - воскликнула Эбби.- Земля обетованная.
Я ускорил шаг, но Эбби оказалась не в состоянии идти так быстро.
- Ладно,- сказал я.- Сделаем проще.
Я взял ее на руки.
- Ну да,- хмыкнула она.- Под конец ты решил изобразить героя.
- Хочешь идти сама?
- Нет!
- Тогда помолчи.
Я перенес ее через улицу и вошел в бар. Разумеется, хозяин и трое посетителей вылупили на нас глаза.
- Это моя невеста,- объяснил я, отнес Эбби к столику и усадил ее. Затем спросил: - Что ты будешь пить?
- То же, что и ты.
- Виски с содовой.
- Прекрасно.
Я подошел к стойке и заказал два виски с содовой. Бармен поставил передо мной два стакана. Я сразу расплатился. Пока он отсчитывал сдачу, я отнес стаканы, а когда вернулся к стойке, он сказал:
- Классная у тебя шапка.
Я посмотрел в зеркало и увидел, что я до сих пор в оранжевой шапке Голдермана. Совсем про нее забыл. Я выглядел как Бадди Хакетт в роли рождественского гнома.
- Она всем нравится. Я получил ее в награду за выдающиеся заслуги.
Забрав сдачу, я вернулся к столику. Эбби хихикала, прикрывая рот ладошкой.
- Вот здесь ты могла бы заказать свой яичный коктейль,- заметил я.
- У тебя такой забавный вид.
- Зато уши не мерзнут. Ко всему прочему, я получил это из рук дорогого мне человека.
Эбби убрала ладонь от лица и легко коснулась моей руки.
- А для меня ты дорогой человек, Чет,- сказала она серьезно.- Просто не знаю, что бы я делала без тебя.
- Наверное, тебе жилось бы гораздо спокойнее. Но не пугайся, если ты решишь остаться, не всегда ведь все будет так увлекательно, как в последние несколько дней.
- Какая жалость.
Я отпил глоток виски.
- Но пока наши приключения еще не закончились,- утешил я ее.
- А что мы теперь будем делать?
- Как только виски придаст мне силы, я подойду к этому смешливому бармену и попрошу, чтобы он вызвал нам такси. Мы возвращаемся в Нью-Йорк.
- Зачем спешить?
- Сегодня как раз покер,- пояснил я.- Кто-то из игроков убил твоего брата. Не говоря уже о том, что этот кто-то чуть не убил и меня.
- Но стреляли в меня,- напомнила Эбби.
- А попали в меня. Поэтому мы поедем играть в покер и выясним, кто же из них убийца. Только сначала я должен немного набраться сил.
35
Нельзя сказать, что восхождение по лестнице к квартире Джерри Аллена было самым тяжелым испытанием за эту неделю, но и легким его не назовешь. Сорок пять минут мы ехали в такси, устроившись на заднем сиденье, и, когда вышли возле дома Джерри, чувствовали себя отдохнувшими. А вскарабкавшись по ступенькам на пятый этаж, мы снова выбились из сил.
Особенно Эбби из-за своей лодыжки. По пути мы остановились возле аптеки, я купил лейкопластырь и обмотал им ее ногу. Теперь она кое-как могла ходить, но это отнимало у нее все силы.
В такси я посоветовал ей отправиться в какое-нибудь безопасное место, не ездить со мной, но она сказала: "Ни за что на свете. Чет. Я хочу сама увидеть, чем это все закончится".
Поэтому теперь она ковыляла вслед за мной по ступенькам.
Я думал, все ли сегодня придут. По пути мы с Эбби обсудили всех четверых игроков и решили, что если кто-нибудь из них не придет, то этим докажет свою вину.
Но, с другой стороны, убийца должен стараться вести себя как ни в чем не бывало и поэтому, вероятнее всего, придет.
Но кто же это может быть? Джерри Аллен? Сид Фалько? Фред Стел? Дуг Холлман? Был еще Лео Моргентаузер, но он не завсегдатай, и, поскольку он приходил в прошлую среду, значит, сегодня его можно не ждать. К тому же хотя он знал Томми, но не поддерживал с ним никаких отношений. Так как он редко играл с нами в покер, я пока вычеркнул его из числа подозреваемых. Но если всем остальным удастся доказать свою невиновность, ничего не поделаешь, придется взяться и за него.
Самым вероятным кандидатом, на первый взгляд, был Сид Фалько. Но мы с Эбби сразу отбросили этот вариант. Во-первых, он не любитель, во-вторых, Сиду незачем было потихоньку брать у меня пистолет, чтобы стрелять в нас. А в-третьих, нам не хотелось, чтобы убийцей оказался Сид.
Затем Джерри Аллен, хозяин квартиры, тот, что всегда проигрывает и каждый раз при этом смущенно посмеивается. Насколько мне известно, с Томми он не знаком. У него не могло быть ни малейшего повода для убийства. Да и вообще совершенно невозможно представить его стреляющим в человека или сидящим за кухонным столом и занятым изготовлением пуль "дум-дум".