* * *
От чая в отеле "Клариджиз", под сверкающими хрустальными люстрами, в окружении блестящих позолотой зеркал, и в компании трех оживленных остроумных молодых леди я не отказался бы ни за что на свете. Мы беседовали тепло и по-дружески, уплетая кекс "Данди", изящные огуречные сэндвичи, булочки с джемом, топленые сливки и фруктовые тарталетки.
– Видите ли, доктор Ватсон, – говорила Нэнси Старр, – я так хотела, чтобы Кеннет Пастон адаптировал для сцены "Лунный камень" Уилки Коллинза, что готова была вложить в постановку собственные деньги. Из этого ничего не вышло, поскольку роман чересчур объемен. Но я не оставляю надежд. Я с детства обожаю детективы и всяческие тайны. Я поклонница Оскара Уайльда и Генри Джеймса.
– Насколько я понимаю, мисс Старр, именно вам пришла в голову дерзкая идея ограбить поезд? – спросил Холмс, отодвигая тарелку и закуривая.
– Разумеется, мистер Холмс. Однажды ночью я лежала без сна, думая о роли мисс М. в "Письмах моей жизни", и вдруг меня осенило. За пятнадцать минут в моей голове созрел план. А затем мы с мисс Хьютон, то есть Люси, моей ближайшей подругой, обсудили технические трудности и пришли к выводу, что это возможно. Шерпа обучила нас буддийской методике, помогающей сохранять присутствие духа в самых сложных обстоятельствах, ну а Люси руководила тренировками в Камберлендских горах. Я училась карабкаться по отвесной стене при помощи веревок, делала дыхательные и силовые упражнения. К слову сказать, Люси тоже живет в Хэмпстеде.
– Ага, выходит, вы все там собрались, – сказал я, с благодарностью принимая у мисс Хьютон сигару черуту.
– Да, недалеко от пустоши. Я как-то выгуливала там собак и наткнулась на заброшенную вентиляционную шахту, которая сыграла столь важную роль в ограблении. Понимаете, доктор Ватсон, я хорошо знаю нашего соседа Коэна. Он ювелир, у него магазин в Хаттон-Гарден. И вот как-то утром я по-соседски обмолвилась, что мне хотелось бы перстень с огромным бриллиантом. Наверное, старый хрыч решил, что я к нему неравнодушна, ну а я не стремилась его разубедить. И вот настал день, когда он сообщил мне, что сочтет за честь привезти мне партию необработанных алмазов, чтобы я лично выбрала из них камень для перстня. Я знала, что он каждый день ездит из Лондона в Голдерз-Грин, где у него филиал, а оттуда около семи часов вечера возвращается в Хэмпстед. Шерпа следила за ним целых две недели, и мы составили детальную схему его перемещений, а также выяснили, что у него есть любимое место в одном из вагонов.
– Но мне все-таки непонятно, – признался я, – зачем вам понадобилось красть эти алмазы? Ведь вы все неплохо обеспечены. Неужели дело в желании обогатиться?
– Вовсе нет, джентльмены. Дело в том, что Люси, шерпа и я поддерживаем движение суфражисток. Я, допустим, не настолько смела, как Эмили Панкхерст, и не готова идти в тюрьму за освобождение женщин, поэтому нашей целью было использовать эти алмазы на благо движения. Я считаю, это благородно, и искренне сожалею, что нас постигла неудача.
* * *
N.B.
Зеленая резная шкатулка с алмазами была отправлена почтой второго класса в магазин мистера Коэна в Хаттон-Гарден – анонимно. Ответственных за ограбление поезда в лондонской подземке выявить не удалось. Дело было закрыто и похоронено в полицейских архивах.
12
Торговая компания "Тун Лай"
В августе 1903 года мы с Шерлоком Холмсом провели две недели в Корнуолле, точнее, в прибрежном городке Сент-Айвс. Летом благодаря железнодорожному сообщению город наводняют отпускники из Лондона и прочие любители хорошо отдохнуть.
Мы арендовали дом у залива, где теснились десятки мелких рыбацких лодок и блестел золотистый песок на пляже. В первый день я с утра намеревался побродить по узким улочкам городка, заглянуть в лавки, торгующие картинами и поделками местных умельцев, а Холмс сел на балконе, закурил и стал черкать в записной книжке. Но не успел я подняться из своего мягкого кресла, как наша экономка миссис Эденбридж, добрая душа хорошего корнуолльского рода, сообщила, что у нас посетитель.
– Инспектор Кларк, полиция Корнуолла, – представился он с дрожью в голосе. – Простите, что докучаю вам, мистер Холмс, но я узнал о вашем приезде и решил обратиться к вам за помощью. Видите ли, на пляже в Калбоунз-Коув, недалеко от Уитипул-Пойнт обнаружили три трупа. Я до конца не уверен насчет причин смерти, и мне хотелось бы иметь второе мнение. Лодки в последнее время вроде бы не тонули, кораблекрушений тоже не было.
– Так, может быть, люди утонули, купаясь в море, а затем их тела вынесло волной на берег? – предположил Холмс, набивая трубку.
– Все могло быть, да только характер повреждений не тот, чтобы говорить об утоплении.
– Холмс, – вмешался я и тоже стал набивать трубку, – определить, утонули они или нет, это пара пустяков. До обеда, думаю, мы управимся. – Я знал, что в таких делах мое мнение имеет определенный вес.
* * *
Оставив милый Сент-Айвс, мы ехали вдоль побережья в открытом экипаже. Лошади неслись быстрым галопом. С одной стороны дороги лежала изрезанная береговая линия с многочисленными бухтами и заливчиками, а с другой стороны простиралась пустошь, поросшая дроком и вереском, с редкими деревушками на краю. Близ Уитипул-Пойнт дорога поворачивала, огибая прибрежные скалы, и уходила дальше в Калбоунз-Коув.
На пляж вели ступени, прорубленные в камне. Утопленники были видны издалека – они лежали на песке, точно киты-самоубийцы. В небе с криками носились чайки.
– Здравствуйте! – закричал сержант полиции, приставленный к телам погибших. Он по-родственному тепло приветствовал инспектора Кларка, но на нас косился с подозрением. – Эгей, Кларки! Денек сегодня хоть куда! Рыба так и кишит в море. Мой брат вытащил полную сеть сардин и омаров! Вот это, я понимаю, улов!
– Доброе утро, сержант Боулин. Я должен объяснить, что эти господа – не судебные медики. Это мистер Холмс и его коллега доктор Ватсон, оба из Лондона.
– Иностранцы, значит? Ну что ж, пусть полюбуются на покойничков. Их нашел старина Эйбрахам, что живет в избушке на мысе. Он все твердит, что слышал колокольный звон. Господи, мистер Кларк, надо их убирать скорее, а то как бы сюда туристы из Айвса не набежали.
– Колокол, говорите, звонил? – переспросил Холмс.
– Да, сэр. Это в заброшенной церкви в Зенноре. Духи звонят, не иначе. Один удар означает смерть моряка, а набат – когда лодка тонет или случается другое несчастье на море.
– Это, наверное, красивая местная легенда? – догадался Холмс. – Из тех, что рассказывают в каждой таверне по всему побережью?
– Эйб Роуз говорит, что слышал набат, и я ему верю. Звонили ночью, а утром он наткнулся на троих мертвецов.
Полицейские все пытались прикрыть тела холстиной, но упругий морской ветер не оставлял им надежд. Волны в клочья разбивались о берег, летела мокрая пена. Мы приблизились к первому из покойников, лежавшему головой в воде. От лица практически ничего не осталось, поскольку череп был проломлен в нескольких местах. На предплечье синела маленькая полустертая татуировка.
– Азиаты, – пробормотал Холмс, делая знак инспектору Кларку подойти ближе.
– Это как пить дать утопленники, – сказал Боулин. – Уж утопленника я ни с кем не спутаю. Мой старший брат утонул в море, когда его лодка перевернулась. Потом его береговая охрана нашла на скалах. Как сейчас помню, хотя с тех пор прошло двадцать лет.
– Позвольте не согласиться, – заявил Холмс, опускаясь на колени с лупой. Без тени почтения или страха он взял мертвеца за руку и перевернул ее ладонью вверх. – Взгляните, многочисленные пороховые ожоги на коже, мелкие занозы, каменная крошка.
– Да какие там ожоги, это рыбы его объели, – возразил сержант, – а уж омары как никто любят полакомиться утопленником. – Холмс и его методы явно вызывали у него недоверие.
– Я бы сказал, что погибший – китаец, лет примерно двадцати шести, – невозмутимо продолжал Холмс, – с развитой мускулатурой. Должно быть, при жизни он обладал гибкостью лианы и проворностью мухи. Что означает татуировка – я пока не могу сказать. Может быть, это знак, символизирующий удачу.
– Но что привело его к гибели? – спросил озадаченный инспектор.
– Повреждения на теле свидетельствуют о том, что он стал жертвой взрыва. Затем от трупа избавились, бросив в море, а прибой вынес его на берег.
– Превосходно, – сказал я. – Посему можно утверждать, что других постигла та же участь.
– Именно так, Ватсон. Где, вы говорите, находится церковь, откуда доносился колокольный звон?
– В деревне Зеннор, – ответил сержант Боулин. – Это на мысе.
– В таком случае, инспектор Кларк, предлагаю поручить тела заботам сержанта Боулина, а самим продолжить нашу приятную поездку по полуострову. Ватсон, у вас закурить не найдется?
На самом деле старая норманнская церковь Святой Модуэнны, о которой говорил сержант, находилась не в деревне, а поодаль – на голых мрачных скалах среди птичьих гнездовий.
Когда мы забрались по тропинке наверх и увидели вблизи эту церквушку с приземистой колокольней, мне подумалось, что паства, должно быть, тут была небольшая, ибо трудно было себе представить, что внутри поместится много людей. На заросшем травой церковном дворе торчали покосившиеся надгробия в белых и желтых лишайниках. Но вид на море с высоты был великолепен.
Я принялся бродить по кладбищу, разглядывая полустертые надписи и рисунки, символизирующие смерть и жизнь вечную, – черепа, серпы и ангелов, а также паруса на могилах рыбаков. Холмс и инспектор Кларк искали способ проникнуть внутрь. Оказалось, что это невозможно. Запертая дверь из толстых дубовых бревен, седых от времени, непогоды и соленого ветра, создавала непреодолимую преграду.
Мы стояли, не зная, что предпринять, когда внизу на тропинке показался седовласый человек в твидовом костюме и соломенной шляпе-канотье. Он шел энергичной походкой, ведя на поводке спаниеля.
– Боюсь, что тут давно закрыто, – сказал он, – хотя, поверьте, я помню иные времена. Но службы уже давно не проводятся, здание разрушается. Уж очень эта церковь мала и непрактична для пасторских задач. Крыша течет, внутри все отсырело и покрылось плесенью. А как, бывало, хорошо в такой жаркий день, как сейчас, зайти сюда и отдохнуть в прохладе после долгой прогулки.
– Ведь это норманнская постройка пятнадцатого века? – спросил Холмс.
– Я думаю, что даже более ранняя – четырнадцатого. А вы, наверное, увлекаетесь церковной архитектурой? Знаете, у нас недавно побывала группа энтузиастов меловой литографии, но они, само собой, посещали только нашу приходскую церковь в деревне. Она пользуется большой популярностью у туристов. Кстати, меня зовут Джеймс Симс. Я живу вон там – видите красную черепичную крышу? Рядом еще большой дом – видите? Он принадлежит моему соседу мистеру Туну.
– Ага, я, кажется, нашел способ, – сказал вдруг Холмс, указывая на узкое окошко под крышей. – Похоже, это окно ризницы. Джентльмены, будьте добры, подсадите меня.
Опираясь на наши спины, Холмс вскарабкался в окно, и через некоторое время дубовая дверь распахнулась. Мы попрощались с мистером Симсом, который не изъявил желания сопровождать нас при осмотре, поскольку много раз тут бывал и, кроме того, его ждала к обеду жена, и вступили в прохладный полумрак храма. Войдя, мы очень удивились, увидев, что повсюду лежат какие-то ящики – на полу, на скамьях и даже в алтаре.
– Да тут настоящий склад! – воскликнул инспектор Кларк.
Все ящики были одного размера, прямоугольной формы и изготовлены из очень толстого картона, без единой этикетки или надписи.
В приделе Холмс с интересом рассматривал крестильную купель.
– Подойдите сюда! – позвал он. – Взгляните, резьба на купели явно древняя, норманнский шрифт, а ее покров металлический, тяжелый, с цепью и подъемным механизмом. Это все изготовлено и установлено недавно.
За купелью находилась небольшая ниша, где висели веревки от колоколов.
– Мистер Кларк, вы не могли бы дернуть за эту веревку? – обратился к инспектору Холмс. – Ватсон, помогите ему.
Но лишь втроем, прикладывая все наши силы, мы смогли исполнить его желание. Вверху на колокольне звонко ударил колокол.
– Ага, и колокол тоже установили недавно! Итак, сначала склад, а теперь и новый колокол. Наверное, это работает как средство оповещения. Вот только кого и о чем? Одно изготовление покрова для купели и колокола, наверное, стоило немалых денег. Следовательно, в ящиках хранится что-то ценное.
Тем временем инспектор Кларк снял незакрепленную крышку одного из ящиков в ближайшей куче и рассмеялся, заглянув внутрь:
– Да здесь китайские петарды!
– Добро пожаловать, – услышали мы тихий и удивленный возглас, эхом отдавшийся во всей церкви. Из распахнутой настежь двери ударил яркий солнечный свет, и мы увидели пухлого китайца, который стоял на пороге и не без любопытства смотрел на нас. Под солнцем его лысая голова с огромными ушами сияла, точно нимб, отчего могло показаться, что нас посетил сам Будда. Его лицо выражало безграничную умиротворенность и спокойствие. – Вижу, что вы обнаружили склад моей фирмы, – произнес он. – Моя фамилия Тун. Я владелец торговой компании "Тун Лай". Не подумайте, все абсолютно законно. Я недавно приобрел у общины эту бывшую церковь под склад и одновременно начал потихоньку ее восстанавливать. Вскоре Святая Модуэнна засияет, как прежде. Впрочем, моя жена Лай лучше моего знакома с историей этой церкви. Это ей я обязан идеей использовать церковное помещение для дела, чтобы отдавать часть прибыли на восстановление этого ценного памятника истории во благо будущих поколений. Предлагаю выкурить по сигаре за знакомство. Идемте. Мы с женой приглашаем вас на обед. Знаете, холодное мясо и замороженные десерты. Мистер Симс сказал мне, что вы увлекаетесь церковной архитектурой.
– Разумеется, – согласился я, – эта древняя церковь стоит того, чтобы ее восстанавливали. И покров для купели – это, я полагаю, только начало.
– Да. – Мистер Тун вытеснил нас во двор и запер дверь. – Мало-помалу мы отреставрируем все до конца. – Он угостил нас душистыми кубинскими сигарами.
– А мы думали, что это заброшенная церковь, – ничуть не смутившись, сказал Холмс. – Я влез через окно. Если бы мы знали, что это частное владение, то не позволили бы себе таких вольностей.
– Я вас понимаю. Идите за мной, джентльмены. Осторожнее, смотрите под ноги – на склоне много кроличьих нор, недолго оступиться и упасть. Обед ждет вас. В такую жару самое милое дело отдохнуть в тени с бокалом холодного лимонада и перекусить.
Супруги Симс, обедавшие у себя на веранде, помахали нам, когда мы проходили мимо. Я, признаться, был измотан жарой и прогулкой, однако это не лишило меня аппетита и желания познакомиться с женой Туна.
В какую домашнюю, уютную обстановку мы попали! Мягкие стулья, угощение на столе – восточные пряности, холодная курятина и салат. Если бы не седина, выдававшая возраст, жена мистера Туна – грациозная, гибкая, изящная – могла бы сойти за его дочь.
– Вам понравилась наша маленькая церковь, доктор Ватсон? – спросила она, передавая мне салфетку.
– Вид оттуда великолепный, – ответил я. – Счастье жить среди такой красоты.
– Мы приехали сюда два года назад, и я влюбилась в этот дом. Раньше мы жили в провинции Шань-ли, но давно мечтали поселиться в Корнуолле – с тех пор, как однажды провели отпуск в Англии. Здесь такая богатая история. Конечно, Китай также имеет богатое историческое наследие, но я была просто без ума от этих мест, особенно после того, как мы посетили замок короля Артура Тинтагель и Лендс-Энд. Я обожаю мифы и легенды Корнуолла. А вы сюда надолго, доктор Ватсон?
– На две недели. Мы приехали отдохнуть. Остановились в Сент-Айвсе и ездим по окрестностям. Мистер Кларк – наш старый друг.
– Ах, мистер Холмс так увлекательно рассказывает о церковной архитектуре, что я готова слушать его часами. Кажется, мистер Тун собрался произнести тост.
Я был откровенно потрясен. Я никак не ожидал, что Лай окажется столь умна, красноречива, очаровательна и красива. У нее была изумительно гладкая смуглая кожа, и она, безо всякого сомнения, находилась в отличной физической форме. Хотя, скорее всего, ей было почти пятьдесят.
– Джентльмены, – начал мистер Тун, – предлагаю тост за будущее церкви Святой Модуэнны и благодарю вас, мистер Холмс и доктор Ватсон, за то, что пожертвовали два фунта на благое дело реставрации. Мы желаем вам хорошего отдыха в оставшиеся дни и благополучного возвращения в Сент-Айвс.
Все зааплодировали.
– Мистер Кларк, вы хотели что-то сказать? – Тун взглянул на инспектора сквозь пенсне.
– Я хочу поблагодарить за гостеприимство вас, мистер Тун, и вас, миссис Тун, и добавить в общую копилку свой шиллинг.