Вдруг ее клюнула идея. А что, если выкатить "уазик"? Правда, бензина в нем мало, но до того, как Даша расконтачила проводки, мотор работал. Вдруг проедет хоть пять километров из пятнадцати?! Все-таки час с лишним удастся сэкономить. И Даша свернула на просеку. До того места, где они оставили машину, и километра не было. Правда, вполне могло быть так, что этот вездеход только его и проедет, но Даша опять об этом не подумала. Просто завела машину и покатила к насыпи. Вывернула направо и погнала по гравийной дороге вперед. Километр проехала, два, пять. Стрелка уже давно лежала на нуле, а мотор работал. То ли бензомер был не шибко точный, то ли мотор нечистым духом питался - фиг его знает! Но только Даша благополучно проехала до поворота на шоссе и даже докатила до Кузнецовки. Вот только тут бензин действительно кончился, и мотор заглох. Но и тут какая-то сила - опять же скорее всего нечистая - Даше подыграла. Едва она вылезла из кабины и захлопнула дверцу, как появилась попутка - в третьем часу ночи удача великая!
И Даша в белом халатике, как маленькое, но симпатичное привидение без мотора, отважно выскочила на дорогу. И - куда там Максу из старой телерекламы! - не сделав ни глотка "Фанты", тормознула "КамАЗ" с прицепом. Прикинь?!
- Дяденьки! - вскочив на подножку, взмолилась Даша, самым отчаянным голоском, а слезы, которые она отлично умела делать по заказу, уже струились по щекам. - У меня мама в больнице умирает! Ради Бога, подвезите! Если я ее не увижу, я сама умру!
Разве откажешь девчушке в таком полуистерическом состоянии? Да ни шиша! И матерый сорокалетний "дальнобойщик", и его более молодой напарник, дремавший на полке позади сиденья, однозначно поверили всхлипывающему и заливающемуся слезами существу. Даже не стали никаких дурацких вопросов задавать насчет того, отчего мама помирает и почему дочке в три утра надо до больницы добираться. Более того, "КамАЗ" прибавил скорости, и уже через полчаса Даша выскочила из машины на Леоновской, пообещав шоферам, что будет вечно за них Бога молить - она в церковь вообще-то ходила, но только в тех случаях, когда опасалась налететь или заразиться чем-нибудь типа ВИЧ или сифилиса.
Проходя последнюю сотню метров, отделявшую ее от "Атлета" - домой идти боялась, а другого места, откуда можно было связаться с Седым, она не знала, - Даша действительно стала молиться. Но не о здравии шоферов, а о том, чтоб охранники ее допустили к телефону или хотя бы вообще дверь открыли.
И здесь ей отчаянно повезло. Едва она постучала в запертую дверь качалки, как к дверям "Атлета" подкатил "Шевроле-Блейзер" Седого, который в сопровождении Пятака и Микиты только что вернулся от Васи Самолета.
Возвращался он отнюдь не в лучшем настроении.
Конечно, Вася вовсе не обрадовался после очень сердитого звонка Калмыка, где со слов еле очухавшегося Чалдона излагалась история бегства Юрки и Даши. Правда, Жора при всем желании не мог свалить этот побег на Самолета. И, в общем, не собирался этого делать. Когда Вася вполне резонно заметил, что Калмыку надо лучше собственные кадры воспитывать, Жора скрепя сердце согласился с этим. Чалдона за разгильдяйство он собственноручно измордовал, а потом братки еще добавили. Остальные прошляпившие были мертвы, а "мертвые сраму не имут". То есть, по большому счету, наказывать было больше некого. Однако Калмык заметил, что их взаимоотношения с Самолетом сильно осложнятся, ежели Вася, Седой или Моргун захотят прикрыть этих сопливых бегунков. Поэтому Васе пришлось пообещать, что ежели он что узнает о том, куда смылись нехорошие детишки, то тут же поделится информацией с Калмыком. А ежели дети окажутся у него в руках, то он их передаст другу Жорику безвозмездно. Можно в живом виде, можно в разобранном - в принципе, Калмыку теперь было на это начхать. Ему нужно было знать, что падлы, застрелившие двух его ребят, понесли наказание. Свой иск по поводу подставы он в этом случае снимет и будет считать Васю лучшим другом. Само собой, что Калмык хотел стребовать с Самолета домашние адреса Тарана и Даши, но тот сказал, что он лично их не знает и сперва проконсультируется со сведущими людьми.
Конечно, таким сведущим человеком оказался Седой, которому пришлось нанести еще один визит в "Супермарину". Конечно, Седому было очень приятно услышать, как облажалась братва Калмыка, но это была всего лишь ложка меда в бочке дегтя. Явно струхнувший Вася рвал и метал. Ведь обозленный Калмык мог под воздействием разыгравшихся эмоций и давлением братков начать наезды на точки Васиных бригад и попросту спровоцировать разборки. А итог этих разборок возможен только один - хана Васиному бизнесу, ибо сейчас масть шла не его. Дело было даже не в перевесе по части стволов, а в силе Жориной "крыши", имевшейся у него в казенном доме. Ему даже не пришлось стрельбу устраивать - Васину контору замучили бы налоговыми проверками, зажали бы всякими вполне законными средствами, заставив извести на взятки и отступные неимоверные суммы. А Васин "корефан" из администрации - тот самый, из-за "наезда" на которого намеревались "одернуть" Крылова, - был хорош для многих дел, но не для отмаза перед правоохранителями. Ситуация, правда, могла серьезно измениться, если прокуратура все же прослушает ту самую кассету, которую нашли при том хазушнике, которому Даша проломила висок. Ясно, что Вася втайне надеялся на такой исход. Но это, как говорится, то ли дождик, то ли снег… Менты и прокуроры запросто могли столковаться, а заодно, чтоб показать, как беспощадно они борются с преступностью, - повязать в пучки Самолета энд компани. Плюс раскопать все, что касается "корефана", в администрации. Это будет полный крах, и Васе отмотают полную катушку.
В общем, Самолет решил не обострять отношений с Жориком. И более того, решил сделать жест доброй воли. То есть, вызвал Седого и Моргуна, нагнал на них страху и повелел, кровь из носу, отловить Дашу и Тарана раньше, чем это сделает Жорина команда. При этом обязанности распределил так: Моргун берет на себя Москву, ибо если ребята умные, то в городе не останутся, а поедут в первопрестольную, где у Даши до фига знакомых и подруг, а Седому поручалось практически безнадежное - шуровать здесь, в родном городе и по области. Безнадежным это было, во-первых, потому, что, как соображал Седой, остаться в облцентре ребята могли лишь от большой дури. Но если они дураки, то Жорины ребята наверняка успеют их поймать раньше, чем Седой. Адреса им Самолет уже сообщил, узнав их у Седого, и обе квартиры "под колпаком у Мюллера". Правда, о круге знакомств Юрки и Даши Жорина контора знала меньше, чем Седой. И даже не знала, по правде сказать, где такую информацию раздобыть. А именно у здешних своих приятелей и приятельниц могли спрятаться "детишки", надеясь пересидеть неприятности. У Седого было много ребят из района, примыкающего к "Тайваньскому" рынку, хорошо знавших тамошнюю шпану, и вычислить, куда спрятались Таран с Дашей, было бы не так трудно. Но Самолет сурово распорядился не утаивать информацию и работать с Жориными братанами в контакте. Соответственно Седой оказывался как бы в роли легального стукача. Но это еще не значило, что люди Калмыка его не прихватят вместе с "детишками" и сам Вася не набьет ему морду, если братки Жоры найдут Тарана и Дашу самостоятельно и лишат Самолета возможности сделать свой дипломатический дружеский жест…
Вот в таком упадке духа Седой и прибыл в свой родной "Атлет", чтоб нажраться в спокойной обстановке, подрыхать малость, а затем, похмелившись, отправиться исполнять высочайшие повеления Васи Самолета.
Хотя Седой был еще не выпивши, Дашу он поначалу не узнал. Во-первых, было темно, а во-вторых, его ввел в заблуждение белый халат. И уж никак он не мог предположить, что девка, отданная им не то что на заклание, а на растерзание Жоре и К°, с восторженным воплем: "Ванечка!" бросится ему на шею. Он даже торопливо глянул на ее руки. Был у него по жизни случай, когда одна лярва полоснула его горлу лезвием "Нева", спрятанным в носовой платок, приревновала, помнится. Взяла бы что получше, типа "Матадора", - добралась бы до сонной артерии, а так отделался больницей.
Но Даша ничего в руках не имела, даже ногти были, в общем, безопасных для здоровья размеров. И вообще была прямо-таки искренне рада. Седой даже какое-то угрызение совести на секунду почуял: блин, девка, похоже, к нему спасаться прибежала.
- Откуда ты, е-мое?! - пробормотал он оторопело.
- Ваня, - торопливо произнесла она, - я тебе должна очень важную вещь сказать! Посади меня в машину, ладно?
- Нет проблем, - сказал Седой, - садись.
Даша влезла на заднее сиденье.
- Ну, чем порадуешь? Ребят не стесняйся - мы как братья, секретов друг от друга не имеем.
- Мы с Юркой Крылова нашли. Настоящего. Он у своего друга на даче прячется. Или на ферме - короче, за городом. И при нем там, между прочим, целый чемодан компромата. Какого, на кого - толком не знаю, но тот мужик, у которого он прячется, сказал, что это "хуже бомбы". Понимаешь?
- Они что, тебе его показывали?
- Нет, конечно. Я разговор подслушала случайно. Но "дипломат" этот видела закрытым. Крылов этот сидел на кухне и какой-то очередной опус сочинял.
- Таран тоже там?
- Да. Он спит как убитый.
- Он знает что-нибудь?
- Только то, что там Крылов, я его по фотке узнала.
- Что ж ты его с собой не взяла? - осклабился Седой.
- Он не пошел бы, да еще и наговорил бы лишнего.
- Ладно… - Седой напряженно соображал. Сообщение было действительно важное. Во время недавнего разговора с Васей Крылов тоже упоминался. После того как Таран с Дашей обознались, журналюга появился дома только утром, узнал, что рядом с его квартирой до смерти забили постороннего человека, и с тех пор дома не появлялся. А в редакции взял творческий отпуск на пару недель. Вася считал, что в общем и целом достиг желаемого - дескать, сообразил, гаденыш, что мог бы в морге лежать. А он, оказывается, просто в подполье ушел. Сидит строчит, писака!
- Много на даче народу? - спросил Седой вслух.
- Сам Крылов, хозяин и Таран. Больше никого.
- Оружие есть у них?
- Не видела вообще-то. Но неподалеку оттуда мы два ружья заряженных бросили. Те, которые у охранников Жориных забрали.
- Поехали, дорогу покажешь! - с неожиданной решимостью в голосе произнес Седой. - А заодно расскажешь, как вы Жориных бойцов мочили…
- Ванечка, я на тебя надеяться могу? - Даша жалобно состроила глазки. - Мне ведь Жорины братки ничего не простят…
- Можешь надеяться! - уверенно ответил Седой.
А про себя добавил: "Надейся, надейся, змея! Никому надеяться не вредно. Даже таким курвам, как ты…"
Самолет дает "добро"
Даша начала рассказывать, как они с Тараном проводили время на свалке. Не постеснялась особо, повествуя о том, как ее трахали Жора со товарищи. А вот о том, что дала согласие обмолвиться, что якобы слышала от Седого фразу: "Теперь Жора Калмык почешется!", скромно умолчала. О расстреле Юркой охранников рассказала даже больше, чем видела. Похвасталась, как ловко у нее получился угон "уазика".
Машина ехала быстро, но Седой, слушая Дашин рассказ, с беспокойством поглядывал на небо. Светало уже. Хотя, судя по словам Даши, эта самая дача или ферма стояла где-то на отшибе, заводить стрельбу в четвертом часу утра было как-то стремно. Конечно, тут у них не север, белых ночей не бывает, но все равно по летнему времени в полпятого, максимум в 4.45 рассветет окончательно. И фиг его знает, какие от этого наезда могут быть последствия? Может, этот тип, Душин Алексей Иваныч, под какой-нибудь "крышей" стоит? Нет, нельзя такие дела решать без Самолета! Если еще один крупный прокол - не помилует.
Шоссе, правда, пролегало мимо дачного поселка, где обитал на вполне законных основаниях господин Летунов. Только вот порадуется ли он тому, что Седой не даст ему отдохнуть после трудового дня? Не пошлет ли его спросонья на хрен? Запросто может послать. Но потом, когда Крылов и Таран разбегутся в разные стороны, будет орать, что это Седой прошляпил…
И все же Седой решил сворачивать.
- Заедем, посоветоваться надо, - сказал он водителю, указывая на поворот.
- Понял! - отозвался тот.
Даша беспокойно вздохнула, но ничего не сказала.
- Притормози! - распорядился Седой, когда машина находилась примерно в ста метрах от Васиной дачи. Он не хотел, чтоб Даша запомнила ее местоположение. Мало ли что…
- Я один схожу, а вы здесь посидите, - объявил он, вылезая из джипа.
Отойдя от автомобиля за угол главной улицы поселка и переулка, в котором находилось обиталище Самолета. Седой вытащил телефон. Все же решил проверить, дома ли босс… Набрал номер Васиного мобильного; он при нем даже в постели находился.
Самолет, как ни удивительно, отозвался быстро, он действительно находился на даче, но приехал из "Супермарины" всего несколько минут назад. Даже переодеться не успел.
- Что у тебя? - Конечно, Самолет был тоже человек и не мог не спать сутками, но не послал Седого на хрен.
- Даша прибежала. Сама. С новостями на хвосте. Я совсем близко, в полусотне метров от ворот.
- Заходи! Пять минут даю на сообщение.
Через две минуты Седой уже сидел на веранде первого этажа, куда Вася соизволил спуститься.
- Время пошло! - объявил Вася.
- Даша и Таран нашли, где спрятался Крылов, - заторопился Седой. - Он на хате у своего друга Алексея Душина. Фермера, по-моему. Километров двадцать пять отсюда. Крылов какую-то очередную гадость пишет. И при нем там чемодан компры.
- Врубился, - кивнул Самолет. - Значит, так. У тебя сейчас кто в машине?
- Пятак, Микита и Панкрат за рулем. Ну, и Даша, конечно.
- Стволы есть?
- Четыре. У каждого по "макару".
- Прибавлю к тебе своих, - сказал Вася. - Надо их быстро брать, пока не расчухали, что девка сбежала. Прямо сейчас, на рассвете. Гога! Всей группе - минутная готовность!
- Большие волыны брать? - Гога был поамбалистей Микиты и Пятака.
- Да. Пару штук. И осторожнее! Какого-то Душина, помнится, весной завалили. Если это его братан - может быть вооружен.
Гога вышел.
- А тот Душин ни под чьей "крышей" не стоял? - поделился сомнениями Седой.
- Нет. Я бы знал. Там разборка была по мелочам, - сказа Вася, наморщив лоб. - Хотя Калмык к этому делу что-то имел. Короче, не забивай себе голову. Действуешь напрямки. очень быстро. Живых из них не оставлять никого. Чемодан с бумагами ко мне. Дашка должна исчезнуть начисто! Понял? Сразу после того, как проводит. В общем, бери Гогу - и дуй! Сам это дело придумал - сам и ответишь, если что. Я сейчас позвоню одному свату, он обеспечит тебе время до семи утра. Но это, блин, денег стоит. Если впустую съездишь - произведу начет.
Гога и еще четверо подобного рода ребяток, позевывая, но быстро и молча уселись в "Ниссан-Патрол". С ними уселся и Седой, чтоб доехать до того места, где оставил свою машину.
- Все нормально! - сказал он, влезая в джип. - Погнали!
Когда обе машины сорвались с места, поглядел на часы, прикинул. На визит к Васе ушло меньше четверти часа. Что ж, был шанс уложиться до света…
Десяток километров до поворота иномарки проскочили быстро, потому что, пользуясь пустотой на шоссе, гнали скоростью далеко за сотню. По сторонам все только мелькало. Тем не менее когда проезжали Кузнецовку, Даша дернула Седого за рукав:
- Вон, смотри, "уазик" у обочины! На нем мы со свалки уехали… Ой, около него стоит кто-то!
- Проехали! - отмахнулся тот. А зря!
Рялом с "уазиком" стояли люди Калмыка. Даша, если б не темнота и большая скорость, могла бы их рассмотреть, наверное, даже узнать среди них Чалдона с забинтованной головой.
Брат упертого
Произошла дурацкая случайность, без которых жизнь, увы, не обходится. Даша, удирая с фермы, остановила "уазик" напротив дома парня, который работал в одной смене с Чалдоном.
Этот парень, Матюха, был одним из тех двоих, что за бутылкой ходили. Именно они с приятелем, вернувшись из этого похода через пятнадцать минут после бегства Тарана и Даши, первыми обнаружили два трупа и оглоушенного Чалдона, который только-только начинал очухиваться. В сейфе караулки у них имелся запасной телефонный аппарат. Сумели заменить им разбитый и дозвониться до Костыля. Конечно, парни сильно рисковали: за эту бутылку им могли головы свернуть. Поэтому, прежде чем предстать перед Калмыком и его приближенными, решили столковаться с Чалдоном, которому мордобоя было все равно не избежать. Чалдон все понял правильно: по его версии, эти два братка не за пузырем ходили, а делали обход в дальнем углу территории склада и прибежали только тогда, когда пацан с девкой удрали. Ну а сам про себя разъяснил, что Таран якобы начал стучать в дверь, орать, что, мол, Дашка повесилась. Чалдон вошел в "камеру" один и получил там по башке, после чего Юрка захватил его ружье и замочил Кумпола, а также собачника, но как именно - Чалдон не видел.
Все обошлось. Чалдону немного постучали по роже, но решили, что жить может. "Уазик" был его личный, поэтому материально он себя уже сам наказал. А тем двоим, которых Чалдон выгородил, всего лишь пришлось прослушать килограмм мата в исполнении Жоры. В пять часов они сдали дежурство и отправились домой к Матюхе. Все трое и с горя и с радости, а также по случаю грядущего отсыпного дня неплохо кайфанули, добавив к "той" бутылке еще пару. Заснули где-то в семь вечера, а где-то после двух ночи уже проснулись - похмеляться собрались. Матюха же пошел на двор за малой нуждой. И буквально обалдел, увидев, что "козел" Чалдона стоит рядом с автобусной остановкой. Они аж протрезвели, выбежали на дорогу и стали рассматривать машину. Побегали по соседям (чему те, конечно, учитывая время суток, были жутко рады!), поспрашивали, но никто ни черта не видел и, кто пригнал машину, куда после этого делся, сообщить не могли.
Так ни фига и не выяснив, Матюха, Чалдон и третий участник пьянки по кличке Рыдван решили заправить "уазик" и сгонять за похмелкой в ночную палатку, находившуюся около поселка Рыжовка, километрах в пяти ближе к городу. Вот в этот момент мимо них и промчались джипы Седого и Гоги.
- Что за дела? - глубокомысленно произнес Чалдон. - По-моему, этот "Блейзер" прошлой ночью к нам приезжал, братва?
- Точно! - согласился Матюха. - Девку с парнем они привозили.
Огоньки проехавших мимо Кузнецовки машин были хорошо заметны даже за полтора километра, и Чалдон увидел, как они, сбавив скорость, сворачивают вправо.
- Куда это они? - удивился Матюха.
- А что, уж и свернуть нельзя? - произнес Рыдван, которому, видать, больше других хотелось похмелиться, а потому было вовсе неинтересно, по какой причине Седой свернул направо.
- Чувак! - хмыкнул Матюха. - Это ж дорога в никуда!
- Не понял… - заинтересовался Чалдон. - Почему в никуда?
- Да потому. Помнишь, как Горбач хотел фермеров развести?
- Плохо, но более-менее. У нас их не разводили…