Добежав до машины, соискательница дозы включила в кабине свет и начала там усердно шарить. И в "бардачке", и позади заднего сиденья. Шарила так, будто не свою "белую смерть" искала, а алмаз какой-нибудь. А когда там, в машине, ни шиша не нашла, туг же поспешила к трупам. Подобрала Кокин фонарик и не то что без страха, а даже без элементарной брезгливости начала шуровать у жмуриков за пазухами. Сперва Коку от и до обсмотрела, потом до Чабана добралась. И нашла-таки то, что искала. Оранжевую такую пластмассовую коробочку. Ее Таран на уроке ОБЖ в школе видел. В таких коробочках всякие противохимические и противорадиационные препараты содержались. Он, правда, плохо помнил, против чего они помогают, и не был уверен, что помогают вообще. Но зато хорошо помнил, что такое шприц-тюбик, который против нервно-паралитического газа. Там вроде атропин должен быть. Был в аптечке, кажется, и еще один шприц-тюбик, с обезболивающим средством, название которого Юрка сразу не сумел припомнить. Но в обычной аптечке, кроме шприц-тюбиков, были еще таблетки какие-то, а в этой только пять шприц-тюбиков и больше ничего. Похоже, кто-то специально для наркоманов такую хреновину разработал.
Шура, возбужденно сопя, накатила на руку резиновое колечко, которое тоже лежало в аптечке, зажала фонарь коленями и, выждав, пока вена надуется, воткнула в нее иголку с видом полного блаженства.
- О-о-о, кайф! - произнесла она.
- Это чего, промедол, что ли? - спросил Таран, вспомнив название обезболивающего. Кто-то из знакомых пацанов тоже ловил от него кайф.
- Жди-ка! - хмыкнула Шура, очень довольная жизнью. - Промедол - это фигня. А это живой кайф! Пять часов жизни! Понимаешь?! Вот теперь мне все по фигу - и ты, и эти трупы, и эта тачка вонючая. Садись! Поедем!
- В ней бензина нет ни фига, - произнес Таран.
- Мне хватит! - Шура придурочно расхохоталась. Видишь, сколько у этих "капусты"?
Она, оказывается, вытряхнула из карманов у Чабана и Коки не только свою дозу, но и деньги. Жадно сцапав бумажники, потащила их в машину. Тарану на все это смотреть было противно. Он подумал, что и так тут засиделся. Пусть эта дура кайфованная делает что хочет, а ему пора. В конце концов, у него своих проблем было до фига. Закинул автомат за спину, кейс взял за ручку и собрался идти. Но не тут-то было.
Ширнутая Александра
Сзади его осветил фонарик. Таран обернулся и, жмурясь от направленного в лицо света, увидел, что Шура навела на него пистолет. Не иначе у кого-то из тех двоих вытащила.
- Куда торопишься? - спросила та, которую он, блин, на голову от смерти спас. - Садись в машину, цыпа! Поедем кататься.
Наверное, не будь эта Шура под кайфом, он бы что-нибудь придумал и как-то выкрутился. Но хотя эта ведьма ничего не соображала, рука держала оружие твердо. Тем более никаких тормозов у нее не существовало. И Тарана обуял страх. Намного больший даже, чем на складе вторсырья или на ферме. Там он имел дело хоть и с бандитами, но с нормальными людьми, которые четко отдают себе отчет в том, делают. А эта вмазанная с дурной башки может шарахнуть просто так. От веселого настроения.
Конечно, автомат был. Но он стоял на предохранителе и висел за спиной. Был кейс, которым, в принципе, можно неплохо ударить. Наконец, были кулаки и ноги, которые Тарану обычно неплохо подчинялись. Обычно, но не сейчас. Словно бы эта зараза их загипнотизировала.
- Вещи положи на заднее сиденье! - приказала стерва. И Таран повиновался как миленький.
- Закрой заднюю дверь, лапочка, и садись за баранку!
- Я ж водить не умею! - рискнул вякнуть Юрка.
- Ничего! Научишься! - И Таран, сопровождаемый нежным, 7,62-миллиметровым взглядом "ТТ", вынужден был усесться на водительское место. Шура села справа от него, захлопнув за собой дверцу.
- Пристегнись! - Ствол "ТТ" указал на ремень безопасности. Юрка выполнил и это распоряжение.
- Ты такой хорошенький! - любвеобильно произнесла Шура и закатилась хохотом. При этом указательный палец лежал на спусковом крючке "ТТ", дуло которого вертелось в нескольких сантиметрах от Юркиного носа. Чуть-чуть посильнее нажмет - и…
Как мозги у людей через затылок вылетают, Таран уже видел.
А в следующее мгновение кайфованная уселась ему на колени и, продолжая играть пистолетом у Тарана под подбородком, пропела:
- " Я-а хочу-у быть с тобо-ой…"
Таран такого желания никак не разделял. Эта стерва была еще похуже Дашки. К тому же старая уже, лет тридцать ей, наверное, а главное - на иголке торчит. Тем более под пистолетом заниматься любовью - это еще то удовольствие!
Шура быстро повернулась, немного подпрыгнула, кажется, и вскочила обоими коленями на сиденье, усевшись Юрке на ноги, а затем, жадно обхватив Тарана за плечи, пробормотала, приставив ему пистолет к затылку:
- Вот сейчас нажму - и нас обоих убьет! Пых! Ха-ха- ха-ха!
Слава Аллаху, этот "пых" в натуре не состоялся. Но никто не мог гарантировать, что не состоится в следующий раз.
На Юрке, как известно, была одежка, в которую его наряжала Даша, - то есть футболка и тренировочные штаны. Так вот, Шурка, не выпуская пистолета из руки - теперь дуло "ТТ" глядело Тарану в живот, - ловко и молниеносно сдернула эти самые штаны вместе с трусами, а затем оттянула ремень безопасности, пронырнула под него головой, плечами и грудью. Да еще и подол успела подобрать, так что сидела теперь на Юркиных коленях голой задницей. Трусов у нее под платьем не имелось. А Таран оказался зажат между ней и сиденьем.
- Ты чувствуешь мое тело-о?! - томно спросила Шура.
Таран чувствовал, но не спешил радоваться - этот вопрос наркоша задавала, приставив пистолет к его подбородку.
- Ну, чувствуешь или нет? Отвечай!
- Чувствую… - пробормотал Таран, хотя чувствовал только ненависть к самому себе, поскольку боялся лишний раз пошевелиться. Наверное, ему было бы вполне по силам выкрутить у ведьмы пистолет, но попробуй-ка ухвати ее за руку! Нажмет - и у него мозги через макушку брызнут… Вот влип, прости Господи!
- Тогда - поехали!
Шура небрежно бросила пистолет куда-то за спину. Он мягко упал на заднее сиденье и, слава Богу, не стрельнул. Но прежде чем Юрка успел опомниться, кайфованная повернула ключ в щитке…
- "Пое-едем, красо-о-отка, ката-а-аться-а! Давно я тебя поджида-а-ал!" - загорланила Шура. Небось Русланова так фигово даже после ГУЛАГа не пела…
Но само собой, Тарана беспокоили вовсе не вокальные способности Шуры, а то, что она, развернув джип, погнала его куда-то в темноту, в том направлении, откуда машина приехала в лог. На полном газу, пренебрегая ямками, кочками и другими неровностями рельефа. Издавая разные нечленораздельные вопли и елозя задницей по Юркиным коленям.
Этаким лихим карьером она вогнала джип в просеку. Таран только охнуть успел, когда Шура вписывалась в очень крутой поворот сразу за въездом на дорогу. Запросто могли бы врезаться в столетнюю сосну. Он как-то непроизвольно обхватил бабу за талию, чем вызвал только дикий восторженный визг, а потому торопливо убрал руки.
Но психованная не унималась. Придерживая левой рукой баранку, она правую просунула себе между ног - одна из которых, между прочим, стояла на педали газа! - и ухватила Тарана, что называется, за "петушка". На скорости примерно 60 км в час. "Петушок" этот самый, конечно, был больше на несчастного цыпленка похож и ни в каких безумствах участвовать не собирался. Но Шура его там вовсю катала и перекатывала, то и дело прижимая к мохнатому и мокрому месту. В общем и целом довольно нежно и осторожно, но Таран очень боялся, что эта зараза может или нарочно дернуть посильнее, или нечаянно, например, если случайно на тормоз вместо газа нажмет - тогда все, прощай, молодость!
- Отцепись! - взвыл Таран, только сейчас сообразив, что пистолет ему больше не угрожает, а мужское достоинство, как и жизнь, дается только один раз.
- Оторву! - весело пообещала Шура и затормозила. Выключив зажигание, она выскользнула из-под ремня и нырнула задом под баранку, встав коленями на пол кабины. И тут же опустила голову вниз…
Странно, но Таран не стал упираться и кричать: "Не дамся!" Хотя, вообще-то, поначалу было опасение, что эта дикая дура чего-нибудь нужное отгрызет. Нет, она кусаться не собиралась, взялась за дело с любовью. Не к Тарану, конечно, но к предмету, которым завладела, - уж точно. И так ласково у нее это получалось, что Юрка даже стал поглаживать ее по кудряшкам и по спинке. Да и вообще все настроение изменилось. Дашка - лярва, эта - курва, какая разница? А-а, пропади все пропадом!
Таран выбрал момент и отстегнул ремень безопасности. Но опять-таки не для того, чтоб отшвырнуть эту ширнутую и удрать из машины, а для того, чтоб посвободней было. По тому что на него страсть накатила, злая, темная, но отчаянная и азартная, когда уже наплевать, сколько времени эту бабу знаешь, не думаешь, чем от нее заразиться можно, и не подсчитываешь, сколько у нее шариков в голове осталось.
Он уцепился за платье и потянул его вверх. Шурка туг же отцепилась от прибора, подняла руки, и Таран одним рывком сдернул это шелковое одеяние, под которым ни клочка белья не было. Точно так же в следующий миг слетела майка с самого Тарана, а потом безумная Александра содрала с него и все остальное. Все это шмотье зашвырнули назад, за спинку сиденья.
- Ну, а теперь вот так прокатимся! - хихикнула она, вновь усаживаясь к Тарану на колени, но уже не просто так. Подцепила пальцами Юркин инструмент и пропихнула к себе в мохнатое, мокрое гнездышко.
- Вот это да! - вырвался у Тарана восхищенный шепот. - Во клево придумала!
Шура вновь пристегнула ремень безопасности, пропустив его под левой грудью, и снова завела машину.
- У-ау! - взвыл Таран, чувствуя, что и у него крыша помаленьку едет. Его охватило какое-то сумасшедшее ощущение свободы от всего. От правил дорожного движения, от одежды, от любых предрассудков, от всего того, что его еще час назад мучило. Голод, жажда, упадок сил - куда все это подевалось?
На сей раз ехали небыстро, но Шура словно бы нарочно вела машину так, чтоб ее раскачивало на рессорах то с боку на бок, то вперед-назад, ну и от этого и внутри у нее тоже происходили всякие веселенькие качания. А Таран, просунув руки ей под мышки, нежно поглаживал и пощупывал груди. Большущие, висячие, совсем не похожие на Дашкины яблочки…
- Стоп! - тяжко дыша, произнесла Шура, останавливая машину. - Будем вылезать сразу вместе, понял? Как одно четвероногое… Отстегнулись… Повернулись… Открыли дверь… Нагнулись… Держи меня за попку, чтоб не выскочил! Так… Вылезли! Ха-ха-ха-ха! Ну, теперь будем с тобой летку-енку танцевать! Помнишь такой танец?
- Не-а… - отозвался Таран.
- Ну, это вроде ламбады, только вприпрыжку… Раз, два, та-та-та-ра-ра! Раз, два, та-та-та-ра-ра!
Хотя для Тарана даже ламбада была довольно древней историей, ему удалось сделать несколько телодвижений, близких к танцу, который был модным во времена юности его родителей. Причем не отлипая от ласковой попы ширнутой Александры.
Наверное, хорошо, что на этой глухой дорожке в поздний час никого не было. Не в том смысле, что этот гипотетический господин смог бы напугать Шурку или даже Тарана. Просто он сам мог перепугаться до смерти и с воплями "Свят! Свят! Свят!" дунул бы отсюда на предельной скорости, решив, что присутствует при бесовских игрищах.
- Слышь, - хихикнул Таран, - а вообще-то мы новый танец придумали! "Юрка-Шурку" называется!
- Клево-о… - простонала та. - Ну, я готова-а…
Голая Шурка уперлась ладонями в дверцу машины, а Таран, рыча от восторга, ухватил ее за бедра и стал жадно, яростно толкать, не обращая внимания ни на прохладу, ни на сырость, ни на комаров, которым эта парочка тоже доставила немало сладких минут. Все было по фигу!
- Ы-а-ах! Ы-а-ах! Ы-а-ах! - зычно и бесстыже орала его партнерша на весь лес, и эхо моталось от дерева к дереву, будто под каждым из них лешие с лешачихами трахались.
Балдеж! Таран в жизни бы не подумал, что с незнакомой бабой, к тому же ширнутой, ему будет веселей и приятнее, чем с некогда обожаемой Дашей.
Разрядилась Шура с таким истошным визгом, будто ей туда кинжал загнали. Тарану это шибко понравилось, и он несколькими движениями все доделал. Уф-ф!
После этого Таран ощутил обалденную слабость - он ведь эдак с голодухи надрывался. Его повело из стороны в сторону, как пьяного, и он еле сел в машину, бессильно откинувшись в правом переднем кресле. Перед глазам круги пошли…
- Э, ты чего? - впервые за этот час у Шурки был вполне нормальный голос. - Тебе плохо?
- Я сутки не ел… - сознался Таран. - И не пил почти столько же.
- Сейчас посмотрим, может, у этих козлов чего-нибудь есть, - Шура пролезла назад, поворочалась там и вытащила на передние сиденья две банки пива и банку чипсов.
Конечно, не Бог весть что, но червячка заморить можно. Таран хрупал чипсы, пил маленькими глотками прохладное пивко и помаленьку ощущал что-то вроде иллюзии сытости.
- Спасибо, - пробормотал он. - Уже хорошо стало. А у тебя что, кайф завершился, да?
- В смысле, что я сейчас на нормальную похожа? - хмыкнула Шура, натягивая платье. - Нет, слава Богу, пока не завершился. Просто кончила и небольшая расслабуха пришла. Через полчаса опять начну с ума сходить…
- Это что ж за доза такая? - удивился Таран. Он сам не кололся, но знал от сведущих товарищей, что всякие там уколы и таблетки действуют совсем по-иному.
- Это, мальчик мой, совсем новая штука, - вздохнула Шурка. - С его помощью любая фригида в африканскую пантеру превратится. А нормальная - с ума будет сходить, типа как я. Если на эту штуку подсесть - за год сдохнешь.
- А ты сколько сидишь? - взволнованно произнес Таран, перебираясь на заднее сиденье, чтобы одеться.
- Четыре месяца. Но сдохнуть могу уже сейчас. Ломка такая, что не приведи Господь. Говорят, если пять часов без дозы выживешь, то можно завязать, но только я не верю, что больше трех кто-то может выдержать.
- Я чего-то не понял, - произнес Таран, на которого пиво нагнало немного тормозное состояние. - Так у тебя чего, весь кайф на это самое идет?
- Почти что так. Сразу, как ширнешься, становится весело и хочется мужика. Очень сильно. Но сразу лучше не кидаться, потому что чем раньше начнешь, тем раньше кончишь, а потом опять резко захочется. Очень долго тоже не выдержишь - допустим, час или тем более два. Давление начнет скакать, голова раскалываться, живот заноет. На стенку от всего этого полезешь. Полчаса - как раз золотая середина. И мозоли не протрешь, и никаких этих хворей не нападет… Пять часов действует, за это время надо раз шесть-семь кончить, тогда все нормально.
- А после?
- Потом примерно столько же идет депресняк. Вялость такая, ничего не надо, спать хочется. Ну а дальше - ломка. Все кости ноют, сердце стучит, руки дрожат, голова болит, спина, почки - все подряд, и чем дальше, тем больше. Ну, на втором часу начинаешь чувствовать, будто вот-вот помрешь. Я лично больше полутора не тянула.
- Выходит, что тебе надо пять часов подряд трахаться? - обеспокоенно произнес Таран.
- Ну, не подряд, а с перерывчиками. Я же сказала: где-то через полчаса начнется.
- Знаешь, - смущенно произнес Таран, - я, наверное, больше не смогу. Меня вон от пива уже в сон валит.
- Не бойся, главное - первое сумасшествие утолить, а дальше мне проще будет. Сама как-нибудь… Короче, надо ехать побыстрее. А то, не дай Бог, дядя Вова этих козлов хватится… - Шура включила мотор.
- Это кто, "дядя Вова"?
- Хозяин той системы, где я жила. Про Вовочку анекдоты слышал? Ну, про такого школьника-похабника?
- Слышал. Даже в газетке какой-то читал.
- Ну вот, этот Вовочка, как видно, успел подрасти и даже состариться, но все равно как был скот, так и остался. Короче, устроил у себя на хате не то гарем, не то бордель, не то порнотеатр какой-то. Для особо избранных лиц. Набрал проституток обоего пола и то сам с братвой резвится, то гостей приводит, то целые шоу показывает нужным людям. А заодно и делишки обделывает, очень даже серьезные. Вот этот стимулятор, который меня придурочной сделал, толкает помаленьку. Наверное, и другую наркоту тоже… - Щура отпустила тормоз, и джип покатил по просеке, пронзая темноту фарами.
- Ты это узнала, и тебя убить решили?
- Нет, я другое узнала. Случайно. Хозяин наш, ни больше ни меньше, с помощником губернатора встречался. На моих глазах ему пачку баксов в конверте передал. Долго объяснять, как получилось, но, в общем, я шпионить не хотела. Но они меня уже под самый финиш заметили. И "дядя Вова" велел этим козлам меня увезти. Снотворное вкололи. По идее, я должна была всю дорогу проспать, а может быть, и вовсе не проснуться. Ну а получилось, что жива… Спасибо!
- И куда ты думаешь линять? - спросил Таран. - Они ж тебя искать будут!
- Конечно, будут! - усмехнулась Шура. - Ну и что? Все равно, когда тюбики кончатся, я сдохну. Можно посчитать даже, сколько мне осталось. Пять часов на кайф, пять на депресняк, два на ломку - больше не выдержу. Это один цикл, который уже заряжен. Еще четыре дозы осталось. Двое с половиной суток. Ну, может, напоследок три часа проломаюсь… А дальше возьму пистолет в рот и отсосу пульку, чтоб не мучиться.
- Веселая программа! - пробормотал Таран, с беспокойством приглядываясь к спутнице. Нет, хоть она и говорила вроде бы вполне здраво, ширнутость просматривалась.
- Что делать! Се ля ви! - сказала Шура. - Жизнь такая дурацкая. Зато натрахалась - за семерых! Уй-й-й!
И так резко вывернула баранку на повороте, что машина чуть на два колеса не встала.
- Тянуть начинает, зараза! - прошипела она.
- Да еще полчаса не прошло… - заметил Таран.
- Всяко бывает, - поморщилась она. - Нет, надо тормозить!
- Там впереди, по-моему, выезд на дорогу, - присмотрелся Юрка.
- Это еще не шоссе, а проселок… - Шура остановила машину. - Тот самый, с которого сворачивали. Уй-й, ну что ж делать-то? Юрочка, выручай!
- Не смогу я ничего, понимаешь? - проворчал Таран. - Я же, блин, не робот…
- Ну хоть пальцы всунь! - взвыла Шурка.
- А своих у тебя нет?
- Свои - не то… Ну, пожалуйста, ну родненький!
И она подтянула ноги к животу, обхватила колени руками и резко крутнулась на водительском сиденье, оборотившись спиной к левой дверце. А потом забросила правую на спинку сиденья, а левую на приборную доску. Подол платья, конечно, задрался, и мохнатое место уставилось на Тарана. Юрка впихнул туда, в липкую мокрую дырку, аж три пальца сразу: указательный, средний и безымянный, а затем начал тереть тамошнюю пимпочку…
- Ой-й, спасибо-о! Ой, молоде-ец! - хрипло выстанывала Шурка, судорожно и жадно водя руками по собственным грудям. - Еще! Еще! Крепче три, не жалей!
Странно, но от этой возни у Тарана неожиданно пробудился прибор. Хотя, казалось бы, никакой возможности соответствовать занимаемой должности у него не было. Юрка, уже забыв, что помирал от голода и усталости, навалился на стонущую Шурку, вновь погрузил конец в ласковую скользятину и со звериным рычанием стал драть это приятное мясо…