- Мы обнаружили волос Хелен Грубер, несколько пятен ее крови, следы хлора и следы ее ног на внутренней стенке.
Вот почему Монк не позволял ставить пирог в холодильник. Он был в антисанитарном состоянии.
Лэнс яростно затряс головой. - Нет, вы подбросили улики. Я ее не убивал.
Свифт вдруг испустил отчаянный вопль, напугав всех, и упал на колени, свесив голову вниз.
Монк застонал и поплелся на кухню.
Я положила руку на плечо медиума. - Мистер Свифт, Вы в порядке?
Он поднял голову, по его щекам текли слезы.
- Как ты мог, Лэнс? - произнес он бесплотным, отчетливо женским голосом. Меня бросило меня в дрожь. - Я любила тебя и давала все, что ты хотел.
Лэнс недоверчиво взглянул на него. - Хелен?
Роксана заскулила. Я с трудом дышала. Ситуация напоминала фильм ужасов. Кеалоха и офицеры замерли на месте. Но Монк, казалось, ничего не заметил. Он спокойно возился на кухне, будто ничего необычного не происходило.
- Чем я заслужила такую жестокость? - продолжал Свифт мягким потусторонним голосом.
Лэнс упал перед ним на колени и схватил его за плечи. - Хелен, если это и вправду ты, скажи им правду! Скажи, что я невиновен!
- Я думала, мы вечно будем вместе, но после того, что ты сотворил, никогда тебе не попасть сюда. Ты отправишься в ад, Лэнс.
Сказав это, Свифт тут же упал в обморок.
- Хелен! - кричал Лэнс, тряся медиума. - Скажи им!
Офицеры схватили его, поставили на ноги и надели на него наручники.
- Оформи его, Дэнно, - распорядился Кеалоха. - Убийство первой степени.
- Нет! - вопил Лэнс, когда офицер потащил его на улицу, зачитывая права.
- Всегда мечтал сказать эту фразу, - усмехнулся лейтенант.
Второй офицер уводил Роксану, тихо плакавшую и бормотавшую:
- Нет, это неправильно.
Монк появился из кухни с несколькими тарелками, ножом и лопаткой. - Кто-нибудь желает пирога?
- Как Вы можете сейчас думать о еде? - упрекнула его я. - Разве не видите, что Свифт потерял сознание?
- Да, сильное представление. Хотелось бы увидеть, как его голова поворачивается вокруг своей оси.
Монк поставил приборы на стол, пошел в свою комнату и мгновение спустя вернулся оттуда с рулеткой.
Кеалоха вызвал "скорую" по своему мобильнику. Я положила Свифту под голову подушку, а на лоб - влажное полотенце.
Монк использовал рулетку, определяя длину окружности тарелки, чтобы разрезать пирог на равные куски.
- Разве Свифт реально знал обо всем случившемся? - спросил меня Кеалоха.
Я рассказала ему обо всех образах, переданных Свифтом от Хелен; как позже мы обнаружили связь их смысла с делом; не утаила, что Монк отмел доводы провидца как мошеннические. Закончив, я услышала сирену скорой помощи, мчащейся к дому у пляжа.
- Ваши объяснения о так называемых видениях Свифта имеют смысл, мистер Монк, - сказал Кеалоха. - За исключением одного: как он узнал, что Хелен лежала в холодильнике?
- Он и не знал, - ответил Монк. - Он говорил о морге. Для него оказалось счастливым совпадением, что холодильник появился в деле.
Ресницы Свифта затрепетали, и он начал приходить в себя.
- Пробудился прямо как по команде, - усмехнулся Монк, прервав на мгновение тщательное разрезание пирога. - Какой шок.
Свифт открыл глаза и вздрогнул. Он попытался сесть, но я мягко опустила его голову на подушку.
- Расслабьтесь, - попросила я.
- Что случилось?
- Вы говорили с Лэнсом как Хелен, а потом упали в обморок, - рассказала я. - "Скорая" будет здесь с минуты на минуту.
- Она направляла меня? - спросил он.
- Она порывалась поделиться несколькими сексуальными секретами для вашей новой книги, - сострил Монк. - Но никто их не записал.
- Я ничего не помню. Должно быть, Хелен полностью овладела мной.
- Так и выглядело, - сказал Кеалоха.
- Никогда еще дух не управлял мной так мощно, но обстоятельства не являются необычными, - поведал Свифт. - Мы находимся на том месте, где она умерла. Мы контактировали с убившим ее человеком. И дух возвратился крайне сильным. Я чувствую ее даже сейчас.
- Значит ли это, что Вы повернете голову на триста шестьдесят градусов? - Монк положил кусок пирога на тарелку. - Или, возможно, взлетите? Мне бы хотелось увидеть, как у Вас это получится.
Карета скорой помощи с визгом затормозила у нашей открытой входной двери, и секунду спустя два медработника бегом ввезли каталку.
Монк сидел за столом и обыденно поглощал пирог, пока медики осматривали Свифта, а потом погрузили на каталку. К этому моменту Кеалоха присоединился к Монку за столом и положил себе на тарелку кусочек пирога.
Когда Свифта выкатывали через дверь, он бросил последний взгляд на Монка. - Хелен благодарит Вас. Они все благодарят. Теперь они покоятся в мире.
Если Монк и услышал его, то не обратил ни малейшего внимания. Я шла рядом с каталкой к машине скорой помощи. Пока медики собирались погрузить Свифта в машину, я взяла руку медиума и пожала ее.
- Спасибо, - искренне поблагодарила я.
- Я ничего не сделал, - ответил он. - Я просто посланник.
- Я нуждалась в этом послании.
- У меня есть еще кое-что, но не для Вас, - произнес Свифт, когда медики подняли каталку в машину. - Передайте Монку, что я получил странный образ. Он связан с ним. Я не знаю, что он обозначает. Рука с шестью пальцами.
Один из фельдшеров забрался в машину, его напарник закрыл дверь, и они уехали.
20. Мистер Монк делает одолжение
После завершения расследования убийства Хелен Грубер, не осталось ничего, стоящего на пути моего наслаждения всеми благами, которые мог предложить остров. Переодевшись в бикини, я схватила полотенце и путеводитель по Кауаи и поспешила к пляжу, наскоро попрощавшись с Монком и Кеалоха.
Я зашла в лавку товаров для активного отдыха отеля Гранд Киауна Пойпу арендовать снаряжение для подводного плавания и прикупить пакетик корма для рыбы. Заодно записала нас с Монком на воскресную ночь луау.
Судя по путеводителю, лучшее место для подводного плавания - маленькая бухта недалеко от курорта, вблизи разоренного ураганом Иники многоквартирного жилого комплекса.
Внутренний дворик кондо-комплекса, построенного в форме буквы "П", зарос сорняками высотой с дерево, сухой бассейн забился песком, ржавыми шезлонгами и огромными кусками бетона. Прибрежные сооружения полностью убрали, оставив только железные каркасы.
Крошечный пляж перед руинами пустовал, слишком загроможденный черными валунами и бетонными блоками, чтобы на нем можно было комфортно загорать. Через неглубокую и спокойную воду бухты отлично просматривалось дно из вулканической породы, создающей сотни укромных уголков и трещин для тропических рыб.
Я надела маску, ласты, трубку и спиной попятилась в море, пока вода не достала до груди. В теплой и абсолютно прозрачной воде резвилось множество разноцветных рыбок. Я нырнула и с удовольствием заплескалась в море.
Я потеряла счет времени. Мне казалось, будто я плаваю в аквариуме в приемной дантиста моей дочери. Я подсознательно ожидала, что сейчас выплыву из-за очередного камня и увижу огромное лицо какого-нибудь парня с брекетами, уставившегося на меня, прижав нос к стеклу.
Стоило лишь бросить несколько гранул корма, как косяки рыбы начинали щекотать мою кожу и тыкаться в маску.
Ум мой и вовсе ослеп, пока я бездумно плавала, кормила рыбок, любуясь их ярким разнообразием.
В некотором смысле это как резервуар сенсорной депривации. Только я, рыба и нежное течение. Глубокий релаксирующий транс подводного плавания ласково обволакивал мое сознание, пока я не бросила немного корма и в лицо из-за камня внезапно не выскочил угорь, как чертик из табакерки.
Я вскрикнула и дернулась, задрыгав ногами, глотнула воды и оцарапала ногу об острый как бритва край вулканического камня.
И только когда я встала, кашляя и истекая кровью, с криво напяленной маской, поняла, что глубина-то всего около трех футов.
Кашляя, я выбралась на пляж, села у линии прибоя и стянула ласты. Тут вода попала на двух-дюймовый порез на ноге, я впервые в жизни испытала действие соли на ране. Это похоже на растирание мочалкой из осколков стекла.
Пока я обтиралась, стараясь не заляпать кровью полотенце, почувствовала боль и зуд в напряженной спине. Разглядеть ее я не могла, но поняла, как серьезно обгорела. Сколько же часов я плавала лицом вниз, что моя спина поджарилась на солнце? Эх, больше в отпуске мне не покрасоваться в бикини. Оставшуюся часть недели придется ходить в футболках.
Но несмотря на дискомфорт, я не могла вспомнить, когда последний раз чувствовала себя лучше, вернее, так хорошо отдохнувшей. Я собрала вещички и поплелась обратно к курорту.
Монк выводил трио горничных через переднюю дверь, когда я входила в задний дворик.
- Увидимся завтра. Если у вас возникнут какие-нибудь вопросы, не стесняйтесь, звоните, - помахал он катившей свои тележки с швабрами, ведрами и пылесосами прислуге.
- Алоха.
Я ожидала, что обернувшись, он отведет взгляд от моей шокирующей наготы, но вместо этого он поспешил ко мне, уставившись на мою левую ногу.
- Что с тобой случилось?
- Я плавала и оцарапала ногу о камень. Ничего страшного.
- Ничего, если тебе нравится инфекция, гангрена и ампутация.
- Все не так уж плохо, мистер Монк.
- Немедленно сядь и положи ногу на стул.
Он взял меня за руку и повел к кухонному столу. Я села, и тут он заметил мою спину. Его дыхание перехватило. Судя по реакции, можно было подумать, что плоть облезла и он видит мой голый позвоночник.
- Я немного обгорела, - оправдывалась я. - Здесь это со всеми случается.
- Почему ты просто не облила себя бензином и не поднесла спичку? - он пододвинул стул, я подняла на него пораненную ногу. - Не двигайся.
Он поспешил в свою комнату и быстро вернулся с небольшой спортивной сумкой, поставив ее на стол. Придвинув стул ко мне, Монк вынул пару резиновых хирургических перчаток из сумки и надел их.
- Что в сумке? - поинтересовалась я.
- Разве ты никогда раньше не видела набор для бритья?
Он достал йод, антисептический крем, ватные тампоны, марлевые повязки, пинцет, ножницы и прочие медикаменты, которых хватило бы на небольшую больницу.
- Вы привезли это только для бритья?
- Я мог порезаться, - пояснил он.
- Или получить выстрел в грудь и извлечь из себя пулю.
Он смочил тампон йодом, поднял его с помощью пинцета, а затем аккуратно приложил к моей ране. Йод ужалил рану, но уже не так сильно, как соленая вода.
- Мне очень жаль, - извинился Монк. - Но это необходимые меры.
- Все в порядке.
Монк держал меня за ногу одной рукой, а другой колдовал над раной. Пока он проводил перевязку, я смотрела на него. Меня глубоко тронул этот жест неприкрытой нежности. Его неловкость из-за моей наготы исчезла. Беспокойство пересилило все его страхи. Ну, по крайней мере, большинство. Он так и не коснулся меня без перчаток.
- А чем Вы занимались, пока я плавала? - спросила я.
- Показывал горничным, как надо пылесосить, мыть пол и вытирать пыль, - ответил он. - Нам было очень весело.
- Вы посвятили этому увлекательному процессу все время в мое отсутствие?
- Я же в отпуске, поэтому могу себе позволить побыть немного диким.
Он закончил бинтовать порез и, используя пинцет, сложил использованные тампоны в герметичный мешочек, закрыл его и сунул в другой мешок.
- Повернись, - скомандовал он.
- Зачем?
- Чтобы нанести крем на твою спину.
- Вы намажете меня?!
Он пошел на кухню, прихватил несколько бумажных полотенец и намотал их на правую руку в перчатке так, что она стала похожа на прихватку. - Загорись мои волосы, ты бы погасила пламя? Тони я, ты бросила бы мне спасательный круг?
- Ну конечно!
- Это аналогично, - Монк вернулся, выдавил немного лосьона из тюбика на мои плечи и стал втирать его бумажным полотенцем.
Было такое ощущение, что он использует паяльную лампу. Я вскрикнула от боли и отшатнулась.
- Что случилось? - вздрогнул он.
- Вы бы еще наждачную бумагу взяли! Моя кожа очень чувствительная, особенно обгоревшая. Если собираетесь мазать меня и дальше, Вам придется использовать руки.
- Ты имеешь в виду, чтобы я прикоснулся к твоей коже?
- Можете оставить перчатки, если Вам так комфортнее.
У мусорного ведра Монк размотал бумажные полотенца, запихал в мешок, завязал его в узел, выбросил в ведро и вернулся на место. Он выдавил еще немного лосьона на мои плечи, сделал глубокий вдох и начал втирать его в мою кожу.
Я видела его отражение на стеклянной столешнице - отвращение и угрюмое выражение лица. Не прикосновения ко мне были ему неприятны (по крайней мере, я на это надеюсь). Перчатки не препятствовали ощущению жирной консистенции крема между его пальцами. Это Монк не любил. Но справлялся он отлично. Крем охладил мою кожу и сразу успокоил муки от ожога. И легкий, неуверенный массаж оказался весьма неплох.
- Как приятно, - промурлыкала я.
- Мне очень жаль, - смутился Монк. - Я перестану.
- Нет-нет, продолжайте! Смысл же и заключался в том, чтобы мне стало лучше.
- Я обеспечиваю медицинскую помощь.
- Правильно. Именно так это и ощущается - хорошая медицинская помощь.
- Я рад, - сказал Монк.
Он выдавил еще немного крема.
- Я планирую провести завтрашний день на экскурсии и закупить сувениры. Может, осмотрю Спаунтинг Хорн или каньон Ваимеа, или посмотрю Ханалеи, - делилась я планами. - Раз уж Вы закончили расследование, просто обязаны поехать со мной.
- Я не закончил.
- Вы поймали убийц Хелен, - возразила я.
- Но не поймал Свифта.
Я обернулась. - О чем Вы говорите?
Он поднял руки перед собой с такой гримасой, словно они покрыты навозом. - Я собираюсь изобличить его в мошенничестве, чем он и пробавляется.
- Пожалуйста, мистер Монк, не нужно.
Морщась, он снял покрытую кремом перчатку другой рукой в перчатке. - Он мошенник. Использует чужое горе и утрату для собственной выгоды.
- Если и так. Но он помог мне. Он и Вам может помочь.
- Я не нуждаюсь в его помощи, - Монк сунул перчатку в пакет и взял свежую из своего комплекта для бритья. - Он не разговаривает с мертвецами. Он одурачил тебя. Вот, что он творит.
Я раздумывала, сообщить ли ему слова Свифта о Труди, но решила, это только укрепит желание Монка доконать экстрасенса. У меня остался только один вариант.
- Я прошу Вас сделать мне одолжение, - обратилась я к нему. - Пожалуйста, оставьте его в покое.
Монк долго смотрел на меня. - Я выполню просьбу ради тебя, а не ради него.
Я поцеловала его в лоб. - Спасибо, мистер Монк!
- А теперь ты ответишь мне одолжением?
- Конечно.
- Надень эту перчатку на мою руку, - попросил он.
Я взяла новую перчатку и натянула ему на левую руку, затем он с ее помощью снял грязную перчатку с правой руки. Утилизировав покрытую лосьоном перчатку в очередной пакет, он стащил новую перчатку с левой руки и сложил туда же. Довольно увлекательно наблюдать за этим процессом. Я и сама могла снять с него перчатки, но, честно говоря, мысль не пришла мне в голову, а он и не просил.
- Вы всегда совершаете такие манипуляции, когда бреетесь?
- Ну конечно! - ответил Монк. - Как и каждый мужчина в Америке.
21. Мистер Монк снова осматривает достопримечательности
Мы заказали ужин в номер. Заказ доставил лично Мартин Камакеле, операционный менеджер отеля. Не потому, что мы привилегированные особы, заслужившие особое внимание, а из-за расстройства Камакеле трехчасовым обучением Монком горничных, бросивших работу в других бунгало, после чего отелю пришлось выплатить им сверхурочные.
Менеджер умолял Монка более не отвлекать горничных от работы.
Монк согласился с одним условием: в понедельник Камакеле соберет весь убирающий персонал, а Монк прочитает им лекцию о правильном использовании тряпки для вытирания пыли, швабры, веника и пылесоса. Камакеле неохотно сдался.
- Потом меня поблагодарите, - уверил Монк.
Мы поужинали во внутреннем дворике, наблюдая закат. Потом Монк настоял на партии игры в арахис. Поскольку мой желудок был полон под завязку, на этот раз мне удалось не съесть орехи. Монк снова с легкостью победил. Я вернула в скорлупу лишь один орешек, и то сжульничав. Я ногтем пометила скорлупку, а потом ее нашла. Думаю, Монк знал это, но не засчитал нарушение из жалости.
Я провела остаток вечера над путеводителем и картой острова, выясняя, что можно осмотреть в воскресенье, и собирая интересные факты о местных достопримечательностях.
На следующее утро мы первым делом сели в машину и отправились к каньону Ваимеа, который Марк Твен назвал "Большой каньон Тихоокеанского региона", ибо с каким большим каньоном его еще можно сравнить? Можете назвать хоть один? Лично я не могу. Уверена, есть и другие, но они не получили широкой известности.
Глубина каньона Ваимеа 3600 футов, длина более десяти миль и ширина около мили. Чтобы добраться до него, пришлось проехать шестьдесят миль по извилистой дороге в горы вдоль побережья, но я не возражала, хоть моя нежная попка пылала от контакта с сиденьем. Пейзаж захватывал. Нам встречались скалистые пики, пышные луга, золотые пляжи и красная река Ваимеа. Легенда гласит, река красна от крови Комалиу, дочери вождя племени, убитой отвергнутым любовником на вершине водопада.
Я думала, Монку понравится эта история. Может, он стал бы спорить, будто кто-то другой убил ее, или она убита в другом месте и упала в реку. Но он не обращал внимания. Он был слишком взволнован. Чем выше мы поднимались в горы, тем сильнее он тревожился.
Он не сумел выйти из машины на первой смотровой точке каньона Ваимеа. Сидел, обхватив себя руками, с плотно закрытыми глазами, словно находился на краю бездны, а не в безопасном кресле автомобиля в десяти ярдах от края обрыва. Со своего места он даже не мог увидеть ущелье.
Поэтому я вышла, подошла к перилам и сама осмотрелась. Вместо сухости и пыли как в Большом каньоне, здесь все поросло густой зеленью и я разглядела водопад. Хотелось бы рассказать вам больше, но я наслаждалась видом лишь около шестидесяти секунд, после чего Монк в панике начал жать на клаксон.
Это был мой первый взгляд на каньон, за исключением фотографий в путеводителе. Чтобы спасти босса от гипервентиляции, я развернула машину и поехала обратно к равнинному городку в области Ваимеа. Очутившись на стоянке перед линией магазинов, Монк снова был спокоен, хоть и немного слабоват, когда вышел из машины.
- Думаю, у меня горная болезнь, - пробормотал он.
- Вы были там всего несколько минут. Да и Ваша квартира в Сан-Франциско находится намного выше уровня моря, чем эти горы.
- Знаю. Поэтому дома и не пытаюсь ничего достать с самых высоких полок.
Мы стояли перед сувенирным магазинчиком. В окне висели футболки и перед открытой входной дверью располагалась карусель с открытками.