– Сильно не радуйся. Все равно милиция тебя найдет и посадит на место. Еще пару статей на тебя повесят. Побег и похищение человека.
– Это кого ж я похитил?
– Меня, конечно, кого же еще!
– Насколько я помню, ты меня сама сюда привезла.
– Насколько я помню, когда я тебя сюда везла, то в мою спину был наставлен пистолет. И про руку мою не забудь. Про нее вообще отдельная статья будет.
– Ладно, заткнись ты со своими статьями, и так тошно. Дай воле нарадоваться.
– Радуйся на здоровье. Только как бы я была тебе благодарна, если бы ты радовался без меня.
– Без тебя не получится.
Я почувствовала легкое головокружение. Выпитая самогонка дала о себе знать. Тело стало почти невесомым. Нервное напряжение ушло, настроение поднялось, мне даже показалось, что все не так уж и плохо. Я решила еще выпить, но, сделав глоток, вновь закашлялась. Из глаз хлынули слезы. Зек засмеялся и постучал меня по спине.
– Ну, ты даешь! Совсем пить не умеешь!
– Пить я умею, только не самогонку.
– Что же ты пьешь?
– Обожаю французское вино, только красное. Желательно, чтобы оно было большой выдержки и довольно терпкое. Вина годовалой выдержки меня не прельщают. Из крепких напитков пью текилу – мексиканскую водку. Спиртное – это как одежда. Его тоже выбирать надо.
– Ты тут из себя крутую не строй. Не в ресторане. Самогонка, между прочим, отличная.
– Я никого из себя не строю. Ты спросил, я ответила. Вот и пей свою самогонку, а я больше не хочу.
– Скажи честно, тебя торкнуло?
– Это как?
– Ну, в голову дало?
– Дало, – призналась я. – Голова кружится, и перед глазами плывет.
– Классная штука.
– А ты зачем так хлещешь?! Напьешься, что я с тобой делать буду?!
– Мне, чтобы напиться, знаешь, сколько ведер надо выпить! А что нам с тобой делать, мы придумаем. Я всегда найду тебе применение, можешь не сомневаться.
Я слегка протрезвела и вздрогнула от испуга.
– Послушай, а ты вообще сколько собираешься держать меня в качестве ширмы? Что мы будем делать завтра, послезавтра? Не будем же мы торчать в этой брошенной деревне, попивая самогон?
– Ты тут мне лишних вопросов не задавай. Не суй свой нос в мои дела. Я поступлю так, как сочту нужным. Мне необходимо отдохнуть и набраться сил.
– Я бы не совала свой нос, если бы это не касалось меня. Я предложила тебе машину, только бы ты меня отпустил. Я ранена, мне необходимо лечение.
– Хватит заливать! Я обработал тебе рану, этого достаточно.
Я почувствовала, как дико закружилась голова. Интересно, сколько градусов в этой самогонке? Может, мне все-таки искупаться в речке? Я пьяна, а вода должна подействовать отрезвляюще.
– Ты ешь, я искупаюсь, – сказала я зеку и сморщилась, увидев, как он выпивает очередной стакан самогонки.
– Искупнись, – усмехнулся он, запихнув в рот целое яйцо.
Открыв багажник, я достала купальник, зашла в дом и переоделась. Направляясь к реке, я почувствовала, как зек сверлит меня взглядом.
– А ты неплохо сложена, – крикнул он мне вслед.
Я ничего не ответила и быстро зашла в воду. Мне стало легче, мысли перестали скакать и путаться. О побеге не могло быть и речи, потому что бежать некуда – кругом лес.
Выбравшись на берег, я достала из багажника полотенце и закуталась, для того чтобы зек поменьше глазел на мой купальник. Сев на покрывало, я увидела пустую бутыль из-под самогонки и покачала головой. Зек не обратил на меня внимания и принялся за вторую бутыль.
– Будешь еще самогонку?
– Нет.
– А картошку?
– Я наелась. Ничего не хочу.
– Тогда я доедаю.
– Доедай. Там что, в тюрьме, не кормят, что ли?
– Кормят, но плохо. Там можно выжить, если только дачки носят постоянно. Мне дачки часто носили. Просто в камере голодников много. У них ни сигарет, ни дачек. Они смотрят и слюни пускают. Приходилось делиться. По домашней пище соскучился.
– Так езжай домой. Там накормят.
– Домой нельзя. Да там меня никто и не ждет.
– Тебе еще сколько осталось сидеть?
– Два года.
– Что, тяжело было досидеть?
– Ты посиди, узнай, как сидится.
– Нет, я тюрьмы больше всего на свете боюсь.
– Не так страшен черт, как его малюют.
– Что ж тогда сбежал?
– Просто я слишком ценю свою жизнь, чтобы проводить ее в неволе. Жизнь, падла, и так короткая, а зона и тюрьма сокращают ее еще больше. А ты что в полотенце закуталась? Замерзла, что ли?
– Замерзла, – соврала я.
– Что ты мне мозги пудришь, на улице жара стоит, тридцать градусов. Боишься, что я на тебя залезу, так и скажи!
– Конечно, боюсь. Мне меньше всего хочется быть изнасилованной каким-нибудь зеком.
– Больно надо тебя насиловать, – усмехнулся зек. – Ты мне сама дашь.
– Что?! – Я моментально покраснела и была готова провалиться сквозь землю.
– Что слышала! А не дашь, я тебе твою бошку прострелю!
Зек достал из кармана пистолет и снял с предохранителя. От него жутко разило перегаром, и я поняла, что он сильно пьян. А говорил, ему пару ведер нужно, чтобы напиться! Я испуганно покосилась на пистолет, схватилась за простреленную руку и шепотом спросила:
– Что ты хочешь?
– Что я хочу?! – засмеялся зек и стянул свои шорты. Затем снял трусы и остался в чем мать родила.
– Я хочу, чтобы ты прильнула губами к моему детородному органу.
– Только не это.
– Это. По-другому у меня нет настроения.
– Может, лучше доедем до города и ты закажешь себе проститутку. Сам говорил, у тебя денег полно.
– Я хочу сейчас. Зачем мне ждать и кого-то заказывать, если здесь есть ты.
– Ты же сказал, я тебе нужна в качестве ширмы, так вот и используй меня по назначению, а это в мои обязанности не входит.
– Я убью тебя, если ты скажешь хоть еще одно слово. Убью и закопаю прямо в этом лесу! Понятно?! Считаю до трех и стреляю в твою упрямую башку.
Я посмотрела на детородный орган зека и сморщилась от брезгливости. Мне казалось, что стоит коснуться его губами, меня сразу вырвет.
– Раз, два… – стал считать зек.
Я закрыла глаза и принялась ублажать этого мерзавца. Зек тяжело дышал и гладил мою голову пистолетом. Как только все закончилось, я подошла к реке и прополоскала рот. Затем умыла лицо, села на берегу и положила голову на колени. Я не знаю, что чувствовала в этот момент. Наверное, ничего. Жива, и ладно.
– Иди сюда, что ты там села, – позвал меня зек.
Я обернулась и увидела, что он опять налил полный стакан самогонки. Трусы этот хмырь не надел.
– Что загрустила, подруга? – подмигнул он мне. У тебя неплохо получается. Мой дружок исключительно подходит к размерам твоего рта.
Я ничего не ответила. Вероятно, именно в эту минуту я приняла решение бежать. Все равно куда, но только подальше от этого зека, а то придется ублажать его по десять раз на дню. Бежать, бежать, везде живут люди, я доберусь до них.
– Ты что, оглохла?! Иди сюда, я кому сказал! Не забывай, у меня в руках пистолет.
Я встала и пошла на прежнее место. Уговорив вторую бутыль, зек пьяно улыбнулся.
– Слушай, ну как мне с тобой повезло! Представляешь, что было бы, если бы я залез в машину к какому-нибудь мужику?! Я как чувствовал, что мне именно в эту машину надо.
– Как жаль, что ты не залез в соседнюю. Стало темнеть. Зек поднялся, сложил покрывало, взял меня за руку и повел в дом. Расстелив покрывало на кровати, он завалился сверху и расстроенно произнес:
– Вот черт, сигареты закончились. Давай ложись рядом, что встала?!
– Я спать не хочу. Я могу просто на полу посидеть.
– Кончай дурить. Ложись рядом и спи. Завтра тяжелый день.
Услышав последнюю фразу, я не выдержала, громко заревела и села на пол. Меньше всего мне хотелось, чтобы наступил завтрашний день. Нужно будет куда-то ехать, добывать пищу, ублажать этого подонка. Сколько это будет продолжаться?. Господи, когда же я смогу вернуться домой?! Меня трясло, из груди вырывались громкие стоны.
– Кончай реветь! Кончай реветь, я кому сказал!
Я не могла остановиться и заревела еще громче.
– Ненавижу, когда бабы плачут.
– Отпусти меня. Я не могу с тобой бегать. Мне домой надо.
– Не могу. Прекрати реветь. Я постаралась успокоиться и теперь лишь изредка всхлипывала.
– Когда ты меня отпустишь?
– Не знаю. Может, я тебя убить надумаю, – усмехнулся зек. – Наревелась? Теперь иди и ложись рядом. Я уже черт знает сколько рядом с женщиной не лежал. И учти, я повторять не люблю.
Мне ничего не оставалось, как встать с пола и лечь рядом с ним. Он положил руку мне на грудь и стал гладить. Затем развязал купальник и залез внутрь.
– Без рук можно?
– Конечно, нельзя. Так нечестно, я получил удовольствие, а ты нет.
– Я все равно с тобой никакого удовольствия не получу!
– Почему?
– Потому что я с незнакомыми людьми, тем более с такими неприятными, как ты, удовольствие получать не умею.
– Ты хочешь сказать, я тебе неприятен?
– Конечно, неприятен.
– Почему?
– Потому что я тебя не знаю и знать не хочу. Зек перестал меня гладить и ударил прямо в грудь. Я взвыла от боли и с трудом сдержала слезы.
– Ты со мной так не разговаривай. Тебе придется меня узнать. Запомни, мне терять нечего. Все, что мог, я уже потерял. Я вас, сук, жуть как ненавижу! Вы все твари продажные! Моя женщина вышла замуж меньше чем через два месяца, как я сел, а обещала ждать и писать письма. Только как посадили, ни одного не написала, наверное, за конвертами было лень сходить.
– Это твои проблемы. Я здесь ни при чем. Я тебя ждать не обещала, замуж ни за кого не выходила. Я тебе вообще ничего не сделала.
– А ты бы смогла ждать?
– Я не буду отвечать на этот вопрос.
– Почему?
– Потому что врать не умею, а правду не скажу – ударишь.
– Ладно, больше не ударю.
– Я ждать не умею. Ждать и стоять в очередях. Это настоящая каторга. Единственный человек, которого бы я смогла ждать сколько угодно, это мой брат.
Я закрыла глаза и попыталась уснуть, но зек вновь тяжело задышал и стал гладить мою грудью. Потом опустил руку ниже и задышал еще чаще. От него разило перегаром и потом. Я стиснула зубы. Через пару минут он стянул с меня трусики и навалился на меня. Он был нежен и даже слегка возбудил меня. Не знаю, сколько времени это длилось, но я в конце концов испытала оргазм и провалилась в тяжелый сон.
Глава 6
Ранним утром я проснулась от громкого храпа и вскочила с кровати. Быстро одевшись, я подбежала к зековским шортам и сунула руку в карман в надежде найти там или ключи от машины, или пистолет. Ни того ни другого не было. Не поверив своим глазам, я вывернула карманы, а потом проверила каждый угол комнаты.
– Можешь не искать, я положил ключи и пистолет в надежное место, – произнес зек, не открывая глаз.
– Ты не спишь? – растерялась я.
– Сплю.
– Ты видишь с закрытыми глазами?
– Тюремная привычка. Спишь и смотришь, чтобы тебя ночью никто по голове не огрел. Ты хотела сбежать?
Я промолчала и подошла к окну.
– Ты хотела сбежать после всего, что у нас с тобой было сегодня ночью?
– Это было не по обоюдному желанию.
– Я бы не сказал. Ты полночи подо мной стонала как сумасшедшая. Я даже не на шутку испугался, думал, на твои вопли деревенские прибегут.
– Не говори ерунды.
– Я понимаю, ты была пьяна, но все-таки ты заводная девчонка. Боюсь, я вообще не смогу тебя отпустить. Может возникнуть сексуальная привязанность.
– Кончай надо мной издеваться. Лучше скажи, какой план у тебя на сегодняшний день?
– Для начала я хочу тебя трахнуть. Это называется утренний секс, заместо горячего кофе, а там видно будет.
– Что видно-то? Мы должны куда-то ехать или сидеть в этой деревне?
– Чем тебе не нравится эта деревня?
– Тем, что есть близкие люди, которые за меня волнуются.
– Тебе же не десять лет, чтобы за тебя волноваться. Может, ты встретила парня и загуляла с ним на несколько дней.
– Я так парней не встречаю, а уж тем более не гуляю. У меня голова на плечах есть.
– Ты что, не теряла никогда голову? Иди ко мне, а потом я скажу тебе, что будет дальше.
– Не хочу – Неужели, чтобы тебя о чем-то попросить, нужно обязательно показывать пистолет?!
– Ты не просишь, ты заставляешь.
– Я не умею просить.
Зек встал с кровати, подошел ко мне и с силой рванул трусики.
– Ты с ума сошел?! Знаешь, сколько стоит этот купальник?!
– Не знаю и знать не хочу. Через минуту я уже была на полу.
– Извини, если я немного неласков. Я должен привыкнуть к свободе, я еще не отошел от тюремной жизни. Тем более что уже черт знает сколько времени не общался с нормальной женщиной.
– Мне все равно, ласков ты или нет. Ты только делай свое дело побыстрее, и все.
Зек со всей силы ударил меня по щеке и процедил сквозь зубы:
– Я убью тебя, гадина!
– А обещал больше не бить, – прошептала я.
– Тебя невозможно не бить. Ты кого хочешь выведешь из себя.
– А ты хочешь, чтобы я тебе врала?! – разозлилась я, на некоторое время утратив чувство страха. – Ты хочешь, чтобы я в этом гадюшнике лежала под тобой, стонала и делала вид, что мне хорошо?! И к тому же под дулом пистолета! По-твоему, это нормально?! Я не знаю, останусь ли я жива, но это интересует меня намного больше, чем секс.
– Одевайся, – сказал зек, оттолкнув меня.
– Тебе перехотелось?
– Одевайся, пока я добрый, и не задавай лишних вопросов, а то я положу тебя на место.
Я быстро оделась и посмотрела на зека. Он надевал шорты и футболку. Похоже, мы все-таки куда-то едем. Одевшись, зек подошел ко мне, обнял за плечи и сказал:
– У меня к тебе серьезный разговор.
– Говори, – растерялась я.
– Пошли сядем на берегу, а то здесь воняет плесенью.
– Странно, вчера ты этого не замечал. Мы сели на берегу реки друг против друга. Зек оглядел меня с ног до головы.
– Мне нужна твоя помощь.
– Что?!
– Мне нужна одна услуга. Я могу ее хорошо оплатить.
Я удивилась.
– Зачем же просить, если ты можешь пригрозить мне пистолетом. Когда человека о чем-либо просят, он может отказать, а когда машут пистолетом, он выполнит это наверняка.
– Сейчас я не машу пистолетом, а прошу тебя об одной услуге. Я не могу больше с тобой ездить.
– Вот и замечательно, – обрадовалась я.
– Ты должна съездить в Кронштадт.
– Зачем?
– Я напишу тебе адрес. Найдешь нужного человека, встретишься с ним и объяснишь, где меня искать.
– Ты считаешь, что я сделаю это после всего того, что ты со мной сотворил? – удивилась я.
– Ты, конечно, можешь сдать меня ментам, но я не советую тебе так поступать, земля круглая, встретимся, я в долгу не останусь.
Подумав о предстоящей свободе, я почувствовала, как закружилась голова и поднялось настроение. Неужели я буду дома? Я согласна на все условия, лишь бы навсегда освободиться от этого зека.
– Я все сделаю! – Я не смогла сдержать улыбки. – Давай говори свой адрес, и я поехала.
– Только не пытайся меня обмануть! Если кого вздумаешь сюда навести, я тебя из-под земли достану! Сегодняшний день ты проведешь со мной, а завтра я тебя отпущу.
– Почему завтра? – спросила я чуть не плача.
– Потому что я так хочу.
– Может, я лучше сегодня поеду? Быстрее доберусь до Кронштадта, быстрее прибудет помощь. Сам посуди, что тебе в этой деревне тусоваться? Вернешься и приступишь к своим делам.
– Я же сказал, завтра утром я тебя отпущу. Только ты сразу езжай в Кронштадт, не тяни.
– О чем разговор?! Я бы прямо сегодня туда рванула.
– Неужели тебе так хочется от меня уехать?
– Мне хочется, чтобы сюда поскорее приехали твои друзья, – соврала я.
Искупавшись, мы сходили к вчерашней старушке за едой. Правда, на этот раз сумка с тем же самым содержимым стоила всего сотню. Наверное, бабулька решила сделать нам скидку как постоянным клиентам. Я с удовольствием протянула ей деньги, предвкушая свободу.
– Что ты будешь есть, когда я уеду? – На радостях я готова была проявить заботу о зеке. – Хочешь, я тебе денег оставлю?
– Старуха так обрадовалась магнитофону, что готова меня кормить за бесплатно. Ты пока никуда не едешь.
Зек предложил мне сходить в лес за грибами, и я без особого энтузиазма поплелась за ним. На глаза попадались только бледные поганки и мухоморы. Вот бы сварить ему из них супчик и накормить двойной порцией с добавкой!
– Что-то ты еще ни одного гриба не нашла, – усмехнулся зек, срезая крепкий подосиновик.
– Я в них не понимаю. Я, кроме магазинных шампиньонов, никаких не ела. Можно нарваться на какую-нибудь гадость, съесть и отправиться на тот свет.
– Положись на меня, я в грибах толк знаю.
– А ты что меня сегодня в Кронштадт не отправил? Скучно было бы одному грибы собирать? – поинтересовалась я.
– Как только я тебя отпущу, вряд ли когда-нибудь увижу, а если увижу, то ты наверняка не захочешь со мной общаться. Мне приятно с тобой еще один денек провести. Если бы ты сразу покладистая была, то я бы тебе руку не прострелил.
– Как я могу быть покладистой, если ты так со мной обращаешься?!
– С тобой по-другому нельзя.
Собранные грибы мы отнесли старухе, и она с удовольствием их пожарила, правда, на каком масле, я так и не догадалась, но запах от них исходил не самый лучший. Зек сказал, что мы туристы, залюбовались красотой нетронутой природы. Старуха улыбнулась и пожелала нам хорошего отдыха. Я с нетерпением ждала, когда наступит вечер, и, когда сгустились сумерки, вздохнула с облегчением. Осталась ночь. Одна-единственная ночь, и я буду дома. Расстелив покрывало, я накрыла ужин и с удовольствием выпила самогонки. Зек подозрительно поглядывал на меня и постоянно хмурил брови.
– Только не вздумай кого-нибудь навести!
– Я это уже слышала. Никого наводить я не собираюсь. Мне этого не надо. Хоть ты мне много плохого сделал, но считай, что я тебя простила. Все-таки не с курорта сбежал, а из тюрьмы.
Зек накинулся на еду, но вдруг резко вскинул голову и внимательно посмотрел на меня.
– В чем дело? Бабка не так курицу пожарила или картошку недоварила?
– Я подумал о том, что даже не знаю, как тебя зовут.
– Татьяной.
– А меня Вадимом.
– Очень приятно познакомиться.
– Не ври, тебе совсем не приятно это знакомство.
– Можно подумать, если бы ты был на моем месте, то тебе бы понравилось все, что сегодня и вчера произошло.
– Давай каждый из нас останется на своем месте.
– Ради Бога. Я совершенно не хотела бы оказаться на твоем месте. Меня как-то свое больше устраивает.
Зек выпил самогонки, потом снял шорты и трусы. Я тихо спросила:
– В чем дело?
Иди ко мне. Я думаю, сейчас мы сможем отдохнуть без пистолета.
– Может, не стоит?
– Стоит. Я же не виноват, что у тебя так хорошо получаются некоторые вещи…
Я залилась краской и опустила глаза.
– Господи, и откуда ты свалился на мою голову, – прошептала я, скинув платье.