Милая девушка Света Митрофанова классно играет на бильярде. И кий не дрогнет у нее в руках, даже когда на кон будет поставлена жизнь ее любимой подруги. А что ей остается делать, как не выиграть, если Тайка Лапкина по прозвищу Мегрэнь, этакий гибрид комиссара и головной боли, влезла в жуткую разборку. Она попыталась узнать, почему убита старушка-соседка и с чего это вдруг вокруг них со Светкой завихрился целый хоровод весьма опасных парней. А дело оказалось в драгоценной коллекции, спрятанной где-то в подмосковном имении. Нужно торопиться! Иначе подружки не успеют первыми добраться до тайника, и их опередят "крутые" поклонники…
Я оторвала взгляд от страницы и, тихо свирепея, потерла лоб. В оконное стекло, не переставая, билась здоровенная осенняя муха, а за моей спиной с не меньшим усердием, хохоча и беспрестанно прерывая рассказ восклицанием: "Нет, ты представляешь?", жужжала моя единственная и неповторимая подружка. Бесцельно пошарив рукой по письменному столу, я наконец сфокусировала взгляд на ненавистном насекомом и сосредоточилась. Нащупав прошлогодний отчет, стиснула его в кулаке и поднялась. Это не произвело никакого впечатления ни на муху, ни на подругу, обе продолжали звенеть с упорством, несомненно заслуживающим более достойного применения. Через секунду муха горько поплатилась за такую беспечность. С брезгливостью отправляя ее безжизненное тело за окошко, я горько сожалела о том, что нельзя подобным образом обойтись и со стройной блондинкой, лежащей в данный момент на моем собственном диване и уже битый час мешающей мне заняться делом.
- Так вот… Я ему и объясняю, что прекрасно знаю, что они это делают именно так! А он смотрит на меня, как на круглую дуру, и спрашивает: "Девушка, что вы так волнуетесь? Может, дадите мне свой телефончик?" Нет, ты представляешь? Это охранник! Тебе, говорю, лопаты на кладбище нельзя доверить охранять, не то что супермаркет. А тут эта самая тетка в полосатом свитере как заорет!
Тут и я заорала:
- Мегрэнь!
Подобно двум большим бабочкам удивленно вспорхнули вверх густые черные ресницы, и в самой середке огромных небесно-ангельских глаз моментально застыло выражение полнейшей кротости и печали. И, подобно многим, я в очередной раз едва не купилась на старый трюк. Кротости в подруге было столько же, сколько снега в Африке, поэтому я строго качнула в сторону дивана указательным пальцем и сказала:
- Или заткнись, или шлепай домой…Ты мне мешаешь…
Поняв, что разжалобить меня вряд ли удастся, подруга обиженно протянула:
- Ну, должна же я до конца рассказать…
Это и есть Мегрэнь. Она непременно должна довести до конца все, что только возможно, в чем, по ее разумению, и заключается подлинный смысл человеческого существования. Последствия подобного мировоззрения вылились в этакий гремучий коктейль, превративший дорогую подругу в гибрид комиссара полиции и головной боли.
Каюсь, но вспыхнувшая страсть к сованию носа в чужие дела и многословным рассуждениям о причине любого мало-мальски значительного события была спровоцирована именно мной.
В пятом классе я от чистого сердца сдуру подарила на день рождения своему однокласснику Юрке Лапкину сборник рассказов Жоржа Сименона. Юрка книжку благополучно закинул на полку, до которой, к большому моему, а также всех окружающих несчастью, добралась его младшая сестра Тайка. С этого самого момента Таисия Алексеевна Лапкина перестала существовать, и на свет божий появилась Мегрэнь. Первые два месяца после прочтения книги она постоянно таскала в зубах карандаш, символизировавший трубку, и Смотрела на всех со значением. Карандаш, перед угрозой искривления неокрепших детских зубов, с криками и уговорами был изъят любящими родителями, но вот пронзительный испытующий взгляд остался. Если бы я знала, какими последствиями обернется мой подарок, то подарила бы Юрке книгу кулинарных рецептов…
- Я сама тебе это могу рассказать… - уверила я. -
В следующее мгновение тетка в полосатом свитере обнаружила расстегнутую "молнию" на сумке. И вцепилась тому лохматому парню в руку… Парень бросил кошелек на пол…
- "Бросил кошелек", - презрительно хрюкнула Мегрэнь. - Учу, тебя, учу… дубину! Это называется "сбросил шмеля"!
Я только головой покачала:
- Тебя этому в институте учат?
- Между прочим, и этому тоже. Хотя столь высокий уровень… Здесь практика, конечно, нужна, по бумажке этого не выучишь…
- Мегрэнь, - встревожилась я и даже бросила ручку на стол, - только не говори, что ты опять связалась с Натиросовым…
- Почему "опять связалась"? Я и не развязывалась… Почему я не могу поддерживать отношений со своими будущими коллегами?
Не вытерпев, я развернулась лицом к подруге и ядовито поинтересовалась:
- Неужто, дорогая, ты позабыла эффектный финал ваших… э-э… отношений?
Мегрэнь посуровела и сердито глянула на меня исподлобья. Ясное дело, не забыла.
Пару месяцев назад Мегрэнь с захлебывающейся соловьиной трелью ввалилась в мою квартиру и, заикаясь от волнения, выпалила:
- Получилось!
- Что? - спросила я на всякий случай, хотя уже догадалась, в чем дело. Последнее время у подруги была лишь одна тема для разговоров, и, судя по светящейся физиономии, ее мечта все-таки сбылась. Правда, я в этом не видела ничего примечательного.
- Как что? Возьмут! Возьмут меня с собой, понимаешь? - Я кивнула. - Я к Натиросову и так и этак, и как только не подъезжала, а он ни в какую! Уперся, что баран! Неделю я его парила, наконец уломала!
"Надо же, - усмехнулась я про себя, - стойкий мужчина попался
даром что подполковник! Терпеть пристающую Мегрэнь целую неделю можно, лишь обладая фантастически твердым характером…"
- И когда счастье?
- Завтра! - затряслась в радостной лихорадке подружка. - Обещал три дня, если сразу не получится…
- Так у тебя же практика через два дня кончается…
- Вот-вот! Но это неважно, лишний день отработаю.
Я согласно закивала, не зная, что еще добавить, и наивно полагая, что теперь подруга мирно удалится вверх по лестнице. Потому как я проживаю на третьем этаже, а она - на пятом. Но, подозрительно блестя глазами, Мегрэнь просочилась в комнату и кротко проронила:
- Светик, дай мне, пожалуйста, твой серый костюм… На пару дней…
Я запаниковала:
- Зачем тебе? На улице теплынь… К тому же он… это… на нем пятно, я как раз собиралась отнести его в химчистку…
- В химчистку ты его уже носила, - изобличающе ткнула в меня пальцем Мегрэнь. - Жалко, да? А я тебе палантин на презентацию давала… А ты его шампанским облила!
- Это не я, это наш бухгалтер, - отозвалась я чуть слышно и, понурив голову, потянулась к шкафу. - Ладно, бери… Мне не жалко…
Тут мой голос дрогнул, и я поняла, что дольше врать не могу. Открыв шкаф, пошарила по вешалкам с призрачной надеждой, что костюма там по какой-либо причине не окажется. Но чуда не произошло, мой любимый шелковый костюм сам прыгнул ко мне в руки, не подозревая еще, в какой переплет угодил. Дело в том, что всем видам одежды Мегрэнь предпочитала джинсы и футболку. Ходить в юбках она не умела совершенно, широкая юбка непременно где-нибудь зажималась, за что-нибудь зацеплялась и в результате разрывалась, а узкая просто-напросто лопалась по швам. Юбка моего любимого серого костюма была как раз узкой, поэтому повод для беспокойства был.
- В пятницу отдам… - на ходу бросила Мегрэнь, сграбастала костюм и убыла по месту прописки.
- В пятницу… - я лишь печально моргнула ей вслед, - это через три дня…
Во вторник и среду Мегрэнь не объявлялась. Это позволило мне успешно справиться с взятой на дом работой. Собой я необычайно гордилась, поскольку героическое трудолюбие проявляется у меня весьма редко. К обеду четверга, удовлетворенно перелистнув страницу, я с гордостью похлопала ладонью по стопке готового текста. Подобное усердие непременно должно быть вознаграждено, решила я, поэтому переместилась на кухню и сварила кофе. На верхней полке холодильника в красивой картонной коробке безмятежно покоилось пирожное эклер. Я с умилением оглядела нарядную обертку и уже протянула руку, представляя, как съем его, неторопливо запивая маленькими глотками крепкого черного кофе…
Мое сладостное видение было прервано резким звонком. Вздрогнув, я захлопнула холодильник и вышла в коридор. Палец того, кто ко мне звонил, не иначе как прилип к кнопке, потому что звонок не прекращался. Я раздраженно распахнула дверь, вопреки привычке не спросив, кого принесла нелегкая. Этим не преминула воспользоваться любимая подруга, с порога выпалив:
- Сколько раз я тебе говорила, что нужно спрашивать: "Кто там?"
Я открыла рот, собираясь высказаться насчет ее манеры звонить в чужие двери, да так с открытым ртом и осталась.
- Закрой рот, - отодвинув меня плечом, буркнула Мегрэнь и направилась на кухню.
Я пошла следом за ней, успев растерянно отметить, что одета Мегрэнь в мой костюм. С тяжким вздохом она ногой вытянула из-под стола табуретку и села, вперив отсутствующий взгляд в окно.
- Тая, - испуганно позвала я, разглядывая представшее живописное зрелище, - что с тобой?
Тайка оторвалась от окна, подняла на меня глаза и с упреком в голосе жалобно отозвалась:
- Вот так-то…
- Тебя что, избили? - Я охнула, прикрывая ладонью рот, и помимо воли опустилась на табуретку. Волосы у подружки клоками торчали в разные стороны, скула была расцарапана, а левый глаз таинственно мерцал в окружении синяка приличных размеров.
- Какое там избили! - дернула плечом Мегрэнь и резво потянулась к моей кофейной чашке. - Сама виновата…
Она принялась с бессовестным хрюканьем хлебать мой кофе, а я обрадовалась, что не успела вытащить пирожное. И вдруг сообразила, что не только лицо подружки, но и костюм, надетый на нее, выглядит довольно экзотично. Рукав возле плеча разорван и висит лоскутом, воротник собрался веером от затяжек… Я судорожно сглотнула, приглядываясь внимательнее, а Мегрэнь тем временем закинула ногу на ногу, и стало видно, что худшие мои опасения оправдались: юбка лопнула едва ли не до самого пояса. Мегрэнь поставила чашку на стол, а я прорычала:
- Что ты сделала с моим костюмом?
- Неужели тебя больше всего костюм беспокоит? - укоризненно спросила подруга и, похоже, обиделась. - Видишь, какой у меня синяк?
- Вижу, - сказала я злобно, - сейчас у тебя еще один такой же будет… А ты видишь, какой у меня костюм? Собаки тебя, что ли, драли?
- Я работала, - с достоинством отозвалась Мегрэнь. - Не хочешь узнать, в чем дело, пожалуйста, могу уйти…
- Да ну? - умилилась я. - Уйдешь и вернешься с новым костюмом? Тогда иди, пожалуйста…
- Светка, ты сама подумай, ну где я тебе такой костюм возьму? Таких, как говорится, два-три, да и те только у жен дипломатов… Но ты не переживай, я его зашью, ты ничего и не заметишь. А на плече можно вышивку сделать…
- Снимай костюм, зараза, - зашипела я, отодвигая чашку подальше от загребущих рук, - а вышивку себе на заднице сделай, может, ума и прибавится!
- Вот-вот, - заискивающе затараторила Мегрэнь, - я поэтому к тебе сразу и зашла! Понимаешь, у меня же тетка в гостях. Как я в таком драном виде на глаза ей покажусь? Да еще с фингалом… Свет, ты дай мне во что переодеться, я тебе потом все верну.
- Убью… - только и смогла выдавить я, а Мегрэнь заканючила:
- Ну Светик… Светочка…
Я посидела малость, разглядывая размазывающуюся по табуретке подружку, и плюнула:
- Ладно, бог с ним, с костюмом… Кто тебе в глаз-то дал?
Мегрэнь мгновенно ожила, тряхнула перьями и заулыбалась.
- Я ведь говорила, что в понедельник Натиросов наконец согласился взять меня с собой. Ну… на работу… Ты понимаешь?
Я понимала. Александр Владимирович Натиросов был начальником отдела оперативно-сыскной группы уголовного розыска, где летом проходила практику Мегрэнь. В общем-то, ей полагалось разбирать неразобранные бумажки и бегать за булочками, но Мегрэнь быстро поняла, что подобные занятия ей не по душе. Подозреваю, что месяц Тайкиной практики нелегко дался не только бедолаге Натиросову, но и всему отделу. Служебное рвение подруги не имело обозримых границ, поэтому, весьма возможно, в последние дни изможденные коллеги решили просто на ней отыграться.
- Ты же понимаешь, я должна была выглядеть прилично, поэтому и попросила у тебя костюм. - Я нахмурилась и скрипнула зубами, Мегрэнь торопливо продолжила: - Дело в том, что я была… живцом…
- Чем? - вытаращила я глаза. - Чем ты была?
- Ну, приманкой. На рынке. Достаю из кошелька деньги, считаю у всех на виду… И хожу, как будто ищу что купить.
- Ну?
- Что "ну"?
- Купила?
- Да нет же! - раздраженно дернула руками Мегрэнь, но я демонстративно посмотрела на плечо пиджака своего костюма, и она сразу сникла. - Я просто ходила, а ребята рядом, тоже делали вид, что покупают. И ждали, пока карманник проявится. Они это называют "наколоть". Потом его "ведут", пока он в чью-нибудь сумку или карман не воткнется… Мы первые два дня на рынке работали. Сашка с Толиком цыганку повязали… Только мне никак не везло. Александр Владимирович говорит: "Ничего, завтра на тридцать девятом маршруте попробуем!" Вот сегодня с утра и поехали. Пол-утра проездили - ничего! И ты не поверишь: вдруг чую, будто сумки кто-то касается. А смотреть вокруг не могу - Саша говорил, если с вором глазами встретишься, он уйдет. Стою, жду, когда ребята его схватят. А их нет и нет… Поворачиваю голову к Сашке Голубеву, а он с Толиком вовсю треплется! Я кашлянула. Тихонько, чтобы ворюгу не спугнуть… Сумка шевелится, без кошелька, думаю, уже точно осталась, а эти как оглохли! Я опять кашлять… Кашляла, кашляла, не вытерпела, поворачиваю голову: возле моей сумки парень суетится, да так нагло! "Это что же ты, - говорю, - гад, делаешь?" Он на меня глаза поднимает, да как улыбнется! И парень, скажу тебе, симпатичный такой… Я рот открыла и глазами хлопаю, а он лыбится до ушей, словно фотографироваться собрался…
Подруга закрыла глаза и затрясла головой, заново переживая произошедшее, а я прикладывала массу усилий, чтобы не расхохотаться на самой трагичной ноте повествования.
- Ну, и что ты? - Я торопливо кашлянула в кулак, всячески стараясь унять веселье. - Надо было кричать: "Стой, стрелять буду!"
- Ха-ха, - мрачно сверкнув глазами, отозвалась
Мегрэнь, - как ей смешно! Конечно, не ты же в глаз получила…
- Я материально пострадала!
- Я тоже, - уныло сказала Мегрэнь и, протянув руку, подняла свою дамскую сумочку. - Видишь?
Бок новой кожаной сумки был перехвачен лезвием крест-накрест, из-за черных лоскутов топорщилась атласная подкладка.
- "Писака" попался… - жалобно выдохнула Мегрэнь и всхлипнула.
- Зачем же ты новую сумку взяла? - изумилась я. - Знала ведь, что могут порезать?
- Знала… Но Натиросов сказал, что вид должен быть приличным…
Судя по всему, собственная сумка беспокоила подругу гораздо больше моего костюма, поэтому я поинтересовалась:
- Ну а костюм?
- Да парень тот… улыбался, улыбался и вдруг спрашивает: "Что, глазастая очень?" Тут автобус остановился, а он как даст мне кулаком в глаз!
- Тебе? Кулаком? Как же так?
- Да сама не пойму… Растерялась я… Он ведь так улыбался… Короче, врезал мне, я самую малость ушла, а то бы точно вырубил… И кинулся в открытую дверь. Я со зла за ним рванула… И пиджаком случайно… за стойку зацепилась… - Тут Мегрэнь пугливо покосилась, но я безмолвствовала. - Вижу, сейчас сбежит… Ну, я народ растолкала и прыгнула… То есть малость широковато шагнула… чуток не рассчитала… Он с подножки и упал…
- Кто?
- Да парень тот. А кошелек у него из рук выпал, когда он завалился. Тут уж ребята подбежали, и Натиросов тоже… А кошелек на земле…
- И что?
- И все…
- Как все?
- Так… Нет у него кошелька - не за что его арестовывать.
- Глупость какая! Он сумку разрезал, тебя ударил…
- Свидетелей, как он резал, нет… Как меня ударил, тоже никто не видел. Зато когда от меня через башку кувыркнулся, весь автобус наблюдал. Шуму-то, знаешь, сколько было! К тому же кошелек так и не нашли. Пока там, на остановке, все орали, его кто-то втихаря поднял и смылся…
- А кошелек-то чей?
- Чей, чей… Мой!
- С деньгами?
- С деньгами. - Мегрэнь глубоко вздохнула и поднялась. - Ладно, дай во что-нибудь переодеться, пойду домой.
Я не стала вредничать и вновь допустила ее до своего гардероба. Мегрэнь подцепила свою сумку и поплелась к дверям.
- А Сашка потом спрашивает: "Что это ты все время кашляла? Простудилась, что ли?" Ну не зараза?
- Зараза, - согласилась я.
Мегрэнь поднялась по лестнице, в конце пролета остановилась и оглянулась.
- Знаешь, Светка, не понравилось мне в сыскной группе. Хочу в убойный…
Я охнула и торопливо прикрыла дверь. Так далеко Мегрэнь еще не заходила…
- Кто старое помянет, тому глаз вон! - с нажимом произнесла Мегрэнь, так же, как и я, вспомнив летнее приключение, потянулась и сбросила ноги с дивана. - Слышала такую поговорку? А в сыскной я точно не пойду… Масштаб не мой…
- Масштаб? - фыркнула я. - Ну да, тебе сразу Интерпол подавай! Слушай, может, для разнообразия появишься в альма-матер? Вышибут тебя оттуда, что тогда?
- Обижаешь, - хрюкнула подружка, - учеба в полном шоколаде… Ей-богу, не вру!
- Ага, - рассмеялась я, - а пальцы-то небось крестиком держишь!
Мегрэнь тоже рассмеялась и встала.
- Ладно, Светик, пойду… Дел у меня еще полно, собраться надо…
- Ты когда к тетке едешь?
- Сегодня вечером. Юрка отвезет. Через три дня вернусь.
Я кивнула:
- Всем привет передавай… И Юрке…
- Юрке только привет? - противным голосом протянула Мегрэнь и игриво повела тонкими бровями. - Может, еще чего… на словах? Али на пальцах?
- Иди ты… - сердито буркнула я. - Давай топай, а то опоздаешь…
Она захихикала и взялась за дверную ручку,
- Ой, Свет, чуть не забыла: получи лекарство для Татьяны Антоновны. Я сегодня заказала, завтра после трех будет готово.
Забрав талон, я с облегчением закрыла за Тайкой дверь. В больших количествах у меня от нее начинает болеть голова. Но теперь три спокойных дня гарантированы, за это время я успею разделаться с накопившейся работой, а там, глядишь, и выходные. Напевая себе под нос песенку, я снова устроилась за столом и перевернула страницу. Так, что у нас здесь…
Я подняла голову и глянула в окно. На улице было совсем темно, в окнах дома напротив горел свет. Устало зажмурившись, я потерла переносицу. Ладно, остальное сделаю завтра, совсем немного осталось. Я собрала листы в стопку, поднялась и пошла на кухню. Проходя по коридору, я вдруг увидела на тумбочке пестрый полиэтиленовый пакет. Это еще откуда? Я взяла его в руки. Все ясно. Дорогая подруга заболталась до того, что забыла свои конспекты. В раздумье я взглянула на часы. Однако время позднее, скорее всего, Мегрэнь уже уехала. Остается только надеяться, что пакет в ближайшие дни ей не понадобится.
- Растрепа! - не без удовольствия сказала я вслух и положила пакет на место.