- Никакая ты не дурочка, ты просто очень сильно влюблена. И я тебя прекрасно понимаю.
Оля внезапно разом стала серьезной и резко бросила:
- Геля, ты многого не знаешь!
Быстро встав с Гелиной кровати, она стремительно вышла из комнаты и скрылась в ванной.
Геля удивилась такой реакции сестры, отбросив книгу, она села на постели и, скрестив на груди руки, стала терпеливо ждать ее возвращения.
Оленька вскоре появилась в пижаме и с зубной щеткой в руке.
- Вы с Ваней очень хорошо смотритесь вместе, - начала она, - ты ему нравишься и он хороший парень…
- К черту, Ваню, - Геля начала выходить из себя и потребовала, - Не говори загадками, рассказывай, что произошло!
Оля, развернувшись на пятках, снова скрылась в ванной комнате. Геля готова была вскочить и бросится за ней, но глубоко вздохнув несколько раз, все-таки осталась ждать ее в комнате, ломая голову, что могло случиться.
- Перестань прятаться, выходи, тебе все равно придется все мне рассказать, - крикнула она в сторону ванной комнаты спустя некоторое время.
Оля вышла, утирая маленьким розовым полотенцем свое заплаканное лицо. Отбросив полотенце, она молча присела на кровать к Геле, нервно теребя край пижамы.
Геля тоже молчала и ждала, покручивая в голове разные варианты событий, о которых не решается рассказать Оленька: от серьезной травмы Димы до наличия у него другой девушки.
Наконец Оля решилась и заговорила, глядя в глаза сестры:
- Геленька, милая, я очень тебя люблю, ты моя замечательная сестренка и моя лучшая подружка. Я знаю, ты очень сильная, но я не хочу, чтобы тебе было больно. В общем, в общем…
- Да не тяни, говори уже! - не выдержала Геля, схватив ее за плечи и легонько встряхнув. - Что, у него кто-то есть?
- Да! То есть нет! С чего ты взяла?! Да, лучше бы так… - протянула Оля, - мы бы быстро с этим разобрались… А то, что он сделал это… это ужасно! - округлила она глаза. - Короче, он стал одним из этих! - неопределенно покрутила рукой в воздухе Оля.
Геля удивленно и непонимающе смотрела на сестру:
- Кем он стал? Поверь мне, еще летом он был нормальным парнем.
- Ха-ха-ха, очень смешно, Геля! - серьезно произнесла она и несколько тише добавила, - Если бы не было так страшно.
Оля набрала воздуха и выпалила на одном дыхании:
- Он стал таким же, как те парни! Я не знаю, кто они: неонацисты, националисты, скинхеды… я не разбираюсь, короче, эти отвратительные бритоголовые уроды.
И продолжила:
- Говорят, он даже сделал себе татуировку на руке ну в виде… сама понимаешь…
Геля на секунду оцепенела и похолодела, ей казалось, что в миг в комнате закончился весь воздух, захотелось плакать и кричать в голос. Она сама опрометью бросилась в ванную комнату, закрылась на щеколду и подставила голову под струю холодной воды. В голове стучало: "нет, нет, это все не правда, такого не может быть, он же обещал, он клялся" и снова "нет, нет, он не мог так поступить".
Оля с другой стороны барабанила в дверь:
- Геля, Геля… открой!
- Нет, это все неправда! - убеждала себя Геля. - Завтра мы встретимся и поговорим. Да, завтра мы поговорим с ним, он должен все объяснить. Оленька ошибается, он не мог, после всего… он не мог… он обещал, обещал покончить со всем этим. Завтра… да, завтра мы должны поговорить.
Геля подняла глаза и встретилась со своим мокрым и бледным отражением в зеркале:
- Завтра, все будет завтра. А теперь спать…надо идти спать.
Она вытерла лицо и волосы первым подвернувшимся полотенцем и вышла из ванной комнаты. Оля с тревогой молча за ней наблюдала. Не произнеся ни одного слова, Геля медленно улеглась в кровать и закрыла глаза. Тактичная Оленька быстро погасила свет и юркнула под одеяло. Вскоре Геля услышала ее мерное посапывание.
Сон не шел. Открыв глаза, Геля лежала и, глядя в потолок, вспоминала, как Дима впервые поцеловал ее, когда они собирали чернику в лесу, неподалеку от дач. Как они впервые признались друг другу в любви на той речке, где часто проводили время. А еще, как у нее произошел неприятный разговор с его отцом, когда она высказала ему, все, что о нем думает. Дима тогда признался, что страшно перепугался, думая, что произойдет что-то ужасное. Но все закончилось хорошо, его отец просто собрался и ушел. Больше Дима, к своему счастью, его никогда не видел. Только знал, что он живет где-то за Уралом и у него новая семья.
Заснула Геля только под утро. Как ей показалось, только она закрыла глаза, как раздался звонкий голос Оли:
- Геля, вставай! Пора завтракать!
Она с трудом разлепила глаза, чувствуя себя ужасно разбитой, в голове звенели осколки вчерашнего разговора с Олей.
- Сегодня я все для себя выясню, - сказала она самой себе, вставая с постели и одеваясь.
- Я сделала тебе кофе и бутерброды, - сказала Оля вошедшей на кухню Геле.
- Не смотри на меня как на тяжелобольную, со мной все нормально, - огрызнулась Геля, но тут же, извинилась, - Прости меня, но со мной точно все нормально. Спасибо за кофе.
- Где вы встречаетесь? - поинтересовалась Оля, наблюдая как Геля, машинально выпив черный кофе, сидит и неотрывно смотрит на дно своей чашки.
Та ответила не сразу, как будто пыталась вспомнить: с кем она встречается и для чего.
- В парке, на нашем месте, - наконец произнесла она.
- 8-
В занесенном снегом парке, забравшись с ногами на скамейку, на ее спинке сидел крепкий рослый молодой человек. Широко раздвинув ноги в высоких армейских ботинках, опершись локтями на свои колени и сцепив руки в замок, он напряженно всматривался вдаль из-под низко надвинутого черного капюшона.
Немногочисленные прохожие бросали на него неодобрительные косые взгляды и пытались поскорее свернуть на другую дорожку.
Внезапно, увидев что-то заинтересовавшее его, молодой человек резво спрыгнул со скамейки, скинул свой капюшон и быстро побежал по тропинке, вившейся между черных стволов деревьев. В его направлении шла стройная девичья фигурка в светлой шубке, голубой вязанной шапке и такого же цвета объемном шарфе, обмотанном вокруг шеи.
Дима бежал навстречу Геле и думал, что сейчас он схватит ее в охапку, поднимет, прижмет к себе, поцелует и скажет, как сильно ее любит. Ее волосы будут щекотать ему лицо, он зароется в них носом и с наслаждением вдохнет такой родной, такой любимый запах Гели, его Гели. Он так давно не видел ее и сильно соскучился, ведь со времени их последней встречи этим летом уже прошла целая тысяча лет.
Геля тоже заметила его и остановилась. Это уже не был Ее Димка, это был какой-то огромный, страшный, бритый на лысо тип в черной короткой куртке, военных камуфляжных штанах, заправленных в ботинки на высокой шнуровке, и у этого чужого неприятного человека были Димкины синие глаза.
- Не приближайся ко мне, - почти выкрикнула она.
Дима в нерешительности остановился.
- Геля, это я, Дима, ты что? - удивленно спросил он.
- Ты еще спрашиваешь?! - ее голос дрожал от возмущения, - Дима… что ты наделал? Зачем? Это же чудовищно!
Дима молча переминался с ноги на ногу, непонимающе смотрел на нее и не знал, что ответить.
Геля подошла к нему ближе и быстрым движением закатала левый рукав куртки. На его предплечье было то, что она больше всего боялась увидеть. Геля с ужасом и отвращением отпустила его руку.
Он пришел в себя и полепетал:
- Геленька, милая, это же только солярный знак…
И тут Геля взорвалась:
- Я тебе больше не милая! - кричала она, - Ты обманул меня, ты клялся прекратить эти свои…увлечения. Ты, Дима, предатель! Ты предал меня, ты предал наши отношения. Ты променял меня на все это, - при этих словах она потрясла его за край куртки.
- Геля, выслушай меня, - молил он. - Я всегда хотел стать сильным и я стал им. Я никого не боюсь и всегда смогу защитить тебя. Я один из немногих, кто может сделать мир чище и светлее. Я все делаю только ради нас.
Геля с большим усилием подавила в себе гнев и стала говорить холодным размеренным голосом:
- Все, Дима, все… это конец. Нет больше никаких нас, есть ты и есть я. Ты сам выбрал свой путь, но я за тобой не последую. Мне все это гадко и мерзко!
Геля залилась слезами и снова сорвалась на крик:
- Ты мне стал омерзителен! Я ненавижу тебя! Я так тебя любила, а ты взял и все сломал! Ты меня сломал! Ты душу мою сломал!
Она резко развернулась и пошла в обратном направлении.
Дима догнал и преградил ей дорогу:
- Геля, я люблю тебя, не говори так, - произнес он, - Ты моя, навсегда моя!
У него были влажные испуганные глаза, он расстегнул дрожащими пальцами ворот куртки и вытащил подаренный ею серебряный крестик на цепочке со словами: "Вот. Ты обещала, что мы всегда будем вместе".
Геля резко дернула, цепочка порвалась, крестик блеснул, перевернулся и упал в глубокий снег.
- Ты, - Геля вновь обратилась к нему, тяжело дыша, - ты… умер для меня! Нет! Не умер! Тебя просто не было!
Она произнесла это по слогам, впечатывая каждое слово в его память:
- Те-бя ни-ког-да не бы-ло в мо-ей жиз-ни! Запомнил? Ни-ког-да!
- 9-
Дмитрий вздрогнул, проснулся и, не открывая глаз, первым делом ощупал шею, на месте ли цепочка с серебряным крестиком.
Ощутив под пальцами шероховатый металл, успокоился:
- На месте!
Ему опять снилась Геля. Каждый раз, когда она появляется в его сновидениях, после этого наступают события, которые требуют от него внимания, осторожности и благоразумия. Каждое ее появление во сне является каким-то сигналом, каким-то предупреждением.
- Геленька, милая, о чем ты мне хочешь сказать на этот раз? - мысленно спросил он.
Недавний сон был связан с его неприятными воспоминаниями, но в нем была Геля, поэтому выходить из него не хотелось.
Дима лежал на боку с закрытыми глазами и вспоминал:
- Когда же она приснилась мне в первый раз после нашего расставания? Да, наверно вот тогда… - он даже заскрипел зубами от своих мучительно постыдных воспоминаний. Этот период в своей жизни он старался загнать в самые потаенные уголки памяти и не вспоминать.
Дмитрий всегда увлекался историей, еще со школы, и сам того не заметил, как однажды его интерес к славянским истокам перерос в националистические убеждения. Однажды в спортивном зале, куда он ходил "качаться", познакомился с ребятами, которые заинтересовались его знаниями о символизме и вскоре, взяли в свою компанию. А еще через некоторое время он проникся их идеями о национальном единстве, торжестве справедливости, силе правды и не видел ничего особенно в том, что борьба за свои идеалы должна идти любыми способами. Когда от него ушла Геля, он потерял все нравственные ориентиры, ему вдруг стало все равно, что с ним будет дальше, а до окружающих, тем более не было никакого дела.
В тот день, его компания собиралась устроить погром на местном рынке, чтобы отомстить всем его обитателям, как они считали, за нездоровую криминальную обстановку в районе. Вот тогда, когда он лег ненадолго подремать перед "очисткой", так как ему нездоровилось, ему впервые приснилась Геля, которая строго сказала: "Дима, не смей! Иначе я за себя не ручаюсь". Но он не прислушался к ее предостережению, встал, собрался, наклонился зашнуровать ботинки в прихожей и… потерял сознание. Его увезли на "скорой", в больнице поставили диагноз: "менингит". По делу о погроме на рынке он проходил как свидетель.
Пожилой следователь, который вел это дело, еще тогда сказал ему, что у него сильный ангел-хранитель и что теперь ему следовало бы крепко задуматься о своей жизни, второго шанса может не быть. Дима действительно задумался, и ему стало страшно. Он порвал со своей компанией, ушел из института и уехал с поисковым отрядом в область, где полгода ползал в грязи и болотной жиже, отыскивая останки тех, кто действительно защищал свою землю и отрабатывая, таким образом, свои некогда опасные убеждения. Потом получил повестку и ушел в армию, остался на сверхсрочную. Геля еще снилась ему пару раз, когда он служил в горячих точках.
До ушей донесся непонятный приглушенный дребезжащий звук и Дмитрий открыл глаза.
- Димулечка, разве ты не слышишь? У тебя телефон звонит, - произнес нежный вкрадчивый голос у него за спиной.
Дотянувшись рукой до стоящего неподалеку стула, заваленного одеждой, Дима пошарил рукой, нашел свои джинсы, залез в карман и достал звонивший телефон. Взглянув на экран, коротко сообщил трубке:
- Павлов слушает!
- Спишь еще, Дмитрий Григорьевич? - спросила трубка голосом его начальника.
- Имею законное право, у меня выходной.
- Короче, давай просыпайся, умывайся и дуй в отдел, тут одно дело нарисовалось по твоей части.
Дмитрий потер ладонью глаза и недоуменно переспросил:
- То есть как это по моей части?
- Приезжай, здесь поймешь, - заявил начальник и отключился.
Дима, спустив ноги на пол, сел на постели, потянулся и бросил телефон на подушку.
- Димулечка, а ты уже встаешь? - спросила миловидная хрупкая блондинка, обнимая его сзади за шею и целуя в ухо.
- Да, заинька, и ты тоже. Поэтому сделай мне кофе, - попросил ее Дмитрий, машинально поглаживая шрам на левой руке от, некогда сведенной, татуировки.
"Заинька" послушно поднялась и, сверкая голой попой из-под коротенькой маечки, отправилась на кухню варить кофе.
Павлов проводил ее взглядом, сгреб со стула одежду, натянул джинсы и рубашку, сунул в карман телефон и пошел на кухню, где уже хозяйничала блондинистая "заинька".
Он всех своих женщин называл исключительно как: заинька, котенок и белочка, в зависимости от цвета их волос. Заиньки были все как одна блондинками, котята могли быть шатенками или брюнетками, ну а белочки, соответственно, рыжие. Дмитрий так и не встретил такую, как Геля, а другой ему было не нужно. Поэтому не старался запоминать не их лиц, ни имен.
- 10-
Притормозив у метро и высадив обиженную "заиньку", планирующую провести с ним весь день, Дмитрий пообещал той позвонить в ближайшем будущем и, тут же забыв об этом, незамедлительно поехал на службу.
Войдя, через некоторое время, в кабинет начальника следственного отдела он обнаружил, что там уже находится Николай Крылов, его коллега и приятель, и знакомый оперативник уголовного розыска из местного отделения полиции, Константин Трохов.
- Здравствуй, майор, - поприветствовал его Трохов и усмехнулся, - а я смотрю ты бодренький такой, видимо у тебя выходной.
- Видимо, уже нет, - съязвил Дима и, усевшись на общий стол, вопросительно посмотрел на присутствующих и приготовился внимательно слушать.
- Спасибо, что так быстро приехал, Дмитрий Григорьевич, - произнес начальник и сообщил, - у нас двойное убийство. Николай Петрович, дай ему ознакомиться, - обратился он к Крылову.
Тот, молча, передал ему папку уголовного дела, которое до этого внимательно изучал сам.
Начальник встал, вышел из-за стола, подошел к окну и в пол-оборота произнес:
- Мне кажется, тебя это должно заинтересовать, Дмитрий. Ознакомься пока повнимательнее.
С немым удивлением Дима взглянул поочередно на Крылова и на Трохова, не понимая, что может быть интересным в убийстве и почему вызвали именно его, раскрыл папку и принялся читать имеющиеся в ней документы:
… В квартире, расположенной по адресу… (прочитав адрес он насторожился, что-то было в нем знакомое, но он не заострил внимание и продолжил читать дальше) были обнаружены два тела… Тело мужчины находилось на полу между гостиной и спальней… тело женщины находилось на диване в гостиной… По информации Красиковой Ираиды Максимовны, соседки пострадавших, проживающей по адресу… тела принадлежат супругам Белых: Евгению Витальевичу и Ольге Юрьевне…
Прочитав это, Дмитрий оцепенел:
- Нет, не может быть. Только не Оленька. Это не может быть Оленька… - пронеслось у него в голове. - Адрес! - он еще раз перечитал адрес, - О, нет! Это действительно ее адрес. Она жила там с родителями. Я же в детстве много раз был у них дома. Ну как же так?!
И стал читать дальше с удвоенным вниманием:
… предположительно, смерть обоих пострадавших наступила от пулевого ранения в область головы. Оружия на месте происшествия обнаружено не было. В гостиной и спальне наблюдается беспорядок: книги и вещи разбросаны на полу. Подвергнуто порче пять картин в гостиной: три из них изрезаны острым предметом, две вырезаны из рам и отсутствуют. Картины в других помещениях не тронуты…
Прочитав протокол осмотра места происшествия, Дмитрий поднял голову на своего начальника и спросил глухим, от внезапного потрясения, голосом:
- Как вы выяснили, что я знал погибших?
Начальник обернулся от окна, за которым он рассматривал оживленную улицу, и с удивлением посмотрел на Дмитрия.
- Я не знал, - произнес он, качая при этом головой.
Дима был в замешательстве и недоуменно произнес:
- Тогда почему вы решили, что меня заинтересует это дело?
- Посмотри результаты баллистической экспертизы, - посоветовал Николай Крылов.
Дима вернулся к документам и нашел отчет экcперта:
… обнаруженные на месте происшествия и извлеченные из тел 9 мм пули, выпущены… пистолетом Люгера "Парабеллум" образца 1934–1942 года.
- Ничего себе…, - охнул Дмитрий.
- Вот, вот, - протянул начальник следственного отдела, - ты же у нас историк в прошлом, вот и займись этим.
- 11-
По завершению совещания в кабинете руководителя, мужчины вышли в пустой коридор.
- Константин, пойдем к нам, кофейку испьем и поболтаем, - предложил Дмитрий, открывая ключом дверь своего кабинета и пропуская того с Крыловым вперед.
Николай прежде, чем расположиться за своим столом, включил электрический чайник. Затем, освобождая место, убрал со стола на подоконник какие-то папки, бумаги и отодвинул на край телефон. Дима в это время достал из шкафчика кружки, банку растворимого кофе, пакет с сахаром, миску с сушками и поставил перед ним.
- Дмитрий, а ты, правда, был знаком с погибшими? - спросил Трохов, взяв стул и расположившись прямо напротив Николая.
- Да, - стиснув зубы, произнес тот, - мы когда-то дружили в детстве… с Олей… погибшей… и я знал ее мужа, мы с ним учились в одной школе, но я ничего не слышал о них уже лет двадцать.
Чайник отключился с тихим щелчком и Дима разлил кипяток по кружкам.
- Костя, ты же выезжал на место? Расскажи подробнее, - попросил он, присаживаясь к ним за стол.
- Сейчас, расскажу, - ответил Трохов.
Он положил в кружку кофе, две ложки сахара, размешал, вытащив ложку, облизал ее, опустил на стол, сообщил: "Слушай!" и повел свой рассказ: