– Во всяком случае, это уже кое-что. И тут мы возвращаемся к Митчу Темплу. Он интересовался делом Делани и Постон. Он кого-то опознал и последовал за человеком, который покупал белое неглиже.
Пат перебил меня:
– Это ведь не доказано.
– Постарайся найти доказательства. Если подумать немного, то они найдутся. Могло произойти одно из двух: либо тот, кого Митч увидел и за кем он пошел, узнал его и выследил Митча до его квартиры, либо сам Митч в чем-то сглупил. Мы ведь знаем, что он пытался, правда безуспешно, связаться с Норма-ном Харрисом, знаем, что он рылся в картотеке справочного отдела в поисках каких-то материалов. Может быть, он сам хотел спросить того, за кем охотился, чтобы вывести его на чистую воду.
– Это было весьма глупо.
– Вовсе нет, если предположить, что этот парень слишком крупная шишка, чтобы его можно было спрашивать напрямик. Не забывай, что он хотел повидаться с Норманом Харрисоном. Может быть, он рассчитывал на его помощь?
– А чем ты располагаешь, Майк?
– Пока что все увязываю воедино. От девушек к Митчу, к Грете, к Гейтсу, к Джонсу, к Али Дювалю. И хотя цепочка довольно тонкая, но связующее звено не вызывает сомнений – эти самые неглиже. Если снять этот фактор, то есть если бы девушки были одеты по-разному, у нас все бы рассыпалось. Разумеется, пока не выплыла история с Гарри Сервисом.
– Майк, – сказал Пат серьезно, – ты отдаешь себе отчет в том, что у нас в сущности нет ничего основательного? Даже этот парень, которого ты так добротно отделал…
– А ты раскинь мозгами. У него была связь с каким-то типом в большом автомобиле. С шофером также связан Али Дюваль.
Все время мне приходится слышать о каком-то странном типе. С ним видели Грету Сервис в Гринвич-Виллидж. Джонс таким же образом описал Али. Такое же описание дали Ореоло Бухеру. В порту стоит иностранное судно. Али, по словам Джонса, занимается каким-то рэкетом, и если бы во всей этой истории не была замешана парочка простых американских девчонок, я бы сказал, что тут какая-то международная интрига.
– Черт тебя возьми, – сказал Пат. – Ты не успокоишься, пока все не запутаешь.
– Ладно, тогда объясни мне, что ты лично думаешь о смерти этих девушек? Ты хоть что-нибудь придумал на этот счет?
– Во всяком случае, мое мнение о сексуальном маньяке представляется куда более логичным, чем та паутина, которую ты сплел.
– В самом деле?
Пат сделал гримасу и снова наполнил чашку.
– Знаешь, Майк, сейчас выплыло еще кое-что. Ты помнишь дело Карнинга три года назад?
– Нет.
– Он совершил шесть убийств на сексуальной почве, при этом трупы были изуродованы до неузнаваемости и все такое прочее. Его взяли и засадили в сумасшедший дом, поскольку он оказался психически ненормальным. Через два с половиной года он внезапно пришел в себя и тут же сбежал. Его нашли в каком-то заброшенном доме, но он предпочел сгореть заживо, вместо того чтобы сдаться полиции. Так мы считали. В головешках не нашли достаточно останков, чтобы произвести идентификацию трупа, так что доказательств не было. И вдруг сегодня нам позвонили и сказали, что недавно люди видели в городе Карнинга. Так что… моя версия о сексуальном маньяке… она теперь мне не кажется такой уж маловероятной.
– Но вы все же еще продолжаете разыскивать Гейтса?
– Да.
– А как насчет яда, которым могла быть отравлена Постон?
– Медэксперт продолжает исследования. Если что-то будет выяснено, мы этим займемся. И только для того, чтобы ты не считал, что мы пренебрегаем версиями, я обращусь к Интерполу: может, у них есть что-нибудь на Али Дюваля. Ну, и попрошу прижать типа в забавной шляпчонке.
Я улыбнулся Пату и пожелал ему спокойной ночи. Ему и так сегодня выпало достаточно неприятностей.
* * *
Вернувшись к себе в отель, я обнаружил четыре сообщения от Вельды. Она просила позвонить ей по указанному номеру в Брэдбери. Номер, оставленный Вельдой, оказался номером телефона небольшого мотеля за городом. Но Вельды не оказалось на месте, поэтому я попросил передать ей, что позвоню позднее. Однако когда я позвонил через час, ее по-прежнему не было. Я выключил свет и уснул.
Она позвонила сама в три часа ночи.
– Майк?
– Слушаю, детка.
– Не знаю, насколько это важно, но сегодня утром на автостанции я кое с кем познакомилась.
– С кем же?
– С одной девушкой. Она плакала в туалете, и я попыталась выяснить, в чем дело. Когда она наконец успокоилась, то рассказала, что застряла в этом городе и не имеет возможности вернуться в Нью-Йорк.
– Действительно, очень грустная история, дорогая…
– Да ты послушай только! Я угостила ее кофе и выудила у нее всю историю. Ее вчера привез сюда какой-то мужчина, которого она подцепила в баре, когда была под градусом. Он сказал, что отвезет ее на шикарную вечеринку. По дороге он сообщил ей, что работает в одном из посольств. Постепенно она протрезвела, и ее новый приятель разонравился ей. Его разговоры сначала разозлили ее, а потом испугали. Пару раз он останавливал машину и приставал к ней, но, к счастью, ему мешали встречные машины. Она с ним дралась, но удрать не сумела. И он все время говорил, что его хозяин умеет заставить женщину делать все, что надо. Стоит только как следует избить ее или причинить ей боль, и уж тогда она будет делать все, что захочешь. К тому времени она была уже в истерике. Они добрались до Брэдбери, и он остановился, чтобы заправиться. Правда, у него не оказалось денег, чтобы заплатить за бензин. Тогда он оставил в залог свои часы и сказал, что вечером заедет за ними. Это все, что она слышала. Как только он отвернулся, она улучила момент и удрала, но ее кошелек остался в машине, и поэтому ей нечем было оплатить проезд до Нью-Йорка.
– Неужели она не слышала об Обществе помощи туристам? – спросил я.
– Вероятно, нет, – сердито ответила Вельда. – Во всяком случае, я дала ей пятнадцать долларов, чтобы она могла привести себя в порядок. Ночь она провела в кустах, а ей надо было пойти к автостанции, чтобы показать мне этого типа, когда он придет за часами.
– Ну, и ты ждала черт-те сколько, а она не пришла?
– Не пришла.
– Да, так я и думал, плакали твои денежки, киска.
– Но я нашла ту заправочную станцию, о которой она говорила. Тот парень уже забрал свои часы. Служащий на станции его не знает, но подтвердил, что он действительно иногда заправляется у них и на самом деле, должно быть, работает в посольстве, поскольку иногда приезжает на посольской машине.
Я спросил:
– Какой транспорт туда ходит?
– Три автобуса и два поезда ежедневно. Я наводила справки, но никто подходящий по описанию к этой девушке билета не покупал.
– Может, она просто остановила автобус по дороге в город?
– Я справлялась. Автобусы останавливаются только на отведенных им остановках. Так что я думаю, что она все еще здесь. Я собираюсь проверить мотели курортного района, может, она в одном из них. Возможно, она еще не оправилась от потрясения и боится ехать в таком состоянии. Ведь денег я дала ей достаточно: она может заплатить и за комнату, и за проезд.
– Ты не узнала, как ее зовут?
– Конечно, узнала. Джулия Пэлхем. Я позвонила к ней домой, но хозяйка сказала, что она еще не вернулась…
– Ну ладно. Попытайся отыскать ее, может, тебе и удастся вернуть свои денежки.
– Еще одно, Майк. Я тут наводила справки в местных магазинах. Так вот, в одном из них сейчас как раз подбирают все, что у них закупают посольства, когда там готовится прием. Они, конечно, этого не афишируют, но кое-что просачивается.
– В каком же из посольств?
– Пока не знаю. Не так-то легко к ним подобраться. Помимо их собственной охраны тут сейчас полно еще всяких типов в машинах без номеров.
– Это наши. В общем, ищи свою девушку. Завтра я тебе позвоню. Или ты сама позвони мне, Пату или Гаю. Целую тебя, детка, в твой пышный ротик.
– Иди к черту! – сказала она и повесила трубку.
Я взял со стола утреннюю газету и стал бегло просматривать ее. В основном здесь были политические новости вперемежку с сообщениями о кризисе за границей. В колонке Гая сообщалось, что Далси Макинесс возвратилась в город после успешной поездки в Вашингтон и вновь приступила к своим обязанностям неофициальной хозяйки светских приемов.
Я позвонил Гаю, но секретарша сказала, что он будет не раньше, чем через час. Тогда я набрал номер Эла Кейси и сказал, что хочу его видеть. Он пригласил меня к себе. Эл очень удивился, почему это я заинтересовался широким жестом Джеральда Юга, предоставившего свои владения в Брэдбери посольствам для развлечений, но не стал ни о чем расспрашивать, а передал мне папку с интересовавшими меня материалами. Ничего особенного в них я не нашел. Никакого материального ущерба Югу эта сделка не принесла, зато обеспечила паблисити.
Я спросил:
– Эл, ты был когда-нибудь в Брэдбери?
– Был, когда Юг только открывал свои заведения. С тех пор многие из них закрылись для посторонней публики. Сам знаешь, иностранцы не любят, когда кто-то шатается около них. Насколько мне известно, там все тихо-мирно, за исключением фестиваля джазовой музыки, да и он бывает только на пляжах.
– И никаких слухов?
– Никаких. Если бы что-то было, мы бы узнали.
– Эл, – спросил я, – этот Белар Рис… Он ведь в одном из тех посольств, которые воспользовались собственностью Юга, не так ли?
– Знаешь, Майк, ты уже второй раз упоминаешь имя этого типа. К чему бы это?
– Им занимался Митч.
– Знаю. Этот тип что-то вроде современного пирата. Ну и что с того? Он ведь не единственный. Владеющие большими деньгами хотят их иметь еще больше. Митч действительно писал о нем и ему подобных, но это продолжалось лишь год. Если бы Рису хотелось избавиться от Митча, он просто мог бы купить газету и уволить Митча. Честно говоря, мне кажется, Рису наплевать. У него ведь дипломатический паспорт.
– И почему это каждый раз, когда я слышу такие слова, у меня холодок пробегает по спине?
Эл перелистал бумажки и вынул фотографию.
– Вот этот дом с участком Юг купил десять лет назад у старого Девиса. Около тысячи акров Юг тут переделал, но поскольку не смог найти покупателя, то и передал его для использования посольствам.
Мне все это стало неинтересным, поэтому я распрощался с ним, спустился вниз и позвонил из автомата Далси Макинесс. Услышав, кто ее просит, Далси усмехнулась и сказала:
– Рада слышать вас, Майк. Я ждала, что вы позвоните.
– Я?
– Знаете, вы обладаете способностью несколько разнообразить однообразную жизнь. – Вдруг тон ее стал серьезным. – Майк… эта девушка…
– Я сообщил обо всем ее брату. Ему ведь нужно было только знать, что она жива и здорова.
– Да. А вы знаете, что полиция разыскивает Тедди Гейтса?
– И что же?
– Никто не знает, где он. Его нет дома, и на работе он не показывается. – Она помолчала, потом добавила: – Как вы думаете, Майк, вся эта шумиха не может повредить группе Проктора?
– Не думаю. Если Гейтс чем-то занимается за пределами своей студии, вас это не касается.
– Будем надеяться. Мне бы не хотелось быть замешанной в каких-нибудь сенсационных событиях. Совету директоров это может не понравиться.
– Постараемся оградить вас. Послушайте, Далси, не мог бы я встретиться с вами?
– С удовольствием, Майк. Когда?
– Как можно быстрее. Мне хотелось бы, чтобы вы употребили некоторую долю своего влияния мне на пользу.
– О?! И в чем оно заключается?
– Я хотел бы встретиться с Беларом Рисом.
Она засмеялась:
– Я была о вас лучшего мнения.
– Я не шучу, Далси. Это можно устроить?
Она поняла по моему тону, что это серьезно.
– У вас есть черный галстук?
– Достану.
– Сегодня вечером в Фламинго-Дун будет дипломатический прием. Мистер Рис будет там. Я приглашена и буду счастлива, если вы согласитесь быть моим провожатым. Давайте встретимся в холле в 7.30. Но, послушайте, не скажете ли вы, зачем вам это нужно?
– Потом.
– Майк… Если вы что-нибудь узнаете о Гейтсе…
– Не беспокойтесь, я все понял.
– Счастливо, Майк.
– Пока.
Повесив трубку, я подождал несколько минут и позвонил Вельде в Брэдбери, но снова не застал ее. Набрав номер Пата, я договорился о встрече с ним в "Голубой ленте" через час. Времени у меня достаточно, так что, добравшись пешком до "Голубой ленты", я успел выпить чашку кофе, прежде чем пришел Пат. Выглядел он очень усталым, морщинки собрались в уголках его рта и возле глаз.
Ожидая, пока принесут его кофе, он сказал:
– С Карнингом все прояснилось. Тот, кто указал нам на него, просто ошибся. Этот тип оказался чист, все документы в порядке, пятнадцать лет работает на Уолл-стрит.
– Значит, твоя версия накрылась?
– Выплыло и еще кое-что, – продолжал Пат. – Наш медэксперт наконец отелился. Помнишь, я говорил тебе о химикалиях, которые вызывают такие же симптомы, которые обнаружены у девицы Постон?
Я кивнул.
– Вот их формула. – Он протянул мне два листочка, которые достал из кармана. – Это вещество даже не производится у нас в стране. Его выпускает в очень ограниченном количестве одна французская фирма, которая рассылает вещество некоторым избранным заказчикам. Те, в свою очередь, используют его при проведении химических анализов по редким элементам. Один из покупателей – Перикон Кемиклз.
Я почувствовал, что мои глаза непроизвольно сузились. Пат продолжал:
– Рональд Миллер, друг Митча Темпла. Он ведь работает в этой фирме?
– Да, да. Армейский приятель…
– Мы с ним связались сегодня утром. Он подтвердил, что они пользуются этим средством… Оно называется С-130. Им также известны и его побочные действия… Да и вообще, его свойства, как правило, указаны на контейнерах с этим веществом. Прежде чем экспериментаторы научились с ним правильно обращаться, у них погибло несколько человек из-за неосторожности. Поражение было через кожу. Вещество производится с 1943 года, и фирма-производитель ведет регистрацию продажи и использования этого материала. Примерно год назад при погрузке была украдена часть партии этого вещества, заказанного Перикон Кемиклз. И так ничего и не отыскали, хотя были приняты все меры, да и фирма разослала предупреждения о том, что это вещество смертельно опасно.
Мы провели расследование, и оказалось, что компания дважды получала заказы от каких-то посторонних лиц, но она отказалась подтвердить эти факты, потому что продает это вещество только определенным фирмам и для определенных целей. Оба раза заказы делались по телефону. А теперь самое главное – С-130 транспортировалось из Марселя в Танжер на борту "Пинеллы".
– Али Дюваль, – прошептал я.
– Он тогда был стюардом на этом судне.
– Тут есть одно слабое звено, Пат.
– Знаю. Митч Темпл, конечно, не мог знать, от чего умерла девушка. У него не было причин связываться с Миллером именно по этому поводу.
– Но все же что-то ему было нужно, это факт.
Пат кивнул:
– Мы теперь вплотную займемся вопросом о краже продукта. Все-таки, я думаю, какая-то связь тут должна быть.
– Сколько стоит эта штука?
– 1200 долларов за унцию.
– Ого, дороже героина!
– И не хватает пол-литра.
Я присвистнул:
– Это ведь очень много. И кое-кто вполне может им воспользоваться.
– Упаковка небольшая, и ее легко перенести с места на место. Черт возьми, эта штука ведь растворяется в воде, ею можно пропитать какую-нибудь ткань, а потом восстановить это вещество.
– Али Дюваля нашли?
– Пока нет. Он сын француза и аравийки, и сейчас мы обшариваем все местечки, куда бы он мог отправиться. Мы распространили его фото и в конце концов, полагаю, найдем его.
– И в чем же вы обвините его?
– Что-нибудь придумаем. Может быть, его выдачи потребует какая-нибудь страна. Мы послали запрос Интерполу, и я жду ответ с минуты на минуту. – Он отставил свою чашку и внимательно посмотрел на меня. – Ты ничего не можешь добавить?
– Пока нет.
Он видел, что я не лгу. Кивнув головой, он сказал:
– Я собираюсь посетить сегодня пару местечек, где исполняют танец живота. Туземная музыка. Говорят, там все так, как на самом деле. Не хочешь ли присоединиться?
– Только не сегодня. У меня свидание.
– Кто-нибудь получше танцовщицы?
Я лениво улыбнулся.
– И намного.
Пат пошарил в кармане.
– Вот тебе фотография твоего Дюваля. Может, тебе интересно взглянуть, как он выглядит.
Я поблагодарил его. Пат ушел. Я внимательно вгляделся в фотографию. Она была довольно нечеткой, но лицо Дюваля вполне можно было разглядеть. Оно было смуглым и весьма заурядным, пока не всмотришься в выражение его глаз, потому что тогда становилось заметно, каким свирепым и жестоким был этот взгляд.
Глава 10
Мостовая перед отелем на Парк-авеню была запружена машинами. Тротуар кишел фотографами, которые то и дело щелкали фотоаппаратами и моргали вспышками. Большинством машин управляли шоферы, которые, высадив пассажиров, немедленно отъезжали. Другая группа автомобилей с номерами "ДПЛ" останавливалась где попало, и владельцы оставляли их там же, не обращая внимания на знак, запрещающий стоянку.
Я вышел из такси и вошел в холл. Постояв в очереди, я сдал пальто и шляпу и стал искать Далси. Она появилась ровно в 7.30 с целой компанией и, отвечая на обычные приветствия, все время искала меня взглядом. Я помахал ей рукой и подождал, пока она отвяжется от сопровождающих и сдаст свое манто. Потом подошел к ней, изо всех сил стараясь сдержать дурацкую улыбку счастливого школьника.
На ней было черное платье, облегавшее ее так плотно, что казалось, под ним ничего нет. Волосы ее были собраны в целую копну локонов, и искорки света плясали в их серебре. На шее у нее было бриллиантовое колье, на запястье – крохотные усыпанные бриллиантами часики. Она была самой заметной из присутствующих женщин, хотя в ее наряде не было ничего кричащего, как в туалетах других дам.
Я сказал:
– Хэлло, красавица!
Она откинула назад голову и рассмеялась:
– Не очень-то подходящее приветствие для великосветского приема.
– Но ничего другого я придумать не успел.
– Ну, ничего, мне нравится. – Она взяла меня под руку. – Пойдем в Фламинго-Дум.
– Я для этого и пришел. – Пока мы ждали лифт, я спросил: – О Гейтсе ничего не слышно?
– Нет. Один наш сотрудник заменил его. Майк… как вы думаете, что с ним могло случиться?
– Если бы я мог знать… Думаю, он попал в переплет и теперь пытается скрыться.
– Я обзвонила все агентства, которые давали ему заказы. У них ничего для него не было. Так что последнее время он работал только на нас или на себя. У одного из его приятелей есть ключ от его квартиры. Выяснилось, что он с собой ничего не взял.
– Тогда он не мог далеко уйти.
Далси задумчиво покачала головой:
– Не знаю. Мэтти Принс – это его приятель – говорил, что у Гейтса была куча денег в письменном столе, а сейчас их там нет.
– Сколько же там было?