* * *
В сентябре две особы женского пола из большой семьи, поочередно возделывающей этот участок, вернулись из летних заграничных вояжей и сразу же, наутро по возвращении, оказались на участке, соскучившись по любимому садику.
- Твою дивизию, ну и бардак, - вырвалось у первой - сорокапятилетней Леокадии, слегка ошарашенной увиденным.
- Как ты выражаешься! - возмутилась ее сестра Паулина, старше Леокадии на два года. - Да что тут творится? Два месяца, похоже, просто конь не валялся!
- Два с половиной. Ничего не понимаю.
- А ведь Феликс должен был обо всем позаботиться! Где Феликс?
- А мне откуда знать? Это твой воздыхатель, а не мой.
Паулина рассерженно фыркнула.
- Он говорил, что уедет, но только во второй половине августа. Это что же, за две недели тут все так заросло?
- Соврал. Он сюда и носа не сунул. Плохо же ты его воспитала.
- Ой, ну и глупости же ты несешь! Вот сама бы за него взялась и воспитала!
- Мне хахали без надобности.
- И мне тоже… Ага, как же, без надобности! А тот кривоносый в Калифорнии, за которым ты бегала…
- Я за ним? Опомнись, дура замшелая, не я за ним, а он за мной!
- А ты его ну прямо отгоняла, да?
Сестры разругались так крепко, что в них вскипел весь запас адреналина. Выход ему нашелся в садовых работах, и боевой дух из сестер вышибло только часа через четыре, но прежнее очарование садик обрел почти наполовину и расцвел безукоризненным порядком. Утешением и допингом послужили инструменты, все в идеальном состоянии и острые как бритвы.
- По крайней мере он все почистил и наточил, - проворчала Леокадия, уже еле дыша, и уселась на раскладной стульчик.
Паулина еще сумела совершить героический подвиг: заварила чай и вынула бутерброды. Столиком послужила лавочка у беседки, которую наполовину удалось отвоевать у буйных плетей клематиса.
Обе сестры для своего возраста были женщинами роскошными, полными сил и жизнерадостности, но страдали избыточным весом, а потому им требовалось отдышаться. Теперь им было не до ссор.
- А тот профессионал, что он должен был сделать во-он с этим? - спросила Паулина, указывая кивком на бывшую компостную яму. - А то я забыла.
Леокадия взглянула на бывший компост, который, собственно говоря, уже стал не компостом, а жирной, хорошо упитанной землей.
- Что-то он плоховато все это просеял, - скривила она губы. - Небрежно как-то. И я тоже не помню, на чем мы порешили. Парник?
- Нет-нет, я вспомнила. Оранжереечка. Вот и стекла стоят. Это должна была быть крыша.
Леокадия, все так же кривясь, с омерзением смотрела на землю, стекла и все прочее.
- Но ведь ничего не собрано. Нет, оранжерею нам не потянуть, сделаем себе мини-парник и начнем сеять уже в феврале.
- Или дома сеять, а сюда в ямки пересаживать в марте. Стеклами прикрыть. Феликс же когда-нибудь да вернется!
- А он точно вернется, да? - злоехидно захихикала Леокадия.
Паулина почти обиделась:
- А почему это он не вернется?
- Да ведь ты его облаяла так, что даже нос побоится сюда сунуть…
- И вовсе не я его облаяла, а ты!
- Но ведь ты меня поддержала!
Паулине не хотелось ссориться. Она пожала плечами:
- Да ну… Обида перегорит, и он приедет. А если и нет, прилетит Бронька с этим своим смешливым Теодорчиком. Он работящий.
В исключительном согласии они уточнили свои садоводческие планы, после чего перешли к семейным сплетням. Часть разбежавшихся по отпускам-каникулам родственников и свойственников пропала у них из виду, про них сестрам ничего не было известно, поэтому оставалось только терпеливо ждать, чего обе они страшно не любили.
- А Иоанна? - вспомнила вдруг рассердившаяся Паулина. - У нее же был какой-то тип, еще более трудолюбивый, чем Теодор…
- Нашу общую приемную племянницу выброси из головы, - трезво перебила ее Леокадия. - Во-первых, я понятия не имею, когда она вернется, во-вторых, о своем хахале она в последний раз что-то мекала-бекала в прошлом году, поэтому я в него вообще не верю. Она его от всех скрывала. И вообще мне кажется, что это как раз и был тот самый специалист по парникам и стеклянным крышам. А в третьих, что-то мне на ум все время приходит какая-то студентка-ботаничка, которая сюда лезет со своими экспериментами… чья-то седьмая вода на киселе, только не помню чья.
- Тоже работящая?
- Посмотрим..
Само собой разумеется, что на богатом хозяевами участке на следующий день появилось множество людей, и работа закипела. В одном все были единодушны.
Парник - и никаких оранжереек!
Поэтому парник прочно занял свое место. Прикрытый раздвижными стеклами, он исправно нес службу, и все росло в нем просто на удивление.
* * *
Студентка-ботаничка, некая Марленка, с отличием окончила третий курс и угнездилась на оживленном участке, хотя никто так и не смог разобраться, с кем и какие родственные узы ее соединяют. В воздухе носилось смутное предположение насчет того таинственного ухажера Иоанны, никому не известного, которого Марленка неуверенно называла "дядюшкой". Дядюшка, правда, куда-то пропал, Марленка года три его в глаза не видела, но помнила, что еще до получения аттестата ей обещали практику именно на этом участке. Номер участка ей сообщили, вот она и пришла.
За дело она взялась с бешеным рвением, талант в работе с растениями у нее был просто золотой, и ее приняли с распростертыми объятиями.
Марленка экспериментировала все смелее, она-то и посадила украдкой в буйно заросшем парничке масенькое экзотическое растеньице - скромную зеленую веточку. Не имея при этом ни малейшего понятия, какие чудовищные результаты это принесет.
Куда-то окончательно пропал и Феликс, обожатель Паулины.
Три года от него не было ни слуху ни духу, он никому не показывался на глаза. Стало ясно, что выходка Леокадии его смертельно оскорбила, а Паулина ему еще добавила, поэтому он сошел со сцены. Движимая самолюбием и обидой Паулина даже не пыталась как-то уладить ссору, она надулась и, безуспешно скрывая ярость и обиду, объявила всему свету, что и без Феликса прекрасно обойдется.
Впрочем, это была неправда.
Ну что ж, экспериментальный саженец Марленки удался на славу.
К осени он вырос чуть ли не на метр, и непонятно было, что с ним делать, поэтому пересаживать его никто не стал; выделили только пространство для развития и роста, вынув над ним секцию стеклянной крыши. Перед самой весной зеленое чудо перевалило за метр, к тому же возле него появились еще четыре зелененькие палочки, азартно догоняющие лидера. И всем было интересно, что же такое из них вырастет.
Через два года из парника гордо торчала все та же зеленая палка высотой под три метра, которая вместе с метровыми отпрысками образовывала прелестный стройный кустик. Вообще-то палка всем нравилась, хотя темпы ее роста вызывали смутное беспокойство. Парник без куска крыши перестал выполнять свои прямые обязанности, но опытные садоводы с этим легко справлялись.
Тем временем Марленка защитила диплом, зеленая палка достигла отметки трех метров без четверти, а часть рассады повымерзла и погибла.
- Интересно, когда оно перерастет Дворец Культуры, - заметил Теодорчик и захихикал.
- Это же просто невозможно! - рассердилась Паулина. - С этим надо что-то делать. Где Марленка?
- За колбасой побежала.
- И за пивом, - хихикнул Теодорчик.
Марленка и впрямь бегала по магазинам, затариваясь колбасками для гриля, пончиками, пивом и всякими прочими лакомствами на садовый пикник, чтобы обмыть на участке свой новенький диплом. При случае, в неукротимой эйфории, уравновешивающей очередное недавнее поражение на любовном фронте, она хвасталась своим достижением каждому, кто попадался на пути.
Знакомых ей встретилось как-то маловато, поэтому со своей радостной вестью она позвонила Иоанне, бывшей даме своего неуловимого почти-дядюшки, которая упорно и с таким замечательным результатом поощряла Марленкину любовь к ботанике.
Пани Иоанну носило по всему свету, и поймать ее было непросто, но, похоже, сейчас она как раз откуда-то вернулась…
И правда, вернулась. Счастье так и рвалось из Марленкиной души.
- Ах, пани Иоанна, если бы мне удалось освоить весь участок! Но нет, весь участок они мне не отдадут… А сейчас у меня выросло что-то совершенно изумительное, я бы и дальше его растила, но, мне кажется, они хотят мое чудо выбросить…
- Что у тебя выросло?
Марленка с увлечением описала зеленые палочки. Из трубки повеяло искренним ужасом.
- Раны Господни! Марленка, ты в своем уме?! Немедленно выполоть! Это же бамбук!
- Как это?
О бамбуке Марленка знала почти все. Она собственными глазами видела целые бамбуковые заросли, даже ела салат из молодых побегов бамбука, консервированных, но все равно вкусных; к тому же Марленка прекрасно знала его почти универсальную полезность и пригодность. Однако ей и в голову не пришло, что бамбук может вдруг вырасти у нее под рукой, почти сам собой. Она ведь просто так воткнула в землю эту палочку, которая была такая свеженькая…
Иоанна на том конце мобильной связи просто неистовствовала.
- Немедленно уничтожь все, слышишь! Сию секунду! Ты понятия не имеешь, какая это холера, он за три года все участки забьет, выкопать не получится! Корни у него уходят в землю на полтора метра!
- Там вроде как бетон в яме… - тихо вякнула страшно растерявшаяся Марленка.
- Тонкий, и голову на отсечение даю, что он уже растрескался. Дания вот сделала глупость, и вся страна у них заросла… Ты в Дании была? А, нет, не была…
- Ну, не была..
- Жаль. Там до сих пор выкорчевывают остатки, бульдозеры пошли в ход, экскаваторы, что попало! А началось тоже с крохотного кустика! Зарастет и у нас, территория у нас больше, зато бетон и асфальт хуже! Выкопай это немедленно!!!
Марленка, невзирая на тяжесть провизии в сумках, почти забыла про диплом, но компания на участке о пикнике помнила. Костерок уже горел, складной столик поставили, табуретки приготовили, шампуры для колбасок и булочек - тоже. Смертельно перепуганная бамбуком Марленка бросила продукты на сотрапезников, а сама схватилась за лопату.
Если учесть, что она всеми силами старалась скрыть собственную ошибку двухлетней давности и сделать вид, будто зеленое несчастье, торчащее из парника, - ничего не значащая мелочь, всем казалось, что Марленка внезапно рехнулась. Ужас во взоре, вымученная печальная улыбка на устах и яростное желание копать землю именно в момент карьерного триумфа вызвали всеобщее удивление, но одобрила ее бурную деятельность только Паулина.
Паулина была "за". Она же говорила, что нужно что-то делать!
Ну вот Марленка и делала изо всех сил, только походила на буйнопомешанную, но кому это мешает? Главное, что она результативно работала. До того момента, когда кусок слишком энергично выкинутой из ямы земли угодил Леокадии в кружку с чаем.
Марленка же замерла, стоя в яме уже по колено. Перед ней корни бамбука уходили вглубь чуть ли не к центру земли.
Но, кроме корней, там было что-то еще. И чертов бамбук в этом рос. Это "что-то" было таким странным, неожиданным и вообще невероятным, что лопата скользнула поверх и выкинула комок земли прямо в чай Леокадии.
Все собравшиеся стали по очереди подходить к парничку, держа в руках вилки и шампуры с колбасками, булочками и пончиками. Все с любопытством уставились вниз, не отдавая себе отчета в том, что у них перед глазами.
- А это что такое? - удивился кто-то.
- Покопай еще, - подбодрил другой.
Марленка настолько потеряла голову, что покопала еще.
Только чуть рядышком. Она попятилась, стала выбрасывать землю у себя из-под ног и снова наткнулась на препятствие.
И застыла над необычным зрелищем.
Компания до такой степени не понимала, на что смотрит, что ни у кого не пропал аппетит.
- Похоже на ребрышки, - неуверенно заметила Бронька.
- Большие такие ребрышки, - плотоядно поправил Теодорчик, ее муж.
- У меня червячок в чае, - возвестила Леокадия, заглянув к себе в кружку. - Маленький. Не знаю, живой ли.
Марленка молчала, окаменев и опираясь на древко лопаты. Паулина пригляделась повнимательнее.
- Да ведь это же скелет! - выпалила она со смертельной обидой в голосе. - Откуда он тут взялся? Кто его принес?
Леокадия сразу забыла о червячке.
- Действительно. Кто это?
Никто ей не ответил, зато все наконец-то прекратили есть. Теодорчик неуверенно высказался, что да, в самом деле скелет, выглядит совсем как настоящий, но головы не видать. Без головы опознать человека не получится.
Бронька отчитала Марленку.
- Ну вот, пожалуйста, голову ты так и не откопала. А ну копай как следует!
Марленка подвинулась, потому что стояла ближе к ногам скелета, и осторожно, а теперь уже и боязливо, покопала немножко с другой стороны. Потом заработала лопатой посмелее.
Головы не было.
- Ну не может ведь такого быть, чтобы сюда пришел человек без головы и улегся в наш парничок, - категорически заявила Паулина - Должна же голова где-то быть!
- А может, это Феликс? - вырвалось у ехидной Леокадии. - Потерял голову от горя…
- И пришел сюда?
- Ну да, так разобиделся, что мог прийти исключительно без головы!
Идиотизм этих предположений в конце концов дошел до Марленки.
Она опомнилась и вылезла из ямы.
- Я понятия не имею, что это значит и в чем тут дело, но больше я копать не буду, а то все свалят на меня, - решительно заявила она.
- Кого-нибудь надо вызвать, полицию или археологов. Но для археологов находка больно свежая.
- А для "скорой помощи" - слишком тухлая, - услужливо подсказала Бронька.
- Тогда полицию, - принял решение Теодорчик. - Разве что все дадим деру и прикинемся, будто никто ничего не видел. Закопать, как было, - и делу конец. Что вы на это скажете, барышни?
Не исключено, что Марленка последовала бы его совету, если бы не бамбук. Скелет мог себе лежать в яме сколько хочет, не она его сюда положила, никому он, собственно, не мешал… но вот бамбук был на ее совести. Бамбук она бросить не могла, а тот окопался в таинственном скелете так изощренно, словно специально выбирал самые узкие щели.
Ребра, хуже всего эти ребра…
Паулина и Леокадия спорили насчет Феликса, все больше волнуясь, потому что у Паулины вдруг екнуло сердце. Она всерьез восприняла ехидное замечание сестры и рикошетом заразила своим беспокойством Леокадию. Пять лет никто в глаза не видел Феликса, ну да, он иногда уезжал, только в этот раз его смертельно обидели, и никто так и не извинился. Конечно, он мог просто замкнуться в себе, а если нет?
Может, вовсе он не обиделся. А лежал все это время тут, без головы…
Ситуация была сложная - у Феликса хранились все бумаги, разные там права собственности, документы предков, завещания и всякое такое, какая-то шкатулка, неведомо чья и неизвестно с чем.
Все это барахло он хранил у себя как исключительно солидный, высокоорганизованный и безупречно честный человек.
А у обеих сестер были ключи от его квартиры.
И до сих пор они этими ключами еще ни разу не воспользовались…
Честно говоря, Паулине Феликса страшно не хватало.
С самой ранней юности Феликс принадлежал ей. Может, не все у них складывалось, ну и что? Он всегда был при ней, как скала.
После смерти последнего мужа Паулине было очень одиноко, и Феликс, тоже овдовевший, должен был быть с ней рядом, а тут что? Как он вообще смел на нее обидеться до такой степени? Это она обиделась на его обиду!
- Ничего не поделаешь, придется к нему заглянуть до того, как туда сунется полиция, - решилась Леокадия. - Его ключи у тебя при себе?
Гнев на упрямого идиота, моментально охвативший Паулину, так же быстро и угас. Она нервно копалась в бездонной сумке.
- С собой. Всегда с собой. Я все ключи всегда ношу при себе.
- Это чтобы тяжелее было?
- Нет, на всякий случай.
- Вот и пришел к нам этот самый всякий случай…
Этот самый всякий случай распорядился так, что, когда на участке появилась полиция, обеих сестер и след простыл.
* * *
Никто из присутствующих не мог дать ни единого разумного ответа абсолютно ни на один вопрос вызванных в итоге блюстителей правопорядка, возглавляемых комиссаром Анджеем Возняком, который по чисто личным причинам был ужасно недоволен жизнью.
Никто ничего не знал. Никто никогда не перекапывал парник так глубоко, в нем рылись самое большее сантиметров на двадцать в глубину. Выяснилось только одно: почему Марленка так яростно пыталась докопаться до самого дна.
Пристыженная и исполненная раскаяния, она рассказала про бамбук, который самим своим присутствием подтверждал ее слова.
Без шума и паники приехала техническая бригада, а в ее составе - патологоанатом, который при виде останков аж захлебнулся от восторга.
- Нет, такого роскошно сохранившегося объекта, в таком возрасте и в таком месте у меня еще никогда в жизни не было! В идеальном состоянии! Кто это откапывал?
Все взгляды обратились на Марленку.
- Вы? А что вас заставило?
- Бамбук… - простонала Марленка.
- То есть… вы собирались ухаживать за растением или за скелетом?
Снова посыпались объяснения. Полиция с яростной настойчивостью домогалась головы. Патологоанатом не скрывал своих побуждений: установлению личности голова бы очень помогла, взять хотя бы зубы… а если никто не знает, кому принадлежали столь тщательно зарытые останки минимум пятилетней давности… И очень скудно одетые, можно догадаться, что в плавки и резиновые сапоги… Маловато будет. Так что без головы - тем более трудно.
Роскошный скелет наконец-то вытащили из компостной ямы со всеми предосторожностями. Марленкиным пожеланиям пошли навстречу - скорее всего потому, что у всех слегка помутился разум. Ей позволили выкопать этот трижды клятый бамбук до самого конца и даже выделили в помощь трудовые резервы. Техническая бригада приступила к организованной работе.
Очень скоро выяснилось, что никто из присутствующих ведать не ведает, кто является законным собственником делянки. Зато было названо множество людей, которые этой недвижимостью пользовались, бывали на ней, возделывали и приносили в дар инвентарь, инструментарий и прочее в течение последних тридцати пяти лет. Более ранняя история терялась во тьме веков, но и этих тридцати пяти лет вполне хватило, чтобы волосы на вполне разумных головах следователей встали дыбом.
Наконец прозвучали и фамилии удравших сестер, самых работящих, которые совсем недавно здесь были, а теперь как-то незаметно слиняли. Несомненно, дали деру. Леокадия Домбровская и Паулина Вротыч. Неужели это они - злодейки?
Найти и привести!