Эта беседа двух нормальных людей была прервана саркастическим и довольно писклявым замечанием:
- Я тоже очень рад тебя видеть, Шапиро.
Уолтер Коркоран развалился на втором стуле с другой стороны диваны, его длинные ноги чуть-чуть не доставали до того места, где стояли мы с Фостером.
- Привет, Уолтер. - Я постановила, что бы ни случилось, обращаться с Коркораном вежливо. Разумеется, дружелюбие и любезность исключались на корню: нельзя требовать от себя слишком многого.
- "Привет, Уолтер", - передразнил он. Из кухни вернулся Филдинг со стаканом воды. Предвидя перепалку между мной и своим напарником, он поспешил вмешаться.
- Ваши сестры хранили корешки от чеков ещё с лондонских времён и складывали их в пакеты, - обратился он к Фостеру. - Просмотреть их не займёт много времени, - по крайней мере, надеюсь, что не займёт. От вас лишь требуется найти знакомое имя.
- Хорошо. Говорите, корешки? А нет ли выписанных, но не отправленных чеков?
- Таких не обнаружено, хотя, уж поверьте, мы искали.
- Жаль, - обронил Фостер. - Что ж, ничего не поделаешь. Тогда давайте приступим, я готов.
Коркоран нехотя поднялся, и я проворно бросила свои вещи на освободившийся стул. Затем последовала за мужчинами через арку в дальний конец гостиной, свернула направо в небольшой коридор и из него попала в просторную комнату, служившую, очевидно, кабинетом: массивный стол красного дерева, большое кожаное кресло цвета красного вина. Рядом со столом два битком набитых пакета. Бедняге Фостеру сидеть тут до утра, подумала я.
- Не принести ли сюда складные стулья, а, Уолтер? - обернулся Филдинг к партнёру. Реакции не последовало. - Впрочем, я и сам могу за ними сходить.
Вернувшись со стульями и поставив их у письменного стола, он поманил меня пальцем:
- Идём, Дез… По-моему, ни к чему тебе тут болтаться два или три часа, пока Фостер ковыряется в этих бумажках. Оглядись - хотя убей меня, но не пойму, что ты тут собираешься увидеть, - и отправляйся восвояси. Если он что-нибудь найдёт, я тебе сообщу.
- Клянёшься?
- Клянусь, - улыбнулся Филдинг.
- Сегодня?
- Сегодня. - Он озабоченно нахмурился. - Итак, с чего ты хочешь начать?
- Тебе нет нужды таскаться за мной; я ни к чему не буду прикасаться, - возмутилась я.
- Знаю. Но я отвечаю за всё, а тебя здесь вообще быть не должно. Так что сделай одолжение, будь паинькой.
Ну если уж он просит, да ещё в таких выражениях…
С Филдингом на хвосте я вернулась в холл, отметив, что люстра, хоть и красивая, не столько освещала помещение, сколько отбрасывала тени. Затем внимательно осмотрела гостиную, где единственным источником света был торшер, а много ли от него толку? В полумраке, царившем в квартире по вечерам, нетрудно обознаться и принять одну сестру за другую, что отлично укладывалось в мою версию о перепутанных жертвах, если, конечно, эта версия вообще чего-нибудь стоила.
Выяснив, как обстоят дела с освещением, я призадумалась: что бы мне ещё проверить? Похоже, Тим был прав: осмотр квартиры поможет мне как мёртвому припарки. Но ему я в этом не собиралась признаваться. Позже - возможно, но не сейчас.
Пока я здесь, устрою-ка себе экскурсию по квартире. Кухня с огромным холодильником и необъятной плитой заворожила меня. А как не позавидовать большому столу, за которым близнецы вольготно завтракали; настоящей, как в старинных домах, кладовой; столовой, которая была в полтора раза больше моей гостиной! Не говоря уж о трёх туалетных комнатах на первом этаже.
Филдинг, который с унылым видом плёлся сзади, набычился, когда я попросила проводить меня на второй этаж:
- Извини, чего тебе там понадобилось?
- Да есть кое-какие соображения, - загадочным тоном изрекла я.
- Ладно, пять минут, не больше.
На втором уровне мы сначала попали в библиотеку - прелестную комнату с деревянными панелями и книжными полками всюду, куда ни бросишь взгляд, и лишь полудюжиной книг. Рядом с библиотекой - а как же иначе! - находилась туалетная комната, справа от неё - гостевая с отдельной ванной. И наконец на противоположной стороне коридора располагались две огромные спальни, каждая с примыкающей ванной, где я обнаружила джакузи, биде, длиннющую мраморную полку для косметики и восхитительную плитку с ручной росписью.
О том, кому, принадлежала каждая из спален, я догадалась с первого взгляда.
В одной комнате стояла широченная кровать с медными спинками, покрытая сине-красной простыней и стёганым одеялом с геометрическим рисунком тех же цветов. Сочетание ярких красок повторялось в большой картине современного автора, висевшей над кроватью, и в толстом восьмиугольном ковре - красном с синей бахромой. Остальные предметы - поцарапанное трюмо и обшарпанная тумбочка - определённо подлежали замене. В этой комнате, несомненно, хозяйничала Мередит - энергичная современная девушка.
Во второй спальне я обнаружила белую кровать с балдахином, постельное белье, щедро отделанное кружевами, белые невесомые занавески на окнах и прелестный чёрный мохнатый коврик с розовыми, жёлтыми и белыми цветами. Уют, очарование, романтика - Мэри Энн собственной персоной. Уходя, я наказала себе спросить Питера, верно ли я вычислила хозяек спален. И в тот же миг увидела на стареньком комоде фотографию в резной позолоченной рамке. Я сразу узнала этот снимок: девушка в джинсах, майке и бейсболке с надписью "Нью-йоркские янки" и парень, - разумеется, Питер.
Меня порадовало, что квартира была так скудно обставлена, и ночью, пытаясь заснуть, я принялась её мысленно декорировать. Но внезапно мне стало жутко. Стоп, надо унять некстати разыгравшееся воображение. Ведь это всё равно что плясать на чужих костях!
Уже засыпая, я почувствовала смутное беспокойство, словно хотела что-то вспомнить и не могла. И вдруг с полной ясностью осознала, что сегодня я видела или слышала нечто несообразное, нечто неправильное. Слова или образ ускользали от меня, но я знала, что они очень важны.
Наутро память ко мне так и не вернулась. Я изводилась целый день, время от времени обзывая себя последней дурой. В итоге визит в квартиру, куда я так стремилась, никаких открытий не принёс, но разочаровал безмерно. О чем тут вспоминать? Однако беспокойство не отпускало…
* * *
В тот вечер Эллен пригласила меня на ужин. Угощает Эллен всегда одним и тем же - блюдами из китайского ресторана, и слава богу. Дело в том, что кулинарные способности племянницы дальше завтрака, с которым она отлично справляется, не идут. Сложная стряпня не для неё - блюда выходят либо недоваренными, либо пережаренными, и мой желудок возблагодарил небеса, когда она прекратила попытки побаловать меня изделиями своих рук.
В тот вечер я оказалась неважной собеседницей. Мне стоило большого труда произнести два связных предложения, и Эллен даже встревожилась, уж не заболеваю ли я. И хотя моя племянница, судя по предыдущему опыту, умеет выбирать угощение, еда на сей раз не доставила мне никакого удовольствия. Очевидное отсутствие аппетита окончательно убедило Эллен в том, что я подхватила какую-то заразу.
И вдруг я прозрела.
Внезапно воспоминание, терзавшее меня почти сутки, всплыло на поверхность сознания и оформилось в вопрос.
Откуда он знал, куда идти?
Глава 24
Естественно, я поведала о своей догадке племяннице. Я так разволновалась, что мне и в голову не пришло попридержать язык. В конце концов, даже у Шерлока Холмса был свой Ватсон.
- И что ты намерена делать? - спросила Эллен.
- Встретиться с ним.
- Думаешь, это обязательно? А что, если он и есть серийный убийца? - Я улыбнулась: в устах Эллен фраза насчёт серийного убийцы прозвучала как-то нелепо. Племянница неверно истолковала мою ухмылку. - Да он запросто может тебя грохнуть!
"Грохнуть"? Это выражение даже я редко употребляю. Определённо, Эллен следует меньше времени проводить перед ящиком.
- Такое просто исключено, - заверила я племянницу. - Как он объяснит наличие моего необъятного трупа посреди своей гостиной?
- Ну-у… - подыскивала Эллен достойный ответ, но я очень удачно прервала её попытки:
- Вчера я отлично поела. Местечко называется "Взморье". Мы непременно должны туда наведаться.
- Не пытайся заговаривать мне зубы, - предупредила Эллен. И добавила: - А чем там кормят?
* * *
На следующее утро я позвонила Эрику Фостеру на работу. Договориться о встрече не составило труда.
- Сегодня часиков в восемь у меня, если вам удобно, - предложил он.
Я немедленно согласилась. Фостер был чрезвычайно доброжелателен в тот вечер. Открыв дверь, он сочувственно обронил:
- Замёрзли?
На улице было не так уж холодно, и посинела я чуть меньше, чем обычно.
- Я всегда так выгляжу, - пояснила я. - За исключением, может быть, одной недели в середине июля.
Он улыбнулся и помог мне снять пальто.
- Кофе? - любезно спросил хозяин, когда я опустилась на тот самый невероятно глубокий диван, превративший меня в прошлый раз в карлицу. - Могу даже предложить чай отменного качества, если пожелаете.
- Нет, спасибо.
- Вы пришли узнать о корешках?
Так вот почему он не удивился, когда я попросила его о свидании! Филдинг так и не позвонил мне в субботу, и я поняла, что ему нечего сказать. Однако сейчас решила, что лучше начать с корешков, а потом уж подобраться к истинной цели визита.
- Да, мне крайне любопытно, чем закончились ваши поиски.
- Полным фиаско, - огорчённо произнёс Фостер. - Потратил почти четыре часа и не нашёл ни одного знакомого имени, которое могло бы принадлежать врачу или дантисту. Сие не означает, что таких имён там нет. Просто я их не знаю.,
- Что ж, вы честно старались. Думаю, сержант Филдинг не возлагал особых надежд на эти корешки.
- Возможно, но для меня было крайне важно оказаться полезным.
- Хм… я хотела ещё кое о чем вас спросить.
- Пожалуйста, я слушаю!
- Вы бывали у сестёр прежде, до вчерашнего дня?
- При том, как Мерри ко мне относится? - Он коротко, и невесело рассмеялся. - А почему вы спросили?
- Я шла за вами по этажу от лифта, и в конце коридора вы, не колеблясь ни секунды, свернули налево. Очевидно, вы знали дорогу.
Фостер слегка раздвинул уголки рта в натянутой улыбке:
- Жаль вас разочаровывать, но моя осведомлённость имеет простое объяснение. И оно заключается отнюдь не в том; что я был там десятого февраля вечером и разделался со своими сёстрами.
- Простите, - промямлила я, - но я должна была спросить.
Он коротко кивнул и продолжил уже доверительным тоном:
- Я действительно был в том доме. Лишь однажды, в последний мой визит в Нью-Йорк. Но в квартиру не ступал и ногой.
- Когда это было?
- В октябре. Я приехал на две недели раньше, чем планировал, и задумал нагрянуть без предупреждения, устроить Мэри Энн сюрприз. Поскольку у Мерри в тот вечер был спектакль, я не сомневался, что её не будет дома. У подъезда я столкнулся с большой группой людей, входивших в дом, и невольно пристроился к ним. Привратник даже не обратил на меня внимания, к сожалению, и я прошёл незамеченным.
- Почему вы сожалеете о том, что привратник вас не заметил?
- В противном случае и я, и Мерри были бы избавлены от неприятной сцены.
- Она оказалась дома?
- О да! И сама открыла дверь.
- Не спросив: "Кто там?"
- Я назвался Чаком, соседом, о котором Мэри Энн упоминала в письмах… Я ведь по-прежнему думал, что дома только Мэри Энн. А потом, когда Мерр открыла… - Подавшись вперёд, Фостер не отрывал от меня глаз. - Это нелегко объяснить, Дезире, но, хотя я всегда прекрасно различал сестёр, в тот вечер я не ожидал увидеть Мерри и потому был уверен, что передо мной Мэри Энн. Впрочем, ведь они так похожи! Мерри даже рта не успела раскрыть, а я уже бросился её целовать. Она отпрянула от меня с невыразимым отвращением, как от прокажённого! И тут я, конечно, догадался. Это происшествие нас обоих очень расстроило.
- А что случилось потом?
- Потом она сообщила, что Мэри Энн нет дома, и быстро захлопнула дверь перед моим носом. Но, поверьте, я был только рад убраться оттуда поскорее.
- А почему Мередит не играла в тот вечер?
- Из-за гайморита, как я узнал позже от Мэри Энн. Ей пришлось пропустить несколько спектаклей. - Откинувшись в кресле, Эрик Фостер тихо закончил: - Тогда я видел мою сестру Мерри в последний раз.
* * *
Дома я хорошенько обдумала то, что услышала, и должна была признать, что объяснение Фостера прозвучало вполне исчерпывающе. И хотя я, например, запоминаю дорогу только с десятого раза, но не все же такие пустоголовые, как ваша покорная слуга. Всё-таки я решила проверить, рассказывала ли Мэри Энн о неожиданном визите своего брата Питеру. Однако телефон зазвонил прежде, чем я успела набрать номер моего клиента.
Эллен не терпелось убедиться, что я всё ещё жива, а также выведать подробности моей встречи с Фостером. Удовлетворив её любопытство, я немедленно позвонила Питеру.
- Мэри Энн ни словом не упоминала о визите Эрика, - подумав, ответил он. - Нет, не припоминаю такого.
Итак, подтвердить незапланированный поход Фостера к сёстрам было некому. Но с другой стороны, какие у меня причины сомневаться в его словах?
И тут я вспомнила о Ларри Шилдсе и снова сняла трубку. Как только режиссёр отозвался, без лишних околичностей приступила к делу:
- Хочу спросить, что вас заставило пойти на "Шоу-пароход", тот спектакль, где играла Мерри?
- Вы опять расставляете мне ловушку? - резко осведомился Шилдс.
- Нет, честное слово. Собственно, к вам мой вопрос непосредственного отношения не имеет.
Поколебавшись, он неохотно ответил:
- Ладно. Я пошёл, потому что пригласил приятель. Он ставил "Пароход".
- Отлично, мои ожидания оправдались! А нельзя ли выяснить у вашего приятеля, пропускала ли Мередит спектакли в октябре в связи с болезнью?
- Попробую, - вяло согласился он.
Шилдс перезвонил минут через двадцать:
- Рафаэль, режиссёр, говорит, что Мерри действительно несколько дней болела, но понятия не имеет когда. Он позвонил её дублёрше, и та сказала, что Мерри отсутствовала три дня в октябре, у неё было что-то с носом. Уж ей ли об этом не помнить.
- Да, наверное. Спасибо, Ларри, большое спасибо.
- Был рад помочь, - не без ехидства отозвался он.
Что ж, всё подтвердилось, и многообещающая зацепка в который раз сгорела синим пламенем. (Кстати, с самим Ларри Шилдсом я так до сих пор и не разобралась!)
Передать не могу, с каким унынием я мысленно перебирала оборванные ниточки расследования и тупики, в которые они заводили.
Но оказалось, что это ещё цветочки. Ягодки были впереди…
Глава 25
Во вторник с утра мне сообщили новость. Не новость, а просто обухом по голове.
- Я выяснил кое-что интересное о твоём клиенте, - произнёс Филдинг бесцветным тоном, когда я сняла телефонную трубку.
- Что? - невозмутимо осведомилась я. Разве у меня были причины волноваться?
- Насчёт того совместного ужина с приятелем в вечер убийства.
- Какие проблемы с ужином?
- Он не состоялся.
- Не состоялся? - тупо переспросила я.
- Иными словами, твой клиент солгал.
- Сейчас приеду.
У меня коленки подгибались, когда я рванула к лифту, и сердце колотилось как бешеное. И только в такси по дороге в участок я немного пришла в себя.
Даже если Питер и солгал насчёт ужина, к преступлению он всё равно никакого отношения не имеет. Он просто не способен на такое. Вооружённое нападение и Питер - вещи несовместимые. В этом я была уверена на тысячу процентов.
Когда я вошла, Филдинг разговаривал по телефону. Он жестом пригласил меня занять место у его стола. Коркорана - о радость! - нигде не было видно.
Филдинг вскоре закончил разговор и принялся громить мою нервную систему:
- В воскресенье у нас наконец дошли руки до алиби Уинтерса. Мы с Коркораном заглянули в ресторан, в котором он якобы ужинал.
- Якобы? А вы разве не допрашивали его бывшего однокашника? Они вместе там были.
- Конечно, допрашивали, - рявкнул Филдинг. - Ещё в самом начале, и он подтвердил слова твоего клиента. Вот мы и не стали копать дальше. Верно, по всем правилам следовало сразу наведаться в ресторан. Но у нас тогда хлопот был полон рот, да мы и не подозревали твоего паренька.
- А почему теперь стали подозревать? - еле выдавила я.
- Потому что, покрутившись изрядно, решили вернуться назад, к началу, и обдумать всё заново. И… - Он запнулся, а потом взревел: - Да я совсем рехнулся! Какого черта я должен перед тобой оправдываться? Ясно одно: твой клиент солгал. Ресторан, в котором, по его утверждению; они с приятелем сидели в понедельник, по понедельникам закрыт!
- Это всё? - У меня камень с души свалился. - Ты же знаешь, Питер бывает немного не в себе. - Пожалуй, я перегнула палку - Тим, чего доброго, решит, что у моего клиента случаются состояния аффекта, - и торопливо добавила: - Ведь на него такое горе свалилось. (Филдинг взирал на меня с каменным выражением лица.) Вероятно, он просто перепутал название…
- Побереги силы, - перебил сержант. - Вчера мы беседовали с его однокашником, зовут Норман Флинт. И после парочки весьма недвусмысленных угроз Флинт признался, что они с твоим клиентом не сдвигали стаканы в вечер убийства. (Я вдруг почувствовала себя так, словно некие злобные пришельцы разом выкачали из меня всю энергию.) Они намеревались так поступить, - продолжал Филдинг. - И даже в начале седьмого обсуждали по телефону, куда пойти, но тут кто-то позвонил в дверь Уинтерса. Он открыл, а потом сказал Флинту, что перезвонит через несколько минут. И перезвонил, чтобы отменить встречу. На следующий день Флинт уехал домой в Мэн, и в тот же вечер твой клиент по телефону попросил подтвердить его липовое алиби.