К несчастью для правосудия, основные замешанные в этом деле субподрядчики или бежали из страны, или ушли из жизни, в большинстве своем утонув во время катания на лодках. В конце концов расследование выдохлось и превратилось в огромное курящееся болото судебных исков и встречных судебных исков, для рассмотрения которых вряд ли хватило бы текущей геологической эпохи. Общественность потеряла к делу всякий интерес, а фирма "Пеналтимит" вернулась к победному добыванию подрядов.
Один из таких подрядов был на строительство шестиэтажного гаража в центре города, окончательная стоимость которого в связи с тем-то и по причине того-то росла и росла, пока в четыре раза не превысила первоначально оговоренную сумму. Каждое ее увеличение одобрялось, в сущности, без обсуждения в политических кругах города. Зато все выдающиеся политические деятели были приглашены произнести речи на церемонии освящения объекта. Слава Богу, она происходила вне его стен. Лишь по этой причине только два человека получили ранения, когда во время молебна обрушилась вся центральная часть сооружения.
Снова вспыхнул взрыв возмущения; снова заслушивались показания и велись допросы, и снова закончилось тем, что осуждающий перст указал на… - ведь, право, так трудно отыскать порядочных помощников -…окаянных субподрядчиков, которые к тому времени, разумеется, начали исчезать быстрее, чем воскресные гости в каком-нибудь рассказе Агаты Кристи. А фирма "Пеналтимит" продолжала расти, процветать и извлекать выгоду из своей репутации компании, с которой только дурак и будет вести дело.
Артур Герк как раз и был не только алкоголиком, но и дураком. Чтобы расплатиться с игорным долгом, он позаимствовал у компании "Пеналтимит" пятьдесят пять тысяч долларов и пребывал в счастливом неведении, что его куда более умные и съевшие в мошенничестве не одну собаку начальники почти тут же обнаружили хищение. Растрата рассматривалась ими как серьезное нарушение корпоративной политики, которое непременно заслуживало смерти.
Поэтому фирма наняла специализировавшихся в столь пикантной области субподрядчиков - Генри и Леонарда. Это и были те двое, что стояли во влажной темноте за раздвижными стеклянными дверями гостиной семейства Герков, шепотом обсуждая план своих действий.
- Давай застрелим его прямо сейчас, - предложил Леонард. - Тогда успеем на рейс одиннадцать сорок до Ньюарка.
- Да не могу я стрелять сейчас, - возражал Генри. - Он стоит слишком близко от женщин. - Генри был человеком с винтовкой. А Леонард требовался главным образом как водитель и для компании.
- Если ты его по-шустрому не застрелишь, - пожаловался Леонард, - я сдохну от этих проклятущих москитов. - Он шлепнул себя по запястью и посмотрел на красное пятно размером с двадцатипятицентовик и остатки кровососа. - Глянь сюда. Он размером с ту чертову собаку.
- Она, - поправил Генри, продолжая следить за Герками.
- Она? - не понял Леонард. - Кто она?
- Москитиха, - пояснил Генри. - Это самка.
Леонард рассмотрел получше пятно на запястье, затем повернулся к напарнику.
- А ты-то почем знаешь?
- Да были передачи по "Дискавери". Оказывается, кровь сосут только женские особи.
- Сука! - Леонард снова покосился на пятно.
- Но вот чего не сказали, - продолжал Генри, - так это чем питаются самцы.
- А что это ты о них так беспокоишься?
- Ничего не беспокоюсь. Просто…
- Может, хочешь, чтобы я сбегал за вонючей пиццей и подал прямо в джунглях, чтобы москиты не голодали?
- Да нет, я только подумал, что же они едят, если кровь-то не сосут? Вот и все.
- Может, друг друга сосут?
Генри невольно ухмыльнулся, и Леонард воодушевился еще больше.
- О, Брюс-з-з, - передразнил он жужжание москита. - У тебя такое большое ж-з-ссало.
Генри затрясся от беззвучного смеха, и в темноте в такт ходуном заходил ствол его винтовки.
В гостиной Артур Герк методично и упорно переключал каналы телевизора. Делал он это частично из заложенной в генетическом коде любого индивидуума мужского пола инстинктивной тяги к переключению программ, частично - чтобы досадить жене и падчерице, потому что прекрасно знал, как они это ненавидят.
Несколько минут Анна и Дженни, не желая доставлять Герку удовольствие, смотрели на мелькавшую перед глазами мешанину кадров. Наконец Дженни вздохнула и встала.
- Пойду-ка я лучше к себе, - она повернулась к Анне. - Там не так, как бы это выразиться, тупо. Спокойной ночи, мамуля.
Герк без остановки переключал каналы.
- Пожалуй, впущу Роджера и тоже спать, - отозвалась Анна.
Артур, прекратив свое занятие, посмотрел на нее. Анна узнала этот взгляд. А она-то надеялась, что муж проведет ночь в гостиной и не заявится в спальню. Анна встала с дивана.
В саду Генри прошептал:
- Уходят.
- Уходят, - прошептал Мэтт. Обласканные теплым, хотя и коротким приветствием Роджера, они с Эндрю выбрали наблюдательный пункт в дальнем конце внутреннего двора за каким-то растением в горшке футах в тридцати от Генри и Леонарда.
- И что бум делать? - спросил Эндрю.
- Думаю, она сейчас впустит собаку, - предположил Мэтт. - Слушай, как только откроется дверь, оба влетаем - я пуляю, ты наблюдаешь.
- Я лучше буду наблюдать отсюда, - заявил Эндрю. - На случай, если ее папаша пульнет в нас.
- Из чего? Из пульта? Пойдешь со мной, чтобы Дженни видела, что ты можешь все подтвердить.
- У него наверняка есть какое-нибудь оружие, - заметил Эндрю. - Мы же в Майами.
С этим Мэтт не мог не согласиться. Но, стараясь казаться храбрее, чем на самом деле, прошептал:
- Пошли, - и двинулся через двор к стеклянным дверям. В нескольких футах за ним нехотя следовал Эндрю.
Генри и Леонард не сразу заметили мальчиков, поскольку сосредоточенно наблюдали, как к дверям через комнату шла Анна Герк.
- Красивая баба, - заметил Леонард.
- Заткнись! - ответил Генри. Подняв винтовку и сосредоточив взгляд на клиенте, он продумывал, как все лучше проделать. Если Герк останется в комнате перед телевизором, то это пара пустяков. Но следовало готовиться к тому, что Артур поднимется и потащится за женщинами. Генри очень не хотелось стрелять, пока они в комнате. Но ничего не поделаешь: надо так надо.
Анна подошла к ведущей во двор двери, отодвинула створку и позвала:
- Роджер, ко мне, мальчик!
И в этот самый момент произошел ряд событий, молниеносно сменявших друг друга.
Роджер, сообразив при помощи девяти функционировавших клеток своего серого вещества, что шансы раздобыть еду в доме двуногих много выше, чем во дворе у жабы-вражины, оставил свой наблюдательный пункт и летящим на малой высоте меховым снарядом ворвался в открытые двери гостиной.
Сразу вслед за ним бросился Мэтт, размахивая, совсем как настоящим, водяным пистолетом "Сквирт Мастер-9000". Он хотел заорать: "Эй, Дженни!", но на нервной почве вышло что-то похожее на "эйни!"
Анна, увидев, как из темноты на нее несется какое-то тело, вскрикнула и завизжала.
Стоявшая в двух шагах позади матери Дженни услышала ее визг, увидела несущееся тело и тоже завизжала.
Артур Герк, услышав женский визг, выронил пульт. Роджер мгновенно бросился на звук выяснить, не еда ли это.
Снаружи в темноте Леонард сказал: "Что за фигня?"
Примерно за то же время, которое потребовалось Леонарду, чтобы прийти к такому заключению, славившийся умением мгновенно переваривать информацию и принимать решения Генри - поэтому винтовка и была именно в его руках - пришел к мысли, что, с какой бы целью ни явился сюда другой киллер, он, Генри, здесь для того, чтобы застрелить Артура Герка, и лучше сделать это немедленно.
Пока он обдумывал этот ход, Мэтт прорвался в открытую дверь мимо визжащей Анны Герк и направил водяной пистолет на визжащую Дженни.
Увидев вбежавшего вооруженного человека, Артур нырнул с дивана и на свое счастье распластался на полу, потому что…
…может, одной десятой долей секунды позже пуля из винтовки Генри прошила воздушное пространство, в котором только что находилась голова Артура, и попала в тридцатипятидюймовый экран телевизора Герков. Он взорвался, издав при этом короткий, резкий звук "поп!". И в сверкнувшей голубоватой вспышке раздробилось и исчезло изображение президента мужского клуба "Волосы".
Услышав взрыв, окончательно потерявший голову Артур на четвереньках, по-крокодильи стремглав бросился из гостиной и оказался в коридоре, ведущем в комнату Нины.
Движимая материнским инстинктом, Анна Герк отважно бросилась на защиту своего дитяти: наскочила сзади на Мэтта, при этом толкнув его на Дженни, и все трое рухнули на пол, образовав живой бутерброд, в котором Мэтт оказался в середине, а визжащие женщины с обеих сторон осыпали его градом ударов.
В глубине коридора услышавшая вопли, взрыв и снова вопли Нина открыла дверь и увидела, как Артур поднимается с четверенек и с обезумевшим видом мчится по коридору к ней. Она захлопнула дверь, которая тут же распахнулась, и Артур ворвался. Уверенная в том, что ее сейчас изнасилуют, Нина вскочила на кровать, выкатилась из открытого окна, плюхнулась на лужайку и в одной голубой ночной рубашке, босая, не помня себя от ужаса, рванулась куда-то в ночь.
В глубине двора Леонард и Генри, услышав вой полицейской сирены, не говоря ни слова, начали быстро и профессионально убираться подобру-поздорову.
В тридцати футах справа Эндрю не так профессионально, но не менее быстро проделывал то же самое.
В миске Роджера жаба, которая никогда в жизни не достигла бы своего теперешнего положения, если бы отвлекалась по всяким пустякам, продолжала поедать собачий корм.
Нина добежала до стены первой; вернее, в темноте, под сенью огромных фикусовых деревьев, она буквально набежала на стену. Испустив резкий, пронзительный крик боли, она, заплетаясь, отступила назад и наткнулась на Леонарда, который вылетел из зарослей со всей скоростью, на которую только способен мужчина средних лет. Он наскочил на Нину - падая, та снова истошно заорала. А Леонард, запнувшись об нее, полетел головой вперед и здорово приложился о стену.
Тремя секундами позже из темноты, отдуваясь, выбежал Генри и застыл как вкопанный, увидев на траве у стены очертания двух стонущих переплетенных фигур. Припадая к земле, он приблизился к фигурам, перехватив винтовку за ствол, чтобы в случае надобности действовать ею как дубинкой.
- Леонард? - позвал Генри. - Леонард?
Одна из стонущих фигур медленно начала садиться. Но это был не Леонард. Генри поднял винтовку над головой и приготовился к удару. Он еще стоял в этой позе, когда сверху ему на голову свалился Пагги. Генри рухнул, уронив винтовку, которую подобрал тотчас вскочивший с земли Пагги.
Пагги никогда не стрелял из винтовки; он даже никогда не касался оружия, но по телевизору видел, что винтовку надо держать так, словно не спускаешь одного глаза со ствола. Это он и постарался изобразить, отступив на несколько шагов и направив дуло на Генри.
Если бы было посветлее и если бы шею и плечо Генри не обжигали волны режущей боли, он скорее всего заметил бы, что, кем бы ни был отнявший у него винтовку коренастый человечек, он так и не снял ее с предохранителя и не положил пальца на спусковой крючок. Если бы Генри был в себе, он сыграл бы с этим парнем какую-нибудь штучку: лягнул бы по ноге, откатился в сторону и, не теряя ни секунды, поднялся бы, одновременно выхватывая из кожаной кобуры на лодыжке револьвер.
Но Генри был не в себе и прекрасно это понимал. К тому же слышал, что вой сирен совсем уже близко. И, как бы ему ни хотелось узнать, что здесь собственно происходит, решил, что самое милое дело - продолжать убираться подобру-поздорову. Не спуская глаз с Пагги и держа руки на виду, он очень медленно приподнялся сначала на колени, потом встал. Коренастый человечек наблюдал.
- Я не хочу никаких неприятностей, - сообщил Генри.
- Я тоже, - согласился Пагги, который никогда не хотел никаких неприятностей.
- Только прихвачу с собой друга, - попросил Генри.
- Но девушку не трогай, - предупредил Пагги.
"Девушку?" - не понял Генри, но вслух сказал:
- Нет, нет, я только заберу друга. Порядок? - он медленно двинулся к стене и… - вот дьявол! - там действительно была какая-то девчонка. Что же здесь все-гаки произошло? Он схватил Леонарда за плечо и сильно встряхнул. - Пошли! Пошли! Черт тебя подери!
Леонард приподнялся. Глаза его начали приобретать осмысленное выражение. Первое, что он увидел, был Генри, рядом девчонка в ночной рубашке. Дальше парень с винтовкой. Голова раскалывалась, глаза заливала кровь, но вой сирены он слышал очень хорошо.
- Что за фигня?
- Пошли! - Генри дернул Леонарда, и тошнотворная боль пронзила его плечо. Он снова взглянул на коренастого парня, который все еще направлял в его сторону винтовку. Было ясно, что этот малый отнюдь не профи. Генри был уверен, что может отобрать у него оружие, - а ему очень не хотелось оставлять винтовку, - но Леонард уж слишком нетвердо держался на ногах. И смолкла сирена. Это означало, что полиция уже здесь.
Взгромоздив Леонарда на ограду и превозмогая резкую боль, он подставил плечо напарнику под задницу и перевалил его на другую сторону. Потом перелез сам. Как можно быстрее довел Леонарда до взятой напрокат машины и запихал на заднее сиденье. Сам устроился за рулем и, непрерывно поглядывая в зеркальце заднего вида, покинул квартал, на ходу продумывая, как бы это все сформулировать в предстоящем телефонном разговоре.
ТРЕТЬЯ
Попробуйте спросить среднестатистического семнадцатилетнего юношу, понравится ли ему лежать на полу зажатым между двумя привлекательными женщинами, и он ответит: "Еще бы, черт возьми!" Но у Мэтта с чувственным удовольствием явно не заладилось. Хотя сам-то он доподлинно знал, что ему, дурашливому старшекласснику, всего лишь приспичило позабавиться невинной игрой, ни Анна Герк, ни Дженни об этом не догадывались. И если он не собирался причинить им боль, то они без малейших колебаний собирались вытряхнуть из него душу.
Сзади, как взбесившаяся минога, на него навалилась регулярно занимавшаяся в оздоровительном клубе Анна Герк. Она обвила Мэтта ногами, прижав к бокам его локти, а правой рукой ухватила за горло, почти начисто лишив доступа воздуха. И, хотя по натуре Анна вовсе не была агрессивной или злобной особой, вопила ему в левое ухо, отчаянно желая показаться таковой:
- Пусти ее, сукин сын!
Больше всего на свете Мэтт хотел бы выпустить Дженни, потому что она упиралась коленом ему в пах и царапалась, и ощущение было такое, словно его полосовали острейшими ножами. Но пошевелиться он не мог, потому что на нем лежала миссис Герк и, притискивая к своей извивающейся, царапающейся и орущей дочери, лупила по затылку так, что каждый очередной удар заставлял Мэтта шлепаться физиономией о мощеный плиткой пол. Из носа у Мэтта сочилась кровь. Он пытался все объяснить, но единственным звуком, который издавало сдавленное горло, было двусмысленное "кхеканье". Сквозь меркнущую дымку улетучивающегося сознания Мэтт ощутил у правой щеки присутствие чего-то нового и волосатого. Этим новым оказался Роджер, который, оценив ситуацию и приняв решение, слизывал Мэтту кровь.
Снаружи на улице остановилась патрульная машина полицейского офицера Моники Рамирес, которая не меньше трех раз на день выслушивала шутки о Монике Левински от своих бесконечно развлекающихся коллег мужского пола. Сюда, к дому Герков, ее вызвал по телефону 911 сосед. Она опустила стекло и услышала нечто похожее на женские вопли. Развернув автомобиль, направила его на стальные автоматические ворота. Слегка нажала на акселератор, и ворота тут же распахнулись.
Моника проехала по подъездной аллее и вместе с напарником, полицейским офицером Вальтером Крамитцем, вышла из машины. Они были напарниками уже два месяца, и Моника чувствовала, что Крамитц вот-вот пригласит се на свидание, а значит, пора было решить, как бы помягче отказать ему. Причина отказа заключалась в том, что Вальтер уж очень любовался бицепсами на своих руках. И к тому же был женат.
Он попробовал входную дверь - она оказалась заперта, нажал кнопку звонка, потом стукнул кулаком в створку и крикнул:
- Полиция!
Моника не рассчитывала, что дверь откроют. И сказала:
- Обойду сзади, - и побежала с левой стороны дома.
Обогнув задний угол, она услышала, что крики доносятся со стороны внутреннего дворика. И у открытой раздвижной стеклянной двери достала из кобуры револьвер. Сквозь стекло она сначала увидела сплетение ног, затем дерущихся на полу, кровь и брошенный ствол.
- Полиция! Всем ни с места! - Моника никогда не кричала "Замрите!", считая это банальностью.
Но сражающиеся на полу ее, кажется, даже не заметили. Только Роджер тут же повернулся и, подтрусив, приветственным собачьим жестом сунулся мордой в пах.
- Прекрати! - заорала Моника. Приказ был адресован Роджеру, но его услышала Анна Герк. Не ослабляя хватки на горле Мэтта, она обернулась и, увидев направленный на нее полицейский револьвер, обмерла.
- Выходи! - распорядилась Моника.
- Я здесь живу, - объявила Анна.
- Все равно выходи! - настаивала та.
Анна скатилась с Мэтта. Обретя долгожданную свободу, Мэтт скатился с Дженни и зажал руками кровоточащий нос. А девушка, не переставая всхлипывать, подползла к мамуле.
- Ты в порядке, дорогая? - спросила Анна. Дженни кивнула.
Моника опустила оружие, но в кобуру не убрала.
- А теперь расскажите, что тут происходит.
- Вот этот тип… - Анна указала на Мэтта.
- Всем ни с места! Замрите! - с револьвером в вытянутых руках появился Крамитц. Он не смог проникнуть через парадную дверь и прошел через внутренний дворик.
- О’кей, - успокоила его Моника. - Все под контролем.
- Ладно, - сказал сбитый с толку Крамитц. - Но что все-таки случилось?
- Вот эта дама мне как раз начала рассказывать, - объяснила Моника. - Продолжайте.
- Он… он пытался меня убить.
Все взгляды устремились на Мэтта.
- Нет! - крикнул он. - Это же я, Мэтт Арнольд, - он отнял руки от кровоточащего носа, чтобы все увидели, кто он на самом деле. - Я просто пытался замочить Дженни.
- Видали? - воскликнула Анна.
- Нет, нет, - заторопился Мэтт. - Не в том смысле. Это просто игра. В киллера. Я из школы Мы вместе ходим на биологию. Дженни, скажи им, что это я.
Теперь все посмотрели на Дженни. Она тоже глядела на Мэтта, и до нее постепенно доходило, что под слоем крови действительно тот парень, с которым они вместе ходят на занятия по биологии. Она не раз замечала, что он на нее засматривается, хотя, как все симпатичные девчонки, научилась притворяться, будто ничего не видит, но все прекрасно видела.
- Что ты делаешь в моем доме? - спросила она.
- Мне надо было тебя замочить, - объяснил Мэтт.
- Видали? - повторила Анна.
- Из водяного пистолета, - быстро добавил он. - Это же водяной пистолет.
Все поглядели на брошенное оружие. А Крамитц подошел и подобрал ствол.
- В самом деле, водяной, - на этот раз он выглядел по-настоящему растерянным.
- Гадство! - воскликнула Дженни. - Значит вот это что! Идиотская игра?
- Да, - отозвался Мэтт. - Игра.