* * *
В лабораторию Эдгара я поднимался пешком по лестнице. Здание было пустынно, и мои шаги отдавались на всех этажах. Мимо прошла пожилая медсестра и, как мне показалось, подозрительно на меня покосилась.
Когда я вошел, Эдгар сидел на корточках перед шкафом и рылся на нижней полке.
- Ну как? - он поднял голову и вопросительно посмотрел на меня.
- Странный тип. От его пальцев на руках синяки остались.
- Он тебя что, - Эдгар оживился, - тискал?
- Похоже на то.
- Сам напросился.
- Не спорю. Слушай, где у вас находится ночная дискотека?
- Что еще надумал? В твоем-то возрасте по дискотекам… он лукаво прищурился.
- Почему бы и нет? Разве там существует возрастной ценз?
Имею полное право немного повеселиться.
- Я пойду с тобой.
- Ни в коем случае. Я хочу пуститься во все тяжкие.
- Так пустимся вместе.
- Ни-ни. В тебе слишком много здравого смысла. Все испортишь.
- Ладно, как знаешь. Пойдем в гостиницу, по пути покажу, где у нас тут ночной вертеп.
И он снова засунул голову в шкаф.
- Чего там позабыл? - спросил я.
- А, банка стояла… - он вынырнул из-за дверцы и сделал страшные глаза. - С ядом!
- Кошмар. У вас тут что - двор Марии Медичи?
- Ага. Я им приблудных крыс травлю.
- А человека можно?
- Можно, - он рассмеялся, - человека и стиральным порошком можно. Если очень захотеть. Ну и устрою я уборщице. Наверняка она переставила.
Он ухватился за открытую дверцу и рывком встал. Вид у него был этакого непроницаемого мужика с морщинистой, рубленной топором физиономией. Он был почти седой и стригся ежиком. В общем, бестия, да и только. Но я знал, что он славный. Я таких славных, честно говоря, больше и не встречал.
* * *
Минут через десять мы дошли до реки и свернули направо. Мы повторяли наш вчерашний маршрут, только в обратную сторону.
- Вот и наш вертеп, - Эдгар тронул меня за локоть. - Днем работает как закусочная. Вечером - дискотека. Так, по-моему, это теперь называется.
- Зайдем? Мы ведь еще не обедали.
Я толкнул дверь под вывеской из неоновых трубок, и мы оказались в довольно просторном холле. С одной стороны был пустовавший с лета гардероб, с другой - двери туалетов. В зал надо было подниматься по ступенькам.
Что мы и сделали и открыли еще одну, застекленную дверь.
- Пахнет довольно аппетитно, - сказал я Эдгару.
Он неопределенно поморщился.
Здесь мало что изменилось со времен общепита. Скатерти, похоже, не меняли с тех пор, как и пластмассовые цветочки в вазочках. Часть помещения была свободна от столов, и серебряный шар, свисавший с потолка, да огромные колонки позволяли представить, как все это может выглядеть ночью - переполненный зал, отраженный свет, громкая музыка… На противоположной от входа стороне находилась стойка бара с кофеваркой и еще каким-то никелированным монстром, предназначенным, скорее всего, для запекания сосисок.
За стойкой сидела девушка и читала толстую книгу.
Мы взобрались на высокие табуреты у стойки, и я спросил, может ли она нас накормить. Девушка оторвалась от книги и подняла скучающее личико.
- Кофе и чего-нибудь покрепче, - заказал я.
- Не рановато ли? - засомневался Эдгар.
- В самый раз, - я подмигнул девушке.
Она фыркнула:
- А закусывать будете? Куры-гриль, венские сосиски в тесте…
- Давайте что посвежее, - я махнул рукой.
- Придется подождать, пока агрегат нагреется.
- Ничего. Мы не торопимся.
Она включила никелированного монстра и вернулась на свое место.
- Миленькое у вас заведение, - сказал я довольно развязно.
- А что, по вечерам бывает довольно шумно?
- Вам-то какая разница, - и девушка уткнулась в книгу.
- Просто я любопытен. Думаю заглянуть сюда вечерком.
- Не попадете, - сказала девушка уверено.
- Ой ли?
- Вечером много клиентов, - пояснила она. - У нас престижное место. Крутые парни со всей округи к нам приезжают - за полста километров и более.
- Тогда видите вон ту, самую большую коробку конфет? Я хочу вам ее подарить.
- С какой стати? - она взглянула исподлобья.
- Такой уж у меня характер. Люблю делать подарки.
- Как знаете… - девушка впервые улыбнулась.
- По-моему, вода закипела, - хмуро сказал Эдгар.
- Сейчас накормлю вас, - барменша отложила книгу. - Вы приезжий? - она повернулась ко мне.
- Именно. Одинокий неухоженный приезжий, путешествующий инкогнито.
- Это как?
- Долго объяснять. Это когда в гостиницу не пускают.
- А, понятно.
- Так как насчет вечера? - я подмигнул.
- Ладно, - она пожала плечами, - приходите. Одно место я как-нибудь найду.
* * *
- Чего ты там говорил насчет инкогнито? - спросил он на улице. - Просто у Бессоновых ты смог бы сэкономить… И я надеялся, что тебе там понравится. Но раз такая история, сейчас отведу тебя в гостиницу.
- Ничего не выйдет.
- Почему?
- Документов-то нет.
- Так вот почему инкогнито, - он хмыкнул. - Ладно. Поезжай к Бессоновой за оставшимися вещами, а я пока договорюсь, чтобы ключ от номера уже лежал у администратора. Там у моей лаборантки знакомая, попрошу договориться и, если надо, оставлю в залог свой паспорт.
- Мне бы такую лаборантку, - я притворно вздохнул.
- Ладно, - сказал он сухо, а потом вдруг улыбнулся. - А как же пиво с баранками?
- Может быть, завтра?
- Завтра я с утра в лаборатории. Приходи туда.
- Так ведь воскресенье!
Эдгар развел руками.
- Молодец, - я похлопал его по плечу, - чистый Менделеев. Куда ты денешь свою Нобелевскую премию? Закопаешь в огороде?
Мы попрощались, и он приложил все силы, чтобы раздавить мне кисть. Но я был начеку, и сохранился паритет.
- Да, старина, - я задержал его ладонь, - на реке ты очень славно рассказал о том, как молоденькая больная влюбилась в своего импозантного врача. Узнай, когда и от чего Вера Громова лечилась у Бессонова. Ладно?
- Тьфу ты, частный сыск, да и только. Хорошо, постараюсь.
* * *
Я прошел пешком несколько кварталов и купил по пути газету. Она была позавчерашняя, но я давно усвоил, что, если не смотреть на числа, все газеты одинаковые. А главные новости, если они касаются лично нас, мы чаще всего узнаем не из газет. На том стоим.
Спешить мне было некуда, и я некоторое время посидел на мокрой лавочке и прочитал газету от корки до корки. Я порядком промок под моросящим дождем, но зато теперь имел ясное представление о том, что предстоит сделать. Можете поверить мне на слово, но я выяснил это не из газеты.
От автобусной остановки мой путь лежал к яблоневому саду. Стало немного грустно переезжать в гостиницу. При свете дня дом Бессоновых выглядел не так мрачно, а блестевший от дождя флюгерный петушок наталкивал на веселенькие ассоциации. Я ведь здорово продрог.
Дверь была открыта, и из гостиной доносился голос хозяйки дома. Я прошел по полутемному коридору и оказался в одной с ней комнате.
Бессонова лежала на диване и говорила по телефону. Увидев меня, она помахала рукой и бросила в трубку:
- Ну, пока. У меня. гости.
Потом она спустила на пол ноги в одних чулках, зевнула и вопросительно на меня посмотрела.
- Вы совсем промокли. Где вы были?
- Знакомился с местными достопримечательностями, - последнее слово я мог выговорить только по слогам. Диктора из меня не выйдет, увы.
- Вам надо срочно согреться, - сказала она, вдруг встала, нетвердой походкой подошла к бару, открыла его и налила две рюмки коньяку.
Мы выпили, и она налила еще.
- Вы взяли высокий темп, - сказал я. - Боюсь, мне не угнаться.
- За моего муженька, - сказала она, скривив губы.
- Что так?
- Получила от него телеграмму. Берет на работе отпуск, хочет пожить у каких-то знакомых в Петербурге. Обдумать сложившуюся ситуацию, как выразился. Плевать я на него хотела.
Она выпила, и ее передернуло.
- Может, сварить кофе? - предложил я.
- А, отстаньте…
Она снова взяла бутылку, но не удержала, та упала на пол и разлетелась вдребезги. По комнате пополз клопиный запах.
- Вот бестолочь какая, - она посмотрела на свои руки, потом на пол. - Ничего, я знаю, у него еще припрятано. В кладовке. Вот только ключа нет. Ключ на его связке. Знаете, вы мне поможете. Взломаете дверь.
- Стоит ли?
- К черту, вы мужик или нет?
Я улыбнулся:
- А это определяется при взламывании дверей? Тогда нужен хоть какой-нибудь инструмент.
- На кухне, под колонкой, - топор. Сойдет?
- Как нельзя лучше.
Двери я взламывать не умел. Раскрошил притолоку и ободрал пальцы. Но в конце концов справился.
- Вы поранились, - она взяла мою руку, поднесла к губам и слизнула выступившую капельку крови. - Так лучше?
Чуть улыбнулась, потом снова коснулась кончиком языка кровоточившей ранки. Я заметил, что щеки у нее пунцовые.
Нина подошла почти вплотную и, прижимая одной рукой мою кисть к губам, другой обхватила шею, провела по волосам и поймала пальцами мочку уха. Острые ноготки впились в кожу, и я поморщился.
- Что ж, - спросил, - зря ломали дверь?
- Хочешь прежде меня накачать? - она подмигнула.
Разбитая бутылка коньяка была уже пустая на две трети, когда я пришел. Во сколько она начала? Как только получила телеграмму?
- Поищи на полке справа, - говорит она. - На нижней.
Давно ли мы перешли на ты? И надолго ль? Согнувшись в три погибели, я шарю в темноте и наталкиваюсь на всякую ерунду вроде старых ботинок и пустых трехлитровых банок. Вдруг под ладонь попадается какой-то тряпичный комочек, и я непроизвольно поворачиваюсь к свету, чтобы его рассмотреть. Лучше бы я этого не делал. В кулаке у меня был зажат женский носовой платок.
Поднимаю глаза на Нину. Губы у нее нервно подергиваются. Потом она резко бьет меня по руке. Платочек падает на пол.
- Вот, значит, куда он от меня своих б… прятал, - кричит она, - если я не вовремя возвращалась…
Она судорожно всхлипывает, отворачивается, и тут ее начинает тошнить.
Волоку даму в туалет.
- Уйди, - просит она между приступами. - Убирайся отсюда. Не смотри.
Иду на кухню, наливаю стакан одной заварки. Закуриваю. Минут через пятнадцать приходит Нина.
- Выпей, - говорю я, жестом показывая на стакан чая. - Поможет.
Глаза у нее уже совсем трезвые.
- Мне очень стыдно, - она теребит поясок халата, - поверьте, это впервые в жизни.
- Ничего не было, - я киваю, - договорились?
Она отводит глаза. Я смотрю на часы. Значит, путь к Бессонову в ближайшие дни лежит через Громову, как я и предполагал. А мне он нужен именно в ближайшие дни. Точнее, не он, а что - сами знаете.
- Сегодня вам лучше уйти, - нерешительно произносит Нина. - Вы не подумайте…
- У меня уже есть номер в гостинице.
Нина кивает, и мы прощаемся. Она очень бледная, мне ее жаль. Но что тут поделаешь?
* * *
На новое место жительства я попал к девяти часам вечера.
У гостиничных номеров есть одно неприятное свойство - к ним привыкаешь. Привыкаешь к пятнам на обоях, скрипящему креслу и поцарапанной плоскости стола, улице за окном и голосу дежурной. Может, именно поэтому я не люблю подолгу задерживаться на одном месте - в день отъезда становится страшно, что больше никогда сюда не вернешься.
Я поставил сумку, стянул свитер, расстегнул ворот рубашки и распахнул окно, чтобы немного подышать вечерним воздухом. На улице только смеркалось, и сквозь причудливую вязь деревьев проглядывали красные крыши домов. От серых плит тротуара веяло вечерней сыростью. На каждой плите сидело по жабе.
Я вернулся к сумке и стал подбирать наряд для предстоящего мероприятия. За окном квакнула одна жаба. Потом вторая. Похоже, они задумали устроить концерт.
* * *
Через час я уже был возле дискотеки. Правда, как выяснилось, меня там не особо ждали.
- Слушай, парень, - сказал мне в дверях довольно мрачный субъект, почесывая выбритый затылок, - катился бы ты отсюда, а? В зале и так полно народу.
- Меня ждут, - я попытался оттолкнуть его и без лишних разговоров пройти наверх. Но недооценил субъекта. Потому что через секунду он уже яростно выкручивал мне руку.
- Отпусти, - наконец попросил я.
- Брыкаться не будешь? - пропыхтел он.
Видимо, я тоже был не подарок.
- Хорошо.
Он отпустил.
- Можешь кого-нибудь послать. в зал? - я растирал затекшую руку.
- Это еще зачем? - субъект не отличался приветливостью.
- Передай барменше, - я полез за деньгами, - привет.
- От кого? - он взял купюру двумя пальцами за уголок.
- От… инкогнито.
- Чего-чего?
- По буквам повторить? - я прищурился.
- Да нет, не надо. Не глухой. Гвоздь! - окликнул он какого-то типа, выходящего из туалета. - Сходи к Зойке. Передай…
Гвоздь вернулся довольно скоро и буркнул субъекту:
- Зойка просила пропустить. Ее приятель.
- Постой тогда за меня.
Субъект поднялся вместе со мной наверх, провел через зал, раздвигая танцующих, и, подтолкнув кого-то под ребра кулаком, освободил место у стойки. А под конец вернул деньги. Это меня особенно потрясло.
- Вход бесплатный, - пояснил он. - Вы платите только за напитки.
- У вас тут строго, - я улыбнулся барменше.
- Здорово помяли? - она ответила на улыбку. - Здесь чужих не любят. Учтите на следующий раз.
- Следующего раза не будет. Сзади я его не подпущу, а спереди со мной справиться не так-то просто.
- Ишь ты, какой крутой, - сказала она насмешливо. - Как утес на Волге. Что закажете?
- Дайте кофе.
- И чего-нибудь покрепче? - напоминает барменша.
Она отходит, а в это время кто-то окликает меня:
- Вот не ожидала вас здесь встретить…
Я обернулся и получил удовольствие лицезреть лаборантку, ту самую, языкатую. Звали ее Марина, я запомнил.
- Что, слишком старый? - я хмыкнул.
- Неудачно пошутила, каюсь, - она садится на соседнюю табуретку, немыслимо переплетая джинсовые ноги.
- Чем вас угостить? - спрашиваю я.
- Если можно, стакан фанты. Тут очень душно.
- Вы одна?
- Нет, с друзьями. Отмечаем жизненный успех одного милейшего человека.
Она облизнула вишневые накрашенные губы. Красилась она неистово. А зря - мордочка у нее вполне смазливая, если представить без косметики (что довольно сложно). Женщины при помощи туши, помады и пудры творят поистине чудеса, я бы многим из них народного художника сразу давал. Ну, пусть не народного, заслуженного…
Барменша поставила между нами длинный бокал с оранжевым напитком, кофе и рюмку на блюдечке. В рюмке был какой-то ликер ядовитого голубого цвета. Я расплатился.
- Как устроились? - спросила Марина.
- Неплохо. Эдгар помог с гостиницей.
- Знаю. Кстати, без меня не обошлось. В гостинице одноклассница работает, я попросила отдельный номер. Вам ведь отдельный дали? На каждом этаже только по одному одноместному, и все занимают кавказцы.
- Значит, я у вас в долгу?
- Не пугайтесь. Потребую всего лишь массу мелких услуг, - она засмеялась.
- Готов. Всегда.
- Для начала - проводите меня сегодня домой. Ничего себе заявочка, да? - она снова засмеялась. - Просто в нашей компании два отрока уже предложили себя в провожатые, а выбрать одного - обидеть другого. Коллектив не простит.
- Берите обоих.
- Вот еще. Они передерутся по дороге. Тем более под этим делом.
- Да, тяжело вам. Как соберетесь уходить - дайте знать.
- А может… Прямо сейчас к нам присоединитесь?
- Не стоит. Я человек робкий, приобретать новых знакомых пока не собираюсь.
- Как знаете.
Она достает пудреницу, проводит пуховкой по лицу.
- Ничего картинка? - спрашивает.
Я показываю большой палец.
Потом она уходит, а я знаком прошу барменшу обратить на меня внимание.
- Не люблю одиночество… - начинаю волынку.
- А мне показалось, вы встретили приятельницу.
- Это не то…
- А, понимаю.
- Мой товарищ - вы его сегодня видели - говорил, что у него тут бывает знакомая…
- Вот оно что? Кто такая?
- Вера Громова. Вы ее случайно не знаете?
- Верку-то? Справа она, за крайним столиком, - барменша скосила глаза, - только как бы не вышло скандала. Она, кажется, в компании…
Осторожно поворачиваю голову, словно рассматриваю танцующих, пока мой взгляд не упирается в молодую женщину с белыми прямыми волосами и тонким нервным лицом. Рассмотреть как следует не удается, так как между нами маячит мужская спина.
По всему выходит, что они спорят. Вроде мужчина уговаривает ее пойти с ним, но девушка отрицательно качает головой. Наконец спутник машет рукой и, не оборачиваясь, уходит.
Мне почему-то кажется его фигура знакомой. И еще - он все время старался быть ко мне спиной.
- Все выходит довольно просто, - я оборачиваюсь к барменше.
- Похоже, - отвечает она. - Потанцуйте с девушкой, пока ее кавалер не вернулся.
- Непременно.
Я пошел и пригласил. Она согласилась, только быстро оценила с ног до головы и сразу же положила руки мне на плечи.
- Вы хорошо танцуете, - сказал я после того, как мы ввинтились в толпу и в этом бешеном галопе продержались до конца мелодии.
- Спасибо, - только и ответила.
Почти без перерыва начался медленный танец. Я аккуратно повел ее за собой поближе к окнам, где воздух был свежее. Танцующих много, но мы ни с кем не столкнулись, и она ни разу не сбилась с ритма.
- Вы не огорчайтесь, что ваш дружок ушел, - сказал я. - Он еще вернется, и все образуется.
- Он не вернется.
- Из-за такой девушки и не вернется? Но кто же он тогда такой?
- Не будем об этом, - она обхватила руками мою шею и прижалась теснее.
Мы еще немного потанцевали, и под конец она стала отвечать менее односложно. Потом я отвел ее к столику и сел рядом.
- Не хочу навязываться, - сказал я, - просто давно не встречал партнершу, которая бы все угадывала на два па раньше, чем собираешься предложить.
Мы оба здорово взмокли, но она, по-моему, была совсем измотана. Сидела, откинувшись на спинку стула, и тяжело дышала.
- Вы тоже ничего себе, - она облизнула губы. - Жаль, не встречала здесь раньше.
- Я неделю как приехал. И только сегодня решил пуститься во все тяжкие. До этого ловил с другом рыбу.
- Вот оно что!
- Как вас зовут? - спросил я. - Куда приятней беседовать, когда знаешь друг друга по имени.
Мы познакомились.
- Ну что? - спросил я. - Рискнем еще? Покажем местной публике класс?
- Подождите, - она поднялась, - только приведу себя в порядок. Посидите здесь.
Она ушла, и я достал сигарету. Хотя на стенах висели устрашающие объявления, все тайком курили, и в зале было не продохнуть.
Кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся и увидел своего старого знакомого по кличке Гвоздь.