- Как говорят штатники, не буду ни подтверждать, ни опровергать. Принял. Немножко так, для здоровья. Косой не был, однозначно. Примерно в три часа этот покойный с рынка свалил. Вот через это окошко я его видел, со спины и краем глаза. Пакет он тащил, а было еще что у него или нет, не разглядывал. Ворот отсюда не видно. Ясно, конечно, что он на выход шел. А так, хрен его знает, может, повернулся да и пошел обратно. А сыскари, они въедливые: то да се, найдут, что его у меня на территории потрошили, начнут копаться. Рапорточек накатают, служебное расследование не дай Бог заварят. У меня и так есть выговорешник от города. Лупанут еще неполное служебное, а на эту халяву знаешь сколько ртов откроется? Еще прицепятся: а почему вы, лейтенант Балахонов, неверно нас информировали? Нетрезвое состояние? А может, вам взятку подкинули за такое сообщение? Ну его на хрен. Лучше скажу, что не видел вообще. Не смотрел в окошко, следить за каждым мирным покупателем не
обязан.
- Резонно. Значит, сыскари ни фига отсюда не взяли?
- Ну, это я не знаю. Они мне отчета не писали. Пока я с одними по территории лазил, другие по палаткам тоже гуляли. Сами по себе. Четко пока ясно одно: места, где его пластали, не нашли. Но парк пока со счетов не сбрасывают. Двадцать пять гектаров все-таки, до самой реки тянется.
- Такого проще в реку было кинуть, чем тащить километр до забора.
- Это если по уму. А тут псих работал, сразу видно. Таких не просчитаешь.
- Ладно. Спасибо за информацию. - Гребешок быстро глянул вбок, убедился, что тощий автоматчик находится за дверью и отделен вдобавок мощной спиной Лузы, и выдернул из-под ветровки две зеленые бумажки. Балахонов быстренько прибрал их к месту.
- Зарплату-то вовремя платят? - уже вставая, спросил Гребешок.
- Под выборы рассчитались, а то пару месяцев протянули. Но все равно - полезно.
- Грех хорошим людям не помочь. Бывай, Андрюша. Если что новенькое-интересное будет, скажи Жорику, что хотел бы со мной увидеться. Можно не здесь, на природе где-нибудь. Рыбалку бросил?
- Не выходит в последнее время.
- Ну ладно, потом обговорим. Хорошо с другом поболтать, но дела давят.
Гребешок и Луза вышли из помещения, помахали ручкой задремавшему в кабине Маслову и направились в офис охраны рынка, где их уже дожидался начальник Жора. Тучный, массивный дядя, на нем - в обтяжку распиравший камуфляж очень большого размера.
- Здорово, толстый! - бодро начал Гребешок. - Не перебрал массу, здесь сидючи? Пацанов небось качаться заставляешь, а сам брюхо наедаешь? Смотри, настучу Сэнсею, он тебе жир сгонит.
- Опять балабонишь? - беззлобно хмыкнул толстяк. - Дал же Бог язык-помело! В гости ведь пришел, между прочим, не к себе домой. Мог бы и пузырик выставить, по-человечески, ан нет! В ментуру прется сначала, а в дружескую контору потом. И бойцов моих уже опрашивал у ворот. Не уважаешь Жору?
- Окстись! - улыбнулся Гребешок. - Да тот до вечера сдохнет, кто Жору не уважает! Пузыриком я, конечно, рассчитаюсь, но, извини, не сегодня. Загрузили, мать его так!
- Ну и что тебе менты про меня наврали? - почти всерьез поинтересовался Жора.
- Ничего особо не наврали, только, говорят, видели, что Жора по рынку сыскарей водил…
- Во брешут-то! Они сами ходили. - Жора не в шутку испугался. Гребешок хихикнул и похлопал Жору по плечу.
- Не волнуйся. Мне интересно только, куда они заходили и чем интересовались.
- Да мужиком интересовались одним. Когда пришел на рынок, чего тут делал, куда ходил. Морду показывали, на Алена Делона похож.
- Правда? - почти искренне удивился Гребешок. Он лично такого сходства не находил.
- Ну, мне так сказал кто-то. Я этого Делона никогда не видел, только песню помню, что он одеколон не пьет.
- Понятно. А мужика ты видел?
- Видел. Когда он пришел, не помню, а как уходил, видел. Десять минут четвертого свалил. Это точно.
- И больше на рынок не приходил?
- Нет, это я бы запомнил. Такие понтовые здесь нечасто.
- Когда с рынка уходил, что у него в руках было? Не запомнил?
- Пакет был, с голой бабой. И еще он цветы у Люськи купил.
- Точно? - Гребешок довольно успешно подавил азартное волнение.
- Точно. Девять роз. Я аж обалдел на него. Валек с Гришкой, которые на входе стояли, тоже обалдели.
- Это те, что сейчас стоят? С которыми я разговаривал?
- Нет, те, что сейчас стоят, - это Саня и Лесик. Они всегда в три часа сменяются, а заместо их Валек и Гришка встают. Хошь, я их позову, подтвердят.
- Да ладно, чего там… Верю. Одно странно: неужели, чтобы девять роз выбрать, нужно час по рынку ходить?
- А он и не ходил. Он пробежался вдоль цветочниц разок, купил букет у Люськи. Триста тысяч огребла с одного!
- И после этого час искал дорогу на выход?
- Да брось ты! В парке погулял, наверно.
- Это ты знаешь или прямо сейчас придумал?
- Да нужно мне следить за всеми! Драки не было - не было, Кассу нигде не сняли. Мужик этот в 15.10 свалил.
- На чем уехал, не помнишь?
- Тачку поймал, по-моему… "Жигуль". Не "восьмерку" и не "девятку" - это точно.
- Не голубую "шестерку" случайно?
- Нет. Белый "Жигуль" был.
- В какую сторону уехал?
- К центру куда-то…
- Ты и ментам все то же сказал? - с ехидцей спросил Гребешок.
- Ментам я вообще никогда и ничего не говорю. Я этого мужика не знаю, мне он дороги не переходил. На фига подставлять, если что? А потом разборки пойдут не дай Бог. Вам лишние хлопоты, нам заботы. Менты в первый раз приходили, когда другая смена стояла. Те, конечно, четко ответили, что никого не видели, потому как их тут не было. Ну а с теми, кто был, я провел работу. Все чисто, не подкопаешься: народу тыщи, фиг кого упомнишь. Может, был, а может, нет. Может, ушел, а может, до сих пор на рынке трется. Вот так и говорил. Они тогда сами по рынку пошли. Я не зря второй этаж над "караулкой" поставил - весь базар как на ладони. Четко засек, с кем беседовали. Потом, когда укатили, прошелся по горячим следам. Мужики, конечно, как один, - "не знаю, не помню". Бабы, конечно, припомнили. Морда и фигура у него, по их понятиям, на уровне. У Люськи побывали. Та наговорила с три короба, но по делу, как я понял, - ноль без палочки.
- Ты всех обошел? - испытующе поинтересовался Гребешок.
- В смысле всех, кто с ментами общался? Не знаю. Они почти по всем рядам ходили. К тому же, знаешь ли, народ разный. Ментам одно скажут, мне - другое, а тебе, сейчас пойдешь проверять, - третье.
- Ловок ты, толстый, - скорее поощрительно, чем угрожающе, произнес Гребешок. - Короче, хрен тебя поймаешь…
- Работа такая. - Пузан расплылся в улыбке. - Пойди пройдись, поспрашивай. Кстати, тебя, случаем, не сыскари наняли, а? Шутка.
- Жорик, - снисходительно произнес Гребешок, - я это как шутку и принимаю. Оцени. Но помни: в наших кругах принято отвечать за слова. Придерживай язык, избегай резких выражений и достойно умрешь от старости.
- Я постараюсь.
- Хочешь, покажу тебе, отчего менты этим прикинутым интересуются? Глянь фотку и оцени сходство. - Гребешок показал фото, запечатлевшее останки гражданина Воинова-Лушина, резко поменявшемуся в лице Жоре. - Чувствую, что у тебя аппетит разыгрывается, верно? Или мыслительная активность повышается, может быть?
- Бляха-муха, - помотал головой Жора, - я такого даже в ужастиках не видал… Но я, если честно, больше того, что сказал, не знаю. Мамой могу поклясться.
- Верю, родной, верю! - осклабился Гребешок, похлопав Жору по плечу. - Потому что догадываюсь, насколько хорошо ты все прочувствовал. И понял, какие могут быть сложности от неправильного поведения. Все, что по этому делу, - только лично со мной. Сюда, учти, могут и не только менты наведаться. Или скосят под ментов - это теперь модно. Держись строго, так же, как и раньше: не видел, не знаю, не помню… Но не дергайся, а то тебе тоже бошку снимут и в брюхо засунут. Поскольку тебе официально пока никто не сообщал о том, что этого убили, смотри не проговорись. Если Балахоша о чем-то проболтается, запомни, скажи мне. Но не здесь. Мне тут часто светиться не нужно. И долго ходить по базару не стану. Люсю эту самую ты мне издали покажи, раз говоришь, что ее точку у тебя со второго этажа видно. Я сам с ней поболтаю. Без тебя и твоих помощников. Для чистоты эксперимента.
- Как скажешь… - с легким облегчением вздохнул Жора. Поднялись на второй этаж "караулки". Жора подвел гостей к окошку.
- Вон ее цветочки, видишь? - отдуваясь после подъема по лестнице, пропыхтел он. - А вон она сама, рыжая. На той неделе покрасилась.
- А рядом с ней? Чернявая?
- Лола, по-моему. С Таджикистана рванула, из Курган-Тюбе. Родня в Афган побежала, а она сюда сдуру заехала. По-русски нормально говорит. Сейчас у Люськи живет.
- Хозяин у них кто?
- ТОО "Аромат", слышал про такое?
- Понятно… - Гребешок подмигнул Лузе и двинулся к выходу. Когда спускались вниз, Луза, долгое время помалкивавший, решился спросить:
- Ну и чего нам это даст?
- Эта нам много чего дать могла бы, - ухмыльнулся Гребешок. - Например, трипаком на всю жизнь обеспечить. Лярва редкостная и почти идейная. В смысле, для нее оплата - вторична, главное - сам процесс. Усек?
- Так точно, - оскалился Луза, - понял… А если по делу?
- Это там выясним. Сейчас пока твое дело - глазеть по сторонам. Я треп беру на себя, а ты приглядывай, не стеклит ли за нами кто. Сумеешь отличить серьезных от любопытных?
- Попробую.
- Да уж попробуй, будь любезен, а то, если ошибешься, нас на этом базаре урыть могут.
Луза даже поежился.
Направившись в цветочный ряд справа от входа, эрзац-сыщики добрались до некой конструкции, сваренной из тонких стальных прутков, грубо покрашенной краской-серебрянкой. Конструкция походила на неправильную треугольную призму, поваленную набок. На обращенной к публике грани этой призмы было нечто вроде решетки, к которой были приварены кольца, согнутые все из тех же прутьев. В эти кольца были вдеты пластмассовые вазы и кувшины с букетами, обернутыми в целлофан.
Люся выглядела и впрямь не очень. Свежая рыжина ее волос только подчеркивала общую вульгарность. В ее трепаной копне, чего доброго, можно было и вшей нашарить. Блеклые мятые щеки, наскоро наведенные брови, тени под глазами, размазавшиеся ресницы. На голове прозрачный полиэтиленовый капюшон от дождя. На Западе таких дам близко к торговым точкам не подпускают, чтобы покупателей не пугали.
- Здравствуйте, Люсенька! - немного сюсюкающим тоном поприветствовал Гребешок.
- Здрасте… - растерянно хлопнула глазами цветочница, пытаясь, видно, припомнить, что это за тип.
- Почем цветочки? - Гребешок ткнул пальцем в алые розы.
- Десять тыщ штучка, - сказала Люся.
- Надо же, - удивился Гребешок. - А один друг наврал, будто он у тебя девять роз за триста штук купил.
- Это Валера, что ли? - наморщила лоб Люська. - Которого менты искали?
- Насчет ментов не знаю, - внутренне порадовавшись, но не показывая виду, произнес Гребешок. - А вот то, что он у красивой девушки Люси букет за триста штук купил, слышал.
- Ну, если хочешь, можешь и ты триста штук выложить, - усмехнулась торговка.
- А что, он правда триста штук кинул?
- Ну, кинул. Друг у тебя клевый, конечно. Полгорода три месяца свои триста штук дожидаются, а этот подошел, глянул на кувшин и достает три бумажки. "Хватит или нет?" - спрашивает. Мне бы сказать: "Гони еще двести!"
- заплатил бы. Но уж больно оторопела от такого.
- Анекдот слышала?
- Который?
- Про "нового русского". Встречаются, значит, в Штатах двое "новых". Один спрашивает: "Почем галстук брал, братан?" - "Сто долларов". - "Ну, ты лопухнулся! Здесь, за углом, такие по двести идут!"
- Нормально! - похвалила Люська.
- А вообще-то Валере у вас на рынке не понравилось, - деланно зевнув, сказал Гребешок. - Час проходил, а нормального шампанского для девушки не нашел.
- Ой, да он не больно его и искал! Он со Светкой Коваленко вон в том павильоне весь этот час проторчал.
- Правда? - очень правдоподобно нахмурился Гребешок.
- Поди спроси сам. Он сразу от меня туда пошел. А оттуда почти бегом за ворота.
- Надо ж, Сева. - Гребешок сделал обиженную рожу и подергал Лузу за рукав. - А нам мозги пудрил: "Целый час искал! Ни хрена не мог найти!"
- Фуфло! - довольно удачно подыграл Луза. Он, свято выполняя приказ старшего товарища, пытался углядеть, не присматривают ли за ними. Пока вроде бы никто подозрительный в поле зрения не попадал.
- А что там продают? - спросил Гребешок невинным тоном.
- Все помаленьку, как в палатке. Чего, решили на Светку поглядеть?
- Ну, в том числе и на Светку, - ухмыльнулся Гребешок, - хотя ты лучше. Это я тебе как врач говорю.
- "Врач" - это от слова "врать"?
- Понимай, как тебе лучше. Чао, розочка ты наша! В павильоне (вообще-то он громко назывался коммерческим магазином "Илларион") особо активной коммерческой деятельности не наблюдалось. Кроме двух продавщиц и кассирши, пересчитывавших что-то у кассового аппарата, в торговом зальчике был только молоденький "барсик" с дубинкой у пояса. Он сидел сбоку от двери и читал фантастическую книжку с жуткими монстрами на обложке.
- Игорек, - заметил Луза, помнивший паренька по прежнему месту службы, - ты не здорово работаешь. Был бы я налетчик, ты бы и проснуться не успел.
- Кому мы тут нужны… - зевнул Игорек.
- Что вас интересует, молодые люди? - с некоторым беспокойством спросила вполне изящная длинноногая блондинка в голубовато-серой униформе. На курточку спереди был приколот прямоугольный значок-визитка с надписью:"Старший продавец Коваленко Светлана Юрьевна".
Гребешок вынул из кармана почти настоящее удостоверение (то самое, с которым он в гостиницу ходил), раскрыл на секунду и представился:
- Капитан Гребнев. Я хотел бы, Светлана Юрьевна, поговорить с вами об этом человеке. - И он вытащил фотографию Воинова-Лушина.
- Опять? - удивилась блондинка. - Второй раз приходите…
- Я лично первый. У вас есть место, где можно спокойно поговорить?
- Только подсобка.
- Сойдет. Мой помощник здесь останется.
В подсобке "капитан" уселся на пластмассовый ящик из-под пустых бутылок, а Светлана - на маленькую скамеечку. Окошек в этом помещении не было, но лампы дневного света, горевшей под потолком, вполне хватало на то, чтоб осветить пятачок пола, стиснутый со всех сторон ящиками и коробками.
- Давайте, Светлана, говорить так, будто вы еще никому ничего не рассказывали, - приветливо улыбнулся Гребешок. - Итак, в известный нам обоим день, примерно в 14.20, вас посетил вот этот гражданин. Где-то около 15.10 он покинул территорию рынка. По некоторым данным, он все это время провел здесь. Это верно?
- Верно.
- Вы знали его до этого?
- Знала. Он дружил с моим братом…
В мозгах у Гребешка чего-то законтачило, и он вспомнил, что на Пустырной, 12, в 67-й квартире, Ростик спрашивал Коваленко. А бабка из 66-й рассказывала ему насчет того, что Сергея убили, отец, Юрий Аркадьевич, от рака умер… Насчет Светы ничего не говорилось, какую-то Наташу вспоминали.
- С Коваленко Сергеем Юрьевичем? - Гребешок сказал это так естественно, будто уже давным-давно знал, что это так. Вообще-то запросто мог попасть пальцем в небо, Коваленко не такая уж уникальная фамилия.
- Да, с ним. У меня других братьев не было.
- С Наташей вы дружно жили? - спросил Гребешок главным образом для того, чтобы выяснить, кем эта Наташа доводилась Коваленкам.
- Издеваетесь?! - на лице Светланы появилась не то что неприязнь, а прямо ненависть. - Влезла в семью, окрутила Сережку, мать уморила, чтобы ей гулять не мешала, пока Сережка в командировки ездил. Меня из моей родной квартиры выжила. Дрянь такая!
- Могу я задать нескромный вопрос? - прищурился Гребешок.
- У вас, милиционеров, все вопросы нескромные, - буркнула Светлана.
- Вы с Ростиславом в близких отношениях были? Светлана немного поежилась и молча кивнула.
- Долго?
- Лучше бы спросили: "Давно?" - саркастически произнесла Светлана. - Отвечу - очень давно. Так давно, что кажется неправдой.
- И когда протекал ваш роман?
- Пять лет назад. Весной загорелись, к осени потухли.
- Странно. А мне казалось, что букет он для вас покупал.
- Покупал для меня. Только я его не взяла. Почти час уговаривал без толку. Вот тут, на этом самом месте.
- Уговаривал взять букет? - Гребешок позволил себе чуточку поехидничать.
- Уговаривал к нему в гостиницу ехать.
- В какую, если не секрет?
- В "Береговию". Эдак лихо: "Бросай всю эту лавочку, я тебе там ванну шампанским налью!" Купец!
Вот тут Гребешок жутко удивился. Выходит, что Ростик ни "хвоста", ни слежки не почуял и собирался спокойно ехать в гостиницу, да еще с бабой, которую намеревался купать в шампанском. Или просто шутил, придуривался? Трудно представить, чтоб ему, если он действительно засек слежку, вообще было до шуток. Да и эта поездка на базар выглядела совсем странно. Отправляясь в "Парк Горького пьяницы", Гребешок предполагал, что Ростик мог очутиться здесь по двум причинам: во-первых, потому, что у него тут была какая-нибудь запасная явка (на которой его, кстати, могли и урыть за ненадобностью), а во-вторых, чтобы сменить прикид. Сначала Гребешку первый вариант казался предпочтительнее. И даже версия выстроилась насчет причин потери Ростиком своей непутевой башки. Думалось, что тем дружкам, у которых Воинов собрался искать убежища, приглянулось то, что было у него в коробочке. Опять же, если он сказал друганам, что за ним хвостили, то те могли начать беспокоиться. Вот для спокойствия его и замочили, поуродовав как Бог черепаху.
А после того как выяснилось, что Ростик с рынка уехал, то Гребешку подумалось, что он заезжал поменять прикид. Слишком светился его московский костюмчик по здешней серости. То, что он уехал в этом же костюме, ничего не говорило. В пакет могли влезть какие-нибудь джинсы тверского производства, курточка, выпущенная здешней швейной фабрикой, и даже что-нибудь типа кроссовок китайского производства. Отъехал от рынка и переоделся где-нибудь.
Но теперь и эта версия накрылась медным тазом.
- Ванна с шампанским… - задумчиво произнес Гребешок после минутной паузы. - Надо очень ненавидеть бывшего возлюбленного, чтоб от такого отказаться. Или я ошибаюсь?
- Ошибаетесь. У меня к нему ненависти нет. Просто я его не люблю, да и не любила никогда. Что было, то прошло. Сейчас у меня жених есть. Я его люблю, он меня тоже. Через месяц свадьба… На фига мне этот Ростик? Хрен знает где носился, сидел, кажется, неизвестно чем занимался. Может, он СПИД поймал где-нибудь. Была бы сейчас одна - может, и переспала бы с ним разок. Но мужу гадить перед свадьбой не хочу.
- Ну и как он отреагировал?
- Матом, конечно. Пугал, что под машину бросится, из окошка выпрыгнет, в гостинице удавится. А я ему так спокойненько говорю: "Веревочку дать? Нам как раз нейлоновый шнур завезли".
- Жестоко, - покачал головой Гребешок. - А что, если б он пошел и удавился?