- Помоги-и-и, Даша.
Вы знаете, однажды в детстве я подобрала на улице маленького несчастного котёнка, я принесла его домой, отмыла, отчистила. На вопрос мамы, зачем я принесла его в дом, ответила, что он так жалобно мяукал и смотрел на меня, что моё сердечко не выдержало, и я… В общем, и так всё понятно. Кстати, кот, освоившись, оказался весьма неблагодарным, наглым и пронырливым: он воровал всё, что плохо лежало на кухонном столе, а еще он был очень мстительным. Сколько пар обуви пришлось выбросить нам тогда! Наконец мы не выдержали, и бабушка отвезла наглеца в деревню к сестре.
Так вот, мой бывший муж уж больно походил на того кота - проныру: сначала он смотрит на тебя таким жалобным и беспомощным взглядом, в котором сосредоточены кошачьи страдания всех котов с планеты Земля, что ты не выдерживаешь и поддаешься на провокацию; а потом этот кот уже крепко держит тебя в своих цепких кошачьих лапках и с чувством выполненного долга портит жизнь. Ну просто вылитый Олег! Не правда ли?
- Ну…, - я задумалась.
И это, надо сказать, была моя роковая ошибка, потому что, воспользовавшись ситуацией, он еще крепче прижался ко мне и… заплакал.
- Даша, - всхлипывал Олег, - я тебя очень прошу, я потом тебе всё объясню, обещаю…
Мне ничего не оставалось делать, как согласиться. А вы как бы поступили на моем месте?
Мужчина, так жалобно просящий о помощи на коленях, да еще и весь в слезах!
- Хорошо, но у меня институт.
- У тебя же сессия вроде закончилась, - вдруг совершенно твердым голосом осведомлённо ответил Олег.
- Да, но каникулы тоже скоро закончатся.
- Я же сказал, что всё разрешится, - резко сказал он и отстранился от меня.
Я по опыту знала - такая смена настроения не сулила ничего хорошего, но все же попыталась как-то прояснить ситуацию.
- Ты тоже будешь здесь жить?
- Нет, но я буду приезжать.
Веселенькое дельце! Я должна жить одна в огромном доме, а ради чего - мой бывший муж так и не удосужился объяснить.
Оказалось, что жить я должна была не одна. Компанию мне составили плюгавый и его бритоголовые мальчики. По утрам эта команда куда-то уезжала, но не вся - в доме обязательно кто-нибудь оставался. Вечером все вновь собирались, но от этого веселее не становилось, скорее, наоборот, в воздухе витала атмосфера опасной тревожности.
А ещё, как я вскорости убедилась, мне не разрешали выходить за ворота. Только я собралась прогуляться по нашему дачному посёлку, как тут же за моей спиной материализовался один из охранников и подчёркнуто вежливо предложил вернуться на территорию. Я, конечно, возмутилась, но все же пришлось подчиниться. Кто его знает, что у этого цербера на уме.
Итак, я была заложницей на своей бывшей даче. Эта мысль не давала покоя ни днем ни ночью. Итак, повторюсь, что же такого могло произойти, что Олег решил пожертвовать мной? Конечно, не будет же он жертвовать этой шваброй - своей белобрысой любовницей. Неужели я настолько стала ему безразлична, что он решился на такое? А что если я не выйду живой с этой дачи? Нет, правда, а что если он так и не сможет всё уладить? И все равно он не имел права так поступать со мной! Если бы любил, он бы не подставил меня так, не оставил в руках сомнительных личностей. В том-то и дело: если бы любил…
От тоски и обиды я вообще заперлась в своей комнате и, объявив голодовку, перестала выходить даже на кухню, чтобы приготовить себе еду. Кстати, холодильник до отказа был набит разными дефицитными вкусностями, которые мне разрешалось использовать.
Мой протест, однако, не вызвал никакой реакции и прошел незамеченным. Через два дня я не выдержала. Ночью украдкой пробралась на кухню и… В общем, часть деликатесов перекочевала в мою комнату. Но и этот факт мои соглядатаи равнодушно проигнорировали.
Лишь на пятый день моего заточения вдруг приехал свёкор, который и подтвердил то, о чем я уже давно догадывалась.
- Дашенька! - радостно приветствовал он меня. - Ну, как ты тут?
- Спасибо, уж получше, чем Бубликов, - съязвила я.
- Какой Бубликов? - удивился он, я махнула рукой и молча уставилась в телевизор.
Чувствовалось, что свёкру было неловко, он нервничал, суетился.
- Почему вы разрешили вашему сыну жениться на мне? - спросила я после некоторого молчания. - У меня ведь ничего нет.
- Что-что?
- Почему вы разрешили ему жениться на мне? - твёрдо повторила я. - У меня ничего нет, я не дочь Рокфеллера.
- Потому и разрешили, что ничего нет. Так легче переписать было на тебя квартиру и дачу. Если бы на Олеге висело две дачи и две квартиры, то две бы и забрали. А так - ты совершенно другое лицо, имущество у вас раздельное, а теперь и бывшая жена, хозяйка фирмы, которую ты, надеюсь, по-хорошему продашь Олегу. Не бойся, мы не обидим…
- Постойте, постойте, вы хотите сказать, что и свадьба, и развод - это все не настоящее? Все было спланировано? Вы легко нашли дурочку - меня, которую использовали в своих целях? А как же…как же…, - затряслись губы, ком вдруг встал в горле, я больше не могла сказать ни слова, как будто у меня вдруг пропал дар речи, да еще предательски закапали слезы из глаз.
Свекор сердито махнул рукой:
- Что, как же? Ну что ты палку перегибаешь! Ты же Олегу все-таки нравилась. Не спланировано, а все продумано. Между прочим, мы же не собираемся тебя оставлять ни с чем, мы люди не жадные. Ты вроде помогла нам. Ну, что ж, скоро ты будешь свободна, можешь идти домой, тебя больше здесь никто не станет задерживать. Я потом тебя приглашу для подписи.
Он напоследок улыбнулся, показав волчий оскал, и удалился, а я осталась стоять как вкопанная, как будто вся вываленная в грязи и, глядя ему вслед, сквозь силу смогла прошептать:
- Как же… любовь?
22.
Однажды вечером я почувствовала в стане врагов какое-то шевеление. Во двор въехала машина - я кинулась к окну. К дому приближались незнакомые люди, но среди них был один человек, который приковал мое внимание. Бешено заколотилось сердце, и я тут же поняла: вот он - мой шанс на спасение.
Примерно через час после появления в доме этой компании, меня пригласили спуститься вниз. В гостиной, к моему удивлению, сидели мой бывший свёкор и плюгавый. До моего появления они о чем-то громко спорили, но, как только я появилась, тут же умолкли. Плюгавенький, противно потирая ручонки и улыбаясь, сказал мне:
- Дашенька, мы просим тебя оказать нам одну любезность.
Я удивленно вскинула брови, а свекор подскочил ко мне, трясущимися руками протягивая какие-то бумаги.
- Подпиши, Даша, - почти прохрипел он.
- Любезность? - хмыкнула я. - А если не окажу я вам такую любезность?
Свекор схватился за сердце, а плюгавенький лишь скривил губы.
Я прекрасно понимала, что выбора у меня не было. Конечно, я подписала, даже не взглянув на то, что подписываю.
И только когда шла в свою комнату, поняла, какую глупость совершила - а если в этих бумажках был мой смертный приговор? Меня тут же обдал леденящий холод:
- Нет, нет, это просто отказ от имущества, - успокоила я сама себя.
Собственно говоря, имущества этого у меня никогда не было, все принадлежало семье Олега.
В комнате меня ждал еще один сюрприз…
- Зачем! Ну, зачем ты сюда приехала! - накинулся на меня Саша. - Даша, что я теперь делать буду?
Я насупилась и отвернулась от него. Что значит - зачем? Да он лучше меня знал это. Одна только я была уверена, что приехала сюда из-за Олега. Помчалась как ненормальная, хотя прекрасно знала, что все напрасно - не бывать нам вместе. Впрочем, не так уж этого и хотелось. Былого не воротишь, это как пить дать. Но мне как будто "шлея под хвост попала". Видишь ли, Олегу помощь нужна. Не помощь ему моя нужна, а я в качестве гарантии. "Любимый" муж оставил меня в лапах бандитов без зазрения совести.
Одного я не могла понять - с какой целью оставил? Неужели только подписать отказ от фирмы, дачи и квартиры в пользу плюгавенького господина, который, кстати, в моей подписи не очень-то и нуждался - он вполне чувствовал здесь себя хозяином и без подписи.
Свекор уехал сразу же, как только состоялась сделка. А я… Я снова осталась на попечение сомнительным личностям. Хорошо еще, что Санек тоже был здесь, рядом со мной. Его присутствие оказалось весьма кстати: с ним мне ничего не угрожало, я полностью доверяла ему. Хотя, спросите вы, с чего бы, ведь совсем не так давно я его и на дух не переносила, а теперь, признаюсь, начала питать определенные чувства. Правда, любовью это не назовешь, но и чистой, бескорыстной дружбой тоже. Симпатия, которая возникла между нами, была нечто большим, чем просто дружба. Может, это и к лучшему.
- Зачем приехала? Не знаю, - я вздохнула. - Я сама не знаю. Наверное, спасать Олега.
- Спасать? А тебе не приходило в голову, что он вовсе не нуждается в твоем спасении?
Я смутилась:
- Николай Петрович сказал, что…
Саша перебил меня:
- Даша, разве можно верить всему, что говорит Николай Петрович!
- Но ты же прекрасно знаешь, что я подписала документы на отказ от имущества, - сердито ответила я. - И Олегу помощь нужна была.
Саша засмеялся:
- Помощь? Да, ты, действительно, ему очень помогла.
- Что ты имеешь в виду?
Саша подошел ко мне очень близко и, заглядывая в глаза, сказал:
- Ты меня удивляешь, Даша, хотя… Неужели ты думала, что он вернется к тебе, если ты приедешь сюда?
- Ничего я не думала! - почти прокричала я. - С чего ты это взял!
- Он не вернется, Даша, - Саша исподлобья смотрел на меня. - Он тебя оставил в… залог.
Я остановилась как вкопанная и повернулась к нему всем телом:
- То есть к…как? - заикаясь, спросила я, хотя уже давно смутно догадывалась об этом, но все же окончательной уверенности не было, точнее, просто не верилось. А теперь же, после слов Саши, всё встало на свои места. И как только я поняла это, вдруг внезапный холод пробежал по всему телу с головы до пят. Оставил в залог! Это мягко сказано! Он просто продал меня! Продал, как ненужную и надоевшую вещь. Хотелось кричать: за что?! за что?! за что?!
Конечно, я знала ответ на этот вопрос.
Саша резко встал и зло пнул ногою стул:
- А вот так! Он тебя в залог оставил. Продал! Ты его гарантия, пока он с деньгами разбирается.
- То есть как? - снова спросила я, скорее, по наитию.
Сашка не ответил, а лишь нервно сжал челюсти.
- Кому продал? - не унималась я. - Плюгавому?
Саша усмехнулся:
- Плюгавому? Это Михалычу, что ли? Ну, ты его и окрестила. И ему тоже. Я не могу тебе всего рассказать: меньше знаешь - лучше спишь. Есть еще один человек, покруче твоего плюгавого будет, кстати, ты его хорошо знаешь, это компаньон твоих бывших родственников. Он и есть главное заинтересованное лицо в этом деле.
Сашины слова повергли меня в шок - теперь все встало на свои места. Компаньон! Муж Изольды, любовницы Олега. Так вот кто в действительности "правил всем балом", а не плюгавый, как я думала.
Тут же вспомнились и свекровь, и Олег, и разговор в ресторане. Значит, я и была той самой гарантией! Как я уже говорила, если раньше в это не хотелось верить и это были лишь мои догадки, то теперь…Теперь-то я поняла, что Олег снова сыграл со мной злую шутку. Он и не собирался возвращаться, а этот единственный раз, когда мы встретились в ресторане якобы для примирения, был показательным выступлением для кого-то. И тут я вспомнила для кого. Не зря мне тогда парочка, сидящая в углу, показалась знакомой. Это был компаньон моего свёкра и моя разлучница. Именно им Олег хотел показать, что у нас все "в ажуре". И показал. Да, спектакль, удался, можно сказать, прошел с полным аншлагом.
- Значит, продал…, - почти беззвучно произнесла я и добавила: - Ну, берегитесь, родственнички.
Я уже знала, как отомщу: план в голове созрел мгновенно. Ладно, фирму и одну дачу я, кажется, уже потеряла, потому что подписала документы, а вот все остальное… Остальное я ни в коем случае решила не отдавать. А почему бы и нет? Им же можно было так со мной поступить? Значит, и мне можно, тем более что я являюсь хозяйкой всего. Это, так сказать, компенсация за моральный ущерб.
- Продали, - повторила я.
Саша подошёл ко мне, обнял за плечи и сказал:
- Не бойся, дорогая, мы что-нибудь придумаем. Я спасу тебя от них. Я спасу…
И тут случилось неожиданное: он нежно прижал меня к себе и поцеловал в висок. Я удивленно посмотрела на него и потянулась губами к его губам.
Не знаю, девочки, что тогда на меня нашло! Какое-то наваждение, умопомрачение и еще что-то. Но мы оба как будто ждали этого давно. Очень давно… Меня охватило какое-то непреодолимое влечение к этому человеку, я с наслаждением целовалась с ним, забыв обо все на свете…
Громкий стук в дверь буквально ошеломил, мы, очнувшись от забвения, не сразу поняли, что происходит. Кто-то ломился в дверь и истошно вопил. Хорошо, что я имела привычку запирать дверь на замок: Саша успел юркнуть под кровать…
23.
Вы когда-нибудь видели, как на арену, полную зрителей, которые ждут "хлеба и зрелищ", выскакивает разъяренный бык и бросается на тореадора? Нет? Я, признаюсь, тоже, но могу догадываться, как это происходит. Так вот плюгавый, Михалыч, как две капли воды похожий на того самого быка, влетел ко мне в комнату, тряся бумагами, и завопил почему-то фальцетом:
- Что это?! Что это за бумажки?!
Я, безусловно, искренне удивилась:
- Какие бумажки?
Он, еле переводя дыхание и хватаясь за сердце, выдавил:
- Где документы, которые ты подписала? На продажу фирмы.
Потом вдруг неожиданно прытко для человека, у которого только что был сердечный приступ, подскочил ко мне и изо всех сил тряханул за плечи:
- Куда дела документы, с…?
Я, естественно, никак не ожидала такого поворота событий. Да и откуда мне было знать? Я же точно помнила, что документы оставались у свёкра в руках. Я, еле высвободившись из его цепких рук, пожала плечами и ответила:
- У вас. У меня ничего нет.
- Ка-а-ак, нет? - прохрипел он. - Что я шефу скажу?
Я попыталась улыбнуться, но мой жест доброй воли был неверно истолкован. Вместо того чтобы во всем разобраться спокойно и мирно, он вновь накинулся на меня. А я, недолго думая, схватила статуэтку невинной пастушки, стоявшую на прикроватной тумбочке, и… огрела ею плюгавого по голове. Он взвыл и осел на пол, а потом, держась за голову, упал. Тут уже моя очередь пришла взвыть. Только я выла не от боли, а от ужаса: "Убила!", - пронеслось в голове.
Сашка, до того не проронивший ни звука, выполз из-под кровати и пощупал пульс плюгавому:
- Жить будет, - сказал он с видом знатока.
Я не в силах вымолвить ни слова, стояла с несчастным видом и жалобно скулила:
- А-а-а.
Сашка обнял меня за плечи:
- Дашка, ну и чего ты так паришься? Жив он, чего ему сделается. Во всяком случае, это же не я ему по башке вломил, а ты, - он засмеялся, - ты вон на себя посмотри - силы как у куренка.
- Тебе легко говорить, - всхлипнула я, - а я никогда в жизни никому даже пощечину не дала.
- Все когда-нибудь бывает в первый раз, - ответил он философски и добавил: - Не боись, будем считать, что это я его вырубил. Меня другое волнует: куда документы на фирму делись.
- Они у свёкра оставались в руках, потом он, кажется, уехал.
- У свёкра? - переспросил Сашка. - Ну, Петрович, молодец. Всегда сухим из воды выходит. Других утопит, а сам выплывает, как… дерьмо. Тьфу, - сплюнул он.
И тут до меня, наконец, дошло, что мы стоим рядом с лежащим без сознания человеком, стоим, можно сказать, в волчьем логове, и мирно беседуем.
- Что делать - то? - спросила я. - Что будем делать.
Сашка встрепенулся:
- Ноги. Раз судьба нам дарит такой шанс.
- Через кухню, там черный ход, - наконец-то ко мне вернулась способность мыслить логически.
- Мм, - промычал Сашка, - и чем скорее, тем лучше.
И тут вдруг плюгавый очнулся, но Сашка тут же врезал ему еще раз, так что тот отключился снова и уже, видимо, надолго, затем выхватил из рук плюгавого документы и, запихнув того под кровать, схватил меня за руку:
- Бежим!
Я еле успела накинуть свое пальто и взять сумочку, как он потянул меня вон из комнаты.
Во двор мы выскочили благополучно, но вот выбраться за ворота не успели: приехал шеф. Как я догадалась, приехал он, бывший компаньон и муж Изольды.
Сашка увлек меня обратно в дом.
- Подождем, - прошептал он.
- Все, мы попались, нам не дадут уйти.
Сашка выглянул во двор:
- Они зашли в дом, давай, быстро, в машину.
Как ни странно, но мы вновь вполне успешно выбрались из "осиного гнезда".
- Что теперь будет, Саша?
Он усмехнулся и ответил:
- Все будет хорошо, главное, нам их опередить и найти эти документы.
- А чего их искать?
Саша удивленно посмотрел на меня.
- Я знаю, где их искать, - продолжила я. - Меня другое волнует: видимо, фирму мы с тобой прощелкали, уверена, мои родственнички ее к своим рукам уже прибрали. И как только мой свёкор умудрился подменить бумаги?
Саша, смеясь, ответил:
- Твой свекор в советские времена еще тем фокусником был. Он же все время на руководящей работе, вот сколотил капиталец, обведя всех вокруг пальца. Как перестройка началась, такие, как он, зажили настоящей жизнью.
Я удивилась:
- Откуда ты знаешь?
- Я же с ними по соседству жил, хоть и не понимал тогда многого, но все же кое-какой смысл "кухонных" разговоров и до меня доходил.
- Ты дружил с Олегом? - спросила я.
Сашка немного помолчал, потом нехотя ответил:
- Дружил, если можно так сказать.
Я только собралась ещё кое-что у него спросить, но он, видимо, был не расположен говорить на данную тему и быстро перевел разговор на другое:
- Все, город, мы приехали, Даша.
Он остановился на обочине.
- Почему мы остановились? - спросила я.
- Я не знаю, куда ехать. К тебе нельзя, ко мне тоже. Нас все равно найдут.
И тут мне в голову совершенно неожиданно пришла гениальная идея:
- Поехали, я знаю, куда.
- К тетке? - догадался он. - Нет, к ней тоже нельзя. Зачем ее подставлять.
Я улыбнулась:
- Есть одно укромное местечко, не волнуйся.
Если пять минут назад я и в самом деле не знала, куда ехать, то теперь… В общем, "укромным местечком" должна была стать Томочкина квартира. А что? Это совершенно безопасное место, тем более Томочка, если мне не изменяет память, все же рассталась со своим лопоухим и собиралась, по слухам, поправить свое здоровье в пригородном санатории. Но эти слухи были сильно преуменьшены: Томочка собиралась поправлять свое здоровье в здравнице всех жителей Советского Союза - на Золотых песках, естественно, не за свой счет. Недавно появившийся в ее жизни красавец должен был утешить несчастную покинутую и обманутую женщину. А еще в ее квартире хранились документы на квартиру и на эту пресловутую дачу, в общем, на все оставшееся после сделки имущество, на которое, как вы уже поняли, у меня были свои виды.
Я рассказала Сашке о том, что документы хранятся у меня, ну, или почти у меня, что я решила отомстить своим несостоявшимся родственникам, отобрав у них все.