– Выходить по одному! Больше повторять не буду! Через тридцать секунд начинаем штурм!
За дверью снова началась какая-то возня, и на крыльцо выскочил низенький толстяк с выпученными глазами.
– Не стреляйте! – выкрикнул он испуганно. – Сдаюсь!
Его тут же схватили, защелкнули наручники.
– Сколько еще людей в морге? – спросил, подойдя к нему, майор.
– Еще двое… – ответил тот дрожащим от страха голосом.
– Если не выйдете, начинаем штурм! – повторил майор.
Из-за двери донеслось ругательство, на крыльцо вытолкнули совсем молодого парнишку в черной кожаной куртке, а за ним, мрачно глядя себе под ноги, вышел сутулый мужчина со шрамом на щеке.
– Все? – спросил майор, когда этим двоим надели наручники.
– Все, все! – поспешно подтвердил толстяк.
– Не все! – проговорил, подходя, Творогов. – Мертвяка нет!
– Я вам сказал держаться в стороне! – рявкнул майор. – Какого еще мертвяка? Это же морг, здесь этих мертвяков полно!
– Старшего их Мертвяком кличут, – пояснил Творогов.
– Обследовать здание! – распорядился майор.
Несколько бойцов ворвались в дверь и рассыпались по помещениям морга. Через несколько минут они вернулись на крыльцо, и старший из них доложил:
– Чисто! Живых людей в здании не осталось!
Майор кивнул и вошел внутрь. Вслед за ним вошли еще трое омоновцев, последними шли Творогов с Бахчиняном.
Они обошли пустые комнаты, на всякий случай сняли крышки с нескольких гробов, стоявших на козлах, вошли в холодное помещение прозекторской.
На цинковых столах лежали покойники, укрытые простынями. Из-под простыней кое-где торчали ноги с пластиковыми номерками. Майор с сопровождающими прошел вдоль помещения, время от времени отворачивая простыни и заглядывая в лица мертвецов, затем развернулся и направился к выходу.
Бахчинян задержался в дверях, достал из кармана пачку сигарет.
– Ты же бросил! – напомнил ему Творогов.
– Ну, бросил, бросил! – отмахнулся Ашот. – Ой, ты смотри!
Из-под одной простыни высунулась нога. Нога была в ботинке.
– Мужики, стойте, он здесь! – окликнул Творогов омоновцев и, не дожидаясь их, кинулся к подозрительному покойнику.
В ту же секунду простыня отлетела в сторону, и на пол соскочил долговязый человек с длинными белыми волосами. В руке его был пистолет.
Творогов пригнулся, бросился в ноги преступника.
Прогремел выстрел.
Через несколько минут Мертвяка с заломленными за спину руками вывели из морга. Следом на носилках несли раненого Творогова.
– Говорил же я, держитесь подальше! – повторял майор.
Утром мне позвонила Мила.
– Слышь, Василиса, твоего-то на операции подстрелили! – сообщила она отчего-то веселым голосом.
– Да ты что! – ахнула я.
Голос отчего-то сел, руки задрожали, я едва не выронила трубку.
– Что с Лешей, все плохо? – выговорила я помертвевшими губами.
– Да не психуй ты, нормально все! – Милка опомнилась. – А что, у тебя с ним и правда серьезно, что ты так всполошилась?
– Тебя бы так напугать! – разозлилась я.
– Ну, извини. Ты приходи скорей в кафе, сама убедишься, что он не помирает…
На душе немного полегчало: если капитаны с утра пораньше пьют у Милки кофе, стало быть, все не так плохо, тяжелораненые люди, как известно, в больницах лежат.
– Бонни, я возьму тебя с собой, только веди себя прилично! – строго сказала я. – Капитан Творогов раненый, к нему нужен особый подход!
Бонни посмотрел на меня с сомнением и недоверчиво хмыкнул.
Два капитана сидели за своим любимым столиком в углу. Правда, на этот раз вид у них был не такой мрачный. Ашот пил третью чашку кофе, Леша Творогов смотрел на него снисходительно. Рука у Творогова была на черной перевязи, лицо покрывала интересная бледность, и выглядел он настоящим героем.
Я поручила Бонни заботам Милы, она дала ему большой кусок сыра и определила в подсобку. Таким образом, на некоторое время руки у меня были развязаны.
– А ты, Леша, что не на больничном? – осведомилась я, устраиваясь на свободном стуле.
– Некогда болеть, когда кругом такой разгул преступности! – ответил он, картинно играя желваками.
– Так тебе, может, вредно переносить болезнь на ногах? – спросила я с искренним сочувствием. – Как бы не было осложнений…
– Ничего, у меня сильный организм!
– Да его чуть-чуть задело! – вполголоса сообщила Мила, которая принесла мне чашку кофе и круассан с вареньем.
Интересно, откуда она знает такие подробности?
– Чего вы там шепчетесь? – подозрительно спросил Творогов.
– Это мы так, о своем, о девичьем! – отмахнулась Мила. – Ты, Лешенька, кушай, тебе нужно силы восстанавливать.
– Кстати, он тут с такой девушкой познакомился! – проговорил, подмигнув, Ашот.
– Ты лишнего-то не болтай! – одернул его Творогов. – Это к делу совершенно не относится!
– То есть как не относится? – забеспокоилась я. – Ну-ка, выкладывайте все начистоту!
– Да медсестра это, перевязки ему делает! – пояснил Ашот.
– Медсестра? – Я изобразила крайнюю озабоченность. – А что, халатик, белая шапочка – это очень сексуально!
– Ладно вам! – Творогов надулся. – Вообще-то, Василиса, я тебя поблагодарить хотел… то есть мы с Ашотом… ты нам очень помогла с этой квартирной серией… Взяли мы голубчиков тепленькими…
Надо же! Чтобы Леша Творогов снизошел до благодарности – это что-то действительно серьезное должно произойти!
– Конечно, там еще не все закончено, – добавил он, – никак не можем наводчика найти. А у них наводчик наверняка был…
Ага, все ему мало. Теперь он что – хочет, чтобы я и наводчика им на блюдечке поднесла?
– Дядю Васю поблагодарите, – посоветовала я. – Он человек пожилой, ему будет приятно, что его помнят… А вообще, ребята, долг платежом красен. Расскажите мне, что удалось узнать про этого белобрысого… у меня с ним свои счеты имеются…
– Ну, что удалось? – Творогов задумался. – Фамилия его Скрипников, звать Анатолий Иванович. Родом из города Хохлуйска, ранее судимый, отсидел четыре года, недавно вышел… что тебя еще интересует?
– А за что сидел? – спросила я на всякий случай. – Тоже за квартирные кражи?
– Нет, это он тут переквалифицировался. А сидел по целому букету статей – кража, хулиганство, разбойное нападение, нанесение побоев… Кстати, это сожительница его и сдала, которой он побои нанес, Зотова Ольга Николаевна.
– Как? – переспросила я.
– Видно, очень на него разозлилась, вот и сдала. Потом свое заявление хотела забрать, да на него уже много всего другого накопилось…
– Да нет, – перебила я Лешу. – Как ее звали… то есть зовут?
– Зотова Ольга Николаевна. А почему это тебя интересует?
– Точно? – Я наклонилась над столом. – Ну, так тогда я знаю, кто у них был наводчиком!
У меня в это мгновение словно пелена спала с глаз, и картина событий проступила отчетливо.
– Кто?! – хором воскликнули два капитана.
– Минутку! – я потянулась за телефоном.
Все-таки приятно их немножко помучить!
Я набрала номер Натальи Балабановой. Трубку долго не брали, потом наконец прорезался голос нашей с дядей Васей клиентки. Голос был грустный и какой-то унылый.
– Наталья, это я, Василиса. А ты что такая кислая? – по-свойски спросила я, вроде бы мы с ней в последнее время подружились.
– Голова что-то болит… – пожаловалась она, – душно, воздуха не хватает. С прислугой поругалась окончательно, достала она меня своей ленью, пришлось уволить. Вот, хозяйством занимаюсь…
– Есть от чего загрустить, занятие-то для тебя непривычное…
– Да не в том дело… – вяло протянула она.
– Что, с мужем тоже проблемы? – догадалась я.
– Его все время дома нету…
"Вот квашня, – подумала я, – найди себе занятие, не сиди, не кисни, хоть собачку заведи или кота – все веселее будет…"
– Ладно, я что звоню-то, – спохватилась я, – в деле нашем есть продвижение, в ближайшее время все расскажу. А пока у меня вопрос: как твоей подруги, Ольги, фамилия?
– Лапина, – ответила Наталья удивленно.
– Да нет, это понятно! А до того, девичья фамилия? Вы же вместе в школе учились, ты должна знать!
– Конечно, – недоумение в ее голосе усилилось. – Зотова… а что такое с Ольгой?
– Да с ней-то ничего… – ответила я. – Ладно, я попозже перезвоню…
Отключилась, повернулась к своим капитанам и сообщила им с гордостью:
– Ну так вот, записывайте. Вашего наводчика, то есть наводчицу, зовут Ольга Николаевна Лапина, она же – Зотова…
Два капитана переглянулись.
– Опаньки! – проговорил Творогов. – А какие у тебя основания для такого серьезного обвинения?
– Главное основание – это то, что вы мне сейчас сообщили: что Ольга Лапина, в девичестве Зотова, являлась сожительницей главаря банды квартирных воров. А дальше – сами подумайте: что общего было во всех тех кражах?
– Да мы уж голову сломали, столько об этом думали! – вздохнул Бахчинян.
– Ничего, думать полезно! Ну, хотя бы то общее, что во всех тех случаях, кроме первого, квартиры были богатые.
– Тоже мне, открытие! – фыркнул Творогов. – Ясно, что богатые, в бедные квартиры только шпана всякая лезет по глупости!
Ашот на него взглянул укоризненно, и тот замолчал.
– Ладно. – Я не стала обижаться и продолжила: – Теперь поправьте меня, если я не права. В каждой из тех семей был работающий муж и обеспеченная, свободная жена…
– Ну да. – Бахчинян задумался, припоминая обстоятельства дел. – Пожалуй, ты права…
– А вот и нет! – оживился Творогов. – Третья кража, Лукины… никакого мужа там в помине не было, в квартире жила одинокая деловая женщина с матерью… дочка трудоголик, с утра до ночи на работе пропадала, мамаша – та еще особа, все время в салонах красоты, СПА всяких, клиниках косметических…
– Вот именно! – воскликнула я. – Как раз это исключение, подтверждающее правило! Значит, в каждой семье была женщина, все свое время проводящая в разных салонах и оздоровительных центрах. И Ольга Лапина тоже из них не вылезала. И там, в этих салонах, она могла все про этих женщин разузнать, выяснить, когда у них никого нет дома, а самое главное – снять копии с ключей. Потому что богатые тетки бросают сумочки где ни попадя, а охрана следит только, чтобы в салоне посторонних не было, а своим клиенткам доверяют… так что Ольга – идеальная наводчица!
– Ну, это только твое предположение… – протянул Творогов.
– А вы надавите на этого Мертвяка, он ее и заложит.
– Нет! – Творогов пригорюнился. – Крепкий мужик, кремень! Из него слова не выжмешь…
– Может, напарник его разговорится, – вступил Бахчинян, – тот послабее будет.
– Ну вот, видите! Не мне вас учить!
И тут я вспомнила, что на нас-то с дядей Васей совсем другое дело висит – не квартирные кражи, а убийство Игоря Лапина, для расследования которого наняла нас Наталья Балабанова. И очень интересно, по чьему же приказу пытались утопить вместе с покойным Лапиным и меня? То есть они-то думали, будто топят Наталью…
Ольга, поняла я, больше просто некому. Но зачем? Приревновала своего мужа к Наталье Балабановой? Ой, не тот это случай, чует мое сердце, тут дело в другом…
Капитаны уже собрались уходить, им не терпелось взяться за подследственных и заставить их выдать наводчицу. Но я их остановила:
– Сядьте, ребята, и послушайте еще кое-что. На этой банде есть дела посерьезнее квартирных краж…
И я рассказала им по порядку – как Наталья Балабанова поручила нам достать из машины свои часы, как я отправилась в паркинг и вместо часов нашла там труп Игоря Лапина, как меня оглушили и пытались утопить вместе с этим трупом, как я чудом спаслась и выплыла…
– Не врешь? – спросил в этом месте Творогов. – Сумела разбить стекло и выплыть?
Все-таки какой он грубый!
– Ага, все сочиняю, чтобы тебе понравиться! – разозлилась я. – Интересничаю! Ты мозги-то включи, стала бы я сама про себя такое выдумывать?
– Василиса никогда не врет! – крикнула Мила от стойки. – Думаешь, если раненый, то можно девушку обижать? На медсестру свою ори!
– При чем тут это?.. – надулся Леша.
– Просто не верится в такой кошмар! – вступился за друга Бахчинян. – Неужели выплыла со дна?
– Чистая правда! Хочешь, поклянусь здоровьем Бонни? Я, между прочим, очень хорошо плаваю!
Бонни, услышав свое имя, вышел из подсобки и направился к капитану Творогову с самыми недвусмысленными намерениями.
– Но-но! – Леша отодвинулся в самый угол. – Уйми свою зверюгу!
– А ты не хами! Мне и так досталось, до сих пор кошмары снятся, как я в машине под водой задыхаюсь…
– Но Куликов-то хорош! – возмутился Алексей. – Послать девушку на такое опасное дело!
Я с ним, в общем, была согласна, но сейчас решила встать на защиту дяди Васи.
– Он же не знал, чем это обернется! С виду операция казалась проще некуда… но я это к чему? Я к тому, что утопить меня пытались двое из этой самой банды, Мертвяк и с ним еще один. Так что, думаю, это они и убили Игоря. А это – куда серьезнее, чем квартирные кражи, здесь им совсем другие сроки светят.
Потом я рассказала им о том, как черный "Лендровер" преследовал нашу заказчицу, как мы через это вышли на бабку Хомякову, благодаря чему и раскрыли квартирную банду…
– А что им понадобилось от Балабановой? – задал вопрос Творогов.
Между прочим, вопрос вполне резонный. Я и сама хотела бы знать ответ на него.
– Точно не знаю, что им нужно, но не сомневаюсь, что за всем этим стоит Ольга Лапина, или Зотова – называйте ее как хотите.
И я рассказала о своем визите в строительную фирму и о том, как узнала, что именно Ольга передала секретарше для меня коробочку с ключами от машины Игоря. И еще рассказала об эсэмэске, которую якобы от Игоря получила Наталья.
– Игорь в это время уже был убит, значит, тот, кто эту эсэмэску отправил, – тот его и убил! Так что я почти не сомневаюсь, что Ольга заказала своему давнишнему приятелю Мертвяку убийство собственного мужа!
– Может, ты и не сомневаешься, – возразил мне Творогов, – но твою уверенность к делу не подошьешь, она не заменит улики и вещественные доказательства. Что у тебя реально есть? Эсэмэска, которую неизвестно кто отправил с телефона Игоря? Да если на то пошло, нет даже мотива! Вот скажи, зачем этой Ольге понадобилось убивать собственного мужа? Он отлично зарабатывал, она за ним жила как за каменной стеной…
И ведь мне нечего было ему возразить! Я действительно не знала, по какой причине Ольга решила избавиться от своего мужа.
И тут я заново взглянула на все события последних дней.
Наталья Балабанова послала меня за своими часами. Я вместо часов нашла труп ее друга. Затем меня оглушили и хотели утопить. Но ведь сама я не представляла для убийц никакого интереса, они меня знать не знали! Все очень просто – они думали, что сама Наталья пришла за своими часами, и именно ее хотели убить! Я ведь вспомнила, как Мертвяк, сталкивая машину в воду, назвал меня Наташенькой!
Значит, в лицо Наталью они не знали. А это, в свою очередь, значит, что их действительно послала на это убийство Ольга. Приказала им убить ту женщину, которая придет за часами.
Потом, когда она узнала, что Наталья жива, за ней начали следить те же люди на черном "Лендровере".
Вот и выходит, что после смерти Игоря главная цель убийцы – это Наталья, и убийца не остановится, пока не разделается с ней. А поскольку бандиты уже сидят, то убийца выдумает еще что-нибудь…
Я снова схватила свой телефон и позвонила Балабановой. Мобильник никто не брал, тогда я позвонила по обычному домашнему телефону. Подошел мужчина, страшно недовольный, и грубо спросил, чего мне надо. Стало быть, муж. Не привык сам к телефону подходить, совсем обленился.
– Мне Наталью Викторовну! – затараторила я. – Я из агентства по найму прислуги!
– Тебя! – бросил он, и трубку взяла Наталья.
– Наталья Викторовна! – выпалила я, едва услышав ее голос. – Это Василиса! Вы не хотите нанять меня горничной?
– Горничной? – удивилась Наталья.
– Ну да, вам же нужна домработница, старую-то вы уволили… – втолковывала я, пытаясь дать понять Наталье, чтобы она не болтала лишнего при муже.
– Что это ты выдумала? – возмутился Творогов. – Опять хочешь в самое пекло влезть?
– Отвяжись! – прошипела я, зажав трубку. – Не мешай работать!
– Ну, хорошо… – сообразила наконец Наталья, – приезжайте прямо сейчас.
И продиктовала адрес.
– Мила, – попросила я, – пускай Бонни у тебя пока побудет! Я дядю Васю пришлю за ним!
– Конечно, пока народу нету! – согласилась покладистая Мила.
– Васенька, мы тебя отвезем! – засуетился Бахчинян.
– Спасибо, Ашот! – улыбнулась я, полностью проигнорировав Творогова.
Тоже еще взял моду командовать!
Первым, кого я увидела в квартире Балабановых, был муж Натальи Антон Петрович собственной персоной. В первый момент я испугалась – а ну как он успел меня запомнить в тот единственный раз, когда я приходила в его фирму устраиваться на работу секретаршей? То есть это только я так сказала, что ищу работу, а сама там поразведала кое-что.
Но он скользнул по мне совершенно пустым взглядом и отвернулся. Как видно, в тот раз он меня в холле просто не заметил. А зря, между прочим.
Ну да ладно, я не обижаюсь.
Наталья вышла в прихожую бледная, с синими кругами под глазами, а сами глаза были заплаканы. Ругались они тут, что ли?
– Детка, мне надо идти, – сказал Антон Петрович жене, – ты тут не скучай, займись каким-нибудь делом. Я весь день на переговорах в области, буду поздно. И не забудь послать… вас как зовут?
– Василиса, – я попыталась сделать книксен, но в джинсах это выглядело бы нелепо.
– Не забудь послать Василису за моим костюмом в химчистку, он мне завтра понадобится. Все, пошел, и так уже опаздываю… Вечером поговорим!
Закрыв дверь за мужем, Наталья покачнулась.
– Эй, ты чего? – Я успела подхватить ее и заметила, что снова глаза у нее на мокром месте.
– Что случилось-то? Вы поссорились?
– Да нет, – она уже ревела, – понимаешь, я хотела ему сказать… В общем… я беременна.
– Так это же хорошо! – обрадовалась я. – Чего плакать-то?
– Да, а ему все некогда, и злой такой стал… все время огрызается…
Я вспомнила тут, что дядя Вася разведал в аэропорту. Вместо Игоря Лапина улетел в Москву Антон Балабанов. Стало быть, он в сговоре с Ольгой? Но раз Наталья беременна, то говорить ей такое сейчас никак нельзя – раскиснет окончательно.
– Давай чаю попьем! – преувеличенно веселым голосом сказала я. – Конфеты у тебя есть? Сладкое очень настроение поднимает!
– Не хочется сладкого… – отвернулась Наталья.
– Ну, с лимоном…
Я устремилась на кухню. Холодильник ничем не порадовал. Да и кухня, честно говоря, выглядела довольно заброшенной. Правильно Наталья уволила прислугу, видно, что та была жуткая лентяйка.
Я быстренько перемыла чашки, заварила чай, нашла сухое печенье и сыр. Наталья выпила горячего чая и даже съела кусок сахара.