Новость о расстреле в судебно-медицинском морге на Пироговке передавалась первой. Голос миловидной дикторши задрожал от ужаса: никто не знал, как это могло случиться. На звонки и стук в дверь морга никто не отвечал. Пришлось вызывать охрану, которая взломала дверь. Показали два трупа в зеленоватых халатах, которые лежали в лужах крови.
- Расследование этого злодеяния взяла на себя Генпрокуратура, поскольку это может быть как-то связано с другим, ранее возбужденным делом, - сказал молодой тележурналист. - О чем нам сказал только что прибывший к месту трагедии следователь по особо важным делам Генпрокуратуры Герман Шестаков. Вот, кстати, он оттуда выходит.
На экране появился молодой, щуплый парень в очках и с кейсом, чей облик вязался скорее с образом доброго следователя, чем злого. Но он только пожал плечами, когда телевизионщики преградили ему путь.
- Как вы считаете, какова цель этого дикого, даже для наших страшных времен, преступления?
- Мне трудно что-то сказать по этому поводу…
- Вы установили, хотя бы приблизительно, сколько убийц было? И как они туда попали? - не отставала тележурналистка. - Не притворились же они покойниками, чтобы проникнуть туда, да еще с оружием?
- Спасибо за вашу версию, - ответил Герман. - Мы ее обязательно проверим. А сейчас, если вы не против, я пройду к месту преступления.
- Какой кошмар… - тихо сказал потрясенный мэтр, когда Вадим выключил телевизор. - Что происходит с нами, вы мне можете сказать? Такого озверения в истории России еще не было!
- Ну почему же? - приподнял голову от своего прибора Вадим. - Если вспомнить Смутное время или Гражданскую войну, бывало и похлеще. Наверно, Рос-сия-матушка нуждается, чтобы ей время от времени пускали кровь… Кстати, посмотрите вот сюда, - Вадим показал на край стола, за которым сидел режиссер. - Пошарьте под столешницей. Там, где стоит настольная лампа. Что-то там есть… Лучше, чтобы это сделали вы сами, а то будет разговоров, как в одном сериале, помните? Ну где Высоцкий, он же капитан Жеглов, подложил кошелек карманному вору, чтобы того посадить. "Место встречи изменить нельзя", вот, вспомнил.
- Я не смотрю сериалы, - несколько заносчиво ответил Петр Андреевич. - Хотя кое-что о них слышал. Например, банальную истину, что вор должен сидеть в тюрьме. Так? Вам я вполне доверяю, молодой человек.
- А напрасно, - качнул головой Вадим. - Никогда не доверяйте человеку, которого впервые видите… И потом, мы же договорились, что будем говорить вполголоса. Вдруг все-таки там есть микрофон. Может, посмотрите?
- Странное вы поколение, - поднялся с места мэтр. - Вот гляжу я на вас… Неужели вы не испытываете шока, видя все это? - Он кивнул на погасший экран телевизора.
- Закалка… - тихо вздохнул Вадим, вертя и так и этак прибором. - Думаю, нет, уже уверен, что, сами посмотрите, вы сейчас испытаете куда больший шок.
- Не знаю, зачем я вообще затеял эту проверку… - Мэтр присел возле угла стола, посмотрел снизу, повел там рукой. - Блажь какая-то нашла… Ну смотрю… И ничего там… Нет, постойте, что это? - Он растерянно смотрел на Вадима.
Побледнев, он выпрямился и протянул Вадиму руку, в которой находился небольшой темно-серый "жучок" с тоненьким проводом антенны.
- Еще тише… - поморщился Вадим, приняв у него находку. - Никак вы не поймете. Раз "жучок" стоит, возможно, вас именно сейчас где-то слушают или записывают.
- Ну и пусть слушают! - вдруг крикнул во весь голос Петр Андреевич. А я скажу, что о них думаю! И скажу я одно: подонки!
- Теперь кричите громче… - насмешливо сказал Вадим, манипулируя с "жучком". - Может, докричитесь. Я его уже отключил. Анекдот знаете на эту тему?
На его крик в кабинет заглянули хорошенькие мордашки очередных дебютанток, фыркнули и снова скрылись.
- Нет… - Петр Андреевич теперь смотрел на избавителя с немым обожанием. - Расскажите!
- Ну он с бородой, правда. Короче, один иностранец, скажем японец, проходил мимо нашей междугородней телефонной станции и услышал, как кто-то там кричит: "Харьков! Это Харьков?" "Харьков - это далеко?" - спросил он у переводчицы. "Не очень, - сказала она, - семьсот километров". "Вряд ли его там услышат, - покачал головой иностранец. - Может, ему лучше туда позвонить?"
- Остроумно, - уныло сказал мэтр. - Даже очень. Только какое это имеет отношение?..
- Большое, - кивнул Вадим. - И самое непосредственное. "Жучок" в рабочем состоянии. Значит, нас с вами только что слушали. Или записывали. Аккумуляторы, как я вижу, разряжены процентов на десять, не больше…
Он по-прежнему возился со своим прибором, глядя на его дисплей.
- А мне плевать на этих подлецов! - снова взъярился Петр Андреевич. - И мне нечего скрывать, пусть слышат!
- Вам нечего, зато мне есть что, - заметил Вадим. - Значит, они слышали ваш разговор с нами и вашу просьбу посмотреть у вас наличие записывающих и передающих устройств. И только что вы это подтвердили.
- И что теперь? - не понял хозяин кабинета.
- Только то, что "жучок" можно было вполне оставить на месте. И раз им, вашим врагам, интересно, о чем здесь идут разговоры, вам можно было сделать вид, что ничего не нашли, и передавать в разговорах дезинформацию, которая ввела бы их в заблуждение…
- Нет уж, увольте! - воскликнул Петр Андреевич. - Здесь театр, храм искусства, а не бандитская малина! Пока я жив и пока я здесь руковожу…
- Так вот и нужно держать ваших врагов в неведении и давать им ложную информацию, чтобы вы и дальше могли руководить, а вас не отстранили в результате интриг… - пояснил Вадим. - Впрочем, дело ваше, и поезд уже ушел. Они знают, что мы их разоблачили.
- Да кто хоть они! - простонал мэтр.
- Вам виднее, - сказал Вадим. - Кого вы подозревали, что вас подслушивают? Один только совет. Не стоит выяснять с ними отношения. Стыдить или взывать к их совести. Они это неправильно поймут. Теперь они знают, что вы о них знаете. А вы знаете, что они в курсе, что вы все узнали. И этого достаточно. Ведите себя так, будто ничего не случилось. Намотайте на ус ваши знания, держите их в уме. И пожалуй, все на этом…
- Спасибо! - проникновенно сказал Петр Андреевич и горячо пожал крепкую руку Вадима.
- Ну что вы, что вы… - Вадим изобразил смущение, будто ему стало не по себе от такой благодарности.
- Вы меня избавили от необходимости кого-то подозревать, возможно достойных людей, скандалить и бегать по судам. Вы благородный молодой человек, и я у вас в большом долгу. Хотите два билета? Вы мой последний спектакль видели? Это все, чем могу вас отблагодарить.
- Не откажусь… Но вообще не советую никому об этом рассказывать.
- Да, конечно, конечно, вы абсолютно правы! Но билетов можно и больше! - Петр Андреевич упер палец в грудь Вадима. - Я сейчас же напишу записку в кассу, количество и число проставьте сами. В любой день, на любой спектакль! Милости просим. Вы сами не представляете, от чего вы меня только что избавили! Будто камень с души… Это так низко, так унизительно жить, когда тебя подслушивают или за тобой подглядывают! Кстати, я вам даже не предложил чаю или кофе! Хотите нашего, театрального кофе? Мы его делаем специально, с джином или коньяком, для своих ночных бдений и наших дорогих гостей! Хотите? Нет-нет, даже не отказывайтесь! Нам сейчас все сделают…
- Ну если только с джином… И если не долго… - Вадим замялся, глядя на часы.
- Понимаю, понимаю вашу загруженность, надолго я вас не задержу… - Петр Андреевич метнулся к двери и крикнул, едва ее раскрыв: - Кто-нибудь, заварите нам два наших фирменных кофе. Один с коньяком, другой с джином. И покрепче! Да, и конфет моих любимых, вы знаете…
Пока он давал эти указания, Вадим, не торопясь, установил под зеленый абажур антикварной настольной лампы своего "жучка", который был у него в одной коробке с принесенным прибором.
А неплохой кофе, подумал Вадим минут через двадцать, достаточно далеко отъехав от театра. Надо было спросить рецепт, что ли… Одной рукой он держал руль, другой настраивал приемное устройство, пока в нем не зазвучал знакомый голос Петра Андреевича, который уже увлеченно рассказывал:
- Нет, ты, Сережа, сам подумай, ведь я мог тут наговорить бог знает что, с кем, о чем, а в это самое время…
- С любовницей, например. - Голос у незнакомого Сережи был старческий, хриплый и гунявый, как будто ему не хватало зубов, а то и целой челюсти. - А в это время вас подслушивал ее муж.
- Тебе смешно… - обиженно отозвался Петр Андреевич.
- Старичок, я просто тебе завидую… - вздохнул Сережа. - Мне уже никто не поставит подслушивающее устройство, и никто не придет его искать.
Черт с ним, подумал Вадим, отключив аппаратуру. Есть теперь о чем поговорить. Месяц еще будет всем хвастаться. И включил свой сотовый, набрав номер Антона.
- Антоша, это я. Что-нибудь есть у вас на следователя московской прокуратуры Германа Шестакова? Ну ты знаешь: связи, контакты, то-се, как на него выйти, с какого бока подойти?
- А, этот… которого по ящику только что показывали? Сейчас порыщем по своим файлам… - В трубке донесся стук клавиатуры. - А что, не твоя ли работа в этом морге?
- Я покойников не обижаю, - хмыкнул Вадим. - Поскольку они меня не интересуют. Какой-то некрофил, наверно… Да, ты прав, я увидел этого следака, как ты говоришь, в ящике. И он мне запал. Вернее, кое-что о нем вспомнил. Он ведь вместе с Турецким рыл под Леву. И нашего Олежку к нему недавно таскали. Откуда, мол, узнали вы, газетчики, про постановление насчет ареста вашего босса? Представляешь? Тайна сия велика есть, это он им так сказал… Ну, нарыл что-нибудь на него?
- Личность, оказывается, известная. Работает в бригаде с Померанцевым. Тот, кто сменил Турецкого.
- Это я без тебя знаю. Может, ребят поспрашиваешь, кто с ним дело имел?
- Поищем. Но это уже не сегодня.
- И сразу поставь меня в известность, лады? - попросил Вадим. - Ну, ты как вообще-то? Как насчет нашей совместной работы?
- Не понял. Мы с тобой сейчас чем занимаемся?
- И то верно. Голова уже кругом… Кстати, чтобы упрочить наше взаимное доверие, сообщаю: я только что его упрочил с маэстро Полынцевым, сняв у него твоего "жучка" и установив вместо него своего… Это не моя инициатива, он об этом просил.
Антон ошарашенно молчал.
- …то есть если тебе понадобится какая-то информация о Полынцеве, обращайся ко мне… Ладно, до встречи.
Отключив сотовый, Вадим еще немного подумал и вывел на дисплей сотового номер Олега Ивановича.
- Олежка, привет, это я. Хочу к тебе подъехать в редакцию. Есть разговор. Не помешаю?
…- В общем, я не представляю, что ты собираешься узнать от этого одуванчика, - сказал Вадим, развалясь в гостевом кресле напротив стола, за которым сидел Олег Иванович. - Я вот только что попробовал послушать вашего Полынцева. Пока одни сплетни…
- Ему часто звонят известные и влиятельные люди. А он любит поговорить и поспрашивать. Кое-что перепадает.
- Насчет "перепадает" поподробнее, пожалуйста. Ты ведь за мою работу что-то с него будешь иметь?
- С чего ты взял! - возмутился Олег Иванович.
- Олежка, родной, ты без отката на унитаз не сядешь, я-то знаю. Ты другое пойми: ведь я теперь смогу записывать все, что он гам балакает и как ты его сосешь… Я же не просто так, не как телефонный мастер к нему пришел, установил, бабки получил, в наряде распишитесь, и гуд-бай… Я, может, теперь свой интерес имею, ибо знаю, зачем он нашему Олежке понадобился.
- Ладно, - сказал Олег Иванович, поразмыслив. - Не отцепишься ведь. Десять процентов в месяц, больше не могу.
- Ну вот так бы сразу… - вздохнул Вадим. - Десять - это ладно… А вот от какой суммы?
- Как обычно, он будет отстегивать пять штук за то, что мы не будем печатать против него всякую бяку, - ответил Олег Иванович. - Пятьсот баксов в месяц за просто так, тебе мало?
- Олежка, Олежка… - сожалеюще вздохнул Вадим. - Ну когда ты только поймешь: я ж не тот фраер, которому можно вешать вермишель на уши. Причем безнаказанно. Опасно кидать таких, как я, без последствий для собственного здоровья. Говори все, как есть, а я тогда не скажу шефу, на сколько ты его кинул на пару с Малхазовым…
- Ты, как всегда, в своем репертуаре, - обиженно сказал Олег Иванович. - То есть с ножом к горлу.
- Все ведь верно говоришь… - усмехнулся Вадим. - Нам с тобой есть с кого пример брать, не так ли? Школа Льва Семеновича чего-то да стоит… Мои университеты, можно сказать. Но ты вот какие-то его уроки пропустил. Наверно, по болезни. Иначе давно бы догадался: если я поставил прослушку этому режиссеру, то и тебе, как лучшему другу, я давно сделал то же самое. Только можешь ее не искать.
- Ладно, твоя взяла… - понизил голос Олег Иванович. - Ко мне тут сейчас должны зайти… Черт с тобой, буду отстегивать тебе по три штуки в месяц, те же десять процентов.
- Это уже другой разговор, - согласился Вадим. - То самое. Голос не мальчика, но мужа.
- Да нет, дорогой, ошибаешься, - вздохнул Олег Иванович. - Это была проверка на вшивость. Цифирь там совсем другая. Если бы ты меня подслушивал, ты бы ее точно знал. Так что не гони понты.
- Обманул, сволочь! - восхитился Вадим. - Ладно. На сколько ты нагрел Полынцева, если не секрет?
- Конечно, секрет. Ладно. Штука в месяц - это и есть цена твоему молчанию, минус штраф за жадность. Справедливо?
- Черт с тобой… - проворчал Вадим. - Два один в твою пользу. Как сказал один умный человек: при дележе пятьдесят на пятьдесят некоторые требуют для себя еще и двоеточие. Тебя этому в МГУ учили?
- Нет, Вадик. Этому ремеслу я учился в одном с тобой университете, как ты сам только что выразился. Только я окончил его с красным дипломом, как и МГУ, а вот ты как был троечником, так им и остался. Все, у меня больше нет времени.
И довольный собой Олег Иванович встал из-за стола.
- Сядь! - сказал сквозь зубы Вадим. - И не умничай… Ты хоть знаешь, что "шестерки" Белявского тебя сняли на видео с этой шлюхой Стефанией? Той самой, что тарахтит жопой по телевизору, а все думают, что она поет? Ты, милый, с ней подставился, как последний фраер! И только благодаря нашей давней дружбе с Антоном эта кассета все еще без движения лежит в его сейфе. Пока лежит. А чего мне стоит уговаривать Антона никому это не показывать, знаешь? И что мне стоит только заикнуться об этом Леве - где тебя потом искать?
- Вадик, я не понимаю… - еле слышным голосом ответил Олег Иванович.
- Да что ты блеешь? - презрительно сказал тот. - Все прекрасно понимаешь. И теперь, с этого дня, ты будешь у меня знать свое место.
- Ты сам видел? - спросил Олег Иванович после паузы.
- Ну а как ты думал, - хмыкнул Вадим. - Впечатляет… Вот и запомни этот наш разговор. И чтобы никому о нем ни слова, ага? Не слышу!
- Ага… - негромко ответил Олег Иванович.
Закончив разговор с Олегом Ивановичем, Вадим еще какое-то время приходил в себя. Зря он ему сказал насчет кассеты и Антона. С другой стороны, этот трус слишком Зарвался. И заврался. И давно пора поставить его на место.
Успокоившись, он теперь медленно ехал, раздумывая о том, что увидел сегодня по телевизору. И снова вспомнил Марину. Черт знает что происходит… Уже ночами снится… Он как знал, что добром это не закончится. Это Олежка придумал такую замысловатую комбинацию, чтобы привлечь журналиста Макарова к сотрудничеству и запустить дезу насчет долгов… И Леве понравилось, хотя он, Вадим, решительно возражал. Мол, чем проще, тем лучше. Для того и существует многократно проверенный киднеппинг. То есть взять пацаненка в заложники и потребовать у его матери-одиночки и деда десять тысяч баксов. Олег Иванович на это сказал, что у Макарова уже было два инфаркта, сердце может не выдержать. И тогда Лева велел Вадиму осуществить то, что задумал Олежка, на практике, причем самому, поскольку задуманная акция слишком сложная и тонкая для непрофессионалов.
Олежка злорадствовал, не скрываясь. А время показало, что прав он, Вадим. Ибо уже появились первые трупы. Наверняка не последние. Ладно… Какие у нас на сегодня остались нерешенные проблемы? Только с Ревазом. Как исполнителю ему нет цены. Хотя он и с заморочками. В Питере все сделал грамотно, менты до сих пор бьются, ничего понять не могут… А в морге устроил бойню. Уравнял там в статусе обслуживающий персонал с покойниками. Что-то больно много от Реваза крови и шуму. Не это ли привлекло Генпрокуратуру? Про этого следователя Шестакова, работавшего еще с Турецким, говорили, будто он отыщет стреляную гильзу даже в ухе у мухи. До того, мол, настырный. А теперь он работает в паре с Померанцевым. Тоже, говорят, кто его знал по Питеру, хватка как у бульдога… Наверняка, уничтожая следы, Реваз там наследил еще больше. Действительно, почему киллеры не читают триллеры? Не всегда ведь эти писаки врут. Кое-что угадывают. Хотя, надо отдать Ревазу должное, свою пулю он забрал, как и обещал. Пришел за ней и забрал. Ему бы "чистильщиком" работать, а не исполнителем… Кстати насчет "чистильщика". Пока Реваз сидит и не высовывается в своем логове, а это где-то в Чертанове, надо найти такого, за кем потом не придется подчищать. Время есть. Бабки у Реваза в наличии, при нем русская баба в два обхвата, значит, неделю-другую ему есть чем заняться, чтоб расслабиться. А расслабленный, он не такой опасный. И за это время можно спокойно поискать специалиста по зачистке местности.
Подумав, Вадим набрал номер Антона:
- Антоша, привет. Какие трудности?
- У меня никаких… - Голос Антона был негромкий и отчужденный.
- Ты не один? С дэвушкой?
- Перезвоню тебе попозже, если терпит… - ответил Антон и отключил трубку.
6
Антон повернулся к Саше и кивнул на стул, на котором уже висел его пиджак - было довольно душно, волны жаркого воздуха накатывались через приоткрытое окно вместе с уличным шумом:
- Садись…
Тот пожал Своими широкими плечами и опустился рядом, отчего Антона окатил запах его терпких духов, смешанный со знакомым запахом, который он ощутил совсем недавно, когда с ним рядом была Геля Белявская.
- Ты спишь с женой босса, - сказал Антон. - Заметь: я не спрашиваю, я констатирую.
Саша густо покраснел, вытер пот на лбу, что не ускользнуло от Антона, хотя он по-прежнему смотрел мимо него.
- Слушаю, слушаю… - сказал Антон.
Они сидели в небольшой квартирке, которая еще не так давно была конспиративной для встреч сотрудников КГБ со своими агентами.
Чаще всего это были девушки из хороших семей, дорожившие своим положением и своей репутацией, но попавшиеся на связях с иностранцами. Они были готовы на все, лишь бы об этом никто не узнал, прежде всего родители и в деканатах факультетов, где они учились. А работавшие с ними гэбэшники, этим, как правило, и пользовались.
Квартира осталась за органами, хотя после перетрясок и сокращений тех, кто работал с агентурой, о ней благополучно забыли. И теперь ею пользовались, причем с самыми разными целями, охранники, работавшие под руководством Антона.
- Ты часто привозил сюда Ангелину Борисовну?
- Ну… Только когда сама просила, - пробубнил Саша, глядя в сторону.
- Она тебя сама просила?
- А что я, по-твоему, ее силой сюда тащил?
Они встретились взглядами.
- Она тебе угрожала? - насмешливо спросил Антон.