- Не знаю. Это еще не все новости. В кинотеатре "Спорт", что на Пироговке, уборщица нашла ключи от дверей морга. Позже там же, в вентиляции, нашли пистолет "ТТ". Сейчас его проверяют, но я уверен: из него были застрелены прозектор и санитар. И еще. Нашлись свидетели, видевшие недалеко от морга двух разных человек, один из которых вошел в морг, когда обрушился ливень, а другой из него вышел примерно в момент убийства, хотя дождь еще шел.
Померанцев показал два фоторобота, которые были составлены по показаниям свидетелей
- Да вы тут, Валерий Александрович, никак убийцу разоблачили, воспользовавшись моим отсутствием? - восхитился Гера.
- На самом деле, как установили эксперты, это, возможно, один и тот же человек, - продолжал Померанцев, не обращая внимания на его колкость. - Таким он выглядел у морга, в пиджаке, при галстуке, с усами и прямым пробором… А таким его увидели, когда он оттуда вышел после убийства. Видишь, уже без усов, с косым пробором. И, как говорят, спокойно, можно сказать по-хозяйски, закрыл на ключ место своего преступления.
- Это тот ключ, который нашли в кинотеатре?
- Да, под сиденьем.
- Пистолет уже проверили?
- Быстрый ты, - покачал головой Валерий. - Баллистическая экспертиза еще не закончена. Главное не это, главное - сняли отпечатки пальцев и уже идентифицировали.
- И что? - замер Гера.
- Одни и те же отпечатки на ключах и на пистолете.
- Здорово вы тут без меня поработали, - завистливо пробормотал Гера. - Всего-то сутки меня не было…
Может, тебя почаще в Питер командировать?
- А я о чем? У вас тут работа закипит, а я хотя бы в Кунсткамеру загляну, - продолжил пикировку Гера. - Ах, черт! Чуть не забыл. Смотри! - Он достал из своего кейса и развернул перед взором Валерия фоторобот, который привез из Питера. - Ведь похож, а? Может быть, это тот же прыткий генацвале, что застрелил Лагутина и Зайцеву! И ведь тоже выстрелил им в лоб!
- Похоже, очень похоже… - озабоченно пробормотал Валерий. - А говоришь, Кунсткамера. Там в Питере можно найти куда интереснее объекты… А сейчас поехали к моргу, потолкуем со свидетелями. - Померанцев взглянул на часы. - Там назначена встреча, ровно через сорок минут.
Свидетельницы, две пожилые нянечки из соседнего корпуса, сразу закивали, когда увидели фотороботы. Здесь же был и еще один свидетель, седой мужчина кавказской внешности, и следователь из милиции.
- Он, он, ну и хитрый же! - не переставали удивляться нянечки, разглядывая роботы. - Ну совсем как тот. Это ж надо, один вошел, а вышел совсем другой. И потом как испарился. \
- Отойдемте на пару слов, - сказал Померанцев Гере и милицейскому следователю. - Значит, складывается такая картина. Скорее всего, киллер после совершения убийства пошел в кино, там в темноте снова поменял свою внешность, избавился от пистолета и ключей…
- И вышел оттуда в толпе зрителей совсем другим человеком, - согласился Гера, глядя на свидетельниц, которые усиленно делали вид, будто вовсе не прислушиваются. - Именно так пытался скрыться Ли Харви Освальд после убийства президента Кеннеди.
- Чтобы поставить все точки над "и", я просил бы вас узнать в этом кинотеатре расписание сеансов в тот день, - обратился Померанцев к милицейскому следователю.
Тот кивнул и направился в сторону кинотеатра, а Померанцев и Гера вернулись к ожидавшим их свидетелям.
- Кто он по национальности, как вы думаете? - спросил Померанцев у молчавшего мужчины кавказской внешности. - Вы ведь азербайджанец, если не ошибаюсь?
- Сволочь он, бандит, вот его национальность! - сурово ответил тот. - Среди мертвых людей стрельбу поднял, врача и медбрата убил! Совсем молодой парнишка, я только перед этим с ним разговаривал… А бандита как увидел, он мне сразу не понравился! Крутился тут, туда-сюда ходил. И еще прислушивался.
Померанцев молчал, ожидая ответа.
- Да, я азербайджанец, - неохотно продолжал тот, успокоившись. - Гаджиевы мы. Я за племянником сюда приехал, убили его здесь, в вашей Москве. А он - скорее аварец. Или даргинец.
- И все-таки как, по-вашему, он мог попасть в морг? - спросил Померанцев.
- Не знаю, попросился, наверно. - Гаджиев пожал плечами. - Гроза ведь была. Ливень настоящий, стеной. Повезло ему. Все тогда разбежались, все попрятались, он, может, к ним попросился…
- Наверно, наверно, - заговорили женщины. - Мы отсюда видели, как он сначала у дверей стоял, а как дождь припустил, куда-то пропал…
- Похоже на то, - подтвердил Гера. - Там внизу, на лестнице, мы видели следы мокрых ботинок, наследил кто-то. Мы сняли эти отпечатки, занесли в протокол.
- Спасибо, все свободны, - поблагодарил Померанцев. - Повестки вам сейчас отметят… - и кивнул на Геру.
- А зачем мне отметка? - Азербайджанец сделал характерный жест. - Я у себя на рынке сам их могу поставить всем желающим!
- Ну что, пойдем и еще раз осмотрим? - спросил Валерий у Геры, когда свидетели разошлись. - Или все еще покойников боишься?
- Да их уже нет здесь с тех пор, в другой морг возим… - сказал молодой санитар, до этого молча стоявший в дверях.
И посторонился, чтобы их пропустить.
- Ну так привидений… - вздохнул Валерий.
- Это мой начальник так шутит. - Гера подмигнул санитару, кивнув в сторону Померанцева. - Строг, но справедлив. Слуга царю, отец солдатам.
Они молча спустились в морг, по все той же полутемной лестнице, по которой поднимался и спускался убийца, подошли к месту, где прежде лежал труп санитара, потом вошли в прозекторскую.
- Валер, я здесь с лупой каждый сантиметр осмотрел, - вполголоса сказал Гера, которому снова стало не по себе. - Стоит ли?..
Померанцев промолчал, оглядел еще раз место, где были застрелены оба медика, будто желая что-то еще увидеть и понять, почему именно так все случилось.
- Ты прав. Но, к сожалению, всегда остаются какие-то детали и отдельные обстоятельства, про которые мы никогда не узнаем, - сказал Померанцев. - Поехали.
Когда они вышли из морга, там их уже ожидал следователь из милиции.
- Все сходится, - сказал он. - Если убийство произошло в установленное время, то у киллера еще было примерно полчаса до начала нового сеанса. И больше трех часов в кинозале, точнее, три часа двадцать две минуты, поскольку фильм был двухсерийный.
Когда они вернулись в прокуратуру, Зоя передала Гере факс из телефонной компании.
Гера молча положил его перед начальником.
- Вот как… Значит, они сами позвонили Быстрову, - протянул Померанцев. - Что ж, и по времени все совпадает. Вот теперь нам есть о чем поговорить с Олегом Ивановичем.
Они посмотрели друг на друга.
- Быстрову нужно выписать повестку, но мы уже не имеем права выглядеть идиотами, как в прошлый раз, - продолжал Валерий. - Значит, нужно тщательно подготовить наши к нему вопросы.
- А я предлагаю начать с обыска его квартиры и кабинета, - упрямо мотнул головой Гера. - Давай выписывай ордер.
- Ты мне сам говорил про одно из главных правил Турецкого: не следует делать обыск, если не знаешь, что собираешься найти.
- …Как не следует задавать вопрос, если не знаешь на него ответ, - перебил Гера. - Знаем-с. Проходи-ли-с. Прежде всего хочу я сбить с Быстрова спесь, за которой наверняка кроются неуверенность и трусость. А уж потом как следует его допросить. И что у него найду, то найду. Давай выписывай!
- Не подгоняй… Есть деликатное дело, - сказал Померанцев, прохаживаясь по кабинету. - Речь об одном интересном типе по фамилии Абрикосов, с которым я познакомился, как ты помнишь, у следователя Королева.
- Помню. И что? - нетерпеливо спросил Гера
- Я потом узнавал. Этот Абрикосов действительно большой дока по части компьютерных взломов и махинаций. В ту встречу он активно начал торговаться, чувствуя, что рыльце в пуху, мол, обещайте ему, что не посадят, тогда он расскажет кое-что весьма интересное. И действительно, для затравки кое-что приоткрыл. Я имею в виду это самое дело с дефолтом, начатое Турецким, по которому Разумневич сначала проходил в качестве свидетеля… Абрикосов дал понять, что скажет самое главное, если ему гарантируют свободу. Королев вроде с этим согласился, но как-то без должного энтузиазма… Он позвонил мне, когда ты был в Питере, и сказал, что ничего для Абрикосова сделать не может. Слишком много потянула его вина. А следственное дело передадут в суд через несколько дней. Ты не мог бы еще раз с ним потолковать?
- Толкнуть его на должностное преступление? - спросил Гера. - Во имя целесообразности?
- Да, ты прав, здесь все та же проклятая проблема о соотношении духа и буквы закона, - кивнул Померанцев.
- Ты точно уверен, что этот Абрикосов знает нечто эдакое…
- Я только намекнул, а он сразу понял, о чем и о ком идет речь. О дефолте, во всяком случае, он сразу угадал и заявил мне это открытым текстом.
- Значит, нам с тобой медаль на грудь, если мы разоблачим эту гидру Разумневича, а Сереже Королеву - служебное несоответствие в связи с развалившимся делом?
- И пусть Разумневич уже с ним продолжает свои махинации, например, с государственными долгами…
Подумав, Гера набрал номер следователя Королева:
- Сережа, это я, привет… Слушай, там у тебя проходит Абрикосов, что вы ему вменяете? Мне Валера все про него рассказал, но я хотел бы уточнить детали. Кстати, он передает тебе привет…
Какое-то время, кивая, он слушал Королева.
- Ну да, понятно… Скажи, а с ним прямо сейчас можно будет переговорить? - спросил Гера под конец разговора. - Меру пресечения ему суд пока не назначил? Тогда, попрошу тебя, свяжись с ним, и пусть к нам сюда подъедет… Есть разговор, сам знаешь о чем.
- Нет, пусть нам позвонит, - вполголоса сказал Померанцев. - Не надо, чтоб его увидели здесь до суда. Он чересчур истеричный и громогласный. И скоро отсюда не уйдет.
- Да, Сережа, Валера тут правильно подсказал. Пусть он нам позвонит. Скажи, в его же интересах.
Какое-то время они сидели молча, в ожидании, пока в кабинет не заглянула Зоя.
- Валера, тебя добивается, просто умоляет соединить с тобой какой-то Абрикосов, он уверяет, что ты ждешь его звонка и просто будешь счастлив его услышать…
- Есть такой, - кивнул Померанцев, переглянувшись с Герой, и тот снял вторую трубку. - Соедини.
- Валерий Александрович, здравствуйте! - услышал он знакомый голос Абрикосова. - Спасибо, что хотите меня выручить! Господин следователь Королев хочет все-таки перевести меня в статус обвиняемого, а за что, спрашивается? Конечно, на Робин Гуда я не потяну, но ведь это я, а не наше родное государство перевел часть денег из банка "Сотби" на счета обворованных этим банком вкладчиков! А себе я взял только комиссионные, всего пять процентов, и те, кстати, уже вернул! - Было слышно, как он бурно вдохнул, когда ему не хватило воздуха, и снова закричал: - Теперь мне говорят, будто суд тогда ничего не смог доказать, "Сотби" не виноват, и я, выходит, совершил грабеж средь бела дня! Но ведь это акт справедливости, а не грабежа! Я лично никогда не соглашусь с господином Ульяновым, призывавшим грабить награбленное, но это вовсе не значит…
- Нельзя ли покороче? У меня мало времени…
- Вы же сами просили меня позвонить, правильно? А от вас я жду, как мы договаривались, вашего ходатайства перед следователем Королевым! Вы были прозорливы, разгадав, что я вам далеко не все рассказал при нашем знакомстве… И вот я, видя в вас порядочного человека, решил еще кое-что вам приоткрыть, чтобы вы оценили важность моей информации. Например, кого именно я консультировал…
- Это не телефонный разговор, вам не кажется? Может, мы где-то встретимся и там все расскажете?
- Да, но мне через полтора часа надо быть у Королева! - отчаянно воскликнул Абрикосов. - Потом мы идем в суд, откуда я, возможно, уже не выйду. Не могли бы вы, с вашим авторитетом, перезвонить господину Королеву и объяснить ему, насколько важнее то, что я вам сейчас скажу, по сравнению с тем, что он мне шьет?.. Я понимаю, что толкаю вас на должностное преступление, - продолжал Абрикосов. - Но во имя истинной справедливости!
- А вы готовы предстать в качестве свидетеля по нашему делу?
- Да! Но при условии, что я в это время буду дома, а не в местах не столь отдаленных… Иначе я вам ничего не говорил!
- Все, что смогу… Поймите, следователь Королев и я не всесильны. Тем более ваше дело уже передается в суд.
- Я все прекрасно понимаю… Но прошу, нет, я умоляю, ради моей больной жены и дочери-отличницы, сделайте, что сможете!
- Хорошо, я постараюсь, но ничего не обещаю, - сказал Померанцев и положил трубку.
- Дела-а-а… - протянул Гера, тоже положив параллельную трубку.
- Гера, ты лучше меня знаешь зама генерального Анисимова. Скажи, можно к нему с этим идти? - Он кивнул на телефонный аппарат.
- Не советую. Это тебе не Меркулов. Он осторожен, как тот самый старый конь, который своей перестраховкой только портит борозду. Первое, что он сделает: побежит к генеральному. И уж как он там преподнесет?.. И лучше, сам понимаешь, чтобы об этом Абрикосове у нас никто не знал. На всякий случай. Я ни на кого конкретно не указываю, но мало ли?
- Пожалуй, ты прав. Начальство везде одинаково. Не любит, когда подчиненные перекладывают ответственность на его плечи. Поэтому, пока ситуация до конца не просчитывается, лучше его не ставить перед фактом. А уж там как повернется, пан или пропал, со щитом или на щите.
- Валер, ну ты погоди, не надо так уж сразу. Может, я еще раз поговорю с Сережей Королевым, а то и с государственным обвинителем по этому делу?
- Еще неизвестно, что он за человек и как отреагирует. А сейчас мне предстоит идти на ковер. - Померанцев взглянул на часы. Было заметно, что он колебался. - По делу Быстрова… Все-таки поговорить с ним об этом или не надо? Раз уж дело Разумневича приостановлено… ну, я пошел.
Померанцев поднялся в приемную Анисимова, дождался, пока секретарша доложила заместителю генерального прокурора о нем, и, следуя ее жесту, вошел в кабинет.
Сергей Афанасьевич с интересом посмотрел на него, качнул головой, приглашая садиться, взял бумаги и надел очки.
- Это по поводу внутреннего расследования об утечке информации из нашего отдела…
- А при чем здесь убийства медперсонала в морге? И при чем здесь Быстрое? - Анисимов посмотрел на Померанцева поверх очков. - Хотите, чтобы завтра же все СМИ снова подняли крик про новое посягательство властей на свободу слова?
- Есть все основания полагать, что убийца журналистов в Петербурге и врачей в морге на Пироговке один и тот же человек. Совпадают и фотороботы, сделанные в Петербурге и у нас. - Он развернул и разложил оба фоторобота, питерский и московский. - Как и почерк убийства.
- Еще раз, Олег Иванович-то здесь при чем? - с недовольным видом подчеркнул Анисимов свою близость с Быстровым.
- Согласно свидетельским показаниям соседей Быстрое звонил из Москвы погибшим журналистам как раз перед тем, как к ним пришел убийца, причем разговор был напряженный, со взаимными обвинениями и оскорблениями…
- Ну и что? - поднял взгляд заместитель генерального прокурора. - Простое совпадение, это вам любой адвокат скажет. Олег Иванович хорошо знал погибших журналистов, насколько я понял… - он кивнул на служебную записку. - Вы сами об этом и написали. Они вместе учились…
- Вот мы и хотим узнать у Быстрова содержание разговора с погибшим Лагутиным и его знакомой, который шел у них на повышенных тонах, причем, как показывает свидетель, погибшая назвала его подонком…
- А это уже из области коммунальных сплетен… Вот чего никак не ожидал от вас, Валерий Александрович… - осуждающе покачал головой Сергей Афанасьевич. - Получается, Олег Иванович тут же позвонил кому надо в Питер, заказал убийцу, который и застрелил ее и ее друга за оскорбление? Допросить-то его вы можете… Но и он может, понимая шаткость вашей позиции, ответить вам что угодно. А может и не отвечать… Поймите, я не говорю, что это не так. - Он прижал руку к груди. - И даже не говорю, что вы, Валерий Александрович, сводите с Быстровым счеты за утечку информации из вашего сейфа… Но он-то обязательно скажет об этом на суде! Пока, судя по материалам, которые вы мне представили, вы можете его допросить, но только как свидетеля. А уж насчет обыска вообще не может быть речи… Что делать, но свидетелей у нас пока не обыскивают. Кстати, и Константина Дмитриевича не советую по этому поводу беспокоить. У него сейчас в Чечне своих забот по горло… Кстати, есть результаты баллистической экспертизы, я говорю о расстреле в морге?
- Пистолет только недавно нашли в кинотеатре. Но уже можно определенно сказать, если рассмотреть извлеченные из жертв пули, что пистолеты в Питере и на Пироговке были разные, но почерк, с изменением внешности киллера и манерой убийства, один и тот же.
- Словом, вы меня поняли? - холодно сказал Сергей Афанасьевич, поднявшись из-за стола и давая понять, что разговор закончен.
Когда Померанцев вышел, Сергей Афанасьевич сделал небольшую паузу, потом короткий вдох и энергичный выдох, после чего набрал номер на телефоне с государственным гербом на циферблате.
- Здравствуйте, это Анисимов из московской прокуратуры. Будьте любезны, соедините меня с Дмитрием Федоровичем, если можно…
- Слушаю, - раздался в трубке молодой с бархатистым рокотом голос.
- Это Анисимов Сергей Афанасьевич вас беспокоит.
- Слушаю вас, Сергей Афанасьевич, - пророкотало в трубке.
- Вы недавно интересовались, как продвигается это неприятное дело с утечкой информации из Генпрокуратуры.
- Да, и что?
- Наши следователи связали его с убийством двоих журналистов в Петербурге, - заторопился Анисимов. - Если помните, оно там недавно произошло, и сочли, что в обоих случаях просматривается связь с известным вам господином Быстровым из "Российских ведомостей". Того самого, что опубликовал копию постановления о взятии под стражу господина Разумневича.
- Я в курсе, - перебил Дмитрий Федорович. - И какая связь?
- Будто Быстрое долго и скандально разговаривал по телефону с погибшими журналистами, после чего их застрелили.
- Ах вот даже как? - оживился господин Гуреев.
- В ближайшее время Быстрова вызовут повесткой в прокуратуру. Пригласят. Пока в качестве свидетеля.
- Спасибо, спасибо… - несколько удивленным голосом пророкотал Дмитрий Федорович. Его снисходительность, казалось, не знала границ. - И когда будут назначены день и время этого приглашения?
- Я сразу же поставлю вас в известность, - скороговоркой ответил Сергей Афанасьевич.
- Спасибо, спасибо… - В трубке послышался шорох. - Да, кстати, вот только что мне тут принесли, и я хотел у вас спросить… Скажите, какое отношение имеет старший следователь Генпрокуратуры по особо важным делам господин Померанцев к делу вкладчиков против банка "Сотби"?
- Первый раз такое слышу… У нас такое дело не заводили.
- Так вы разберитесь. А пока до свидания, Сергей Афанасьевич! И спасибо за звонок.
- Желаю здравствовать, Дмитрий Федорович. Наше дело прокукарекать, - сказал вслух Сергей Афанасьевич, положив трубку, хотя в кабинете он был один. - А там хоть не рассветай. Вот так и ходим по лезвию ножа. До самой пенсии… И не дай бог, если ноги разъедутся в разные стороны.
Дима Гуреев набрал номер Славы Понятовского: