Но зенитный расчет, все-таки занявший свое место, никаких самолетов в небе не обнаружил, да и сам прожил недолго – его снял Муха, побоявшись, что фрицы начнут палить, во что попало. Он вообще держал весь правый фланг, и дальние вышки, на которые взамен убитых, стали подниматься новые солдаты.
Степан не прекращая огонь, отошел к "опелю", быстро запрыгнул на сиденье, завел и, включив заднюю скорость, сдал назад. Затем сразу выскочил, и вернулся к "МАНу" и проделал тоже, уже с ним, убирая грузовик из-под обстрела. А Григорий получив свободный от своих сектор обстрела, не жалея патронов, принялся поливать огнем пока еще не определившихся куда бежать эсесовцев.
Емеля едва все началось, сбоку через амбразуру, закидал первый дот гранатами, и, бросив туда дымовую шашку, побежал ко второму. Но там Док, проделал уже, то же самое, и теперь отстреливаясь из шмайсера, отходил ко второй вышке, на которой пока что никого не было, и немцы могли, это и исправить.
Рябя и Муха, снимали особо рьяных фрицев, и били по тем, кто находился в другой части базы, причем старались выбирать рыбку покрупнее. И майору Наливайко, даже не пришлось особо уклоняться от пуль, когда он решил пробраться ко второй вышке, с которой, забравшийся туда Док, уже вел шквальный огонь, из захваченного пулемета. С чем-чем, а с трофейными пулеметами, им точно повезло – никакие карабины, или автоматы, их бы не заменили.
Взрывы, крики, суматоха – все было только на руку, имевшим рации диверсантам. Вначале нужно было уничтожить как можно больше живой силы противника, а потом уже заняться бункером. Потому патронов не жалели.
Костя периодически выглядывал из-за угла и пытался оценить обстановку, он уже сменил два магазина, и теперь старался расходовать патроны экономно, да и немцы уже не бегали сломя голову, а оттянулись за казарму, или укрывались за другими оборонительными сооружениями вроде мешков с песком, и полуростовых траншей.
В наушниках то и дело, слышалось:
– Перезарядка!
– Прикройте!
И бойцы прикрывали друг друга, перенося огонь на сектор, тех, кто менял магазин. Затем послышались доклады, заставившие всех, их слышащих, напрячься.
– У меня пусто!
– Я пустой.
– Я тоже.
– Командир лента кончилась – это уже Еж – она только на полста была…
– Емеля, Гриня как у вас? – Поинтересовался капитан.
– Меняю ленту – отозвался Григорий.
– А я все, в коробке пусто – это Роман.
– Черт – ругнулся Константин – ладно, шмайсеры и запасные магазины подберем у немцев, набивать, все равно нет времени. Емеля хорош метаться, дуй к казарме, и через окно, кинь парочку трофеев, затем прорывайся вовнутрь. Поищи оружейку – может там, чем разживешься. И смотри мне – осторожней там, для верности кинь шашку – работать в дыму тебе не привыкать.
– Понял – уже в пути – отозвался сержант.
– Муха, Ряба доложитесь.
– Я наполовину пуст – доложил Витек – но у меня тут еще пулемет фрицев, так что прикрою…
– У меня еще четверть боезапаса – откликнулся Муха.
– Когда ты успел? Ладно, тогда слезай, и перебежками к нам.
– Есть.
– Мы еще можем прикрыть – подали голоса Док с майором – тут еще есть по целой коробке в запасе, а в ней пять кусков, короче двести пятьдесят патронов.
– Тогда один пусть прикроет Емелю, а второй Муху, пока он будет добираться.
– Дрюня, а у вас как?
– Все пустые.
– Командир, теряем эффект внезапности – напомнил Еж.
– Тогда так – Холод, ты со своими сюда к будке, пока пусть Ромео и Ванек со своего прикрывают, а оружие и патроны раздобудете по ходу. Тут много фрицев полегло. В общем, будка за вами, отсюда нас и прикроете.
– Понял, выдвигаемся.
– Так – снова выглядывая из-за угла, проговорил Костя – мы с Ежиком, пойдем левым флангом. Муха сменишь на вышке майора и Дока, а вы тогда, с правым краем. Емеля если разживешься чем, огнем поддержит.
– Принято.
– Гриня, ты так и держи свой сектор, и к машинам никого не подпускай. – И уже без рации лейтенанту – Егор, а ты продолжай колоть немца…
– Есть.
– Все, всем нижним – вперед! – Решившись на бросок, скомандовал капитан.
Он бросил пустой трофейный автомат, достал "вальтер" и стрелой метнулся, к самому ближнему, мертвому немцу, а прихватив у того шмайсер, сразу бросил автомат Никите, со словами:
– "ВАЛ" побереги!
– Понял – ответил тот, забрасывая себе за спину свой, бесшумный автомат.
Пулемет Никите пришлось оставить, потому как лентами в ближайшее время, он бы вряд ли разжился, а таскать за собой, такую бандуру, без боеприпасов, незачем. Сделав пару выстрелов из пистолета, Костя, ползком подполз к следующему трупу, и вооружился шмайсером сам. Прихватив не только оружие, и запасные магазины, но и подсумок с гранатами – свои они пока экономили.
Еж тем временем, успел отстрелять весь остаток патронов бывших у немца в магазине, и попросил:
– Кэп, прикрой – я пошарю тут немного.
– Давай.
Косте долго объяснять было не нужно – сержант, хотел раздобыть как можно больше запасных магазинов, и гранат. Капитан надавливал и бросал жать на спусковой крючок, от чего шмайсер выплевывал, только по одной пуле, что было практически, то же самое, что стрелять одиночными. И попытка немцев отбросить их назад, вновь не удалась. Но пока у фашистов, оставалась в руках казарма, и вся оставшаяся часть базы, останавливаться, тоже было нельзя.
А небо становилось все светлее, и если немцы успели сообщить о нападении в поселок, не смотря на проколотые шины, и установленные на дороге мины, к ним скоро подоспеет помощь. Это означало что на захват и уничтожение бункера, у группы Константина, осталось не больше часа.
– Еж, тактика такая – сразу бросаем по гранате, потом короткая очередь, затем дымовая шашка, и снова граната – так и двигаемся – проговорил Костя, когда они существенно пополнили боезапас. Понял?
– Так точно.
– Тогда вперед.
И они всего лишь вдвоем, выскочили из-за угла пищеблока, открыли огонь в сторону казармы, и, сорвав чеку, одновременно кинули по гранате, в отступивших за угол фрицев. Затем дали по короткой очереди по отходящему противнику, перекатились, и Никита бросил дымовую шашку. В дыму подобрались еще ближе к замаскированному под курган бункеру, но на пути еще была казарма, из окон которой, немцы все еще вели огонь.
Завязалась десятиминутная перестрелка, дальше выбить фашистов не получалось, они закрепились, и теперь уже серьезно огрызались.
– Надо зачистить всю территорию – проорал Костя в микрофон – иначе к бункеру будет не подступиться. И они еще чего доброго, попытаются отбить подконтрольную нам территорию.
– Или хотя бы связать боем, оставшуюся часть – отозвался майор – надо захватить казарму, и уже там закрепиться.
– Тогда так – Муха, Холод, Ромео, подтягивайтесь к нам. Гриня – на вышку, вместо Мухи – вы с Рябой теперь наши глаза. – Быстро принимая решение, приказал Константин – и назад посматривайте – к фрицам может подоспеть помощь из поселка.
– Есть. – Тут же ответил Григорий, и принялся собираться.
– Уже бегу. – Отозвался Виталий. – Ряба, пока сектор только на тебе.
– Ванек ты с лейтенантом колите фрица дальше, но и посматривайте за обстановкой – решив пока оставить двух бойцов в резерве, добавил Костя.
– Есть.
Раций не было только у лейтенанта, и Ромео, но Костя надеялся, что им передадут, его распоряжение. Тем временем, стрельба стала тише, обе стороны экономили боеприпасы, и пока что, шла практически безрезультатная перестрелка, но через пять минут, с двух сторон обтекая пищеблок, десантники, пошли в атаку.
Внутри казармы пару раз грохнуло, послышалась беспорядочная пальба, а когда все стихло, Костя уловил какие-то непонятные звуки. А вслед за ними раздался отзвук, коротких пулеметных очередей сообщил что Емеле, таки удалось найти боеприпасы.
– Быстро вперед! – Тут же отреагировал капитан – нельзя упускать шанс…
И они, с двух сторон обходя казарму, продвинулись ближе к бункеру, а из окна, поддерживая их огнем, ударил пулемет. Одновременно с этим Муха снял пару офицеров и пулеметчика, пытавшихся закрепиться на следующей оборонительной зоне. Остальные дружно метнули гранты, и, не давая фрицам очухаться, еще продвинулись вперед. Группа капитана, обогнула угол, и стала пробиваться к входу в бункер, скрываемый от пуль немцев, склоном кургана.
Затем, не прекращая огня, штурмовой отряд занял позицию у бронированной двери, скрытой откосами кургана. Теперь оставалось только закрепиться. И фашисты не выдержав, методичного обстрела, с двух направлений, стали перемещаться к автопарку, где стояла вся техника базы, и было среди чего, и за чем укрыться.
Теперь все подступы к бункеру были свободны от немцев, и даже не простреливались, но толстая, бронированная дверь, надежно преграждала вход туда.
– Ванек, ну? – Поинтересовался капитан, у допрашивающих немцев бойцов.
– Дверь запирается изнутри – мигом откликнулся тот – открывают, когда прибывают высшие чины, и профессора. Те связываются с ними по телефону. Доставка материалов осуществляется только при них, и ни как иначе. В общем, не попасть. А искать вентиляционные выходы долго, да и выкуривать их нечем…
– Вот засада – едва ли не взвыл Костя – нашла коса на камень…. Так Емеля, тебе удобней всех – быстро дуй через окно к машинам, возьми один РПГ, и тем же путем обратно.
– Я мигом. – Прекращая поливать пулеметным огнем укрывшихся за автотехникой, фашистов, ответил сержант.
– Давай скорее, и пригибайся, не стесняйся.
Они некоторое время обстреливали укрывающихся за машинами, эсесовцев, но дальнейшая перестрелка становилась бесперспективной – надо было срочно брать бункер. Пока остальные вели бой, Дрюня осматривал вход в бункер, и Костя в нетерпении, осматривал на него. Затем не выдержал и спросил:
– Холод, что там с дверью?
– Да крепкая зараза, броня толстенная, у меня нет столько взрывчатки, чтоб ее вынести…. А мины, хотел приберечь на потом – нам ведь еще взрывать тут все, и отходить.
– Тут ты прав, нам еще до того, злополучного кургана тащиться. Но против пехоты, можно и растяжки поставить. Тут же надо взрывчатка посерьезней.
– Тротил бы или хотя бы динамит…
– Скажи еще пластит – хмыкнул Костя – нет тут, где взять. Подумай – может ящик со снарядами, к зенитке подорвать?
– Его еще притащить надо – заметил майор – а эту позицию оголять нельзя.
– Командир, а если попробовать по ним из зенитки – не отрываясь от прицела, предложил Муха – я там целый расчет положил. Но они успели ее подготовить….
– По ним, это по ком? – Удивился Константин.
– Да по воротам бункера, хотя если удастся ее перетащить, то можно и по фрицам, прямой наводкой.
Костя задумался, время не ждало, и весь округ мог, быть уже поднять по тревоге, а воевать против целой армии, никакой десант не сможет, в придачу в таком малом числе. Он еще секунд пятнадцать колебался, а потом выдал свое решение:
– Еж, ты у нас спец по технике – давай к ЗУ, и разберись. Ванек, свяжите "языка" и тоже к зенитке. Муха – в казарму, держи фрицев под прицелом, но бей, только по особо опасным. Док, майор, подтянитесь к нам.
Никита сорвался с места, и, под прикрытием товарищей, бросился выполнять приказание, а капитан с оставшимися бойцами, и подбежавшими прадедом, и Доком, укрываясь за остатками кургана, принялись держать уцелевших фашистов, в осаде. А те, лишившись старших офицеров, не особо то, и старались отбить базу. Так, по крайней мере, показалось вначале, но тут звуки выстрелов, перекрыл жуткий, многоголосый вой.
– Тудыть твою через коромысло! – Выпалил майор, да так что у всех в ушах зазвенело – она на нас спустили вовкулаков…
– Вот это мы попали – вырвалось у Холода – в лесу, одну зверюгу еле завалили, а тут их несколько…
– Там стрелять было нельзя – напомнил ему Ромео – а тут – кто нам не дает?
– Ну вот сейчас и посмотрим – буркнул майор – берет их пуля или нет.
Обе стороны как-то сразу перестали стрелять, а в наступившей тишине, стал слышен, глухой, утробный рык, несущихся к кучке людей, клыкастых тварей. Костя казалось, моментально вспотел и похолодел одновременно – на дальнем расстоянии еще можно было попробовать те же гранаты, РПГ, или шквальный огонь из пулеметов, но в ближнем бою, против нескольких вервольфов, шансов было мало. А они уже неслись сюда, не давая возможности, подготовиться.
В любом случае человек или способен защищаться или нет – и хищники погибают, и овцы, только каждый по-разному. Кто-то будет биться до последнего вздоха, а кто-то покорно умрет. Славяне, как правило, предпочитали, смерть с оружием в руках, и бились, даже если знали, что проиграют. Их потомки, в этом плане не изменились. И едва три огромных волка, выметнулись на линию огня, нервы не выдержали – ожил пулемет в руках майора, и вздрогнули шмайсеры в руках остальных.
Было еще далеко, и волки только взвыли, больше от ярости, чем от боли – их практически не задело, и припустили еще быстрее. Смотреть, как на тебя несутся три огромных хищника, и понимать, что тебе от них не уйти, было жутко до дрожи в коленках. Но горстка людей находила в себе силы, перебарывать страх, и готовиться, пусть и к короткой, но схватке.
Костя пожалел об оставленном в машине снаряжении, в том числе и о саперной лопатке, которая в умелых руках, превращалась в неплохое оружие. Нож, как бы он ни был хорош, тут помог бы мало, лучше всего подошла бы винтовка со штыком, или вообще длинное копье. Но ничего этого не было, а тут еще и шмайсер выплюнул последние пули, и умолк. Ромео отбросил автомат, и достал пару оставшихся от прошлого раза, осиновых колышек.
– Берегите горло! – Предупредил он товарищей, надеясь, что в первые мгновения нападения, их не разорвут.
Костя, молча, дернул из своего подсумка гранату, выглянул из-за пологого ската, и бросил вперед, а поскольку через кольца всех его личных "лимонок", был продет шнур, то вынул он ее, уже в боевом положении. Полет гранаты, лица боевых товарищей, несущиеся к ним волки, где-то на заднем плане осмелевшие немцы – вся эта картина навсегда отпечаталась в памяти Константина. Он вскинул шмайсер, и, не особо веря в успех, нажал на спуск.
Время словно застыло, но каждый миг, отчетливо фиксировался в мозгу у каждого. Не причинивший особого вреда взрыв, тщетно потраченные патроны, оскаленные пасти вервольфов, которых не задели осколки, потому, что они бежали очень быстро. Их бег казался стремительным, а приближение неизбежным. И тут, словно персонаж из сказки, как из-под земли, весь обвешанный оружием, появился Емеля. РПГ, был у него за одним плечом, на другом висел, сто третий АК, а в руках он держал трофейный пулемет, и еще один калаш.
Он мгновенно оценил обстановку, сунул пулемет в руки капитана, и, сдергивая с плеча автомат, крикнул:
– Холод, Док! – И бросил в руки каждому, их автоматы, с установленными подствольниками – Уже заряжены…
Пара быстрых ударов сердца, и Костя открыл огонь, уже из пулемета.
– Бух! Бух! – Один за другим ушли выстрелы, из подствольных гранатометов.
А сам Емеля сдернул с другого плеча РПГ, и принялся наводить на оборотней, готовясь к выстрелу.
– Емеля, слишком близко! – Крикнул Док.
– Они слишком быстрые – протянул Дрюня – промажешь…
Костя тоже хотел проверить, нанесли ли выстрелы, хоть какой-то вред вервольфам, остановил сержанта:
– Емеля стой!
Он и сам отпустил курок, пытаясь разглядеть ущерб от выстрелов. Одну тварь таки разорвало на куски, вторая оглушенная и с развороченной грудью каталась по земле, но третий, самый лютый был уже совсем близко.
Прыжок, и вот громадное тело уже в воздухе, и Костя, и его прадед, вновь нажали на спусковые крючки, стреляя уже практически в упор. Зверь бешено взревел, видимо человеческая сущность в нем, сильно ослабла, и он бросался на пули, словно не понимал, с чем, имеет дело. Словно в медленно прокручиваемом фильме, ужасный монстр, ударил лапами, и подмял под себя, всех кроме Емели.
Все это произошло очень быстро, так что даже ни застывший на одном колене Емеля, ни избирательно стрелявший из окна казармы, Муха, не успели ничего предпринять. Ужасные челюсти клацали в сантиметре от горла Константина, волк хрипел захлебываясь от лютой злобы, рвал когтями тела оглушенных десантников, но они продолжали отбиваться, используя все, что было в руках.
Задыхаясь от вони исходящей от вервольфа, Ромео сумел извернуться и вогнать тому в бок один из колышков. Степан с неимоверным напряжением двумя руками держал пулемет и старался вставить его поперек, истекающей зловонной слюной пасти. Били ножами, куда попало Док и Холод, а Константин, в последнюю секунду доставший из кобуры пистолет, разрядил в широкую грудь твари, оставшиеся пять патронов. Во все стороны хлестала кровь, волк рычал и рвал, рвал, рвал, когтями полусуя на полосы, прочную ткань, и не защищенные броней, руки и ноги, отбивающихся парней.
Емеля наконец-то вышел из ступора, и, вскочив на ноги, одновременно с поднятием, доставая нож, и со всего размаха, вогнал его в глазницу небывало крупного волчары. А затем уже ногой добил тот, загоняя поглубже, волк рыкнул в последний раз, лапы его подкосились и он рухнул, придавливая собой не успевших выбраться десантников. Тварь еще агонизировала, и скребла лапами по земле и придавленным своей массой, бойцам.
– Емеля помоги – прохрипел Костя – он нас сейчас раздавит…
– Держитесь, я сейчас…
Сержант поднял брошенный гранатомет, присел на одно колено, вскидывая его на плечо, быстро прицелился и выстрелил в сторону автопарка. А затем загнал его под голову, налег, просовывая под грудную клетку зверя, и надрывая сухожилия, приподнял, помогая выбраться майору.
Тот с трудом стал сначала на колени, а потом на ноги рукавом вытер окровавленное лицо, и сплюнул кровью, и выдавил:
– Навались! – И подсунул рядом с тубой РПГ, приклад пулемета.
Уже вместе они попытались перевернуть громадную тушу, но смогли только приподнять.
– Ногами помогайте – надсадно выдохнул Емеля – ну, вы же десантники…
Напрягаясь изо всех, трясущимися от напряжения руками и ногами, задыхающиеся воины, уперлись в мертвого вервольфа, и перевернули его набок. Но никто не встал, так и, оставшись лежать, словно раздавленные лягушки.
– Аптечка…. – прохрипел Док – уколи всем…. Я там специально отложил…
Емеля посмотрел на огонь, бушующий среди взорвавшихся автомобилей, и крикнув:
– Муха прикрывай!
Бросился к Доку, и принялся искать у того в подсумке, отдельную аптечку. Нашел, и раскрыл, и первым делом слал укол майору. А тот немного придя в себя, сразу залег с пулеметом, и принялся наблюдать за мечущимися немцами. Емеля же зажимая колпачки, от иголок, зубами, одному за другим, вкалывал своим товарищам инъекции, сам не зная чего. Через штанины, и рукава, не заботясь о кровоточащих ссадинах, быстро вводил, дозу за дозой, пока не сделал уколы всем.
Костя со стоном сел, ощущение и в груди и в боках, было такое, будто сломаны все ребра, он потряс головой, и первым делом поинтересовался:
– Все целы?
– Все живы – отшутился Док – но сказать, что даже не поцарапаны мы не можем.