– На заднем плане какое-то движение – доложил Ряба – похоже что-то расчехляют.
– Тогда, стреляем пока можем – ответил Костя, и уже из своего автомата принялся отстреливать стрелков с винтовками.
Но те, тоже были спецами в своей области, и это не всегда удавалось. И хуже всего было то, что сидя в окопах на кургане, позиции уже не поменяешь, а уходить с него было пока нельзя. Соответственно, немцы быстро пристрелялись, и как говорится, головы не давали поднять.
– Перезарядить граники! – Приказал капитан, пока они все равно не могли высунуться.
– Муха, Ряба – вновь заорал Емеля – да ликвидируйте уже этих стрелков – я очередь дать не могу.
– Мы делаем все что можем – отозвался Виталик – у меня боезапаса один магазин остался. А там фрицы крупный калибр, расчехлили, кто расчеты валить будет.
– Откуда они взяли крупный калибр?
– Егеря, на конях привезли.
– Вот блин…. Все кэп, я перехожу на "Печенег", у него дальность побольше будет.
– Делай что хочешь – нам главное продержаться. – Ответил Костя, перенося огонь на снова показавшихся автоматчиков.
Немцы поняли что под прикрытием метких егерей, могут вновь приблизиться к кургану, и вторая волна пошла в атаку. Поливая окопы с засевшими в них десантниками, градом пуль, они, уже не опасаясь быть подорванными, двигаясь полукольцом, шаг за шагом, приближались к кургану.
Костя быстро выглянул и коротко приказал:
– Работаем подствольниками, у всех они заряжены?
– Так точно.
– Так точно.
– Тогда огонь, все вместе на раз, два, три. И раз, два, три!
Костя чуть выглянул, поднял автомат вверх, и пальцами левой руки, нажал на спуск, выстрел вылетел, и через секунду раздался, взрыв.
– Перезаряжай! – Скомандовал капитан – Емеля гаси их пока из трофея.
– Понял. – Ответил сержант и открыл огонь из трофейного пулемета, при этом как можно ниже пригибая голову.
Через несколько горячих секунд, Костя вновь приказал:
– Огонь!
Выстрелы ушли снова, разлетаясь осколками, что было, не совсем эффективно, и капитан скомандовал:
– Зарядить выстрелами со шрапнелью! Быстрее!
И сам вынул из подсумка другие заряды, спешно заталкивая один из них в ствол гранатомета. Потом опомнился и крикнул:
– Лиза ты там как?
– Нормально – лежу не высовываюсь.
– Так и лежи, пока не отобьем атаку.
– Поняла.
Костя быстро выглянул, и тут же в бруствер угодила пуля, он пригнул голову, видимо его голубой берет, привлек особое внимание стрелков, и они теперь соревновались в меткости. Но выстрелить из подствольника, он мог и, не высовываясь, как говорится – не вчера родился, и ракурс, и угол просчитать мог. Капитан потянул спусковой крючок, выстрел ушел, и он принялся заряжать следующий.
– Кэп, а стволы не перегреем? – Послышался в наушниках голос Ежа.
– Еще один раз, и все. Пока отходят, стреляем из трофейного.
Они еще раз разрядили гранатометы, а затем, поменяв оружие, стали стрелять в отходящих и бегущих немцев.
– Лиза, можешь добавить свою порцию перца – крикнул Костя. – Но сильно не высовывайся, приклад упри в лечо, и короткими очередями.
– Знаю – коротко ответила девушка, и принялась стрелять по ненавистным фашистам.
А вот окоп капитана, все еще держали на прицеле, уцелевшие егеря, и он не мог поднять и головы. Потому, не выдержав, сняв и спрятав за пазуху, берет, Костя решил воевать, простоволосым. Костя немного выждал, за это время снова зарядил гранатомет, и наугад, пальнул из него, в ту сторону, где скрывались стрелки, не дающие ему, оценить обстановку. А учитывая то, что выстрел из "обувки" навесом, вылетал на двести метров, то он мог и достать, ведь дальше егеря не могли отойти – деревья мешали бы стрелять.
Попал он или нет, но прицельная стрельба по его окопу прекратилась, и Константин, поменяв "Абакан" на так называемый шмайсер, открыл огонь, с колена. Это оружие уже после Второй Мировой, было признано лучшим оружием Вермахта, имело откидной приклад, и только при упоре его в плечо, позволяло стрелять прицельно. В других же положениях гарантии паданий не было. Ни на вытянутых руках, ни тем более с бедра, из этого пистолета-пулемета, попасть в цель было сложно. Да и стрелять можно было только короткими очередями, иначе случался перегрев, в чем десантники убедились, еще при первом использовании.
Немцы скрылись за деревьями, Костя вновь поменял оружие, взяв штурмовую винтовку, у которой была большая дальность, и сделал пару выстрелов. Емеля перестал стрелять из "Костореза", и взялся за "Печенег". Выстрелы из ПКП, знакомо разносились по округе, и это вселяло какую-то надежду, всем десантникам. Но тут прилетела такая "ответка", что было уже не дл прицельного огня.
Костя почувствовал, как обожгло левую руку, вскрикнули Холод и Муха, сдавленно охнув, завалился Емеля, остальные успели нырнуть в окопы. Понимая, что Док, сейчас никому не окажет помощь, Костя, скривившись, спросил:
– Все целы? Доложитесь о состоянии.
– Я в порядке – ответил Никита.
– Я тоже отозвался Ряба.
– Сквозное предплечье – доложил другой снайпер – щас перевяжусь…
– Дрюня, а ты как?
– Тоже навылет, кровь хлещет как с кабана – выдавил сержант – думаю, справлюсь сам.
– Емеля?
– Две пули в броник…. – Со стоном ответил их ротный балагур. – А одна в руке, похоже, застряла…. Надо выковыривать.
– Ну перевяжись и держись, пока плотный огонь Док, тебе не поможет.
– Да я сам, пуля вроде не глубоко сидит…
– Ну давай, только смотри не высовывайся, а то задеть могут.
Немцы действительно не особо прицельно, нашпиговывали курган, смертоносным металлом, не давая десантникам не то, что отстреливаться, а даже высунуться. И это было еще не все. Примеру егерей, прибывших сюда на конях, последовали и эсесовцы. А учитывая то, что в поселке при его захвате существовала конеферма, и от туда не успели забрать лошадей, то им было, где их взять. Они умудрились привезти с собой два миномета.
Костя, тем временем, лежа на боку, достал и распаковал ИПП, разрезал себе рукава всех слоев одежды, и, размотав бинт до стерильной подушки, сунул туда. Затем отрезал ножом бинт, и отмотал его до второй, снова отрезал, и наложил на выходное отверстие, затем намотал бинт поверх рукава. Перевязался в общем, как позволяла ситуация, веди ни снять "выдру", ни раздеться, чтобы добраться до раны, он сейчас не мог.
Так же как и он в своих окопах, перевязались и другие, бойцы, кого зацепило. Главное было остановить кровь, чтобы кровопотеря, не лишила сил. Костя прикинул их шансы продержаться при таком раскладе, и понял что, их мало, если пулеметы не уничтожить. А для этого нужно было тяжелое оружие.
– Еж! – Передал Костя – подготовь РПГ, я прикрою, и гасим пулемет, там по ходу еще миномет готовят, так, что ты уж постарайся. И подствольник "Вала", заряди.
– Понял.
Ряба заряди подствольник и по второму, у тебя оптика лучше, так что наведешь – продолжил капитан. Доложить о готовности!
Костя принял решение больше не экономить боеприпасы, для своего личного оружия, и теперь их шансы выжить, несколько увеличились.
– Я готов – вскоре доложил Никита.
– Я тоже – повторил Виктор.
– Тогда мы с Рябой поднимаемся на тридцать три, а ты Еж, на две секунды позже – пояснил капитан. Ясно?
– Так точно.
– Ну все, тридцать три!
Костя вскочил и уже не навесом, а прицельно и ровно, выстрелил из гранатомета, в сторону крупнокалиберного пулемета. Рядом разрядил свой подствольник Ряба, и они, открыли огонь, до конца опустошая магазины. Через две секунды поднялся Никита, и выстрелом из РПГ, накрыл и пулеметную точку, и расчет, готовящий к бою миномет, вместе с ящиками с минами, и самим минометам.
Взрыв вышел на славу, воронка получилась конкретная, деревья вывернуло с корнем и подожгло, как и лес вокруг. С одной проблемой было покончено. Но были еще живы, человек тридцать эсесовцев, и у них имелось чем, ответить.
– Муха, Ряба доклад! – Снова опускаясь в окоп, приказал Костя громко, меняя магазин.
– Я пуст – нервно отозвался Виктор.
– Из СВД все отстрелял – ответил Витос – в пулемете еще четверть ленты…
– Ряба меняй Муху за пулеметом. Муха, Док, Емеля, отойдите на ту сторону. – И уже громко:– Лиза ты с ними. – А потом опять в микрофон: – Жека перевяжи их, как следует.
– Есть отойти.
– Есть.
– Уже бегу – не смотря ни на что – веселился Емеля.
А капитан продолжил:
– Дрюня ты как?
– Перевязался кое-как. К бою готов.
– Отлично. Ну все десантура, работаем пока вчетвером. Заряжай подствольники.
– Какими выстрелами?
– Да какие остались, надо подавить пулеметные точки.
Костя полностью с заряженным автоматом, немного высунулся, и стал искать прицелом подходящую цель. То есть крупнокалиберный пулемет, или миномет. Или уцелевшего егеря с винтовкой. Рядом так же поступили, его товарищи, ведь все-таки из подствольника по-прямой можно стрелять на четыреста метров. Пальцы левой руки с готовностью тянули спусковые крючки, гранатометов, а правой нажимали на курок, при попадании в прицел, подходящей цели. Но и немцы ворон не ловил, отвечали и пулеметным, и автоматным огнем, а вскоре, и стрельбой из миномета.
Первая мина взорвалась перед курганом, и Костя, сообразив, что сейчас пристреляются, крикнул:
– Ложись!
Вторая, взорвалась неподалеку, и Еж едва успел нырнуть в окоп. Они залегли, но не просто пережидали минометный обстрел, а перезаряжали оружие, меняя магазины, и вставляя выстрелы, в подствольники. Костя сунул руку в подсумок, и нащупал всего два заряда, но это его не остановило, для ближнего боя, у них еще оставались гранаты. А вот расчеты миномета и пулеметов, надо было уничтожить, издалека. Надо, но только как тут высунешься, когда осколки пролетают прямо над головой, да и ноги беречь надо.
Взрывы от мин, тем временем методично перепахивали склоны кургана, и не только десантники в окопах, вжимались в землю. Их товарищи, которым Док, вместе с Лизой, помог нормально перевязаться тоже, привалились к стене отрытого ночью, углубления, и зажимали уши, низко нагнув головы. А немцы уже выстраивались, чтобы идти в новую атаку.
* * *
С наступлением утра, Павел Игнатьевич лично проинструктировал, трех десантников, и спецподразделение бойцов по документам несуществующего СОБРА. Но он числился в одной вневедомственной организации. Это именно эту структуру представлял господин Фролов, приезжавший в место дислокации батальона, для проверки уровня боевой подготовки, служащего там, личного состава. Зачем приезжал? Никто так и не понял, но у генерал-майора, были свои соображения по этому поводу. Вот он ему и позвонил, и в двух словах обрисовал ситуацию. Тот некоторое время молчал в трубку, а потом коротко проговорил:
– Ждите, мы вылетаем.
И теперь не такие уж и здоровые ребята в черной форме, стояли перед ним навытяжку на плацу, и выслушивали инструктаж.
– Значит так, в нужный квадрат нас доставят вертушки, там нужно будет преодолеть еще с километр лесом, и выйти не куда-нибудь, а именно к кургану, что сам по себе, уже ориентир. Что будет там происходить, никто не знает, будем действовать по обстановке. Все ясно?
– Так точно – дружно ответил строй.
– Тогда по вертушкам!
Спецназовцы бегом направились к взлетной площадке, а с ними, и троица десантников из ведомства самого товарища Лосева. Старшие сержанты: Игорь Протасенко, Николай Кошкин, и Тимур Гиреев, получив приказ от генерал-майора, а вместе с ним и недостающее снаряжение, и боезапас, тоже приготовились к вылету. В нервном возбуждении, и с изрядной долей неверия и непонимания, они отправлялись на помощь пропавшим товарищам. Время как им казалось, потянулось мучительно долго.
Глава одиннадцатая
Последний бой, он трудный самый…
* * *
Костя немного высунулся, и окинул взглядом, пространство впери себя, а затем быстро посмотрел по сторонам – немцы приготовились, и вновь растянувшись, вышли из леса. И капитан понимая, что сейчас начнется атака, спросил в микрофон почти буднично:
– Все зарядились? Броники надели? – Поинтересовался он.
– Так точно кэп – готов стрелять из чего угодно – ответил Холод.
– Я тоже – тут же отозвался Еж – хоть из пулемета, хоть из "ВАЛа".
– У меня заминка – доложил Ряба – все магазины пусты, а в ленте не больше тридцати патронов. Поддержу только из граника….
– Док, Емеля, хватит там загорать – мне нужна огневая поддержка – быстро сюда! – Передал Константин. – И помните вы не просто десантура – вы ее спецвойска. Муха ты с Лизой – шмайсерами, если подойдут на нужную дистанцию.
– Есть поддержать. Уже бежим…
– Есть обеспечить огневую поддержку – отчеканил Жека, ныряя рукой, в подсумок, и доставая выстрел.
– Есть из шмайсеров – отозвался Муха.
Время отмеряло секунды, превращая их в минуты, и Костя скомандовал:
– Огонь!
С ощущением дежавю, десантники вскочили, и вначале втроем, а затем уже впятером открыли огонь, правда, только четверо выстрелили из подствольников. Емеля же, на весу держа пулемет, из своего "печенега" палил во все подряд. Из-за вершины кургана, и с бока, прячась за склоном, отстреляли магазины Виталий с Лизой. Осколки, шрапнель, и пули, быстро охладили их пыл, и они уже, было собрались повернуть обратно, как им вслед полетели гранаты, и пули. Разрывы гранат, плотный огонь, сделали свое дело – выкосили наступавших эсесовцев. И немцы поняли, что поспешили с выходом.
И тут доложился Ряба:
– Командир, я полностью пустой – передал он.
– Тогда отходи за верхушку кургана – сквозь зубы, отозвался Костя, бросая гранату вдогонку фрицам. – Быстро!
Стараясь не зарываться и вести стрельбу хладнокровно расчетливо, десантники продолжали отстаивать курган. Капитан осмотрелся – немало немцев положил Емеля из своего пулемета, но и остальные бойцы не зевали, строчили из своих автоматов, не давая оккупантам ретироваться. Валились наземь очередные солдаты, лежали трупы и уползали под деревья, раненные фашисты – успех был однозначно на стороне горстки спецназовцев.
За это, вскоре, и прилетело, и им снова пришлось залечь в окопах, обхватив головы руками, а фашисты вновь принялись обстреливать курган из уцелевшего миномета, и пулеметов. А те, кто, не ушел далеко, из-за деревьев швыряли гранаты. Но огонь не был уже таким сильным, ведь как-никак – пару крупнокалиберных пулеметов, и один миномет вместе с расчетами и минами, взлетели на воздух. Да только стрелять все равно было нельзя, если конечно жить охота. И десантники вновь лежали, перезаряжая оружие, и молясь чего тут таиться – чтобы пронесло, и мина не угодила в окоп.
– Кэп – проорал Емеля, стараясь перекрыть грохот, и забывая, что говорит по рации – он кажется, крови хочет…
– Кто он? – Не понял Костя. – Ты о ком?
– Курган. Потому ничего и не происходит. Меня когда задело, так земля капли мгновенно впитала…. Вспомни – скифских князей хоронили не в одиночку…. Жены, кони…
– А это идея. Сейчас проверим…. Так бойцы, у меня остался один заряд. Док у тебя еще не расстрелян боезапас, так, что заряжаемся братцы – мы должны подавить огневые точки, иначе нам кранты…. А затем рукопашная. Так что готовьте лопатки и ножи – кровь должна пролиться…
– Есть приготовить ножи и лопатки..
– Командир, тогда я прикрываю – лаконично передал Емеля.
Костя вынул все необходимое, приготовил, положив, прямо на дно окопа, а затем, выждав момент, когда просвистела мина, и передал в микрофон:
– Все готовы?
– Так точно.
– Так точно кэп.
– Тогда – огонь!
Они вскочили одновременно, и выстрелили из подствольников, Емеля дал очередь, и они сразу залегли. Взорвать миномет и пулеметы они уже не могли, но вот повредить оружие, и ранить расчеты, вполне. На это капитан и надеялся. Он упал на дно окопа, и распорядился:
– Никому не высовываться – ждем.
– Я заряжусь – ответил Док.
– Давай.
Перерытый курган, казалось, исходил паром, а капитан, обхватив рукоятки лопатки и ножа, молил неизвестно кого, чтобы получилось. Он дошел уже до того, чтобы пустить собственную кровь, но пока сдерживался. А тем временем, ярким, далеко в лесу, бездымным пламенем, вспыхнули спрятанные в лесу, парашюты, странным образом огонь пожирал и контейнер.
А в ином времени, бойцы несуществующего подразделения, покидали борта вертолетов, а вместе с ними, на край полигона, высаживались и генерал-майор, с тремя контрактниками. Им всем еще надо было пройти через лес. И они пока никак не могли помочь, настрадавшейся группе, к которой, вновь перегруппировавшись, медленно шли эсесовцы.
Огонь прекратился, но из окопов, никто не выглядывал, и не стрелял, потому гитлеровцы надеялись, взять хотя бы раненного или контуженого диверсанта.
– Всем лежать! – Вновь приказал Константин – встанем, когда они будут на кургане…. Подпускаем вплотную!
И десантники ждали, ждали, сцепив зубы, сжимая ножи и лопатки, но и про шмайсеры не забывали, держа их под рукой – бой-то предстоял ближний. И когда немцы подобрались совсем близко, поднялись, открыли огонь, и выскочили из окопа. Выстрел из шмайсера, бросок ножа, и мелькание лопатки, вот что запомнил капитан. Этому и следовал, вбив себе в голову такой порядок.
Док, резал всех, к кому мог дотянуться, холодно и расчетливо пуская кровь. Дрюня в какой-то несвойственной ему манере, резал горла, его глаза лихорадочно блестели, и это было не заражение от раны. Кровь капала и брызгала на траву, стекала на землю, и та жадно впитывала эти капли. Сверкали на солнце ножи, мелькали лопатки, металлом огрызались автоматы, это уже был не бой, а какая-то резня, впрочем как ли любая рукопашная. Костя с содроганием сердца заметил как, упал Холод, задавленный грудой тел, и тут же словно коса, забыв обо всем, прошелся по ряду немцев, Еж. Рядом ревел озверелый Емеля, и бил прикладом налево и направо – что-то изменилось.
Костя бился хладнокровно и расчетливо, и сам не мог понять, от чего все так озверели, и что с ними происходит. Десантники словно осатанели, но как бы там, ни было, окровавленные тела, одно за другим падали на траву. И немцы побежали, но не просто так, а огрызаясь огнем, и бросая гранаты, а те, кто не ходил в атаку, и кому хватило ума, открыли огонь из пулеметов.
– Назад! – Проорал капитан. – В окопы!
Но приказ действия не возымел, и как следствие пули и осколки, прошлись по вдруг забывшимся десантникам. А курган вдруг полыхнул излучением разноцветных энергий, и он в исступлении заорал:
– Док, хватай Холода, и отходим за вершину.
А сам достал бутылку, так и не израсходованной воды, продырявив ей крышку, бросился к Емеле, и пшакнул тому в лицо. Затем огрел того по каске, и крикнул:
– Емеля, братан ты чего? Уходим….