– Хочешь, чтобы они доложили на базу про вооруженное сопротивление и вызвали подмогу?
– Как же быть? – тоскливо спросил Ринат.
– Лежать и ждать конца огневой подготовки, – невозмутимо ответил Скиф. – Не обнаруживать себя ни при каких обстоятельствах. Если попадут в меня, оставайся на месте. Я буду делать то же самое. – Он поерзал, поглубже вдавливаясь в песок. – Не трусь, батыр. Судя по всему, боевиков двое, так что высадиться на берег они не рискнут.
– И слава богу, – пробормотал Ринат, тоже укладываясь поудобнее.
– Повторишь эти слова, если уцелеем, – подмигнул ему Скиф, плотно прижимаясь щекой к песку.
Окончание оптимистического пожелания утонуло в грохоте пулемета.
Глава 17
Гроб с музыкой
Очередь за очередью обрушивалась на берег, взметая песок, глину, листья и щепки. Словно ураган прошелся вдоль острова, круша все на своем пути. Стреляли наобум, но со знанием дела. Выпущенные пули ложились кучно: по пять-шесть в одно место. Пулеметчик стремился вспугнуть потенциальных жертв, обратить их в бегство, посеять среди них панику. Судя по крупной дрожи, сотрясавшей спину Рината, он своего отчасти добился. Скиф и сам с трудом подавлял желание вскочить и броситься в рощу, где можно было укрыться за стволами деревьев. Этого требовал инстинкт самосохранения, зародившийся задолго до появления огнестрельного оружия. Беги, спасайся, прячься! Поступить таким образом означало обречь себя на верную гибель, и Скиф сохранял полную неподвижность. Лишь когда пулеметчик взялся заправлять новую ленту, он позволил себе повернуть голову, чтобы подбодрить товарища:
– Вот тебе и Малая Земля, батыр.
– Накаркал, – покаялся Ринат.
– Ничего, – сказал Скиф. – Первый тайм мы уже отыграли.
– Второй покруче будет.
– Как знать, как знать…
В просвет между ветками хорошо просматривалась палуба катера, на которой переговаривались о чем-то два боевика. Тот, у которого на груди висел бинокль, скрылся в рубке, и вскоре по округе прогремел раскатистый металлический голос:
– Прятаться бесполезно. Мы знаем, что вы тут. Деваться вам некуда, сопротивление бесполезно. Предлагаю выйти с поднятыми руками и сдаться. Безопасность гарантируем…
– Красиво излагает, – заметил Ринат, прислушиваясь к речи, льющейся из громкоговорителя.
– Еще бы, – сказал Скиф. – Обратил внимание на чеченский акцент? Этот тип произносит букву "в" мягко, на манер английской "уай". У себя в горах он таких обращений хрен знает сколько прослушал.
– Но с поднятыми руками не вышел.
– Раз живой и на свободе, то не вышел.
– Повторяю, – громыхнул голос с катера, – скрываться не имеет смысла. Вы вторглись на приграничную территорию. Если не сдадитесь добровольно, мы вызовем подкрепление и прочешем остров вдоль и поперек…
– Под пограничников косят, паскуды, – выругался Ринат.
– Обычное дело, – откликнулся Скиф. – На пушку берут.
– На пулемет.
– Да, кажется, словесные аргументы исчерпаны. Все к тому и шло.
Громкоговоритель смолк. Слышался лишь мерный шум усиливающегося прибоя да пронзительные крики чаек, кружащихся над островом. Птицы надеялись на добычу. Она, добыча, была совсем рядом.
Пальцы притаившихся мужчин невольно сжались в кулаки, когда тишину прорезали громкие звуки, но это были не выстрелы, это зазвучал многократно усиленный голос какой-то эстрадной певички.
"Как ее зовут? – спросил себя Скиф, хотя никогда не увлекался музыкой подобного рода. – Лаура? Вероника? Эльвира?" Тем временем певичка перешла к зажигательному рефрену:
На, на, на!
Ты просил, и я дала-ла-ла!
Вот тут-то и ударил пулемет, вздымая фонтанчики песка все ближе и ближе к кусту, за которым лежали мужчины. Ударяясь в камни, пули отлетали с отвратительным мяуканьем, вторя разносящейся над берегом песне:
Ну, ну, ну!
Я хочу и жду-ду-ду!
"Как же ее зовут, эту голосистую исполнительницу? – вертелось в голове Скифа. – Виктория? Анжелика? Венера?"
На мужчин посыпались листья и ветки, срезанные пулями. Служивший им укрытием куст затрясся, словно кто-то невидимый вознамерился вырвать его с корнем. Механический стрекот пулемета заглушил музыку, и певица продолжала голосить под этот дьявольский аккомпанемент:
Да, да, да!
Я хочу всегда-да-да!
Когда огонь был перенесен левее, Скиф собрался перевести дух, но вдруг оцепенел, не в силах пошевелить хотя бы пальцем. В нескольких сантиметрах от его лица раскачивалась плоская змеиная голова. Раздвоенный язык беспрестанно стриг воздух, отчего казалось, что гадюка облизывает свои чешуйчатые губы. Бусины желтых глаз, перечеркнутые вертикальными зрачками, уставились прямо на Скифа, как бы выискивая место для укуса.
– Тс-с-ст…
Покрывшись испариной, он попытался определить размер змеи, но ее длинное тело переплеталось с ветвями кустарника, сливаясь с ними. Впрочем, размер не имел никакого значения. Потревоженная выстрелами гадина была переполнена злобой и ядом, готовыми излиться на каждого, кто находился в пределах досягаемости. Ближе всех был Скиф. Он завороженно смотрел на змею, а в ушах гремели трескучие очереди, перемежающиеся с экстатическими возгласами певицы:
Я, я, я!
Вся теперь твоя-я-я!
Змеиная пасть открылась, демонстрируя влажные зубы, таящие в себе смерть. Плоская голова подалась назад и замерла. Дальше должен был последовать бросок, но рука Рината оказалась проворней. Он схватил гадюку не за шею, а за голову, плотно сжимая ее, чтобы обезопасить себя от укуса.
Яростное шипение и хруст змеиного черепа утонули в трескотне пулемета и грохоте музыки. Приглушенный голос Рината был неразборчив, но по его губам Скиф прочитал: "Спокойно, Женя. Без паники".
К счастью, пулеметчик, косивший очередями камыши вдоль берега, не заметил подрагивания кустарника, в котором билась агонизирующая змея. Раздавив ей голову, Ринат вытащил ее на песок и придавил хвост коленом.
– Я у тебя в долгу, – прошептал Скиф, косясь на товарища.
– Кончай херню городить, – буркнул Ринат.
– Ты мне жизнь спас…
– Себе в первую очередь. Если бы гадюка тебя цапнула и ты заорал благим матом…
– Я бы умер молча, – улыбнулся Скиф. – С героическим выражением лица.
– Но я-то этого не знал, – осклабился Ринат. – Знал бы – не рисковал. – Улыбка сползла с его лица. Брови недоуменно поднялись. – Эй, слышишь? Артподготовка закончилась.
И в самом деле: пальба стихла. Воцарившуюся тишину нарушал лишь опостылевший шлягер эстрадной дивы с незапоминающимся именем.
– Лучше бы стреляли, – проворчал Ринат. – Свихнуться немудрено.
Можно было подумать, что его услышали. Музыка смолкла на середине такта, по окрестностям разнесся вполне прозаический голос из динамика:
– Концерт по заявкам гостей окончен. Остался кто живой? Если так, то это поправимо. – В громкоговорителе насмешливо хрюкнуло. – Мы скоро вернемся. Не скучайте.
Заработал двигатель. Катер сорвался с места и, описав дугу, помчался на восток. Море сделалось абсолютно пустым. Ничто не говорило о разыгравшейся тут трагедии.
* * *
Не дожидаясь, пока окончательно смолкнет шум двигателя, Ринат зашвырнул дохлую змею подальше и принялся тереть руки об песок. Скиф сел и потрогал измочаленный куст. Землю вокруг устилали опавшие листья и сломанные ветки.
– Эти сволочи меня чуть до истерики не довели, – признался Ринат, отплевываясь от мусора, набившегося в рот.
– Да, стрельба была знатная, – согласился Скиф, отряхивая волосы от пыли. – По первому разу в штаны наложить можно.
– Ну, к стрельбе мне не привыкать, – заявил Ринат, принимая почти такой же бравый вид, с которым расхаживал по острову до появления катера. – Меня песня задолбала. Одно и то же, одно и то же. Психическая атака, блин… – Он поднялся на ноги. – Разозлить – разозлили, а напугать – вот! – Он энергично поднял сжатую в кулак руку, рубанув ладонью по локтевому сгибу. – Ринат Асадуллин ни тварей ползучих, ни ходячих не боится.
– Если боевики высадятся на остров – нам конец, – спокойно сказал Скиф. – Сопротивление действительно бесполезно.
– Ты что, брат? – возмутился Ринат. – Лапки сложить предлагаешь?
– Нет. Я предлагаю убираться отсюда.
– Опять шутишь? По воде аки посуху, да?
– Ты знаешь брод, – продолжал Скиф, не отрывая взгляда от исполинской сизой тучи, наплывающей с моря. – Переберемся на соседний остров, там отсидимся. Нас там не ждут, согласен?
– Средь бела дня не получится, – посетовал Ринат. – До Рачьего острова по мелководью полтора километра с гаком. Ночи ждать надо.
– Ночи? Давай прикинем вместе. – Скиф сунул в рот сигарету. – Пока катер вернется на базу, пока соберется военный совет, пока командир примет решение, пока боевики вернутся… Сколько времени пройдет?
– Часа два, не меньше, – рассудил Ринат.
– Но и не больше. – Чиркнула зажигалка. – А до темноты еще далеко.
– Как же быть?
– Ждать милости от природы, – улыбнулся Скиф. – Вопреки марксистско-ленинско-мичуринскому учению.
– Поконкретней можно? – спросил насупившийся Ринат.
– Можно. Смотри. – Кивнув на тучу, заслонившую уже половину небосвода, Скиф приподнял брови. – Гроза будет?
– Не просто гроза, буря.
– Как скоро?
– Примерно через час… – Ринат хлопнул себя по ляжкам и расхохотался, не в силах справиться с охватившим его возбуждением. – Въехал, хо-хо! Протоку перейдем во время грозы, там волнам негде разгуляться.
– Я тоже так считаю, – со скромным видом кивнул Скиф. – Значит, будем действовать по твоему плану.
– Согласен. А потом?
– Почему-то мне кажется, что на Рачьем острове хватает и катеров, и лодок.
– Угу, – глубокомысленно произнес Ринат, уверовавший в то, что обсуждаемая идея была выдвинута им.
– Следовательно, – продолжал Скиф, – действуя в соответствии с твоим планом, мы получим возможность не только провести разведку, но и захватить подходящее судно.
– Точно! – просиял Ринат.
– Тогда командуй.
– Что командовать?
– Собрать вещи, – принялся перечислять Скиф, – уничтожить следы пребывания и выступать в путь.
– Так и сделаем, – солидно произнес Ринат, покашливая в кулак. – Собираем вещи, уничтожаем следы пребывания и выступаем.
Подавая напарнику пример, он размашисто зашагал к палатке, мурлыча на ходу песню, едва не ставшую для него реквиемом. Скиф усмехнулся, представив себе, как отреагировала бы певица на столь вольное обращение со своим хитом. Кажется, ее звали Валькирией. Впрочем, плевать было Скифу и на Валькирию, и на ее творчество. Он зациклился на ней лишь потому, чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей про другую девушку. Про девушку, чье имя навсегда врезалось в память. Про Аню…
Глава 18
От заката до рассвета
Стояла одуряющая духота. Воздух, казалось, сгустился до кисельной вязкости. Солнце скрылось в зыбком мареве, расплывшись там яичным желтком.
Роща, в которую углубился маленький отряд, настороженно притихла. Птичьи голоса звучали приглушенно, люди тоже старались не производить лишнего шума. Когда они выбрались на открытое пространство, тучи успели закрыть все небо. При каждом шаге из травы разлеталась мошкара, но ни кузнечиков, ни бабочек на лугу не было: то ли попрятались от надвигающейся грозы, то ли уснули, сморенные зноем. Изрядно вспотевший Ринат не расставался с бутылкой воды и шумно отдувался. Доведя Скифа до конца луга, он показал на виднеющееся впереди редколесье и сказал:
– Сразу за деревьями начинается длинная песчаная коса. Она-то нам и нужна.
– Посвежело, – объявил Скиф, ловя ноздрями легкое дуновение ветерка, потянувшего со стороны Каспия. – Дождем пахнет.
– Через полчасика ливанет, – пообещал Ринат.
Осторожно приблизившись к берегу, мужчины залегли на пригорке и приступили к осмотру вражеской территории. Вскоре Ринат деловито извлек из рюкзака видеокамеру и сунул ее Скифу:
– Снимай.
– Что снимать? Красоты родной природы?
– Видишь бухточку? – Ринат бесцеремонно повернул голову товарища налево. – Над камышами торчат мачты.
– Порт пиратов?
– Вроде того. Такие мачты могут принадлежать настоящей пассажирской яхте с приличным водоизмещением. Стоит целое состояние.
– Ты с ней сталкивался прежде? – полюбопытствовал Скиф, наводя камеру на остров и устанавливая режим максимального приближения.
– Ни разу, – признался Ринат. – На яхтах подобного класса в основном по океану плавают. Миллионеры со своими силиконовыми шлюхами.
– Это уже интересно!
– Ты про шлюх?
– Про миллионеров. В частности, про британского подданного Заирова. Не он ли пожаловал на остров собственной персоной?
– Да, – согласился Ринат. – Он себе и яхту может позволить, и самолет, и ракету.
– Вот такая метаморфоза, – буркнул Скиф. – Был боевик с автоматом, стал уважаемый человек с бумажником, полным кредиток. Вшей из бороды выловил и пошел по Лондону гулять.
– Времена такие. Подлые времена.
– Времена всегда одинаковые, батыр. Подлыми только люди бывают. – Скиф вернул видеокамеру и продолжил мысль: – Если позволить им размножаться беспрепятственно, то через сотню лет они всю планету заселят. Хомо паразитикус.
– Крысы, – с чувством произнес Ринат.
– Не скажи. Двуногие вредители куда опаснее.
Разминая в пальцах сигарету, Скиф не отрывал взгляда от острова и протоки. Вода казалась гладкой, как олифа. Мириады метелок камыша постепенно приходили в движение, издавая таинственный шорох. Кроны деревьев, такие зеленые еще недавно, потемнели, сливаясь с небом. И только ивы серебрились вывернутыми наизнанку листьями.
Скиф оглянулся. В недрах гигантской тучи таинственно мерцало и погромыхивало. Сверкнула первая отчетливая молния. Между ней и раскатом грома прошло шесть секунд, а следующая пауза оказалась еще короче.
– Начинается, – возбужденно объявил Ринат. – Айда на берег.
Продираясь сквозь плавни, мужчины энергично месили толстый слой ила, засасывающий ноги до середины голеней. Вода доходила Скифу до пояса, и он нес замотанный в полиэтилен пистолет в руке.
– Главное – не останавливайся, – пропыхтел Ринат.
– Засосет?
– Присосет, хо-хо. Тут пиявок – тьма-тьмущая.
Сверкнуло. Затрещало разорванное пополам небо. Рваные тучи неслись над водой, казалось пожирая друг друга на лету, всполохи молний летели из одного края неба в другой. Следом метался едва поспевающий за ними гром.
Стало темно, как ночью, но на водную гладь не упало ни единой капли дождя. Зато по ней пошли хлестать огненные бичи, поднимая белесые столбы клубящегося пара. Еще, еще, еще! Косые шипящие молнии гвоздили протоку несколько секунд кряду, а потом небесные хляби разверзлись.
– Прибавь ходу! – проорал Ринат. – Мы должны успеть до того, как прояснится.
Скиф, которому ничего не стоило обогнать грузного спутника, промолчал, хватая ртом холодные дождевые струи. Мир утонул в светящейся пелене ливня, пронизанной всполохами молний, которым не было ни конца ни края. Вода вокруг бурлила, порывы ветра швыряли завесу дождя из стороны в сторону, мелкие, но злые волны накатывались сбоку, норовя сбить с ног.
Последний отрезок переправы пришлось преодолевать вплавь, поскольку рельеф дна изменился. Скиф чувствовал себя десантником, высаживающимся на вражеский берег, да так оно, по большому счету, и было. Только на поддержку своих рассчитывать не приходилось. Указывающий путь Ринат сопел и фыркал, как выбившийся из сил морж, но отдать рюкзак спутнику упорно отказывался, утверждая, что ему плавать с грузом не впервой. Погружаясь в воду с головой, он отталкивался от дна ногами и выныривал снова, демонстрируя нечто вроде баттерфляя, только очень судорожного и медленного. Скиф, готовый поддержать товарища в случае необходимости, плыл по-чапаевски, хотя особого смысла в этом не было. Сверху поливало так сильно, что держать пистолет над головой было все равно что окунать его в воду. Гадая, сохранится ли в раскисшей пачке хотя бы одна сигарета, которую можно будет высушить, Скиф мрачно смотрел вперед, начиная подозревать, что никакой суши впереди нет, а есть лишь безбрежное водное пространство, среди которого они затерялись. Громада берега, чернеющего в беспокойном голубоватом сиянии, выросла впереди столь неожиданно, что Скиф, открывший рот, нахлебался воды, от избытка которой его и без того тошнило.
– Остров, – облегченно пропыхтел Ринат, нашедший опору под ногами.
– Вижу, что остров, – откликнулся Скиф.