***
Выйдя из квартиры Начхебия, я уселся на лавочку и закурил. Итак, в моем списке появилось еще три фамилии: у Гочи отказали тормоза, Сергей Нарышев умер от отравления, Наталья Ламитина попала под машину. Все это мне рассказала жена Гочи Лена. Ее муж погиб восемь дней назад, и на похороны пришли почти все бывшие в городе выпускники рокового курса. На поминках, как водится, вспомнили общих знакомых, ушедших из жизни. Ни у кого не возникло мысли о том, что их однокурсников кто-то методично убирает. Смерти происходили не в один месяц и вполне могли тянуть на случайность.
Я заглянул в свой список и выбрал следующую фамилию. Мне было необходимо поговорить с кем-то из однокурсников погибших, а не с их родственниками. Уже через пятнадцать минут я был у дома на улице Исполкомовской и звонил в дверь.
- Ну и кого там черт принес? - поинтересовались из-за двери. Голос был молодой (но не детский) и чертовски приятный.
- Кого может принести черт? - ответил я. - Конечно же, прелюбодея.
- А если я замужем? И муж дома?
- Мое сердце мне подсказывает, что дома вы одна, - безапелляционно заявил я.
Моя уверенность была основана на вполне конкретных фактах - в квартире были прописаны две женщины с одинаковыми фамилиями и с небольшой разницей в годах рождения (то есть, с большой долей вероятности, сестры). Это, впрочем, не означало, что в квартире не мог проживать мужчина.
- Раз сердце подсказывает, значит, так оно и есть, - рассмеялись за дверью. - А если вы маньяк?
- Нет, - после некоторой паузы заявил я. - Где вы видели маньяка, у которого есть сердце?
- К счастью, я вообще маньяков не видела, - ответила хозяйка, открывая дверь.
Моему взору предстала очень даже симпатичная женщина в коротеньком халатике. Я с удовольствием осмотрел сначала ноги, затем бедра, потом грудь и поднял глаза на лицо, обрамленное длинными каштановыми волосами. Да уж, никакого сравнения с моей последней, с позволения сказать, подружкой.
- Ну и как, - ничуть не смутившись, поинтересовалась хозяйка, - нравится?
- Очень, - честно ответил я.
- Ну тогда заходите, - позволила она и немного посторонилась.
Проходя в дверь, я невольно прижался к ней всем телом, и меня бросило в жар. Мне уже не хотелось проходить дальше… Или - если уж идти вместе с ней, то не отлипая. Со всеми вытекающими. О том, что мое желание написано у меня на лице, стало понятно сразу, как только я увидел глаза хозяйки: она с едва заметной улыбкой смотрела на меня. Кроме того, у меня возникла мысль, что она специально встала именно так, как стоит. Через несколько секунд хозяйка отстранилась и позволила мне пройти в квартиру. Закрыв дверь и повернувшись, она протянула руку:
- Вера. А как зовут прелюбодея?
- Максим. Можно просто - Макс.
- Ну пойдем, прелюбодей. - Вера пошла вперед, указывая дорогу. - Только ты сразу свыкнись с мыслью, что тебе придется сначала совратить невинную душу и довести ее до грехопадения.
И не скажу, что это будет легко.
Девушка нравилась мне все больше.
Правда, последние ее слова слегка охладили мой пыл. А то я уж было начал подумывать о том, что к основной части прелюбодейства мы можем перейти не отходя от кассы, вернее, от двери. И что это меня в последнее время тянет начинать в коридорах? Пришлось вспомнить о деле, в том числе и о том, что выпускницу "рокового" курса звали Лариса. А значит, меня встретила ее сестра. Опять родственник! Я же собирался поговорить с кем-то из выпускников! Впрочем, должны же быть в нашей работе и приятные стороны!
В конце концов я могу подождать Ларису и в квартире.
Мы прошли на кухню (а куда же еще?), и Вера взялась за чайник. Ну нет, ни кофе, ни чай я пить больше не могу - чай не водка, много не выпьешь.
- Вер, а у тебя пива не найдется? - робко спросил я и сразу попытался обосновать свою тягу к спиртному. - В такую жару горячее пить - какой-то моветон.
- Пива у меня нет, - с сожалением (как мне показалось) произнесла Вера. - Но внизу есть магазин…
- Понял, - сказал я, вставая и устремляясь к двери. Но опомнился и обернулся. - А ты вообще-то пиво пьешь?
- Пью, конечно, но лучше шампанское, - усмехнулась она. - Насколько я помню, именно этот напиток больше всего подходит для совращения невинных душ.
Определенно день обещал закончиться очень даже неплохо. И плевать, что в кармане осталась последняя пятисотка, а до получки еще неделя. А с другой стороны, вдруг удастся провести сегодняшние траты под статью "оперативные расходы"? Подобные мысли проносились у меня в голове, пока я несся вниз по ступенькам.
Купив две бутылки шампанского, коробку конфет, фрукты, кусок ветчины (однако жрать охота) и сыр, я устремился обратно. День обещал закончиться очень даже неплохо. Хотя на окраине сознания билась мысль о том, что ее сестра (к которой я, собственно, и пришел) может вернуться. Ну и хрен с ним, комнат-то три…
Пока я бегал в магазин, Вера успела переодеться в платье. На мой взгляд, халатик был предпочтительней, но так тоже неплохо. Пока мы вместе накрывали на стол, то есть резали ветчину и сыр, Вера интересовалась моей работой. Я, как обычно, что-то заливал о крутых расследованиях, задержанных маньяках и профессиональных киллерах. Но осознавал, что Вера мне не очень-то верит - обычных в таких случаях "ахов" и "охов" не было и в помине. Зато были полные мягкого юмора замечания и уточнения. Но это меня ни в коем случае не обижало, скорее, наоборот.
Под ничего не значащий треп мы сели за стол, я открыл шампанское.
- За что пить будем? - спросила Вера.
- За тебя, конечно, грех не выпить за такую красоту, - пошел я в наступление.
- Что-то в прошлый раз, когда мы с тобой встречались, ты не был со мной столь галантен, - заметила Вера.
- Мы встречались?
- Было дело, - сказала Вера. - Неужели ты думаешь, что я могу вот так просто впустить в квартиру одинокой женщины совершенно незнакомого мужчину? - рассмеялась она.
- Погоди, - я поставил бокал на стол, - как одинокая женщина? А Лариса?
- Так ты к ней пришел? - Вера тоже поставила бокал. - А я-то думала, ты наконец меня вспомнил…
Выражение ее лица изменилось. Теперь на нем была написана досада. До меня дошло, что мы знакомы. Вернее, она со мной знакома, а я, такая сволочь, ее в упор не помню! Что я в таком положении мог сделать? Правильно!
Честно признаться в том, что я ее не совсем помню (то есть, помню - как такую девушку можно забыть!), но когда мы встречались и где, как отрезало!
А к ее сестре я пришел строго по делу.
И ни разу Ларису в глаза не видел.
А вот как увидел Веру, так сразу вспомнил, что мечтаю о ней вот уже несколько недель. Мол, хоть и был пьян, но не смог ее забыть. Ну и так далее. Через какое-то время Вера немного оттаяла и спросила:
- А что за дело?
И я рассказал ей о происшествии на станции "Невский проспект". И обо всем, что узнал потом. И о своих догадках, что некто убивает однокурсников ее сестры. Но вот почему…
- А ведь верно, - задумчиво сказала Вера, - что-то слишком часто Ларискины однокурсники стали под поезда попадать.
- Вот-вот, - обрадовался я, - а еще были Гоча Начхебия, Наталья Ламитина и Сергей Нарышев. Они тоже были однокурсниками твоей сестры. И тоже погибли. Хотя и не в метро. Я думаю, что и твоей сестре угрожает опасность.
- Ну, Лариске вряд ли что-то угрожает, - усмехнулась Вера. - Она сейчас в Швейцарии, в какой-то крутой клинике - бабки зашибает. И будет там еще почти год.
На моем лице, видимо, проступила досада. И Вера сразу спросила:
- Ты хотел у нее что-то узнать об однокурсниках?
- Хотел, - признался я, - она могла натолкнуть меня на мысль, зачем убирают ее однокурсников? Она ведь знает их всех - как они живут, чем дышат, какие у них проблемы. А теперь придется идти к кому-то другому.
Я взял со стола бокал и залпом выпил. А потом посмотрел на Веру.
- Но все это может подождать до завтра, - я пытался исправить ситуацию. - Хоть я и не помню, где и когда мы с тобой встречались, но сегодняшний вечер я хочу провести с тобой.
Вера задумчиво смотрела в свой бокал. Повертела его в руке, стуча о стенки льдом (мы решили не выпендриваться с ведерком, а просто положить лед в бокалы, хотя в шампанское лед класть и не принято), тряхнула волосами, выдохнула и выпила.
- Все мужики сволочи, - констатировала она, - не я первая это сказала и, к сожалению, не последняя. Ты падла редкостная, но ты мне нравишься.
Еще с того самого дня рождения у Самойлиных.
И вот тут я вспомнил. Еще в то время, когда я занимался бизнесом, мы с Гошей провернули пару сделок, довольно удачных. А потом его кто-то кинул, и он остался на бобах. Ему надо было срочно ехать выкупать товар, а денег не было. Он бросился к партнерам, у которых лежал его товар под реализацию. В том числе и ко мне. По договоренности, я должен был отдать ему деньги за его товар через два месяца, но мне стало жаль парня, и я отдал деньги досрочно. И поимел от своей Юльки за этот шаг шикарный скандал.
Тем более что часть уже оплаченного товара "зависла" на прилавке и продаваться не желала. А Гоша в тот раз выкрутился, затем опять поднялся. Через некоторое время он пришел ко мне с каким-то предложением, но я уже ушел из бизнеса да к тому же разводился с Юлькой. В общем, мне было не до него. Но Гоша не забыл моей доброты и, встретив меня месяца три назад, пригласил на свой день рождения. В тот раз я как-то очень быстро нажрался и напрочь забыл все, что происходило на празднике.
Я налил в бокалы шампанское, кинул лед. Обошел стол, подошел к Вере и… встал на колени.
- Если можешь, прости меня, - сказал я (между прочим, совершенно искренне).
- За что? - удивилась Вера, принимая бокал.
- За то, что забыл тебя. Я не помню, что между нами было в тот вечер.
Да и вряд ли могло что-то быть. А я очень хочу, чтобы было. Ты мне нравишься, мы вполне взрослые люди и…
Договорить мне не дали, закрыв рот очень приятным способом. Бокалы упали на пол, а Вера опустилась рядом со мной…
***
Я закурил две сигареты и передал одну Вере. Мы уже давно переместились с пола кухни на широченную кровать, где нам было не в пример удобнее.
И тут замузицировал мой мобильник, оставленный в куртке. Я вскочил и бросился в коридор.
- Ты чем занимаешься? - спросила трубка голосом Гвичия.
- Трахаюсь, - честно признался я.
Уж кому-кому, а Князю в этом конкретном случае я мог сказать правду.
- Хорошее дело, - согласился Зураб, - но тебя тут разыскивает какая-то девушка. Говорит, что ты ей Серегина обещал.
"Рита", - понял я.
- Князь, будь другом, отдай ей один экземпляр нашего подарочного набора собрания сочинений шефа.
- Ты что? - возмутился Гвичия. - Это у нас для очень важных информаторов!
- Она очень важный информатор! - Я попытался привнести в свой голос как можно больше убежденности.
- Но у нас осталось всего два…
- Князь, - не дал я ему договорить, - я завтра же куплю еще и сам возьму у Андрея автографы.
- Ну, смотри.
Князь отключился, а я вернулся в комнату. Вера все еще блаженствовала в кровати, покуривая. Я залез под одеяло и попытался отобрать у нее сигарету.
- Погоди, - отмахнулась Вера. - Ты знаешь, а ведь Лариса рассказывала мне о скандале, который произошел на последней их встрече.
- Что за скандал? - Я уже как-то и забыл, для чего, собственно, сюда пришел.
- У них полгода назад была встреча однокурсников. В каком-то ресторане гуляли, - начала Вера. - Лариса рассказывала, что Игорек Каштанов вдруг взъелся на Сергея Немолова и начал обвинять его, что тот в начале перестройки воровал бюджетные деньги мешками, а теперь зарабатывает на бедных пенсионерах.
- Погоди, - не понял я. - А каким образом зарабатывает?
- Ну, не грабит, конечно, - усмехнулась Вера и взяла еще одну сигарету. - Немолов сейчас заместитель председателя комитета по здравоохранению Питера. Знаешь, какие там денежки бродят?
- Да уж, слышал, - усмехнулся я.
Здесь я попал в свою сферу. - Лоббирование интересов определенных фармацевтических фирм. Предоставление этим фирмам эксклюзивного права на поставки лекарственных препаратов для льготников. Солидные деньги.
- Шаришь, - одобрительно сказала Вера. - Но Капланов обвинил Немолова в том, что тот в конце восьмидесятых выбивал деньги на ремонт больниц, ничего не делал, а денежки присваивал.
Игорек и сам был в этом замешан, он тогда работал в одной из городских больниц. А потом Немолов где-то зарвался, появилось уголовное дело. Заодно потянули и тех, кто в этой афере участвовал. Немолов отмазался, а вот Капланов и еще несколько человек поимели кучу неприятностей. Хоть и не сели, но с работы повылетали. Я всех нюансов не знаю, да и не хочу знать. Мерзко это все.
- Мерзко, - согласился я и потянулся к ней, - в отличие от тебя.
Ради справедливости следует сказать, что в моем порыве была изрядная доля возбуждения отнюдь не сексуального свойства. Я понял, что нашел "маньяка". Ларчик просто открывался - Немолов убирает свидетелей своей противоправной деятельности. В последнее время в отношении чиновников слишком часто возбуждались уголовные дела.
А если Немолов собирается занять место председателя Комитета по здравоохранению (по слухам, в отношении прежнего председателя уже возбуждено дело и начальствовать ему читалось от силы месяц), то давнее дело, неожиданно реанимированное, может сыграть решающую роль и погубить Немолову всю карьеру.
***
На следующее утро я пришел в Агентство без пяти минут десять, что являлось почти абсолютным рекордом.
Первым делом я зашел в кабинет Спозаранника, поздороваться. А если честно, посмотреть на его удивленную рожу.
Спозаранник не оправдал моих надежд: ответив на мое приветствие, он напомнил, что следующий номер "Явки с повинной" выходит в свет через неделю, а я должен сдать в номер статью о брачных аферистах. Я буркнул в ответ, что статья почти готова, и поспешно ретировался в свой кабинет, чтобы позвонить одному своему знакомому из ФСБ.
После обычных для "рыцарей плаща и кинжала" отговорок и экивоков мне все же удалось уяснить, что деятельность Немолова действительно попадала в поле зрения компетентных органов. Почему его не раскатали на полную катушку - выяснить не удалось, но мне этого было и не надо - главное, что информация Веры подтвердилась.
А значит, надо привлекать "тяжелую артиллерию". Я пошел в репортерский отдел. Мне нужна была Завгородняя.
К счастью, Света оказалась на месте.
Я отозвал ее в коридор и сразу приступил к делу.
- Света, - как можно проникновеннее сказал я, - мне нужна твоя помощь.
- Че-его-о? - протянула Завгородняя, почему-то отстранившись. Видимо, решила, что я прямо сейчас сообщу ей о своих сексуальных проблемах, вылечить которые может только она.
- Да не переживай ты, - поспешил успокоить я ее, - на твою невинность я покушаться не собираюсь.
- Почему? - искренне удивилась Завгородняя. Извечная женская логика: если мужчина ей не нравится и она не хочет с ним спать, то это одно, а вот если наоборот, то это уже ущемляет ее женское достоинство.
- Давай поговорим об этом позже, - попытался исправиться я. - Мне нужна твоя помощь в очень серьезном расследовании.
- Это я с радостью, - тут же загорелась Света. - Только Володю предупрежу…
- Ни в коем случае! - Обнародования своих планов я вовсе не желал. - Понимаешь, я вроде нашёл выход на наркодилеров, поставляющих в Питер кокаин…
Света сразу подобралась. Я бил не в бровь, а в глаз - все Агентство знало, что в последнее время Завгородняя обращает самое пристальное внимание на факты задержания наркодельцов, торгующих именно кокаином. Какая-то там была темная история с этим наркотиком сразу после выхода Светы из больницы. Подробностей никто не знал, но Светин интерес отмечали.
- А что за дилер? осторожно спросила Завгородняя.
- Пока не знаю, - ответил я. - Если точнее, то мне кажется, я нащупал его "крышу" в администрации города. Но об этом пока нельзя говорить в Агентстве. У меня есть данные, что этот чиновник состоит в родственных связях с одним из наших. - Я многозначительно посмотрел на Свету. - В тебе я уверен, а вот в остальных…
Понимаешь, я немного засветился, и любое упоминание в семейном кругу, которое может допустить сотрудник Агентства, повредит ему… - импровизировал я на ходу.
- Но наши ребята очень хорошо знают, что такое секретность, и не будут говорить об этом в кругу семьи, - вполне резонно заявила Завгородняя.
Ты права. - Я лихорадочно искал аргумент, способный снять все недоразумения. - Я подозреваю Обнорского, - выпалил я. - Точнее не его, а кое-кого из его окружения…
Похоже, я нашел правильный аргумент. Света ненадолго задумалась, тряхнула головой и спросила:
- Что надо делать?
Когда я объяснил, Завгородняя чуть не съездила мне по морде. Это ее желание отчетливо читалось на лице.
- Да пойми ты, - попытался я втолковать ей очевидные (для меня) истины, - тебе не надо с ним спать. Ну разденешься, но ведь не до конца же: простыней закроешься. А через несколько минут после того как вы зайдете в сауну, ворвусь я и изображу ревнивого любовника.
- Ага, - сомневалась Завгородняя, - а если ты не успеешь?
- Ну как ты можешь так думать, Света? - Похоже, я обиделся по-настоящему (сам, от себя такого не ожидал). - Ты что, думаешь, я тебя могу подставить?
В конце концов Света согласилась.
Мы обговорили с ней детали, и я ушел писать статью об аферистах. Брачных.