Меня уже ничего не удивляло, но в новой обстановке я почему-то удивился, что в руках неугомонного "очкарика" не бомба, а противотанковая граната. Судя по всему, он появился здесь, сознательно приняв сторону мятежников по идейным соображениям, а теперь бессознательно занял прямо противоположную, проправительственную позицию. Надолго ли?
- Мне терять нечего! – злобно орал он на Порханова, а может быть, на меня. Он вцепился мертвой хваткой в разоблаченного мной политика, метая искрометный взгляд на боевиков. Бандиты оторопели. – Один только шаг и я взорву гранату! Вон из павильона. Вы, с автоматами, кышь отсюда, уроды!
У Порхановы от ужаса вылупились глаза.
- Если вы думаете, что я этого не сделаю, спросите у него! – он имел в виду меня, и я безусловно подтвердил стопроцентную вероятность исполнения этой угрозы тремя кивками. – Разожму кулак, и амбец вашему вождю!
И тут я не стал переубеждать заявителя. Информация о реальном вожде путча могла сбить его с толку и переметнуть во вражеский стан.
- - Вон отсюда, мразь! Порханов, прикажи своим бультеръерам выйти в коридор, если хочешь пожить еще минутку! – не унимался обладатель гранаты.
- Делайте, что он говорит… – наконец, с дрожью в голосе залепетал Александр Евстегнеевич, и боевики подчинились, исчезая один за другим за дверью студии. За ними ринулись статисты, создав на выходе пробку, а заодно непроходимый шлагбаум для покинувших павильон телохранителей Порханова.
Я упал в кресло ведущего, внезапно ощутив некое облегчение и практически не думая о гранате без чеки в руках придурка. Думать о том, что мой бывший студент в данных обстоятельствах ничуть не меньший герой, чем я, мне не хотелось. С чего бы это! Это был мой план. А Гарри Потер действовал спонтанно. Стихия не может быть героической, она ведь глупа и неразумна! Мне в это верилось. Я встречал людей с обостренным чувством справедливости, готовых отдать жизнь даже за ее иллюзию. Они готовы на подвиг почти бессознательно, ведомые иногда инстинктами или заблуждениями, иногда гуру вроде Гробового, но никогда не принятым в муках решением. Они не сомневались ни в чем. Поэтому они мне не нравились. А может, они лучше таких продуманных кексов с изюмом, как я, чище, надежнее, нравственнее? Может они – истинные герои? Да уж, этот герой взорвет и себя, и негодяя, и десяток невинных, не моргнув глазом. Даже, если речь идет о революции фанатику Че я всегда предпочел бы политика Кастро…
Не помню, сколько именно секунд я просидел в кресле. Гарри Потер поднял меня и повел вместе с Порхановым к двери, которая, как я предположил, вела к одной из подсобок. Мы передвигались ускоренным шагом, почти бежали. Комната оказалась проходной. Еще какое-то время мы петляли по узким лабиринтам телецентра пока не очутились на архивном складе. У него был какой-то заранее продуманный маршрут. Значит, не все так плохо. Лишь тот факт, что, скорее всего, не только Порханов, но и я теперь был заложником человека, закончившего карьеру рабочего сцены и начавшего освоение профессии волшебника. Зачем он нас сюда привел?
Он хотел спрятаться! Сие открытие меня обрадовало. К тому же, я до сего времени оставался живым, а ведь пятью минутами ранее рассчитывал на пулю . Для меня, как ни странно, было вполне предсказуемо, что конвоир подвел меня и Порханова к огромному шкафу в помещении видеоархива, предварительно освобожденному не только от дисков, дат-кассет и разного другого барахла эпохи "super VHS" и "Бетакама", но и от полок.
- Полезай туда! Твое место в этом ящике! – велел он сначала Порханову, затем мне. Потом он закрыл дверь на ключ, и сам к нам присоединился, продолжая сжимать в ладони пока еще не разорвавшуюся гранату. Я вдруг подумал, что он уже был здесь, в этом ящике. И ему здесь определенно нравилось. Он был здесь. В этой кромешной темноте в своей тарелке. Я понял это, когда он включил плейер и всунул наушник в ухо. Вот тут я и предположил, что парень точно не видел мой героический эфир, а значит, я для него такой же заложник, как и Порханов. Один в один. А что я хотел. Мы давно придерживаемся разных идеологических платформ. А со "времен первого шкафа" мы пребываем в резкой конфронтации. Ему не объяснить, что теперь мы по одну сторону баррикад, потому что ему ничего нельзя объяснить. Ведь, возможно, он боролся с мятежниками исходя из личной неприязни, ибо думал, что я на их стороне. А что если и пришел он именно за мной?
Гарри Потер не парился. Он опустился на дно шкафа и расслабился, не взирая на угрозу взлететь на воздух. В наушнике очкарика звучал актуальный рэп Фронтмена:
Я хотел стать звездой! Ой!
Задом не стой! Эй!
Генеральный продюсер – гей!
Залезай в Интернет, там продюсеров нет!
Прыгай в "ю-туб" - будешь народу люб!..
Телекиллер, грязь не жалей!
Ложь под диктовку суфлера лей
На беспечных людей. Ври!
Комментируй, как надо, или умри!
Наркоту продает наркодиллер,
Клевету выдает телекиллер…
…Меня любит народ, вот!
Королевство хвалю - зритель смотрит в рот.
Я могу убедить в чем угодно,
Получил я карт-бланш от любви народной
В образцовой стране он живет? Ну да!
Бля! Не любить здесь нельзя короля!
Гля на молочные реки, леса и поля…
И мудра та страна, и однако ж, глупее осла,
Для кого-то она широка, для кого-то – империя зла…
Образцовое царство? Пустые слова!
Что скажу я – то и разносит молва!
Сообщу я, что здесь королевство добра,
Захочу – не протянет оно до утра.
Я умею убить словом! Без мата
Натравлю друг на друга соседа и брата.
Пусть горит его хата!
Никого нет на свете, на кого не найду компромата.
Я медийщик, я гуру,
И поэтому знаю, как обойти цензуру –
Соведущая рядом – блондинка и якобы дура,
Мы доставим всю правду вам – целую фуру!!!
Глава 34. Резонанс
Следующие два часа пролетели как во сне. Телохранители Порханова не предприняли попытки вызволить из плена одного из лидеров Ордена. Причина же бездействия бандитов заключалась в том, что разорвавшийся оглушительным взрывом 130-миллиметровый снаряд унес жизни более половины его вооруженной свиты. Те, кто остался в живых, были или ранены, или контужены. Им уже было не до Порханова.
Объединенная группировка правительственных сил шаг за шагом продвигалась сквозь яростное сопротивление боевиков. Численность штурмующих подразделений резко увеличилась за счет прибывшего к телецентру подкрепления – возрожденного батальона спецназа ГРУ, укомплектованного этническими чеченцами, и сводного отряда СОБР из Санкт-Петербурга, где мятеж сторонников "Ордена Либра" уже захлебнулся в крови. Во второй столице вооруженное восстание не было столь масштабным, его очаги силовые структуры быстро локализовали, а ближе к вечеру в руки органов ФСБ попали и организаторы беспорядков, сподвижники Магистра.
Правительственные части шквальным огнем теснили бандитов, наступая снизу и сверху. Здание телецентра метр за метром переходило в руки штурмующих. Из тысячи двухсот "солдат" Ордена, удерживающих здание, спаслось около трехсот человек. Рубеж обороны сомкнулся для них на двух промежуточных этажах останкинского телецентра. Связь за штабом была прервана. Фанатизм мятежников раскроило буреломом страха. Неминуемая гибель, ощерившаяся адским оскалом ужасной старухи, которая уже занесла свою косу, заставила последнего оставшегося в живых "центуриона" и горстку запаниковавших старшин принять решение о безоговорочной капитуляции. Боевики выбросили белый флаг…
Когда в студию "Взлетов и падений" через пролом в стене ворвались спецназовцы из "Альфы", они не застали там никого, кроме техника. Он ползал в груде трупов и бормотал что-то несвязное, указывая в ту сторону, куда меня и Порханова уволок Гарри Потер. Спецназ продолжил зачистку помещений, и вскоре входная дверь в архив слетела с крючков.
Спецназовец, открывший дверцу шкафа, застал в нем троих. Слепками с лиц этих людей обязательно воспользовались бы древние скандинавы-язычники. Они бы использовали эти слепки для изготовления обладающих волшебной силой масок – маски неописуемой радости, маски безграничного горя и маски идиота, у которого отняли гранату.
Граната взорвалась за окном, куда ее выбросил спецназовский командир. Он сказал мне то, что было важнее любого общественного резонанса, ведь он всегда опаздывает, его надо раскачивать и поддерживать. Оценка людей сильных и немногословных куда приятнее резонанса в переменчивой толпе.
- Если б не ты, парень, за этим ублюдком пошел бы народ, - так сказал боевой командир, - Как бы тогда обернулось – одному Богу известно. Спасибо, что не струсил.
Я был жив и свободен. Пробраться через почти непроходимые завалы из плит и бетона, усыпанные трупами, оказалось нелегко. Но вот он первый этаж. Вот и выход.
Бриллиантовый ковер из битого стекла покрыл улицы. Осколки хрустели под моими ногами. И не было в эту минуту ничего прекраснее, чем осознание своей способности слышать этот замечательный хруст, видеть гордые и волевые лица десантников. Они норовили пожать руку звезде телеэкрана, напрочь позабыв о том, что такая возможность при ином стечении обстоятельств могла бы и не представиться. И не только для них, но и для меня. Да, не было ничего прекраснее, чем осознание того, что я выбрался из этой мясорубки живым и свободным. А главное – совесть моя чиста.
Включили прожектора, извергающие толстые трубы света. Сдавшихся боевиков без церемоний запихивали в конвойные фургоны. Гул двигателей боевых машин походил на шум грандиозной стройки. Суетились военные санитары. Подразделения МЧС разгребали завалы, извлекая из-под камней обезображенные тела убитых, реже – стонущих от нестерпимой физической боли живых. Саперы и кинологи делали свое дело на последних отбитых этажах. На одном из них бушевало пламя. Пожарные расчеты разворачивали брандспойты. Никто не сомневался, что огонь скоро потушат, как ликвидируют и сопротивление мятежников на Кутузовском проспекте, где тоже пылал отель "Украина".
- Все, по машинам! – командовал знакомый командир, - Будем освобождать Украину от захватчиков, там пока горячо!
- На Киев, босс? – на полном серьезе спросили подчиненные.
- Пока на Кутузовский. – улыбнулся он. – Я про отель говорил, не приписывайте мне 282-ую.
Все мелькало вокруг. Но в этом кипящем водовороте, в скоростном мельтешении которого невозможно было сосредоточиться на отдельных деталях, что-то заставило меня присмотреться, напрячь свое зрение и увидеть ее…
Она стояла неподалеку от догорающего бронетранспортера. Рядом бродил угрюмый оператор. Он уже понял, что снимать надо молча. Она не собиралась работать на камеру, так как думала о своем. Об отстраненном от этих ужасных событий. Я не обернулся бы в ее сторону, если б не почувствовал ее ласковый взгляд, наполненный благодарностью, не уловил бы теплое биополе, продиктованное горячим желанием, а не пресловутым суфлером. Нахлынувшие чувства влекли нас друг к другу. Она была в порядке, и моя душа от этого ликовала. Я подошел и обнял ее. Она зарыдала, уткнувшись в мое плечо. Я нежно погладил ее голову, скользя ладонью по вьющимся прядям ее волос, не растерявших душистого аромата в пороховой гари. Я бережно постукивал пальцами по ее спине и чувствовал себя мужчиной…
Глава 35. Доктор Зло и его лекарство
Международное зло многолико. Но образ его бывает понятен, когда он конкретен, привязан к персоне и не размыт. Злодею присущи коварство и мстительность, одержимость и эгоизм – невероятная жалость к самому себе и глобальная ненависть ко всему вокруг. И, конечно, агония.
Комичность отрицательного героя привлекательна, ибо до предела харизматична. Он гений разрушения, обструкционист совести и антагонист жизни. Он жаждет смерти для всех, но никогда не получит ее для себя. Ведь смерть – продолжение жизни, а он уже умер, но другой разновидностью неминуемой кончины. С погребением в сумрак, где нет ничего. И это хуже, чем ад…
В бункере "Аврора-банка" стояла гробовая тишина. Магистр приказал собраться всем. В ритуальном зале, мини-подобии переделанной церкви старообрядцев, в котором все они прошли посвящение. Вождь готовил сей зал для инаугурации в собственном стиле, превратив стены в пещерные скалы, потолок – в обиталище попугаев, испражняющихся в бассейн, где крещение примет безумец.
Он был еще ниже. Ниже бункера страха. Члены комиссии спустились сюда в прозрачных кабинах лифтов со всех четырех углов. Лорд был среди них. И он вышел из "стакана" модного лифта, чтобы увидеть не соответствующее текущему моменту шоу явления вождя. Он и сейчас пребывал в своем мире, не связанным ни с настоящим, ни с грезами. Возможно, с памятью. Если так, то только с самыми темными воспоминаниями.
Его привез трон, движущийся по рельсам со скрипом и скрежетом. Так, наверное, было задумано. На подлокотниках знакомые кони, у изголовья корона с изогнутой "либрой"…
Понурые лица соратников нагнали на Магистра омерзительное чувство непролазной тоски. От нечего делать он принялся царапать ногтем рельефную гриву серебряной лошади - наголовника эбонитовой трости.
Зловещая тишина сделала царапанье слышимым. Оно действовало на нервы, но присутствующие держал раздражение при себе. Чего все ждали? А черт их знает. А чего ждал Лорд. Неужто вопроса о пропавшей карте памяти с записью ритуала, которую все с таким отвращением смотрели молча и обреченно в том зале, что повыше, но все равно на самом дне… Ему нечего было бы ответить на вопрос, которого никто не задал. И все-таки он стоял перед Магистром с печатью скорби на лице, словно надеялся на великодушие, на снисхождение, на что-то человеческое, крупица чего остается и в осужденном маньяке.
Магистр не собирался записываться в осужденные. Он сам был создан для осуждения, но других. Кого? Да всех.
- Кого хороним?! – вырвался словно из мрака и тут же вновь замуровался в герметичный сосуд изолированной залы голос вождя. Магистр наклонил голову вправо и вверх. Потрясение согнуло его некогда стройную спину. Обойдя быстрым шагами свое вычурное седалище кругом, он в резком прыжке вновь очутился на троне и пантомимным движением, словно крымский татарин в чайхане, подобрал под себя ноги. Продолжая свою клоунаду, он продел еще пару выкрутасов. Последний свой фортель он исполнил как виртуозный гимнаст и завершил очумелое озорство позой королевского шута, идентичной кривлянью джокера. В итоге он устроился на троне лежа, свесив ноги с подлокотника. Голову подпирала рука, упершаяся локтем в конский загривок. Акробатическому шоу подыгрывало хриплое всхлипывание, хихиканье и кряхтящее посвистывание… Лорд вдруг вспомнил свою обезьяну, по которой скучал. Глядя вверх на пестрых какаду, жако, туканов и амазонов, он понял, что в этом огороженном глупостью вольере никогда не появятся совы… И все же он был рад, что пернатые скрасят его ожидание… смерти. У него она будет цветной.
Члены рассыпавшейся де-факто Комиссии обалдели, но послушно сохраняли степенный вид, не издавая звуков. Телохранители главы организации с шевронами на куртках, расположились вдоль стен и старались не смотреть в глаза скатившемуся с катушек боссу. Может пройдет. Раньше ведь такое бывало. Сейчас кого-то убьют, и приступ закончится. Когда он пройдет, Магистр что-нибудь придумает…
Под сенью густых черных бровей Лорда прозрачной чистотой березового сока блестели бездонные глаза. Низенький Лорд ощущал сейчас себя совсем маленьким, беззащитным наивным созданием. Ребенком. Прямо перед ним кружился бесноватым вихрем сам черт. Уши заложило. Он не расслышал выстрелов. Его расстреливали из пистолетов его бывшие коллеги по "Рыцарскому клубу". Стрелял и Магистр, взгромоздившись на трон и сгибая ноги в коленях, словно техасский ковбой. Но стрелял он из арбалета. "Где он его раздобыл?" – нашлись-таки силы на немой вопрос, а стрела уж вонзилась в грудь, ровно в то место, где стояло клеймо. Он упал в изгаженный попугаями бассейн и, будучи мертвым, увеличивал вес бездыханного тела до тех пор, пока бывшие единомышленники не расстреляли все свои пули. Так велел им их вождь.
- Предательство должно быть наказано! – свирепо рычал Магистр, заглядывая в глаза своей расстрельной команды. – Кто не верит в победу – тот тоже предатель. Есть такие?
Молчание в ответ.
- Вот и хорошо, - отвернулся он с явным удовольствием, - Меня рано списывать со счетов. Просто мой час не настал. Но это дело времени. Понадобится еще немного… И снова хриплое хихиканье. Нарастающим гулом оно переросло в безудержный хохот.
Глава 36. 2012…>12…
Нонсенсы случаются в политике. Ведь в ней функционируют люди-оксюмороны. Они алогичны, их действия противоречивы, привязаны к текущему моменту, а зачастую – вовсе бессмысленны. Их намного больше, чем присяжных заседателей, намного > 12-ти. Хотя может ли что-либо быть больше двенадцати, если это "12" Никиты Михалкова!? Ведь его оппоненты утверждают, что потри он луковицу, так она замироточит. А он уверяет, что за совестью кинематографа кто-то стоит...
Но кто стоит - не озвучил. А кто стоял за лидером коммунистов Гонзюевым? Что за суфлер? Живой ли человек или злой дух? Кто знает?
Что мешало Дуумвирату аннулировать на продолжительный срок саму систему выборов и ввести прямое правление, сообразуясь с логикой выстроенной вертикали? С оправданной, кстати, формулировкой – разгул преступности.
Ан нет, 2012 год настал и преподнес даже не сюрприз, а прямо-таки абсурд.
Политтехнолог- неадекват раскроил электорат, верноподданнический лизоблюд объяснил, кто Брут, кто крут… Оказалось, что сам плут. А на выборах все врут!
Дуумвиров убедили, что на выборах-2012 победит… любой из них. Что в сложившейся после провала путча обстановке не найдется конкурентов. Но кто конкретно будет побеждать, не решали до последнего. Тянули, тянули, пока не утонули. Не учли самой малости… Наши люди часто исходят не из разумного, а из иррационального, делая пусть даже хуже себе, лишь бы в пику правящей власти.
На ТВ после победы правительственных сил над мятежниками ввели жесточайшую цензуру, сменив почти целиком штат телевизионщиков и, в первую очередь, руководство главных каналов. Агитация на телевидении стала скучнее балета и симфоний времен застоя. Панегирики переросли в культы. На останкинскую башню надели колпак Буратино, лишь в новогоднюю ночь кратковременно сменяя его колпаком Санта Клауса. Частные каналы прикрыли вовсе. До тех пор, пока их владельцы не согласились продать контрольные пакеты своих акций. Полное огосударствление медийного бизнеса прошло по лекалу национализации нефтяной и газовой отраслей.
И не смотря на это, на тепличные условия, созданные кандидату от партии власти, не было сделано элементарного – путаники и транжиры до последнего не называли имя кандидата… Игрались в свою любимую игру "Интрига", но на сей раз перемудрили с правилами, количеством игроков и уровнями прохождения.
Словом, пока пиарщики тратили бюджетные деньги на изобретение велосипеда, надо было просто крутить педали. Что методично, местами кондово, но весьма целенаправленно делали коммунисты и им сочувствующие.