- Лихо! Вот это выстрел, я понимаю! Растояньице-то больше семисот, да в темноте… Хромов, связь!..
Капитан доложил полковнику Щербине результаты боя и отошел, уступив связь Марине. Она немедленно связалась с Москвой:
- Ясон вызывает Альфу!
Пока она докладывала Горчакову о приключившейся неудаче, Жуков собрал сержантов и поставил задачи:
- Вести наблюдение, пускать ракеты. Оружие и трофеи соберете утром.
Степанова тронула его за рукав:
- Капитан, у меня особый приказ. Мне надо осмотреть груз до ваших ребят.
- Мне с вами можно? Отделение ребят прихвачу для охраны…
Женщина пожала плечами:
- Если хотите… Кстати, как вас звать?
- Вадим Сергеевич. Можете звать просто Вадим. А вас?
- Ясон.
Он хмыкнул, обернулся к сержанту рядом:
- Ковалев, останетесь за меня. Распорядись, чтобы каждый взял на мушку духов, что лежат возле первой машины. По мере продвижения и вы автоматы передвигайте. Понял?
- Понял, товарищ капитан.
- Сенькин, Гайдаров, Курбаналиев, Густеров, Сарж, Вилимавичюс со мной. Пойдем вслепую, без света. Задача: охранять и наблюдать. При любом подозрении на опасность открывать огонь.
Десантники, судя по переглядыванию, все это знали и без командира.
По не большому и не глубокому оврагу вышли к дороге. "Семург" стоял метрах в десяти впереди. Его черный силуэт выделялся на дороге благодаря горящей фаре. Здесь группа остановилась. Замерли, прислушиваясь к звукам. Стояла тишина, лишь стонали где-то неподалеку раненые душманы.
- Береженого Бог бережет! - неожиданно сказал капитан. Маринка не успела опомниться, а Вадим, от бедра, дал длинную очередь по силуэту автомобиля. Слышно было, как пули с треском входили в деревянные борта.
Степанова заметила, как в кузове вспыхнуло яркое пламя и выругалась:
- Черт бы вас побрал, капитан! - Перезарядила автомат и бросилась к автомобилю: - Вперед! Тушить надо!
Трое мужчин кинулись за ней. Капитан, подбежав к бамперу, приказал:
- Плащ-палатки живо! Тушите пламя!
Кузов горел и от огня вокруг стало светлее. Ракеты давно погасли и это пламя оказалось единственным светильником в ночи, если не считать одинокой фары. Солдаты старались сбить огонь с горевших внутри ящиков. Маринка зашагала в сторону дверцы пассажира. Ей требовалось обыскать сидевший рядом с шофером труп и забрать документы, если таковые окажутся. В эту секунду она увидела уставившиеся на нее два блестящих глаза и чуть колеблющийся ствол автомата. Душман глядел на нее из-за переднего колеса не моргая. Словно голую, женщину обдало пронизывающим холодом. По спине пронесся колючей волной озноб. Злоба, ненависть, страх и ликующее торжество - все перемешалось в этих черных блестящих глазах. Она ясно прочитала в них: "Вот сейчас я дам очередь…".
Маринка не в силах была отвести взгляда от этих глаз. Успела подумать: "Это конец". Душман надавил на курок. Она совершенно отчетливо увидела это, словно стояла за спиной залегшего духа. Ей даже показалось, что ствол автомата задергался, но оружие не выстрелило. Сколько это продолжалось в действительности, она не могла объяснить себе даже потом.
Автомат духа молчал, как он не силился и не давил на курок, очередь не прозвучала. Степанова каким-то шестым чувством поняла, что она жива. Оцепенение прошло. Одним коротким движением выхватила из-под руки свой маленький автомат и нажала на спусковой крючок. Помимо всей ее воли палец словно прирос к нему. Она не могла оторвать руку, хотя понимала, что это глупо - выпустить целый рожок в одного. Автомат дрожал в руках, пока не иссякли патроны. Рука упала сама. Она наконец-то смогла перевести дух…
Из-за кузова выглянул капитан Жуков:
- Что случилось, Ясон?
Маринка с трудом отвернулась от убитого душмана. Застывшими глазами взглянула на Вадима и выдохнула хрипло:
- Шок. Я потом…
Решительно развернулась и направилась к "Семургу". Забралась внутрь, попросив солдат не мешать ей. Десантники выбрались наружу и встали кольцом вокруг автомобиля. Достав из кармана зажигалку, женщина энергично крутанула колесико. Вспыхнуло крошечное колеблющееся пламя: в дымящемся кузове вплотную друг к другу стояли ящики и обгоревший мотоцикл. Трассер, которым капитан обстрелял машину, угодил в бензобак. Взрыва по какой-то странной случайности не произошло. Зато горящий бензин протек на коробки и они вспыхнули. Сейчас из обгоревших коробок выглядывали обгоревшие углы документов и деньги. Их было целых три коробки: национальной валюты афгани и новеньких долларов. Марина попросила присвистнувшего за ее спиной Жукова:
- Капитан, поставьте возле машины пост, пока я осматриваю другие автомобили.
Вадим обернулся:
- Гайдаров, Сарж, встаньте тут и никого не подпускайте! Глядеть в оба!
Два десантника молчаливыми тенями встали возле автомобиля.
В остальных машинах находилось автоматы, гранатометы, минометы, боеприпасы к ним, около полусотни зенитно-ракетных комплексов производства Пакистана и Америки. В пятой машине она обнаружила то, за чем ее посылали: это были печатные станки, в том числе по выпуску фальшивых денег. В отдельной пенопластовой коробке, завернутые в мягкую фланель, лежали клише. Она облегченно вздохнула и стащила маску. Обтерла тыльной стороной ладони вспотевший лоб. С улыбкой обернулась к рядом стоящему офицеру:
- Нашла! - Он обмер, увидев в колеблющемся свете зажигалки совсем еще молодое лицо. Маринка заметила его растерянность, протянула руку и шепнула: - Ну, что, капитан, будем знакомы лично, так сказать! Да не смотрите вы так удивленно на меня! Пусть солдаты перегрузят коробки из "Семурга" в этот автомобиль. Я намерена доставить груз в гарнизон прямо сейчас, пока ваши люди не узнали о содержимом.
Он по-прежнему смотрел не отрываясь, а затем выдохнул:
- Искандер!
Она вздрогнула, улыбка на лице застыла:
- Откуда вы знаете мою первую кличку?
- Костя Силаев несколько лет назад показал мне вашу фотографию. Мы оба с Рязани, жили по соседству. Дружили, хотя он старше. В прошлом году мы встретились и он назвал вашу кличку. Он думал, что вы убиты. Страшно переживал. Рассказал мне все…
Марина, почувствовала, как ослабели ноги. В голове промелькнуло родное лицо с серыми глазами. Стараясь справиться с нахлынувшими чувствами, она села на станок и затушила огонек зажигалки. Украдкой вздохнув, спросила:
- Как он?
- Лариска ему сына родила, чтоб удержать возле себя. До этого он дважды подавал на развод, но так и не развелся. А теперь и подавно никуда не денется. Ребенка он не бросит. Я как-то раз был у них. Теперь жениться боюсь. Попадется такая, как его Лариса… Стерва!
Степанова больше ни о чем не спросила. На душе стало тяжело от последних слов капитана: брак Силаева, по его словам, был не удачен. Легко перемахнув через борт, бесшумно опустилась на землю. Натянула маску и обернулась к спрыгнувшему следом Жукову:
- Не говорите ему, что я жива. Может, теперь с рождением сына у него все в жизни наладится. Я не хочу быть яблоком раздора. Дайте слово, что не скажете?
Вадим вздохнул:
- Он любит вас, но я не скажу… Возможно, что вы правы…
Перед тем, как уехать, Марина подошла к "Семургу". Ухватившись за плечо, вытащила из-под машины того душмана, в автомате которого таилась ее смерть. В колеблющемся пламени зажигалки, наклонилась чтоб разглядеть его. Душман был молод и бородат. Поверх широкой рубахи опоясан египетским подсумком. Степанова перерезала ремень и расстегнула застежку. Внутри, вплотную друг к другу, лежали заряженные магазины к автомату и гранаты. На поясном широком ремне висела кобура.
Подсумок был перечеркнут ровной строчкой очереди. Ее пули прошли через ткань в грудь душмана и пронзили обе руки. Белая рубаха пропиталась кровью. Степанова взяла лежавший рядом с колесом автомат. Осмотрела оружие со всех сторон при свете единственной фары, пытаясь ответить на собственный вопрос: "Почему автомат не выстрелил?". Внешне оружие выглядело нормально и Марина не сразу заметила маленькую дырочку на крышке ствольной коробки. Палец задел неровность. Она насторожилась и вгляделась. Отверстие было от пули из автомата. Может попал капитан, когда стрелял по автомобилю, а может кто-то из ребят при первом обстреле. "Неисправность спасла мне жизнь", - поняла женщина. И вновь увидела направленный в лицо ствол автомата. Ее запоздало затрясло в ознобе, хотя ночь была теплой и даже душной. Она передернула плечами и покрепче сжав автомат, направилась к машине. На пути встал капитан:
- Ясон, дать вам в охрану парочку ребят?
- Не надо, Вадим. Я справлюсь. Завтра утром приходите в штаб, я бы хотела расспросить вас о Косте, раз уж вы знаете о нас… Спросите Ясона у Щербины или самостоятельно доберитесь до кладовки, там мое логово. Не говорите никому, кто я, ладно?
За успешное выполнение задания Марине предоставили внеочередной отпуск на две недели. Всех больше радовался приезду матери Саша. Он повис на ее шее и не желал отпускаться ни на минуту. Шел от остановки, держась за руку. Рассказывал о том, как собирали с дедом грибы и нарвались на большую змею. Как ходили на охоту. Когда первые охи-вздохи от приезда немного улеглись, она узнала от родителей, что Николай Горев пропал без вести в Афганистане. Это был удар! Она удивилась, что начальники ничего не сказали ей об этом.
Как же она боялась встретиться с его родителями! Но увидеться было необходимо. Переломила себя и пошла. Витьки дома не было. Тетя Маруся лишь поздоровалась, сразу отвернулась к печке, больше не повернувшись. Алексей Гаврилович укоризненно посмотрел на жену и твердо сказал:
- Что Николай пропал без вести, твоей вины нет. Ты в голову не бери. Значит не достаточно ловок был. И в том, что помогла ему, судимому, в армию попасть, не вини себя. Он сам знал, на что шел. Горько другое, вдруг лежит его тело где-то и похоронить некому.
Марина вздохнула:
- Дядя Леша, я сделаю все, чтобы разузнать о Николае побольше. Попробую найти следы. Чаще всего без вести пропавшие в плену находятся. Вы погодите его оплакивать.
- Ты, Марина, не рискуй сильно. Не расстраивайся. Тебе надо собранной быть.
Степанова вышла от них с тяжелым чувством вины.
Иван Николаевич и Елена Константиновна вечером снова пытались уговорить ее отказаться от службы. Подумать о них и подрастающем сыне. Маринка тяжело посмотрела на родителей и ни слова не сказав, ушла на реку. Долго плавала и ныряла, а потом сидела, глядя на левый, плоский берег. Отец и мать, после ее ухода поняли, что в следующий раз дочь уедет из дома, если они начнут уговоры.
Отряд собрался на обширном выжженном плато. Командиры оглядывали местность сверху в бинокли, пытаясь заранее предугадать, где могут укрыться духи и откуда ждать основной удар. Впереди раскинулась обширная, полная жизни, долина одного из притоков Гильменда. Здесь была зелень и вода. Вода в Афгане святое. По сведениям, полученным от полковника Горчакова, где-то здесь находился в плену Николай Горев. Марина мрачно глядела вниз со склона. По обе стороны речной долины у подножия мрачных гор находились неприметно разбросанные кишлаки. Круглые крыши виднелись из-за общей стены, окружавшей каждое селение.
На краю плато, у самого подножия, смутно вырисовывались очертания крепости. В наступающих сумерках она успела рассмотреть ее стены. Подобные сооружения из глины часто попадались ей даже в самых глухих и диких местах. Почти все они в начале афганской кампании оказались заброшенными. А теперь, в большинстве своем, стали надежным пристанищем для душманов. Эта не была исключением. Здесь сосредоточилось сразу несколько крупных бандформирований.
Она подумала: "Как было бы просто сейчас просочиться в одиночку за эти окаменевшие стены, провести разведку и попытаться вытащить Кольку". Но в крепости давно уже знали о подобравшейся колонне советских солдат и наверняка удвоили караулы. Она чуть не выла от злости - операция по очистке от душманов этого района совпала с ее прибытием. В Москве то ли не знали о назначенной операции, то ли просто забыли ей сказать об этом. А когда женщина связалась с Альфой, сам Бредин сказал:
- Мы не можем отменять операцию из-за одного пленного. Идите с мотострелками, может, найдете своего приятеля. Если хотите, конечно. А можете переждать бой в гарнизоне Кандагара и потом осмотреть местность…
Генерал говорил о Николае каким-то странным голосом и у Маринки закралось подозрение, что он уже что-то знает о Гореве, но скрывает от нее. Первое, что пришло ей на ум - Колька убит. Бредин знает об этом, но не хочет ее расстраивать перед штурмом.
Штурм крепости был назначен на следующее утро. Разговор с генералом заставил Степанову задуматься. Сидеть впустую еще неделю или две не хотелось. Немного подумав, разыскала в суматохе командира мотострелков и доложила:
- Я Ясон.
Полковник опухшими от бессонных ночей глазами взглянул в замотанное батистом лицо и не сразу сообразил, кто она. Спросил:
- Что вы хотите?
- Завтра идти с вашими пацанами на штурм.
Он махнул рукой и отвернулся:
- Дело ваше…
Уже в темноте она нашла себе место для спанья. Это были густые кусты на склоне. Раскинула спальник и улеглась на него. Ночь стояла теплая и звездная. Марине неожиданно вспомнился Силаев и та, теперь такая далекая, ночь. Она вспоминала его руки и губы, серые строгие глаза. Из глубины души поднималась настоящая буря. Так захотелось вновь почувствовать его на плечах. Степанова заставила себя успокоиться. Посмотрела на звезды и неожиданно принялась молиться. Слова шли из самой ее души: "Господи, если ты есть, помоги ему! Пусть он забудет меня и будет счастлив. Чтоб жена любила его. Помоги ему, Господи!". С этими мыслями она и заснула.
В эту ночь Усама бен Ладен по Интернету отправлял своим агентам, проживающим в разных странах, новый приказ:
- Истинные мусульмане должны устраиваться на работу в крупные компании и фирмы тех стран, где они проживают. Агенты и эмиссары должны помогать им продвигаться на руководящие должности.
Бен Ладен все основательнее готовился к джихаду, войне против неверных. Одновременно, в качестве полевого командира, принял участие в нескольких крупных военных сражениях и в сотнях мелких стычек с народной армией Афганистана и с советскими войсками. Яростно сражался за Джелалабад. Вокруг него начало концентрироваться все больше арабов, умеющих профессионально сражаться и фанатично преданных исламу.
Мотострелки поднялись в четыре часа утра. Рассвет еще только занимался, в горах было прохладно. Марина зябко передернула плечами, выбираясь из спальника. Сразу же натянула на себя бушлат. Пока никто не видит, привела себя в порядок и даже успела умыться. Натянув маску подошла к солдатам. Кое-кто вздрогнул при ее появлении, но большинство уже с вечера знало, что среди них будет разведчик и не обратили особого внимания.
Многие из солдат как спали, так и вылезли из бронетранспортеров в бушлатах. Старший лейтенант Кошка собрал роту перед готовой отправиться в путь колонной машин. Марина заметила, что лицо его выглядело сдержанно-сосредоточенным и усталым. Похоже, что он почти не отдыхал ночью. Мотострелкам предстояло захватить крепость к восьми утра, а потом, вместе с афганскими подразделениями, провести зачистку садов от душманов. В пойменной долине, такой мирной на вид, располагались целые скопления банд. Кошка с минуту разглядывал роту. Тихо сказал напоследок, но услышали все:
- Главная задача, чтобы все вы живыми вернулись из боя. Напрасно не рисковать. Лучше выпустить десяток духов из кольца, чем лишиться хоть одного из вас…
Степанова полностью согласилась в душе с его словами. Через минуту артдивизион начал огневую подготовку. Реактивные снаряды проносились над головами с воем и временами залпы заглушали голос старшего лейтенанта, который продолжал говорить. После нескольких залпов в крепостной стене образовалась брешь. Через нее мотострелки должны были проникнуть в крепость. Батареи продолжали вести огонь. Оглушительный грохот отчетливо доходил до застывшей колонны. Эхо несло его над окрестностями, многократно повторяя и усиливая. Над крепостью вздымались черные клубы дыма и пыли. Временами вверх вздымались языки пламени. Артподготовка закончилась и с воздуха начали атаку вертолеты. Реактивные снаряды, с характерным шуршанием, вызывали новые вспышки в крепости. Они, казалось, должны были окончательно уничтожить все живое, что могло оставаться…
Марина внимательно глядела на крепость в бинокль. Несмотря на разрывы и пыль, она не заметила шевеления. Раздалась команда:
- По машинам! Вперед!
Женщина прыгнула в темное гудящее нутро БТРа и мотострелки двинулись на штурм. Бронетранспортер подъехал под стену вплотную. Механик-водитель оказался умницей и прижался к бреши. Один за другим солдаты выбирались из люков и прыгали в дымящуюся брешь. Степанова тоже кинулась туда…
Пустота и ни единого трупа, ни единого стона. Ей сразу стало ясно: душманы оставили крепость или ночью или до того, как начался обстрел. Она бросилась по лестнице в подвальные помещения: в трех каменных мешках лежали трупы. Женщина внимательно осмотрела всех: это были афганцы. В большинстве своем афганские военнослужащие, но нашлись и крестьяне. Ни одного белого мужчины среди них не оказалось. Несчастных расстреляли из пулеметов совсем недавно, тела еще были теплыми.
За пять минут она обошла все помещения наверху - никого. Все подобные крепости строились фактически одинаково и расположение комнат ничуть не менялось. Выскочив из крепости уже с другой стороны, она оглядела панораму боя. Советские войска медленно входили в долину. За каждый метр приходилось сражаться. Отовсюду гремели выстрелы и взрывы. Где-то у реки гремел ожесточенный бой. Поправив автомат, кинулась следом за мотострелками в долину.
Между заболоченным лугом возле самого берега и обрывистыми склонами плато раскинулся сад, в котором росли невысокие деревья с непривычно красными плодами. Это был гранат. Зрелые круглые плоды показались Маринке елочными игрушками. Множество их валялось под ногами, их сорвало очередями и взрывами. Теплый ветер ласково шевелил листочки деревьев.
Вскоре она догнала ребят. Солдаты растянулись цепью с дистанцией в 3–5 метров и двигались вперед. Она влилась в эту шеренгу. Они немножко потеснились, покосившись на ее маску. Каждую секунду можно было ждать появления врага. Большинство парней оказались первогодками и Маринка представляла, как им страшно сейчас. Ей и самой, несмотря на долгое пребывание здесь, было не по себе. И вообще, она впервые шла в атаку! Но она уже видела кровь и смерть. Могла постоять за себя и знала привычки духов. Пули не раз свистели над ее головой и этим женщину было не напугать.
Для этих ребят все было впервые. Первый бой, первые выстрелы, первая атака… Она заметила кучку из четверых автоматчиков и искоса взглянула в лица: на них застыла целая гамма чувств - страх, возбуждение, тревога и ожидание опасности. Они показались ей похожими на потерпевших кораблекрушение и попавших на необитаемый остров. Этакие Робинзоны Крузо с автоматами.