Она выскочила на улицу в домашних тапочках, накинув на легкий ситцевый халатик отцовскую телогрейку. Волосы взметнулись за спиной в освещенном проеме двери словно прозрачные крылья и снова рассыпались по плечам. Тихо позвала:
- Саша!
Он шагнул к крыльцу и коснулся ее длинных волос ладонью, не в силах удержаться. Провел почти по всей длине и растерянно произнес шепотом:
- Я корзину принес… В кино пойдешь?
Она почувствовала легкий запах водки и отшатнулась:
- Ты пьяный?..
Он смутился и отдернул руку:
- Да нет. Замполит пришел, когда мы грибы пожарили и принес полбутылки. Я всего рюмку выпил. Честное слово!
Она успокоилась. Дотронулась до его руки и попросила:
- Сейчас переоденусь.
Он легонько сжал ее пальцы в ладони и тут же отпустил:
- Я подожду.
Марина выскочила через пять минут. Волосы были уже заплетены в слабую косу. Торопливо простучали каблучки туфель по ступенькам и тихий голос спросил:
- Саша, ты где? Я со света ничего не вижу…
Он встал с бревен, подошел к калитке и так же тихо ответил:
- Здесь.
Она радостно охнула, когда его рука обняла за плечи и прижала ее к себе. Прижалась и вздохнула, робко обняв рукой за пояс. На сердце появилась беспричинная радость. Ей хотелось смеяться и петь во весь голос о том, как она счастлива в это мгновение. Не спеша, в обнимку, прошлись по деревне. Степанов неожиданно вспомнил о намерениях командира и рассказал девушке о них:
- Я не могу сказать, что стреляла ты. Если узнают, нам придется расстаться!
Марина, не скрывая радости, спросила:
- Ты не хочешь этого?
- Не хочу. Потренируешь?
Девичья рука легонько сжалась на его поясе:
- Покажу. Сам поймешь. Можем завтра начать тренировки, если у тебя заряды есть.
Он вздохнул:
- Все дело в том, что стрелять надо из снайперской винтовки и пистолета. А их за территорию части выносить нельзя. Ты в винтовках не разбираешься, я тоже знаю с грехом пополам. Но у тебя природное чутье и меткость, а у меня и этого нет.
Она подумала:
- С оружием разобраться не сложно. Мне отец говорил, что в принципе, винтовки и ружья не так уж сильно отличаются. Скажи командиру так: "Хочу потренироваться к соревнованиям, но один". У вас, на сколько знаю, имеется в лесу тир. Я приду туда. Только надо бы еще кого-то подключить, чтоб охранял, пока я тебя тренирую.
Он ухватился за идею:
- Попробовать можно.
До клуба оставалось метров сто. Саша с сожалением убрал руку с ее плеч. Марина вдруг спросила:
- Кольку ты вчера за что связал?
Степанов вздрогнул:
- Уже знаешь… Он требовал, чтоб я оставил тебя, а потом кинулся драться. Не буду же я драться с малолеткой? Пришлось связать и отпустить. Я его не бил. Ты веришь?
- Верю и знаю, что это так. Колька дурак. Будь осторожнее.
Он решительно взял ее за руку. Так они и вошли в зал под взглядами деревенских девчонок и парней. Горева не было. Зато находились ее приятели. Марина направилась к ним, ведя за собой офицера:
- Привет! Знакомьтесь: Александр Степанов. Старший лейтенант.
Леха и Витька вразнобой поздоровались, с любопытством разглядывая взрослого мужчину рядом с их юной подружкой. Толик лишь кивнул и отвернулся, с отчаянием взглянув на Маринку. Саша заметил это ничем не прикрытое горе, но сразу успокоил себя: детское чувство быстро проходит. Марина представила ему друзей:
- Это Толик, Витек и Леха. Друзья и верные помощники во всех проказах.
Он, как взрослым, протянул им открытую ладонь, чтоб поздороваться. Мальчишки, смущаясь и улыбаясь от этого, пожали его руку. Все, кто находился в клубе, наблюдали. Здороваться так со взрослыми пацанам было в новинку. Витек и Леха старались сжать ладонь офицера покрепче, чтоб казаться взрослее, а Толик лишь чуть коснулся и тут же убрал ладонь. Степанов понял, что с этим светлоглазым парнем у него будут проблемы, как и с тем коренастым. Маринка обернулась к нему:
- Саш, где хочешь сесть?
Он посмотрел на последний ряд и чуть улыбнулся:
- Где скажешь…
Она взглянула на приятелей, перехватив его взгляд:
- Ладно, мы пойдем.
Отошли и сели в полумраке стены. Рука Степанова легонько обняла девушку за плечи. Маринка приняла это как должное. Леха обернулся к Витьку:
- Нормальный мужик. Не заносчивый. Ты как считаешь, Толян?
Толик с ненавистью посмотрел на Степанова:
- Старый он для Маринки!
Леха тут же возразил:
- Какой же он старый? Даже седины нет… - Витька посмотрел на Белова, затем наклонился к уху Суханова и что-то шепнул. Тот вытаращил глаза и уставился на Толика квадратными глазами. Не задумываясь, тут же задал вопрос: - Толян, ты действительно Маринку любишь?
Белов огрызнулся:
- Твое какое дело? Она себе нового друга нашла и мы ей ни к чему. Предательница!
Витек встрял:
- Вот тут ты не прав. Какая же она предательница, если открыто нас познакомила с этим парнем? Она же не виновата, что этот Саша ей нравится. Мне вот тоже Наташка Корепова глянется. Мы уже два вечера гуляли. Тоже предателем назовешь?
Леха кивнул:
- Да и я тоже с Ленкой Фединой дружу…
Толик вскочил и прошипел, глядя на друзей сверху вниз:
- Катитесь вы оба!..
Пронесся между рядов и исчез за дверью клуба, хлопнув дверью так, что с потолка посыпалась побелка. Дремавшая у печки билетерша от испуга свалилась со стула и закричала вслед парню:
- Хулиган! Еще только приди, я родителям пожалуюсь! - Затем обернулась к залу и спросила: - Это чей так пронесся?
Ей никто не ответил. Кое-кто и хотел бы сказать, но не рискнул, поглядев в сторону насторожившихся Суханова и Горева. Да и Маринка, не смотря на то, что сидела отдельно, внимательно осматривала зал. В проеме дверей показался не высокий крепыш с круглым лицом и ярко-синими глазами. Осмотрев зал, он направился к последнему ряду, с изумлением разглядывая лицо юной девушки рядом с усатым мужчиной. Саша убрал руку с плеч девушки. Улыбнулся и покачал головой:
- Все же пришел! Знакомьтесь: это Марина, а это мой сосед по комнате, а в будущем надеюсь друг - Юрий Лозовой.
Крепыш даже и не пытался скрыть свое восхищение:
- Мадемуазель, теперь я его понимаю. И как я вас раньше не усек? Вы словно принцесса из сказки!
Маринка смущенно рассмеялась и покраснела. Юрий, спросив разрешения, сел рядом с Александром. Едва свет перед началом фильма выключили, Саша взял руки Маринки в свои ладони и не выпускал весь сеанс. После кино Лозовой попрощался и быстро исчез в темноте. Девушка и парень дошли до конца деревни. Спрятавшись в густой тени раскидистого дуба, стояли и разговаривали обо всем. Мужчина прислонился спиной к корявому стволу и притянув девушку к себе, спросил:
- Ты знаешь, что Толик любит тебя?
Она подняла лицо и пожала плечами:
- Знаю. Мы уже говорили с ним на эту тему. Откуда ты об этом узнал?
Он смотрел на нее сверху вниз с улыбкой:
- Заметил его взгляд в клубе.
Ее глаза блестели совсем близко. Губы приоткрылись в улыбке и белые ровные зубы блеснули при свете луны. Степанов не выдержал и попытался отстраниться. Она удивилась:
- Ты чего?
Он откровенно сказал:
- Я так хочу поцеловать тебя. Наверное, нам надо разбегаться по домам…
Маринка опустила голову и шепотом спросила:
- Почему нельзя? - Подняла руку и робко провела ладонью по его щеке. Удивленно рассмеялась: - Кожа мягкая, а я думала, что ты колючий, как еж!
Он грустно рассмеялся:
- Ребенок ты еще! Вот почему нельзя!
Маринка обиделась:
- Ребенок, ребенок! Сколько можно? Мне шестнадцать. Я даже паспорт имею! - Не понимая, что дразнит, положила ладони ему на грудь и уткнувшись в них, попросила: - Поцелуй меня. Меня еще никто не целовал. Я хочу, чтобы это был ты…
У Степанова от слов Марины похолодели ноги и руки. По спине пронесся озноб. Он с трудом вздохнул, а потом медленно поднял руку и приподнял девичий подбородок. Наклонился, легонько тронув алые губы. Густые шелковистые усы мягко коснулись ее кожи. Мужчина все крепче прижимал ее к себе и все крепче целовал. Она отвечала, почти задохнувшись в его руках. Тонкие пальцы запутались в густых кудрях на затылке. Его ладони пробегали по ее спине вызывая в душе что-то странное. Хотелось раствориться в нем без остатка…
Саша понял, что теряет голову. С трудом отстранился и отошел. Вытащил сигареты. С трудом зажег спичку, сломав перед этим штук пять. Его трясло и он не хотел, чтоб она почувствовала, что с ним происходит. Маринка без сил прислонилась к дубу. К его счастью, она и сама минут пять не в силах была произнести ни слова. За это время он взял себя в руки. Девушка тихо сказала:
- Мне не хочется уходить. Я бы могла простоять под этим дубом целую ночь. Лишь бы ты был рядом.
Он подумал, что и сам не хотел бы никуда ее отпускать, но вслух произнес:
- Что скажут твои родители? Не стоит их огорчать. Мы завтра встретимся. Давай, я провожу тебя.
Обняв за плечи, повел к дому. Маринка прижалась к его груди головой и всю дорогу слушала бешеный стук его сердца. У самой сердце билось точно так же. Саша поцеловал ее возле калитки. Марина чуть помедлила. Уходить не хотелось, а затем медленно направилась к дому. Оглянулась на крылечке. Он дождался, когда за ней закроется дверь и тяжело вздохнув, направился в часть.
В мужском общежитии университета имени Абд аль-Азиза в Джидде в это самое время не спал молодой араб. Звали его Усама бен Ладен. Сын саудовского миллиардера, к этому времени уже почившему. Он был семнадцатым ребенком в семье. Рос в религиозной атмосфере и сам к двадцати одному году стал ярым поборником ислама. В сезон хаджа в доме его отца останавливалось множество паломников и среди них лидеры мусульманского движения, такие, как Раббани. С шестнадцати лет он писал стихи и с удовольствием декламировал их тем, кто появлялся в поле его зрения, привлекая на свою сторону. Он блестяще знал Коран и все, кто был рядом восхищались его преданностью и любовью к исламу.
На дворе была глухая ночь, но смутные мысли бродили в голове юноши. В этом году он наконец-то заканчивал университет по специальности строительного менеджера. Будущая специальность была совсем не по душе горячему арабу. Хотя он старательно изучал компьютер и все дисциплины. Его больше привлекала идея создания конфедерации мусульманских государств, так называемый "Исламский интернационал".
Очень часто он собирал вокруг себя студентов-сокурсников и декламировал свои опусы, посвященные одному идолу - созданию исламского государства от моря до моря.
Юрий не спал. Сидел на диване в комнате. Юное девичье личико не выходило у него из головы. Посмотрел на расстроенное лицо приятеля, прислонившегося спиной к косяку и молча глядевшего на него. Все поняв, сказал без улыбки:
- Влюбился? Не мудрено. Марина пока не осознает своей красоты и не избалована вниманием. Она чиста и бесхитростна. Если она тебя полюбит, трудно вам будет.
- Почему?
- Разница в возрасте! Не думаю, что ее родители будут радоваться: их шестнадцатилетняя дочь встречается со взрослым мужиком. Пойми меня правильно и не обижайся. Это деревня, люди здесь старой закалки. Я на твоей стороне. Потребуется помощь, говори!
Саша повесил куртку. Скинул полуботинки у порога. Сел возле стола на табуретку и посмотрел на Лозового через проем в дощатой крашеной перегородке:
- Юр, знаешь, вот мы с тобой взрослые мужики. Баб уже и ты и я знавали не раз. Веришь или нет, ни разу даже мысли не возникало жениться. А тут… Будь ей восемнадцать и дня бы не стал ждать - сделал предложение и расписался. От одного ее прикосновения в дрожь кидает. Маринка попросила поцеловать ее и что… Я едва голову не потерял, только чуть дотронувшись до губ! Знаешь, а она малиной и солнцем пахнет. Пропитана этим духом.
Лозовой присвистнул, удивленно глядя на приятеля:
- Это уже слишком серьезно! Как говорит мой папаша: тушите свет!
Маринка, не включая свет в доме, осторожно прокралась в свою спальню. Зажгла бра на стене и посмотрела на себя в зеркало. Улыбнулась собственному отражению, дотронулась кончиком пальца до губ. Провела по подбородку и щекам. Прикрыв глаза, радостно улыбнулась. Розовый язычок лизнул нижнюю губу и скрылся за белыми ровными зубами. Девушка быстро разделась и выключила свет, чтоб не привлекать внимания родителей. Но долго не могла заснуть, все еще чувствуя на плечах и спине сильные руки. Вспоминала прикосновение его губ и усов. С этими мыслями и заснула, продолжая улыбаться во сне.
В это время Толик Белов стучался к Горевым. Первым выглянул, к его радости, Колька. Толик махнул рукой: выйди! Парень вышел минуты через три, накинув на майку старый отцовский ватник. Снизу торчали длинные "семейные" трусы. На голые ноги были обуты отцовские чесанки с высокими чунями. Вихрастые волосы торчали во все стороны. Колька зевнул во весь рот, почесывая затылок пятерней и спросил:
- Чего тебе?
- Отойдем, чтоб Витька не услышал. - Уселись на скамейке перед тесовыми воротами. Полураздетый Горев поежился от прикосновения холодной доски и поплотнее запахнулся в ватник. Белов быстро сказал: - Маринка с этим типом целовалась. Я сам видел.
Горев поднялся и хмуро сказал:
- И только-то? Врежь ему палкой, как мне тогда!
Толик остановил:
- Подожди, Колян! План есть. Нам сейчас заодно надо действовать, только тогда Маринка наша будет.
- В каком плане - "наша"?
- В том самом! Ты изнасилуешь, потом появлюсь я. Утешу и замуж предложу. К тебе я ревновать не буду, если только ты не собираешься на ней жениться. Понял?
Колька усмехнулся и щелкнул его по лбу:
- Дурак ты, Толян! Я другой стал за эти три месяца. Маринку я люблю и если бы тогда глупостей не натворил - она бы моей девчонкой могла стать. Пошел я, а то холодно!
- Значит, будешь спокойно глядеть, как Маринку чужак уводит? - Колька снова сел на скамейку, поняв, что Белов вовсе не шутит и не пытается взять его "на понт". Быстро оглянулся на темные окна: - Что предлагаешь? Только без вывертов.
- Избить его, чтоб в больницу попал. Пока его не будет, Маринка снова к нам в компанию придет. Авось, забудет его.
Горев хмыкнул:
- Я руки этого парня уже пробовал. Больше не хочу домой связанным являться. Со спины надо напасть и палкой грохнуть, пока не развернулся. Только тогда что-то может получиться. Но бить надо сразу так, чтобы вырубить. Он крепкий тип! Когда собираешься операцию провести?
- Завтра они наверняка встретятся. Вот завтра и подкараулить за околицей. Встретимся в одиннадцать вечера возле дома Захаровых. Там от елки темень.
- Годится. Я спать пошел.
Толян усмехнулся и направился домой. На его душе снова стало спокойно, словно Маринка уже вернулась в компанию. Он, всегда такой щепетильный в вопросах чести, даже не подумал в тот момент, что поступает подло.
Александр днем попросил у командира разрешения зайти поговорить. Собинов был в хорошем настроении и кивнул:
- Проходите, товарищ старший лейтенант! Какой у вас ко мне возник вопрос?
- Товарищ подполковник, вы вчера сказали о соревнованиях. Я принял к сведению, но прошу разрешить проводить тренировки в одиночестве на полигоне в лесу. Не хочу, чтобы смотрели и под руку советы давали. Сами понимаете, это нервирует. Когда результат будет, я вам продемонстрирую. На данный момент я себя хорошим стрелком не считаю.
Петр Леонидович встал из-за стола:
- Очень хорошо, что вы так критично относитесь к себе. Ну, что ж, я не возражаю и прекрасно вас понимаю. Распоряжение на выдачу вам снайперской винтовки СВД, табельного пистолета "ТТ" и боеприпасов к ним, я подпишу сегодня. С завтрашнего дня можете начинать тренировки. Естественно, в свободное время. У вас есть два месяца, чтобы хорошо подготовиться.
Степанов подкинул руку к козырьку:
- Есть! Разрешите идти?
- Можете быть свободны.
Вечером, во время свидания, он рассказал о разговоре Марине:
- Послезавтра я после обеда свободен. Лозовой нас прикроет. Уже договорился. Начнем тренировки. Я тут описание винтовки стащил и ее технические характеристики. Хочешь посмотреть?
- Конечно.
Он вытащил из нагрудного кармана несколько сложенных листков и протянул ей:
- Никому не показывай, а то меня за подобное "художество" под трибунал отправят.
Она спрятала листочки во внутренний карман куртки:
- Никто не увидит, даже родители. Обещаю!
- Ты знаешь, где полигон находится?
- Прекрасно знаю. Несколько раз смотрела на стрельбы. Ох и покатывалась! Лучше, чем в цирке!
Саша удивился:
- Почему?
- Командир части распоряжается стрельбами, а сам все пули "за молоком" послал. Я видела, как парень с двумя звездочками вдоль погона проверявший мишень, специально гвоздем дырки ковырял, пока мишень снимал. А потом удивлялся в меткости командира и все говорил: "Надо же вам, Петр Леонидович, так стрелять!".
Степанов вытаращил глаза:
- Это ты сама слышала?
- Конечно. Я метрах в пятнадцати наверху лежала.
Офицер расхохотался и прижал ее к себе:
- Маринка, как же ты меня насмешила! А прапорщик какой из себя был?
- Коренастенький, с кривыми ногами. Не идет, а катится!
- Ясно, о ком ты говоришь! А еще что видела?
- Из солдат только один хорошо стреляет: высокий и худой, как палка. Лицо бледное и сплошь в веснушках. Уши торчат, словно листья мать-и-мачехи. Он мало времени на прицеливание берет. Остальные солдаты его обижают.
- В каком плане?
- Толкают, насмехаются. "Лопухом" зовут и все по ушам норовят стукнуть. Будь я на его месте, устроила бы потасовочку! А он терпеливый. Ты можешь его защитить?
- Почему ты просишь об этом?
- Когда они его достанут, он их всех просто перестреляет. Они все черные, а он такой светленький один. Они наглые и считают его слабаком, но это не так. Я видела, как временами сверкали его глаза. Я бы поступила именно так.
Степанов внимательно поглядел на нее и произнес задумчиво:
- Кажется, ты права. Обещаю разобраться.
Они дошли до дуба и встали под ним. Она поковыряла каблуком землю, глядя исподлобья на Сашу. Мужчина молча притянул Маринку, провел ладонью по лицу и вздохнул:
- Марина, как ты ко мне относишься? Я тебя не пугаю?
Она светло улыбнулась, глядя в его глаза:
- Ни чуточки. Мне так хорошо с тобой. Я сегодня целый день на уроках на часы смотрела. Думала о тебе…
- И что ты думала?
Девушка смущенно рассмеялась, провела ладонью по его плечу. Торопливо спросила:
- Смеяться не будешь?
Саша погладил ее по волосам:
- Не буду.
- Я всем сердцем хочу, чтоб ты был рядом постоянно. Я так мало тебя знаю, а мне кажется, что мы сто лет знакомы. Что я тебя и раньше знала.
Он потер висок: