В этом месте долина сужается до мили в ширину и проходит между отвесными горными склонами. Это - знаменитый перевал Сент-Люцигштайг, естественная защитная позиция против агрессора, поднимающегося по Рейну. Хотя я лично не знаю, зачем агрессору двигаться вверх по Рейну. Ведь если он попытается захватить высокогорные курорты "Сент-Мориц" и "Клостеро", их цены сами по себе служат надежной защитой. Тем не менее швейцарцы двести лет укрепляли сент-Люцигштайг до самой границы с Лихтенштейном. Сейчас там все заросло травой, но в тридцатые годы они там создали нечто вроде декорации для фильма о первой мировой войне: траншеи, доты, противотанковые рвы, артиллерийские позиции. И повсюду колючая проволока. весь район в милю шириной и несколько сот метров в глубину стал огромной пробкой, запершей горловину долины.
Харви продолжал вопрошающе смотреть на меня.
- Знаете, Кейн, не помешал бы хоть какой-то план.
Я кивнул.
- Проблема в том, что мне пока ничего не приходит в голову.
Он перевел взгляд на пустой бокал в руке.
- Мне надо выпить. Нет ли у вас чего-нибудь покрепче?
Тут я вмешался:
- Ограничьтесь пока шампанским.
- Я вижу, вас это не волнует, - заметил он.
- Нет. План есть у генерала, и он его продаст.
Помолчав, генерал спросил:
- Вы так полагаете, Кейн?
- Ну разумеется. Ведь вы на нас почти не заработали, генерал. И раз заговорили сами, значит у вас есть что предложить.
Он легонько вздохнул.
- Ах, план-то у меня есть. Но в состоянии ли вы его купить?
Я пожал плечами.
- Решать мистеру Мэгенхерду. Он знает Лихтенштейн и должен понимать проблему.
Мэгенхерд не сводил с генерала пристального взгляда, казалось, собираясь заявить, что даст не больше пары пфеннигов и твердо стоять на этом.
Я поспешил заметить:
- Считаю, план нам нужен, но заплатить мы можем только в случае успеха - в конце концов, может ничего не получиться.
В голосе Мэгенхерда звучал металл.
- Я согласился оплатить организацию поездки в Лихтенштейн…
- И дорожные расходы, - добавил я.
- Да, но они оказались выше, чем я рассчитывал. Мой автомобиль разбит, яхта арестована в Бретани, багаж брошен где-то во Франции. И теперь еще…
- Ну конечно, - презрительно бросил я. - Стоит ли идти на такие жертвы? Ради какой-то жалкой доли "Каспара" в десяток миллионов. На вашем месте я все послал бы к черту и отправился отдохнуть на озеро Комо.
Взгляд его тоже пронзал металлом.
- Зачем нам его план? Разве у вас нет собственных идей?
Я пожал плечами.
- Конечно есть. И можем их попробовать, если хотите. Но все они хуже плана генерала. - Я пытался слегка сбить цену, но него нам было не обойтись.
Мэгенхерд повернулся к старику у камина.
- Сколько? Сейчас я заплачу треть.
Генерал фыркнул:
- Десять тысяч франков, и половину немедленно.
Мэгенхерд:
- Пять и половину сразу.
Генерал:
- Десять и треть сейчас.
Мэгенхерд:
- Треть от семи. Что за план?
Генерал:
- Чертовски хороший. Треть от девяти.
Вмешался я:
- Дайте ему треть от семи с половиной.
Генерал:
- Половину от шести.
Мэгенхерд поспешно бросил:
- Договорились. Три тысячи сейчас и столько же, когда мы доберемся в Лихтенштейн.
Генерал чуть заметно кивнул, закрыл глаза и вздохнул.
- Старею… Согласен, Мэгенхерд. Дайте мне чек на ваш швейцарский банк, и чтобы выплатили наличными. Сержант, принесите папку с материалами по Верхнему Рейну.
Морган потопал в соседнюю комнату.
Мэгенхерд вынул из кармана пачку чековых книжек и принялся них рыться.
- Женевский? - спросил он. Генерал кивнул, и Мэгенхерд принялся выписывать чек.
Морган вернутся с зеленой папкой. Полистав ее, генерал извлек на свет Божий большой лист, сложенный пополам. Он развернул его, внимательно изучил и осторожно оторвал один угол.
Мэгенхерд закончил с чеком и бросил его на столик. Тот протянул ему лист бумаги.
- Покажите Кейну. Возможно, он разберется, что к чему.
Я сам не был в этом уверен. Фотокопия чертежа: кривые линии, пересеченные вычерченными по линейке зигзагами, треугольниками, прямыми линиями, помеченными крестиками с полдюйма величиной. И через весь лист вилась жирная красная линия.
И вдруг все стало на свои места: план укреплений Сент-Люцигштайга. Кривые линии обозначали профиль местности, геометрические фигуры - траншеи, противотанковые рвы, ряды колючей проволоки. А красная линия…
Генерал спросил:
- Ну, поняли, что это?
- Пожалуй, да. Мы движемся по красной линии. Что это такое?
- Маршрут патрулей.
Я покачал головой с сомнением во взгляде.
- План устарел лет на двадцать…
- Ах, чертов идиот! Никто не трогал укреплений. И с какой стати?
Мэгенхерд заглянул через мое плечо.
- Это чего-то стоит? - подозрительно спросил он.
- Карта безусловно подлинная. Зачем ему держать фальшивку? Лежит, наверное, года с 1940, на всякий случай - вдруг кому понадобится.
Генерал порадовал нас своим скрипучим смешком.
Мэгенхерд потрогал оторванный угол листа.
- Что вы оторвали?
- Фамилию человека, от которого я его получил.
Я сложил карту и сунул в карман.
- Ладно, добравшись туда мы перейдем границу. Но как мы доберемся?
Старик закрыл глаза и откинулся в кресле.
- За те же деньги вас довезет Морган.
- Да ну? Не вижу тут ничего соблазнительного. На вашей же улице я могу взять машину напрокат.
Генерал возразил, не открывая глаз:
- И все узнают, в какой машине вы едете. Первой - полиция. А мой автомобиль никто не станет останавливать, он слишком хорошо известен.
Харви заметил:
- Должно быть, ваше авто - нечто особенное?
Он недоверчиво смотрел на генерала, примерно так же, как и Мэгенхерд, но у того это было хроническое.
Генерал спокойно ответил:
- Да, мой автомобиль - нечто особенное, как вы выражаетесь.
Я готов был ему поверить. В любом случае наши шансы в этом случае будут выше. Хотя Швейцария - страна и небольшая, нам предстояло миновать всю ее центральную часть: Фрибур, Берн, Люцерн, Цюрих.
Харви протянул:
- Знаете, мне эта идея не слишком нравится…
- Идеи - по моей части, - оборвал я. - Заткнитесь и присмотритесь к пистолетам на стене.
Как будто я ударил его по лицу - Харви умолк и отвернулся к генеральской коллекции оружия.
Мисс Джермен испепелила меня взглядом.
Мэгенхерд спросил:
- Нам не пора?
Я взглянул на часы: почти полдень. Впереди - триста километров. Часов пять езды.
- Спешить не нужно, - сказал я. - Мы можем перейти границу только в темноте. Растягивать поездку тоже ни к чему, так что безопаснее выждать тут.
- Тогда разделите со мной ланч, - предложил генерал.
Мэгенхерд не унимался:
- Тогда мы попадем в Лихтенштейн не раньше девяти вечера. Запаса по времени почти не останется; а если машина сломается?
- Сержант! - позвал генерал. - Когда последний раз ломался наш автомобиль?
Морган стал соображать.
- Были неприятности с глушителем в 1950 году, но это не поломка. Последний раз - что-то с зажиганием в 1948.
Я усмехнулся.
- Ланч прямо здесь?
- Конечно, - кивнул генерал.
26
Едва увидев автомобиль, я тут же понял, что до границы мы доберемся. Забыть такое чудо не мог даже самый тупой жандарм. Тем более, что по этим дорогам он разъезжал три десятка лет. "Роллс-ройс Фантом 40–50" 1930 года, на семь пассажиров. Деталей этих я, конечно, не знал - Морган рассказал мне позже. Вначале я увидел только нечто вроде гибрида Восточного экспресса с линкором - и все на четырех колесах. Рядом стояли пара современных "роллсов", новый "мерседес 600", "ягуар Марк 10" и "кадиллак". Но вся эта компания на фоне машины генерала казалась беспородными шавками.
У машины было еще одно небольшое отличие: чертова игрушка сверкала, словно сделанная из полированного серебра. В тускло освещенном гараже она сияла, как грядущая рождественская елка.
Вглядевшись толком, я увидел, что это обычный алюминий, поверхность которого отполирована маленькими кружочками, отражающими свет под любым углом. Блеска добавляли и ряды утопленных в металл заклепок. Я всю жизнь думал, что алюминий - не металл для "роллс-ройса". И ошибался. Это оказалось как раз тем, что надо: на вид автомобиль был прост, дорог и грозен, как лучшие истребители или лучшие ружья. Так будет выглядеть первый настоящий космический корабль.
Морган предупредительно распахнул задние дверцы. На голове у него была теперь черная кепка с наушниками. Идеальный шофер с головы до пят.
Мэгенхерд с мисс Джермен взобрались в машину. Вот именно взобрались - днище было высоко поднято над землей, а крыша - над днищем. Взглянуть поверх машины можно было, только встав на подножку.
Харви миновал меня, подошел к длинному, прямоугольному капоту и крикнул:
- Эй, там, в машинном отделении! Говорит капитан. Обе машины - полный вперед!
Морган наградил его взглядом, который можно увидеть разве только на занятиях по рукопашному бою. Харви кивнул ему и добавил:
- И плевать на торпеды! - после чего залез внутрь.
Я спросил:
- Придется останавливаться для заправки?
Морган прикинул, шевеля губами, потом сказал:
- Не думаю, сэр. В баке - двадцать галлонов, да еще две канистры в багажнике.
Это меня успокоило. Очень уж не хотелось, чтобы нас видели на заправках. Я взобрался в машину, и дверца за мной захлопнулась с негромким солидным щелчком.
Мы выплыли на солнечный свет с величавым достоинством лайнера "Куин Мэри" или катафалка, отправлявшегося на роскошные похороны.
Половина третьего.
Свернув на север, мы зигзагами взобрались по склону холма, миновали Блони и помчались к Фрибуру по автостраде, проложенной по краю горного массива.
Харви делил со мной сиденье, откидывавшееся от перегородки, разделявшей нас с Морганом. Едва машина тронулась, он приступил к тщательному обследованию салона.
Мэгенхерд заметил:
- Очень заметный автомобиль. Для генерала. Должно быть, у него немало врагов. Я ожидал чего-то… менее броского.
Он явно ощущал свое превосходство из-за того, что выбрал обычный "ситроен".
Я сам раздумывал над этим и понял, в чем дело.
- Это своего рода предосторожность. Если кто-то всерьез решит вас убить, не поможет, если даже менять машину каждый месяц. Так генерал только привлек бы к себе внимание. Киллер не станет стрелять в человека, который у всех на виду. Думаю, потому же он живет сорок лет в одном отеле. Любой знает, где его найти, но попробуй незаметно выбраться с пятого этажа крупного отеля сразу после того, как пустишь ему пулю в лоб. В вилле на холмах его бы взяли голыми руками.
Я заметил, что мы одолеваем крутой подъем, но автомобиль - нет. На крутых поворотах мы даже не притормаживали. В первый раз, когда Морган бросил свой роскошный лимузин в немыслимый вираж, я успел вспомнить всю прошедшую жизнь, но ничего не случилось. Лимузин спокойно миновал поворот. Подвеска оказалась жесткой, как труп пятидневной давности. Ее особенности стали нам яснее, когда мы миновали перевал и помчались по идеально прямому шоссе. О каждой рытвине ваш зад узнавал немедленно.
Харви закончил свой осмотр, повернулся ко мне и бросил:
- С машиной все в порядке: микрофонов нет, перегородка звуконепроницаема. Он нас не слышит. - Харви кивнул в сторону Моргана, чей загривок торчал за толстым стеклом. - Так скажите мне, Кейн, какого черта мы забрались в эту колымагу?
Я дружелюбно улыбнулся:
- Автомобиль неплох, поездка бесплатная. Наслаждайтесь.
Взгляд его был холоден и тверд.
- Головка сыра, - тихо буркнул он, - огромный кусок сыра. И четыре слепых мышки в его дырках, умирающие от счастья, что им достался такой вкусный сыр, как раз когда они проголодались.
- Вы думаете, генерал?.. - спросила мисс Джермен.
- Да, я думаю, - ответил Харви, не отрывая взгляда от меня. - Ладно, Кейн, раньше вы оказывались правы, но подумайте: впервые за всю нашу поездку известно, причем абсолютно точно, где мы будем переходить границу. Чертовски хорошая ловушка.
- Знаю, - кивнул я. - Но с другой стороны, нам известно, и тоже абсолютно точно, где нас будут ждать. И такого раньше тоже не было.
- Вы хотите сказать, это действительно ловушка? - Знакомым движением он поднял брови.
- Ну конечно ловушка: чего еще вы хотите за три тысячи франков?
Мэгенхерд очнулся, включившись на полную мощность.
- Генерал Фэй работает на Галлерона?
- Ну, если двадцать минут назад и не работал, - заметил я, - то готов побиться об заклад, сейчас оговаривает условия. Правда, я полагаю, генерал работал на него с самого начала. В Европе слишком мало крупных дел, в которые генерал не сунул бы нос, неважно на чьей стороне. А ведь ни вы, ни Флетц его не нанимали.
- Вы все предвидели! - заорал он. - И заставили заплатить ему три тысячи франков?
Мэгенхерд гневно воззрился на меня, словно я отрастил сразу две головы, причем обе кошмарные.
- Но я ведь предлагал вам заплатить треть от семи с половиной тысяч, - примирительно заметил я. - Вы бы сэкономили пятьсот франков. Генерал знал, что никогда не получит остального, но не решился бы отказаться.
Конечно, Мэгенхерд не мог смириться.
- Почему я вообще должен платить за то, что меня предают?
- Он помог вытащить вас из-за решетки. И наслаждайтесь тем, что он вам продал: свободный и комфортабельный проезд до границы. Тут он не обманул. Захоти он, чтобы вас посадили в тюрьму, достаточно было там, в Монтре, не вмешиваться. Но мы же давно знаем, что вас надо убить, а не упрятать в каталажку. Неужели вы еще не поняли?
- И мы едем прямо в ловушку, - хрипло добавил Мэгенхерд.
- Лучше скажем так: мы убедили их безопасно доставить нас на границу и заодно предупредить, где ожидают неприятности.
Харви снова поморщился.
- Вы все так и задумали?
Я пожал плечами.
- Будем считать, что я бросил монету. Генерал мог не работать на Галлерона и, значит, продавал нам все по-честному, и мог работать, направляя нас в ловушку. Нужно было только угадать: "орел" или "решка".
- Но как вы угадали? - удивленно спросила мисс Джермен.
- Он взял с нас слишком мало. Три тысячи в такой игре - ничто. Он даже ничего не запросил за освобождение Мэгенхерда, а потом пытался задурить мне голову планом укреплений. Он знает о них все, но счел, что я не знаю, ведь в последней войне их не использовали. Через укрепленный район пройти совсем нетрудно, имея карту. Траншеи - те же тропы, только проложенные ниже поверхности. Их прокладывают так, чтобы быстро подвести подкрепления или, наоборот, без задержки отступить. Но он хотел внушить нам, что укрепления трудно проходимы, чтобы направить в определенное место. Потому он и назвал карту "маршрутом патрулей". Такого просто не существует. Патрули ходят по траншеям.
- Так что это за карта?
- Красная линия показывает маршрут контрнаступления для танков. Танки не могут пройти по траншеям, для них приходится прокладывать мосты через рвы и тому подобное. Это название в углу он и оторвал: маршрут движения танков.
Харви медленно кивнул.
- И копия этой карты сейчас едет в Лихтенштейн?
- Надеюсь. У них хватит времени приготовиться к встрече.
- Здорово! - он устроился поудобнее. - Значит, можно быть уверенным, что до того они подождут?
- Наши противники - профессионалы.
Он закрыл глаза.
- Это всегда приятно.
27
За последними шале в стиле "часы с кукушкой", принадлежавшим тем обитателям Монтре, которые не любят жить в отелях и не имеют за собой таких дел, чтобы жить там по силу необходимости, перед нами открылся сельский пейзаж.
Харви рядом подремывал, что было на него не похоже, сказались краткий сон и долгое похмелье. Позади Мэгенхерд, устроившись с газетой, заимствованной у генерала, что-то бормотал на ухо мисс Джермен о ценах на акции. Она записывала. Надо полагать, он видел в этом какой-то смысл.
Проснулся Харви как раз перед Берном. Просыпался с трудом, как человек, вытягивающий себя из болота или проспавший только час, хотя собирался шесть. Неловким движением выудив из пачки сигарету, он закурил и закашлялся. Потом спросил:
- Где мы сейчас?
- Скоро Берн.
- Долго еще ехать?
- Часа четыре с половиной.
- Господи! - Он провел ладонью по лицу и взглянул на руку. Делая вид, что не смотрю, я интересовался не меньше его, и по той же причине: пальцы дрожали.
Он ничего не сказал.
Мы величественно проплыли через центр Берна - мимо парламента, через мост и дальше по Цунштрассе. Со всех сторон на нас смотрели, а двое полицейских нам даже отсалютовали. Автомобиль им был знаком.
За городом дорога стала хуже. "Роллс-ройс" тихонько поскрипывал. Скрип почему-то успокаивал - мы словно оказались в каюте старого чайного клиппера, летящего на всех парусах.
Я вгляделся в тень заднего сиденья.
- Вы утверждаете, что никогда не слышали о Галлероне?
- Никогда, - ответил Мэгенхерд.
- А парень-то силен, а? Знает, как войти в контакт с генералом и как нанять Бернара. Может быть даже - как подстроить обвинение в изнасиловании. И сумел завладеть долей Хелигера.
- Во всей истории это меня удивляет больше всего, - сознался Мэгенхерд. - Макс никому не доверял и все носил с собой.
- Большой черный саквояж, - тихо добавила мисс Джермен, на цепью у запястья, полный акций на предъявителя, облигаций, деловых бумаг. Все это стоило многие миллионы…
Я посмотрел на нее.
- Почему ничего этого не оказалось при нем во время аварии?
Она улыбнулась.
- Судя по всему, никто этого не знает, мистер Кейн.
Мэгенхерд неожиданно спросил:
- Вы сказали, что Галлерон мог сфабриковать мое обвинение. Разве это не очевидно?
- Не совсем. Если фальшивка - дело его рук, то он знает как не допустить вас на совет акционеров "Каспара" - достаточно призвать на помощь полицию. За эти дни он мог проделать это не раз, но вместо этого пытался вас убить. Почему - я не понимаю. Чтобы большинством голосов взять верх над Флетцем, это не нужно. Достаточно помешать вам попасть на заседание.
Мэгенхерд возразил:
- Если он собрался уничтожить нашу компанию, то не решится оставить меня в живых.
Ах, как самодовольно это прозвучало! Я покачал головой.
- Не верю. Что сможете вы сделать, если Галлерон навяжет решение ликвидировать компанию? Он ничего ни у кого не крадет, просто обращает акции в наличные деньги. Он получит свою долю, вы - свою. На что будете жаловаться? - Прежде, чем Мэгенхерд возразил, я добавил: - С точки зрения закона, разумеется?
Мисс Джермен спросила:
- Вы хотите убедить нас, что люди Галлерона не пытаются нас убить?
Харви тихонько хмыкнул.