В детстве бабушка Варади жила в деревне в пусте, обширном степном регионе на северо-востоке Венгрии. По ее словам, тамошние ночи были похожи на черный бархат. Лишь вдали мелькали оранжевые языки костров, которые разводили пастухи. В пусте пасли коров и лошадей. Когда-нибудь, если я разбогатею, съезжу в Венгрию. Мне многое хочется там повидать - если, конечно, денег хватит. Я отыщу свои корни. Правда, мне вовсе не кажется, что мои корни там. Все мои корни в Лондоне. Я даже не говорю по-венгерски. Я часто жалела, что меня не научила в детстве бабушка Варади и папа. Детям ничего не стоит выучить иностранный язык. А я вот не выучила… Еще одна упущенная возможность. Со мной вечно так.
Ничто не нарушало ночного мрака. Мы были оазисом в море пустоты. Я пожалела, что мое окно выходит не на конный двор; там есть хоть какое-то освещение для сторожей. За домом не горело ни одного фонаря. Я приказала себе встряхнуться и напомнила, что все дело в дефиците пурпурного цветового спектра. Кто-то говорил мне, что у горожан "дефицит пурпура", что бы это ни значило; вот почему жители больших городов плохо видят в сумерках. Деревенские привыкли к более темным ночам, поэтому видят в темноте лучше. Не знаю, правда ли это. Мне казалось, что в саду прячется кто-то, кому ночной мрак даже на руку. Я все больше верила в существование неизвестного злоумышленника, хоть и пыталась убедить себя, что он - всего лишь плод моего воображения.
Как будто мне мало было беспокойства о возможных событиях внутри дома! Я повернула в замке большой старый ключ и заперлась изнутри.
Я заснула, едва моя голова коснулась подушки. И проснулась почти так же внезапно. Понятия не имела, который час, и даже не сразу сообразила, где я. В незанавешенное окно светила луна, и комната купалась в ясном белом свете. Теперь я видела все: мебель, свою одежду, висящую на спинке стула, куда я ее бросила. Я так устала, что у меня не было сил повесить свои вещи в шкаф. Старые мягкие игрушки по-прежнему сидели на комоде. Я различила даже узор на обоях.
И дверную ручку… Я села, и взгляд мой упал на дверь. Ручка медленно-медленно поворачивалась вниз - кто-то, стоящий с той стороны, нажимал на нее. Я следила за движением дверной ручки как завороженная. Мне бы испугаться, но я ожидала чего-то в этом роде и мысленно подготовилась к вторжению. Правда, я не была готова к тому, что кто-то в самом деле без приглашения явится ко мне среди ночи, и не совсем понимала, что делать. Мои действия зависели от многих факторов.
Немного успокаивало то, что я предусмотрительно заперлась на ключ.
Ручка снова поднялась вверх. Тот, кто стоял за дверью, видимо, передумал. Он - я не сомневалась, что ко мне явился Джейми, - понял, что дверь заперта. Заскрипели половицы. Я подумала, что он сдался, и успокоилась.
Оказывается, я ошибалась. Через несколько секунд он вернулся с куском картона. Просунул его под дверь, где имелась довольно большая щель. Я гадала, права ли, но выжидала, проверяя. Ключ в замке тихонько повернулся. Джейми пытался протолкнуть его с той стороны. Получилось! Ключ выпал прямо на картонку. Джейми потихоньку потянул картонку к себе.
Надо было выскочить из кровати, схватить ключ до того, как он скроется из вида, и расстроить его планы. К сожалению, спросонок я туго соображала. Ключ исчез под дверью. Скрипнул замок. Повернулась дверная ручка.
Я была голая, и мне не хотелось устраивать для Джейми Монктона бесплатное представление. Выскочив из кровати, я схватила халат и успела накинуть его на себя до того, как открылась дверь.
- Входи, чего же ты? - пригласила я.
Он вошел как ни в чем не бывало - как будто пришел по моему приглашению. Он был одет в теннисные туфли, джинсы и свитер. Полное облачение взломщика - и время для взлома выбрано самое удачное.
Я не боялась, что не справлюсь с ним, так как не сомневалась: Джейми испугается криков, которые разбудят Аластера. Но мне хотелось знать, что он задумал. Вряд ли его толкнуло ко мне вожделение. И потом, я ведь ясно дала ему понять, что он меня не возбуждает. Но с мужчинами никогда не знаешь наверняка. Они не любят, когда им говорят "нет", а самодовольные здоровяки вроде Джейми, похоже, просто не в состоянии понять, что не все девушки мечтают переспать с ними, что бы они им ни говорили.
- Если ты собираешься сказать, что девушки красивее меня ты в жизни не видел, можешь не стараться, - язвительно заметила я.
- Ты, наверное, шутишь, - досадливо отозвался он.
Я даже немного обиделась, хотя, можно сказать, сама напросилась. Джейми продолжал:
- Я бы не прикоснулся к тебе даже багром в резиновых перчатках!
- Извращенец! - сказала я.
Он смерил меня неприязненным взглядом:
- Ты для меня - все равно что кусок дерьма с городской свалки. Бог знает, что от тебя можно подцепить. Откуда мне знать, может, ты даже ВИЧ-инфицированная.
- Спасибо! - Во всяком случае, теперь я убедилась в том, что он явился ко мне не для того, чтобы меня трахнуть. - Чего ты хочешь?
- А ты, оказывается, отъявленная нахалка! - не без изумления заметил Джейми. Наверное, удивлялся моей храбрости. - Явилась сюда, напросилась на ночлег, подольстилась к старикам, даже к старушке Руби, без спросу надела купальный халат моей кузины, живешь в ее комнате… наверное, прибираешь тут к рукам все, что плохо лежит…
Вспомнив ярко-розовую губную помаду, я невольно покраснела и обрадовалась, что при лунном свете он не видит моего лица.
- Я хотя бы не лезу по ночам в чужие комнаты, где кто-то спит! - отрезала я.
Он лишь ухмыльнулся, поднял повыше ключ и принялся размахивать им, как метрономом.
- Значит, ждала меня?
Джейми по-прежнему не мог взять в толк, что я совсем не жаждала его увидеть. Видимо, он решил, что я в него влюбилась и ворочалась в постели без сна, надеясь, что он появится. Я подавила возмущенный возглас. Он все равно мне не поверит и воспримет мой протест как лишнее доказательство своей правоты.
- Чего тебе надо? - спросила я как можно холоднее.
- Немного поговорить - спокойно поговорить наедине. Только не кричи! Я постарался не шуметь, чтобы не перебудить всех кругом. Ты очень меня обяжешь, если сделаешь то же самое и не будешь орать, как у себя на свалке.
- Да пошел ты! - ответила я. - Ты, должно быть, выжил из ума, если думаешь, что нам с тобой есть о чем говорить. Понял?
Даже при бледном лунном свете я заметила, как он помрачнел.
- Ну уж нет! Нам нужно немедленно все выяснить, прежде чем ты увидишься с Аластером за завтраком, и у тебя будет еще одна возможность изобразить маленькую потерявшуюся девочку.
Его слова вывели меня из себя, но я сдержалась. Он нарочно меня провоцировал, ожидая, что я отвечу на укол и начну играть по его правилам. Пора изложить ему мои условия.
- Можешь говорить о чем хочешь, - сказала я. - Я не произнесу ни слова, пока ты не отдашь мне ключ.
Я видела, как он борется с собой. Наконец, доводы разума победили. Он понял: бесполезно изображать из себя моего тюремщика, если я буду слушать его в тишине. Так ничего не выяснишь.
И все же ему не хотелось признавать, что я выиграла этот раунд, поэтому он сделал вид, будто моя просьба его позабавила.
- Лови! - Он бросил в меня ключ.
Мне удалось его поймать; не скрою, приятно было сжимать в руке кусочек металла.
Проведя таким образом предварительные переговоры, мы перешли к следующему этапу. Джейми развернул кресло, стоявшее у туалетного столика, и сел в него.
Я заняла плетеное кресло напротив, как можно плотнее закутавшись в халат. Он был мне маловат, я еле-еле в нем умещалась. Все-таки шили его на девчонку лет четырнадцати. В бедрах еще ничего, а вот на груди полы совсем не сходились.
Джейми немного понаблюдал за тем, как я ерзаю, и предложил:
- Если хочешь одеться, одевайся. Я отвернусь. Хотя странно, что ты такая застенчивая.
- Минутку! - рявкнула я. Встала, бочком вернулась к кровати, схватила пуховое одеяло, набросила его на себя и, став похожей на индейского вождя, снова села в кресло.
Как только я устроилась, Джейми решил не ходить вокруг да около и рявкнул:
- Сколько?
- Сколько чего?
- Сколько ты хочешь за то, чтобы с утра пораньше вернуться в Лондон? Я хорошо заплачу.
- С чего тебе так не терпится меня спровадить? - поинтересовалась я.
- Пятьдесят фунтов? Восемьдесят? Учти, больше восьмидесяти не дам.
Он твердо решил меня оскорбить. Не просто предложив мне деньги, но предложив так мало! Кстати, почему он вообще предлагает откупиться? Он чего-то боится!
- Вижу, тебе и правда не терпится выпроводить меня отсюда! Говоришь, я для тебя кусок дерьма с городской свалки? Чего ты так обо мне печешься? А может, я тебя пугаю, а, Джейми?
Насмешки он не вынес.
Он наклонился вперед; лицо у него перекосилось от злости.
- Слушай, ты, сучка! Аластер обожал Терезу. Потеряв ее, он как будто лишился руки или ноги. Он, бедняга, мучается, считая себя виноватым, потому что ему кажется, что он мог бы ее спасти. Не нужно быть психиатром, чтобы догадаться, что сейчас происходит. Являешься ты, и он, как ты и надеялась, хватается за соломинку. Ему не терпится избавиться хотя бы от части вины и горечи утраты. Но я не позволю тебе довести до конца свою маленькую игру. Ни за что не позволю! Считай, тебе повезло, что я предлагаю тебе отступные! Я ведь мог бы без труда выволочь тебя из дому и избить до полусмерти!
В его голосе слышалась такая злоба, что меня передернуло. С большим трудом мне удалось усидеть на месте и не отвести взгляд в сторону.
- Тогда тебе пришлось бы долго объясняться со стариками, как ты их называешь! Кстати, я ведь могу и закричать, и тогда тебе придется оправдываться перед Аластером и объяснять, зачем ты явился ко мне среди ночи.
- Ты? Закричишь? Когда ты в последний раз кричала, защищая свою честь? - Джейми презрительно расхохотался. - Брось. Я скажу Аластеру, что ты сама меня позвала. Пригласила меня к себе, а потом попыталась вытянуть из меня денежки в обмен на секс. Он ведь тебя почти не знает, зато отлично помнит, откуда ты взялась. Так что, скорее всего, поверит мне.
- И все же вряд ли он решит, что мое прошлое дает тебе право прелюбодействовать в его доме - точнее, в доме Ариадны. Аластер - человек старомодный. Возможно, Джейми, он считает тебя джентльменом, и мне почему-то кажется, что тебе не захочется его разочаровывать. Ну а насчет денег и думать забудь. Я ведь не просто так сюда приехала. И уеду, когда сама захочу или когда Аластер прикажет мне убираться - в зависимости от того, что произойдет раньше. Так или иначе, ты тут ни при чем.
Джейми встал и угрожающе навис надо мной.
- Ты еще пожалеешь, что отказалась от моего предложения, - сказал он. - Больше я его не повторю! Ты дура, Фран!
Он вышел, захлопнув за собой дверь. Я невольно спросила себя, уж не прав ли он.
Я не боялась, что он вернется. Положила одеяло на постель и забралась под него. Взбила подушку, повернулась на бок, постаралась успокоиться… Напрасные усилия!
Детектив не имеет права делать поспешных выводов. Да, Джейми мне не нравится, но это еще не означает, что он совершенный злодей. Может, он просто волнуется за стариков и хочет защитить их от меня. Может, он пришел ко мне только для того, чтобы предложить мне денег в обмен на мой немедленный отъезд? В крайнем случае он готов выпроводить меня силой… И все же чем больше я думала о Джейми, тем меньше мне нравилось то, что происходит.
С какой стати его так волнует мое присутствие в доме? А может, ему особенно не нравится то, что я живу в комнате Терри? Почему? Он настолько сентиментален? А может, боится, что среди вещей Терри найдется важная улика, которая наведет меня на след. Если да, то на чей след?
Я собиралась обыскать комнату утром, до завтрака. Но теперь поняла: откладывать не стоит.
Сна не было ни в одном глазу. Я выбралась из постели и включила бра. Мне не хотелось шуметь и будить весь дом, поэтому я ходила по комнате босиком.
Первым делом я задернула занавески - на тот случай, если кто-то действительно следит за мной из темноты. Я мельком заметила черные силуэты деревьев на фоне неба цвета индиго. На миг из-за туч выплыла луна, и сад осветился ее бледным сиянием, смывшим все краски. Мои глаза постепенно привыкали к темноте. Теперь я видела очертания кустов и тропинки. У меня на глазах кусты зашевелились, листва на них задрожала. И хотя я внушала себе, что это просто ветер, страх во мне все разрастался. Что там за темная тень в кустах? Почему она длинная и узкая, а не круглая и приземистая, как кусты? Может, это чья-то фигура? Вот странная тень накренилась и исчезла за зарослями самшита… Неужели это облако наплыло на лик луны? Может, у меня галлюцинации? Одно я знала точно: сама я четко выделяюсь в свете лампы.
Я ведь задернула занавески. Пора взять воображение под свой контроль! Детективу бояться нельзя. Дело прежде всего! Я приступила к методичному обыску комнаты, стараясь действовать как можно медленнее.
Выдвинула ящики на туалетном столе. Их содержимое я уже видела: косметика, мятые бумажные салфетки, маникюрный набор. Пара старых автобусных билетов, вроде того, что купила я, когда поехала из Бейсингстоука в Абботсфилд. Значит, Терри несколько раз ездила на автобусе в ближайший городок. Мне нужно найти нечто поважнее. Осмотрев туалетный стол, я перешла к стоящему в углу комоду.
Сняла сверху все мягкие игрушки и отодвинула комод от стены. За ним ничего не оказалось. Ничего интересного не нашлось и в верхнем ящике, только пара свитеров. Второй ящик был совсем пустым. Третий был набит старыми учебниками и книгами в бумажных переплетах. Я выдвинула все ящики до конца, помня, что некоторые любят приклеивать что-то важное к внутренней стенке.
Деклан рассказывал: как-то раз он жил в меблированных комнатах в Бэйсуотере. Хозяйка вышвырнула его за неуплату. Он перед уходом приклеил к внутренней стенке комода конченую селедку. Он надеялся, что комната провоняет насквозь, прежде чем его подарок найдут.
Но и на внутренней стенке комода ничего не оказалось. Для очистки совести я порылась в книгах. Какое отношение к делу могут иметь старые романы Агаты Кристи или "Знакомство с поэтами Первой мировой войны"? На обложке одного из романов старушки Агаты я увидела портрет Эркюля Пуаро. Мне показалось, что бельгиец смотрит на меня самодовольно, явно считая, что моим мозгам далеко до его "маленьких серых клеточек". Несомненно, уж он-то раскрыл бы преступление за пять минут, а потом собрал всех внизу и указал… на кого? Приятно было думать, что он бы указал на Джейми.
Я пролистала все остальные книги - вдруг внутрь что-то засунули, но там ничего не оказалось. Я все убрала и занялась платяным шкафом. Снова неудача. Я заглянула под кровать, под матрас, под ковер. Помню, в какой-то книге, которую я читала, героиня зашивала любовные письма за подкладку штор, чтобы их не мог найти злой дядюшка. Но на занавесках в комнате Терри никакой подкладки не было. Кто в наши дни шьет шторы с подкладкой?
Обескураженная, я села на кровать. Было почти пять утра. За окном светало, пели птицы. Несколько раз до меня донеслось конское ржание. Наверное, конюхи уже приступили к работе.
Я совсем забыла поставить на место мягкие игрушки; они сидели в ряд на ковре и глазели на меня своими стеклянными глазами. Вдруг мне показалось, что среди них сидит дух Терри и так же укоризненно смотрит на меня. Я должна была что-то найти, но не нашла. Главное, я по-прежнему не знала, что именно я ищу!
- Бесполезно так пялиться на меня, эй, вы! - обратилась я к игрушкам, встала и взяла их в охапку, собираясь снова посадить на комод. И тут в одной из них послышался хруст.
Я замерла. В игрушку вполне можно зашить что-то небольшое… Ну да, не в подкладку шторы, а в игрушку!
Я принялась прощупывать всех игрушечных зверей по очереди. Проводила пальцем по всем швам, дергала зверюшек за конечности и головы, тыкала им в животики.
Есть! Хруст слышался из живота сине-белого кролика. Присмотревшись, я заметила, что игрушку распарывали по шву, а потом снова зашили, правда не слишком умело. Шов стоял горбиком, стежки были большими и неровными. Я достала из ящика туалетного стола маникюрные ножницы и подпорола несколько стежков. Шов легко разошелся, я просунула внутрь пальцы и нащупала лист бумаги, сложенный в крошечный клинышек.
Я осторожно вытащила бумажку; ладони у меня вспотели от волнения. Оказалось, там два листа бумаги, а не один. Два листка бумаги, сложенные вместе. Интересно, что там? Может быть, любовное письмо? В таком случае я не имею права его читать…
Я разгладила листки и взглянула на подпись.
Листы были подписаны Ариадной Камерон.
Глава 10
Я присела на край кровати и положила под лампу два листа кремовой писчей бумаги. Каждый был исписан только с одной стороны; сверху имелась шапка с адресом конного завода "Астар". Листки были помечены датой трехлетней давности. Письмо начиналось словами "Дорогой Филип…".
До сих пор при мне упоминали только об одном Филипе - отце Терри, Филипе Монктоне. Известно о нем мне было немного: он отличался рассеянностью, не стремился заботиться о Терри и развелся с ее матерью. Почему письмо к нему от тетки Ариадны оказалось у Терри, и почему она сочла необходимым его спрятать? Я понимала, что многое можно выяснить, лишь прочитав письмо. Подавив угрызения совести, я жадно прочла письмо. Почерк у Ариадны был сжатым, но вполне разборчивым. Он выдавал и полученное ею хорошее образование, и преклонный возраст… Откровенно говоря, в наши дни немногие молодые люди умеют так красиво писать даже печатными буквами. Например, мой почерк напоминает паутину, сплетенную пьяным пауком.
Письмо начиналось общими вопросами о делах Филипа и замечаниями о не слишком хорошем состоянии здоровья самой Ариадны. Затем она переходила к сути дела.
"Дорогой Филип, сообщаю тебе, что решила изменить свое завещание и поручила Уоткинсу, моему поверенному, составить его. В понедельник оно будет подписано. Естественно, больше всего меня волнует судьба конного завода "Астар".
До недавнего времени все мое недвижимое имущество было завещано брату. Но с учетом многих обстоятельств я решила изменить свою последнюю волю. Аластер уже немолод, как и я; ему тяжело нести бремя ответственности. Кроме того, старуха с косой с такой же вероятностью скоро наведается к нему, как и ко мне! Ты никогда не выказывал интереса к конному заводу; кроме того, ты занят собственной, весьма успешной, карьерой. Ни тебе, ни Аластеру деньги не нужны. Вот почему я оставляю все, за исключением нескольких мелочей, Терезе. Под "всем" я понимаю конный завод, недвижимость, в том числе наш дом, и остальное имущество за вычетом некоторых небольших денежных сумм и личных вещей. Я все обсудила с Аластером; он считает мое решение наилучшим. Надеюсь, тебя данное завещание также обрадует. Тереза станет состоятельной молодой женщиной, что, в свою очередь, освободит тебя от будущих финансовых обязательств в ее пользу. Ввиду твоей повторной женитьбы (в результате которой у тебя могут родиться еще дети), не сомневаюсь, ты испытаешь большое облегчение.