- Я услышал, что в этих местах босс - вы, и подумал, что стоит рискнуть.
- А вы не подумали, что этот сукин, сын Болан может сейчас находиться, например, в Бразилии? Или что он мертв и похоронен полицией на муниципальном кладбище в Палм-Вилледж?
Болан-Ламбретта презрительно заворчал в ответ:
- Он здесь, в Палм-Спрингс!
Веселье разом слиняло с лица Диджордже.
- Откуда вы знаете?
- Мы с ним уже встречались.
Болан проворно расстегнул рубашку и, распахнув ее, показал длинный шрам по левому боку.
- Эту борозду пропахала пуля 45 калибра, - процедил он сквозь зубы. - Работа Палача…
- Не произносите это слово!
- Какое слово?
- Не называйте этого негодяя по кличке! Ну-ка, покажите вашу царапину.
- Значит, по-вашему, это царапина? - возмутился Ламбретта и еще выше задрал рубашку, демонстрируя зарубцевавшуюся рану.
Диджордже удивленно прищелкнул языком.
- Вам повезло, Фрэнки! Пару сантиметров правее и… - он с видом знатока осмотрел рану.
- Заживает хорошо. Сколько прошло времени? Около недели?
- Почти.
Ламбретта застегнул рубашку и заправил ее в брюки.
- Да, вам крупно повезло, - повторил Диджордже. - Вас бы следовало назвать Фрэнки Счастливчик. Мало кто может похвастать тем, что ему удалось потягаться с самим Боланом. Кстати, вы уверены, что это был он?
Напряженность, царившая до сих пор в атмосфере салона, постепенно рассеивалась, уступая место чувству законного уважения к человеку, рискнувшему лицом к лицу сойтись с Боланом. Лже-Ламбретта тут же почувствовал перемену.
- Он, а кто же еще! Мы столкнулись с ним нос к носу в Дезерт Джанкшн, во вторник вечером.
- Это меньше чем в километре отсюда, - начиная нервничать, уточнил Диджордже.
- Да. Я ехал сюда, чтобы ознакомиться с обстановкой. Он тоже, как я полагаю. Так мы и встретились.
- В перестрелке вы попали в него? - быстро спросил Диджордже.
- Не думаю. Все произошло очень быстро, неожиданно. Наши машины оказались рядом на перекрестке: горел красный свет. Я увидел его, и Болан понял, что я узнал его. Мы обменялись несколькими выстрелами, потом Болан не стал ждать продолжения, развернулся и был таков. Я подумал, что нам еще представится возможность встретиться. А носиться за ним по городу и стрелять из машины мне не хотелось, к тому же еще эта рана…
- Что у него за машина, Счастливчик?
- Здоровенная, кажется, "крайслер".
Диджордже стукнул кулаком по ладони другой руки и задумчиво обошел вокруг стола.
- Значит, во вторник вечером будет неделя?
- Да. Но я готов биться об заклад, что он еще здесь.
Диджордже поднес сжатый кулак ко рту и куснул себя за фалангу пальца.
- Наверное, вы его ранили. Он где-то прячется.
- Возможно.
В этот самый момент дверь с грохотом отворилась и Андреа Д'Агоста, словно фурия, ворвалась в салон, волоча за собой большую дорожную сумку.
- Ты уже сказал этому ничтожеству, чтобы он проваливал, папа? - громко спросила она резким, неприятным голосом.
- Еще нет, - буркнул Диджордже.
Он с раздражением посмотрел на дочь. Ему никогда не нравилось ее мини-платье в обтяжку с высокими разрезами по бокам, обнажавшими бедра.
- Тогда поторопись, потому что я проваливаю вместе с ним и не собираюсь терять время в этом сумасшедшем доме.
Андреа глянула на Болана.
- Пошли, Фрэнк. Нам здесь нечего делать.
- Ты и шагу отсюда не сделаешь! - заревел Диджордже. - Ты останешься здесь!
- Ты застрелишь меня, если я уйду, и перережешь горло, если останусь! - Андреа истерически рассмеялась, подошла к Болану и положила руку ему на плечо.
- Что ты скажешь, Фрэнк? - захихикала она. - Что ты думаешь о человеке, который угрожает своей дочери смертью по рецепту мафии? Смешно, правда?
Внезапно в ее руке появился маленький револьвер.
- Пойдем, Фрэнк. Я очищу дорогу, - и она снова неестественно громко расхохоталась. - Не удивляйся, папочка. Это у меня в крови. Каков отец, такова и дочь. Я родилась с правом на убийство.
Диджордже выглядел так, словно его заветным желанием было лечь и умереть. Болан вырвал револьвер из рук Андреа и отвесил ей звонкую оплеуху. Покачнувшись, она сделала пару шагов и рухнула на пол.
- Назад я уже не вернусь, - прошептала она, держась за покрасневшую щеку.
Болан бросил револьвер на стол, обнял Андреа и нежно поцеловал в пылающую щеку, потом взвалил ее на плечи и спокойно спросил Диджордже:
- Куда ее?
- Первая комната наверху, - бросил Диджордже.
Он проводил Болана до самого холла, где они встретили заметно смущенного "Меда" Мараско.
Переброшенная, словно макинтош, через плечо Болана, Андреа висела головой вниз.
- Я не вер… вернусь, - бормотала она.
- Пьяна, как тридцать шесть поляков, - с улыбкой сообщил Мак Мараско.
Он обошел телохранителя и поднялся по лестнице. Диджордже пошел было следом, потом вдруг остановился и обернулся к Мараско.
- Эй, Фил, познакомься с Фрэнки Счастливчиком. Он присоединяется к нам. Так, Фрэнки?
- Точно.
Болан даже не обернулся. Счастливчик - значит удачливый, и это так. Болану повезло, что Джулиан Диджордже не смог отличить раны недельной давности от двухнедельной. Повезло, что в нужный момент он оказался в нужном месте. Но особым подарком судьбы можно считать разногласия, раздиравшие семью Диджордже.
Мак осторожно положил девушку на кровать. Отец сел возле нее и обернулся к Болану.
- Спасибо, Фрэнки. Я немного посижу с ней. Нам нужно кое о чем поговорить. Спускайся вниз и познакомься с людьми. Позже мы побеседуем с тобой наедине.
- С удовольствием.
Палач пристально посмотрел на капо из-под маски Ламбретта, затем вышел из комнаты и отправился знакомиться с семейством.
Глава 14
После возвращения из Палм-Вилледж Карл Лайонс был отстранен от участия в операции "Тяжелый случай". Он взял десять дней отпуска и вместе с женой и сыном отправился в путешествие по Калифорнии. Загоревший и отдохнувший, он вышел на службу 20 октября, сгорая от нетерпения узнать круг своих новых служебных обязанностей. Судьба и приключения некоего Мака Болана как-то незаметно отошли на задний план, и Карл искренне надеялся, что мысли об этом анархисте больше не потревожат его. Лайонс всегда был хорошим полицейским, и ему хотелось таким же и остаться. Сержанта вовсе не прельщала возможность снова встретить Болана на своем пути при исполнении служебных обязанностей.
Почти все свежие сплетни, ходившие по управлению полиции, касались, главным образом, роспуска группы, занимавшейся делом Болана, и неясного будущего Тима Браддока. Эти новости искренне огорчили Лайонса, поскольку он испытывал уважение и привязанность к своенравному капитану. Кроме того, он считал, что немалая доля ответственности за провал операции, которой руководил Брад-док, лежит и на нем. Карл постоянно испытывал угрызения совести, разрывался между чувством долга и верностью, но продолжал считать, что самой главной обязанностью полицейского остается сохранение им своей моральной чистоты. С этой точки зрения, он поступил единственно правильным образом, работая в группе "Тяжелый случай". Он дважды дал Палачу уйти. Браддок, конечно, ничего не знал об этом предательстве, к тому же, Лайонс вовсе не считал свои действия преступными. Жизнь хорошего человека тогда висела на волоске, и даже мысли о будущем Тим Браддока не смогли заставить Карла оборвать его.
В общем, сержант Лайонс испытывал огромное удовлетворение от того, что ему больше не придется заниматься делом Болана. В глубине души он надеялся, что никогда больше не увидит его и не услышит о нем. Сержант взял выписку из приказа, в соответствии с которым назначался в отдел по борьбе с наркотиками, и отправился к своему новому шефу. Карла гостеприимно встретили в новом отделе и, после короткой беседы, зажав под мышкой ворох бумаг, он направился в один из пустых кабинетов, чтобы спокойно ознакомиться с документами. Вскоре после полуночи, когда Лайонс еще корпел над бумагами, его новый напарник Ал Макинтош позвал сержанта к телефону.
- Дежурный сказал, что звонит какой-то осведомитель.
Лайонс удрученно взглянул на кучу папок, которые он даже еще не раскрывал.
- Но я же не знаю ни одного осведомителя отдела по борьбе с наркотиками, Ал. Может, ты сам послушаешь, что он нам хочет сообщить?
- Этот тип попросил позвать лично тебя, Карл.
Брови Лайонса удивленно поползли вверх. Он протянул руку и снял трубку своего телефона.
- Сержант Лайонс слушает.
- Я звоню издалека, так что давайте покороче, - раздался в трубке приглушенный голос. - Я хочу, чтобы вы устроили мне встречу с высокопоставленным федеральным агентом, занимающимся проблемой наркотиков. У меня есть сведения, которые заинтересуют его.
Лайонс растерялся:
- Но почему я? Откуда вы меня знаете? Как вы узнали мое имя?
- Из надежного источника, - ответил голос. - И мне, и вам до него далеко. Так вы беретесь устроить мне встречу?
- Попробую.
Лайонс подал знак Макинтошу, и тот пошел в смежную комнату, где стоял параллельный телефон.
- Оставьте мне ваши координаты, - преддожил сержант. - Я позвоню вам сразу же, как только узнаю что-нибудь конкретное.
Его собеседник негромко рассмеялся.
- Не прикидывайтесь простачком, сержант. Я могу перезвонить вам сюда в пять утра?
- Постараюсь все устроить, - пообещал Лайонс, - но я не могу дать вам никаких гарантий.
- Все же попробуйте. Вы дадите мне имя и номер телефона, чтобы я мог выложить все, что знаю. Только не подсовывайте мне дурака. Дело очень важное и не терпит отлагательства.
- Тогда почему бы вам не сообщить мне обо всем сейчас?
Макинтош, с трубкой у уха, стоя в дверном проеме смежного кабинета, наблюдал за Лайонсом. Он поднял большой палец и подмигнул сержанту.
На другом конце провода на секунду стало тихо.
- Не думаю, что вам захочется вмешиваться в это дело, - снова заговорил осведомитель.
- Я все передам компетентному человеку.
- Речь идет о контрабанде наркотиков. Тут замешана мафия, Лайонс, и дело ставится с большим размахом. У меня есть имена, даты, маршруты, ордера заказов и все прочее. Это не телефонный разговор, и я не хочу иметь дело с посредниками.
- Я могу где-нибудь встретиться с вами, - предложил Лайонс, улыбаясь своему напарнику.
- Вы уверены, что хотите заняться этой проблемой?
- Это моя работа, мистер… мистер…
- Называйте меня Пойнтером. Подумайте хорошенько. Я позвоню в пять часов, и мы договоримся о встрече. Но только без глупостей.
И тут в голову сержанта закралось удивительное подозрение.
- А вы случайно не Болан?
Незнакомец ответил без колебаний:
- Говорят, что Болан мертв.
- А?
- Я перезвоню в пять часов.
- Погодите, я хотел бы кое в чем разобраться. Вы член Организации, мистер Пойнтер?
- Скорее да, чем нет.
В трубке раздались короткие гудки. Разговор был окончен. Макинтош положил трубку и в крайне возбужденном состоянии подлетел к Лайонсу.
- Это может стать самым большим делом со времен Валачи!
- К счастью, ты все слышал своими ушами.
Лайонс смахнул в ящик стола недочитанные бумаги.
- Пойдем доложим обо всем лейтенанту. Пойнтер сказал, что звонит издалека. Меня это заинтриговало. Хотелось бы мне знать, откуда он узнал мое имя. И зачем ему все это.
* * *
21 октября, в 7.30 утра в лос-анджелесском Дворце Правосудия началась сверхсекретная операция под кодовым названием "Наводчик". Взаимодействие между ведомствами осуществлялось на самом высоком уровне. От лос-анджелесского управления полиции в операции были задействованы сержанты Карл Лайонс и Ал Макинтош; от министерства юстиции США - Гарольд Броньола; лос-анджелесское отделение ФБР представлял Рэймонд Порточези, а отдел по борьбе с наркомафией Казначейства США - агенты Джордж Брумейер и Мануэль де Лаверка.
Ни на миг не затухающая война Палача с преступным Синдикатом обрела новый, еще более опасный оборот.
Глава 15
Несколькими днями раньше вернулся Вилли Уокер со своей командой и привез отрицательный ответ относительно Мака Болана и Лу Пена.
- В этом городе их нет, Дидж, - заявил Вилли. - Даже если Болана похоронили в Палм-Вилледж, там никто ничего не знает. Мы говорили со всеми, начиная с мэра и кончая служащими похоронного бюро. Скрюи Луи тоже исчез бесследно. Лично я думаю, что Луи спрятался… Либо Болан прикончил его и спрятал труп так, чтобы и концов нельзя было найти.
Команда Уокера была приведена в готовность номер один и отправлена на постоянное патрулирование Палм-Спрингс. Всех важных посетителей виллы Диджордже, а их было немало за последние несколько дней, сопровождал от аэропорта и обратно настоящий вооруженный эскорт. Сам дом стал выглядеть как часть линии Мажино. Андреа Д'Агоста, похоже, находилась под домашним арестом и редко выходила из своей комнаты. Даже в тех редких случаях, когда она отправлялась искупаться в бассейн, ее сопровождали охранники.
Атмосфера в доме с каждым днем накалялась все больше и больше. К 21 октября Джулиан Диджордже стал просто невыносим. Около полудня он вызвал к себе Фила Мараско.
- Скрюи Луи начинает меня серьезно беспокоить. Не можешь ли ты найти кого-нибудь, кто поговорил бы с ним?
Лицо Мараско осталось непроницаемым.
- Луи следовало бы понять, что он не должен так беспокоить тебя, Дидж. Думаю, он напрасно заставляет нас искать его.
- Ты словно читаешь мои мысли, Фил. Мы оба понимаем, что происходит: Скрюи Луи избегает меня.
- Честному человеку нет нужды бояться своей семьи. Может, это гордыня. Он говорил людям, что не вернется без головы Болана.
Диджордже задумался.
- Нужно пустить слушок, что Скрюи Луи заинтересован в возвращении домой.
Мараско отлично понимал смысл этой, на первый взгляд, безобидной беседы. Посторонний наблюдатель подумал бы, что жалобы Диджордже - не что иное, как проявление его все возраставшей нервозности, но на языке семьи подобный разговор был так же ясен, как приказ. Мараско кивнул головой.
- Я займусь этим. Дидж. Может, ты хочешь передать Луи что-либо особенное?
Диджордже внимательно рассматривал свои ухоженные ногти.
- Да. Пусть ему передадут, что в этом деле мы держимся вместе или умираем поодиночке. Не забудь передать ему, Фил.
- Хорошо.
Мараско задумчиво побарабанил пальцами по полированной столешнице, встал и молча направился к двери.
- Что тебе удалось узнать о Фрэнки Счастливчике? - спокойно спросил вдогонку Диджордже.
Впервые за время их беседы во взгляде Мараско промелькнули какие-то человеческие чувства. Он обернулся к боссу и на его лице появилось озабоченное выражение.
- Похоже, что он говорит правду, Дидж. Но… Ох! Даже не знаю, что и сказать. Ребятам он очень понравился. Парень, что надо!
Крутой, но не высовывается. Никому не льстит и не лижет задницу. На ссоры не нарывается, но и не боится их. Ребята его любят, уважают… Но… не знаю…
- Я понимаю тебя, Фил. Меня тоже что-то смущает, но не могу понять, что именно. Ты проверил его историю?
Брови Мараско сошлись на переносице.
- Все похоже на правду. Но не скажешь, чтобы он оставил много следов. Должно быть, он одиночка. Но, в конце концов, я нашел одного типа, который знал его по Нью-Джерси. К сожалению, сейчас он сидит за решеткой во Флориде.
- Ты знаешь, что делать? - спросил Диджордже.
- Да. Кое-что я уже предпринял. Машина завертелась, но все равно понадобится время, чтобы вытащить его из тюряги. А пока я послал туда Виктора Поппи. Он поговорит с ним и завтра вернется. Тогда-то мы и узнаем, действительно ли Счастливчику так везет.
- Мне бы хотелось, чтоб с этим парнем все было в порядке, - вздохнул Диджордже.
- Мне тоже.
- А пока ты с него глаз не спускай.
- Хорошо, Дидж.
- Семью скоро понадобиться увеличить. Я поставлю об этом вопрос на совете. Мне бы хотелось взять этого Фрэнки Счастливчика под опеку, а поэтому я надеюсь, что с ним все в порядке.
Мараско взялся за ручку двери и, приоткрыв ее, остановился на пороге.
- У него есть кое-какие интересные идеи, поэтому я разрешил ему мотаться по городу, как ему заблагорассудиться. Если Болан еще здесь, то я готов держать пари, что первым его найдет именно Фрэнки Счастливчик.
Диджордже снова вздохнул.
- Да, да. Не забудь, что я сказал тебе насчет Скрюи Луи.
- Через десять минут все будут в курсе, Дидж.
- Ты знаешь, чего я хочу, Фил.
- Знаю, Дидж.
Вот такими простыми и понятными словами они открыли контракт на убийство Лу Пена. Диджордже считал, что Скрюи Луи стал вести себя очень подозрительно, а подозрительное поведение означает, как правило, нечистую совесть. Капо Джулиану Диджордже очень хотелось знать, почему Лу Пена не желает возвращаться в дом семьи. И ответы на свои вопросы он рассчитывал получить через двадцать четыре часа, в противном случае он подпишет контракт на убийство, а то и два. В этот момент Филипп "Мед" Мараско точно знал, чего хотел капо.
Но уже через полчаса никто на вилле не знал, кто чего хочет. Сногсшибательную новость, потрясшую всех обитателей дома, доставил "курьер", которого высадил на лужайке перед домом арендованный вертолет.
Капо тут же принял курьера - "солдата" из команды Тони-Опасность.
- Они нас ограбили, мистер Диджордже! Везде! Они…
- Минутку, минутку! - рявкнул Диджордже, - Кто "они"?
- Думаю, федеральные агенты. Они провели налет на наш склад в Чула Вист и забрали все, что там имелось, включая и содержимое тайников под полом. Тон находился на месте и едва успел унести ноги. Он велел вам передать, что мексиканцы взяли Моралеса сразу же после того, как он отправил нам товар. Тони попробует предупредить пароходы, но он не уверен, что еще не поздно.
Диджордже устало провел рукой по лицу.
- А что с пароходами? - пробормотал он. - Что с ними?
- Не знаю, мистер Диджордже. Тони тоже не в курсе. Я это и хотел сказать… Тони не знает…
- Тони никогда ничего не знает! Сколько этого дерьма было на пароходах?
- О! Весь запас, мистер Диджордже. Я это и хотел…
- Где сейчас Тони?
- Он поехал в порт, чтобы…
- Значит, он полный идиот! - закричал, выходя из себя, Диджордже. - Если федералы знают все, то им известно и про порт! Тони попадет им прямо в лапы. Ладно! Среди нас завелась гнида. Залезай в эту мельницу, - капо махнул рукой в сторону вертолета, - и возвращайся в Сан-Диего. Если найдешь Тони, передай ему мой приказ свернуть всякую деятельность. Абсолютно всю! Скажи ему, что Дидж лично желает видеть перед собой предателя, поэтому пускай не берет на себя инициативу. Отправляйся сейчас же. Увидишь Вилли Уокера и Фила Мараско, скажи им, чтобы немедленно зашли ко мне в кабинет.
Хаос все еще царил в доме, но Диджордже махнул на все рукой и жаловался Уокеру и Мараско.