...
ЛИДЕРСТВО ПО ЧЕРЧИЛЛЮ: Черчилль не был догматиком в человеческих отношениях и умел менять мнение о людях, с которыми ему приходилось работать.
На этом противостояние двух джентльменов не заканчивается. После завершения военных действий Черчилль опубликует двухтомный исторический труд "Речная война", в котором подвергнет резкой критике действия Китченера на посту главнокомандующего.
После всего этого трудно было ожидать, чтобы Черчилль и Китченер, которые в начале 1910-х годов оказались коллегами в правительстве Асквита, начали сотрудничать. Однако в этом был весь Черчилль. Обиды прошлого не смогли скрыть от него, насколько незаурядным полководцем является его бывший визави и какое огромное значение его личность играет для армии.
Шестого августа 1914 года Черчилль пригласил фельдмаршала председательствовать на первом военном заседании "Другого клуба", созданного в 1911 году нашим героем совместно с Ф. Э. Смитом. Во время обеда Черчилль решил нарушить одно из правил клуба, запрещающее произнесение каких-либо тостов, кроме "За здоровье короля", и предложил поднять бокалы "За британскую армию". На следующий день Китченер протянул некогда беспощадному критику руку дружбы, заметив:
– Мой дорогой Черчилль, прошу вас, при обращении ко мне не используйте обращение "лорд" – для вас я просто Китченер [1240] .
В ходе дальнейшей работы и планирования операции по захвату Дарданелл между Черчиллем и фельдмаршалом будут возникать трения. Иногда будет казаться, что их взаимоотношения накалялись настолько, что в любой момент мог разразиться громкий скандал. Однако этого не произошло. Когда в мае 1915 года после провала планируемой операции Черчилль попросит отставку, одним из немногих, кто поддержит его в столь тяжелый час, будет Герберт Китченер.
Четвертой характерной особенностью Черчилля-лидера было использование обширного арсенала инструментов для повышения мотивации подчиненных. "Если хочешь, чтобы лошадь тянула твою повозку, дай ей сена", – говорил британский политик [1241] . Будучи хорошим психологом, он всегда точно знал, какой стимул лучше использовать для повышения производительности того или иного человека. В каких-то случаях это могла быть обычная похвала. Как скажем, с Мэриан Холмс. Часы уже показывали третий час, а Черчиллю требовалось срочно закончить текст речи для предстоящего днем выступления в палате общин. В заключение Мэриан стала читать, что получилось. Для того чтобы хоть как-то приободрить уже успевшую порядком утомиться девушку, Черчилль повторил несколько раз:
– Очень чисто, очень чисто читаешь [1242] .
...
ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: "Если хочешь, чтобы лошадь тянула твою повозку, дай ей сена".
В другой раз он сказал о мисс Холмс следующее:
– Чертовски привлекательная девушка. Она как раз относится к тому типу девушек, которые лучше умрут, чем выдадут секреты.
Эти слова прозвучали в отсутствие мисс Холмс, но, как это нередко случается, они дошли до нее, вызвав воодушевление [1243] .
В некоторых случаях, отмечая успешное выполнение порученной работы, Черчилль предлагал повышение по службе. Например, после поездки на Ближний Восток и в СССР летом 1942 года премьер был настолько доволен оперативностью сопровождавшего его Яна Джейкоба, что по возвращении в Лондон написал специальную записку военному министру сэру Джеймсу Григгу и своему представителю в Комитете начальников штабов генералу Гастингсу Исмею:
"Я очень впечатлен работой и поведением полковника Яна Джейкоба. Он продемонстрировал хорошие способности и высокий уровень компетенции, сопровождая меня в поездке. Я полагаю, что положение, которое он занимает, и те функции, которые он выполняет в секретариате Министерства обороны, соответствуют обязанностям бригадного генерала. Я был бы рад, чтобы были проведены соответствующие мероприятия для присвоения полковнику Джейкобу звания бригадного генерала" [1244] .
...
ЛИДЕРСТВО ПО ЧЕРЧИЛЛЮ: Характерной особенностью Черчилля-лидера было использование обширного арсенала инструментов для повышения мотивации подчиненных.
Иногда для поощрения сотрудников Черчилль использовал другой "пряник руководителей" – награды. Не будучи знаком с разработанной гораздо позже теорией ожидания, он придавал огромное значение поощрениям еще в самом начале своей карьеры. В архиве британского политика представлено множество документов премьер-министру Герберту Асквиту, где он просит отметить добросовестный труд своих сотрудников путем вручения им государственных наград.
Когда этого требовала ситуация, Черчилль воздействовал на потребности людей в самореализации, искусно используя "верхние уровни" человеческих потребностей, в терминологии основателя гуманистической психологии американского ученого Абрахама Маслоу. Например, в годы Второй мировой войны, во время одного из визитов в Вашингтон, Черчилль столкнулся с недовольством многих сотрудников британского посольства своей работой. По их словам, им не по себе "сидеть здесь в безопасности, когда наша страна испытывает такие потрясения". Для того чтобы изменить пессимистичный настрой, премьер заверил их, что "работа, которую вы выполняете, – достойна, и я очень горжусь вами". "Он словно во одушевил нас!", – восклицала одна из сотрудниц дипломатического корпуса Бренда Дункан [1245] .
Не менее характерен и другой эпизод. Зная, что для многих людей самореализация является одной из самых важных потребностей, Черчилль умело использовал эту особенность, поручая ответственную, требующую выдающихся личностных качеств работу тем, кто действительно жаждал ее выполнения. Этот прием был настолько эффективен, что иногда одного только обещания назначить на ответственный участок было достаточно, чтобы мотивировать человека. Во время первого руководства Адмиралтейством Черчилль привлек к работе Реджинальда Бэкона, ушедшего на покой не по своей воле. По словам политика, Бэкон "владел огромным и ценным багажом технических знаний". Черчилль поручил Бэкону изготовить дюжину 15-дюймовых гаубиц.
"Чтобы стимулировать его, я пообещал ему, что в случае выполнения контракта в условленный срок я отправлю его на фронт командовать ими, – объяснил свое решение военно-морской министр. – Возвращение в боевые ряды стало бы ценнейшим трофеем, на который только мог рассчитывать офицер, оставивший службу вследствие неприятного инцидента" [1246] .
В-пятых, Черчилль умел задать событиям необходимый масштаб. Рядом с ним ощущалось, что ты занят чем-то важным. Это было одинаково справедливо как для верных почитателей британского политика, так и для тех, кто относился к нему с изрядной долей скептицизма. Например, парламентский секретарь Министерства внутренних дел, одна из основателей Коммунистической партии Великобритании Эллен Уилкинсон, испытывавшая к Черчиллю мало симпатий, оставила следующее сравнение управленческих стилей Клемента Эттли и его руководителя – премьер-министра в годы Второй мировой войны:
"Когда в отсутствие премьер-министра на заседании председательствовал его заместитель, мистер Эттли, кабинет собирался в точно назначенное время, следовал утвержденному заранее списку вопросов, принимал необходимые решения и заканчивал работу после трех или четырех часов заседания. Когда председательствовал мистер Черчилль, мы никогда не следовали списку вопросов и никогда не приходили к определенным решениям. Но когда мы возвращались уже далеко за полночь домой, у всех у нас было чувство, что мы присутствовали при чем-то исторически важном" [1247] .
...
ВОСПОМИНАНИЯ СОВРЕМЕННИКОВ: "Когда председательствовал мистер Черчилль, мы никогда не следовали списку вопросов. Но когда мы возвращались уже далеко за полночь домой, у всех у нас было чувство, что мы присутствовали при чем-то исторически важном".
Эллен Уилкинсон
...
ЛИДЕРСТВО ПО ЧЕРЧИЛЛЮ: Черчилль умел задать событиям необходимый масштаб. Рядом с ним ощущалось, что ты занят чем-то важным.
Шестой особенностью Черчилля было то, что в процессе управленческой деятельности он не стремился специально понравиться своим подчиненным. "Тем, кто не в состоянии принимать непопулярные меры и бросать вызов всеобщему возмущению, не стоит быть руководителем в тяжелые времена", – предупреждал он [1248] .
...
ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: "Тем, кто не в состоянии принимать непопулярные меры и бросать вызов всеобщему возмущению, не стоит быть руководителем в тяжелые времена".
"Новые руководители часто терпят фиаско, поскольку хотят понравиться команде, но быстро понимают, что их обязанность делать выговоры и управлять людьми входит в противоречие со стремлением нравиться, – отмечает американский исследователь Сьюзан Снедакер. – Сложно совместить несовместимое. Просто не попадайте в банальную ловушку, когда желание нравиться выходит на первое место, а эффективная работа на второе" [1249] . И не забывайте, как говорил британский политик: "Оценивать будут не по критике соперников, а по результатам действий" [1250] .
...
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА: "Новые руководители часто терпят фиаско, поскольку хотят понравиться команде. Не попадайте в банальную ловушку, когда желание нравиться выходит на первое место, а эффективная работа на второе".
Сьюзан Снедакер
ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: "Оценивать будут не по критике соперников, а по результатам действий".
Черчилль не боялся прослыть жестким руководителем. Один из офицеров, служивший под его началом в годы Первой мировой войны, следующим образом описывал их первый совместный ланч:
"Это была одна из самых неприятных трапез в моей жизни. Черчилль не сказал ни слова. Он просто обошел стол, глядя каждому офицеру в глаза не сулящим ничего хорошего взглядом. Когда закончился ланч, он сделал небольшое обращение: "Джентльмены, отныне я ваш командующий. О тех, кто поддержит меня, я буду заботиться. Тех же, кто пойдет против меня, я просто-напросто сломаю. Доброго вечера, джентльмены!"" [1251]
...
ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: "О тех, кто поддержит меня, я буду заботиться. Тех же, кто пойдет против меня, я просто-напросто сломаю. Доброго вечера, джентльмены!"
И тем не менее жесткость по отношению к подчиненным никогда не была для Черчилля самоцелью. Скорее наоборот – это было крайнее средство. Как правило, основные усилия тратились на максимальное улучшение рабочих условий. К примеру, возглавив Военно-морское министерство в 1911 году, Черчилль стал одним из первых глав Адмиралтейства, кто не просто обратил внимание на отвратительные условия службы "команды с нижней палубы". Он смог изменить побочную практику, когда большинство матросов влачили жалкое существование в машинных отделениях, практически не имея шансов на повышение. С подачи Черчилля возросло жалованье, не менявшееся с середины XIX столетия, введен выходной день, отменены унизительные телесные наказания, а также предоставлена возможность продвижения по служебной лестнице до офицерских чинов.
"Ни один первый лорд в истории военно-морского флота не проявлял такой заботы об условиях матросов с нижних палуб, как Уинстон Черчилль", – отмечали обозреватели ежемесячного журнала Fleet [1252] .
...
ВОСПОМИНАНИЯ СОВРЕМЕННИКОВ: "Ни один первый лорд в истории военно-морского флота не проявлял такой заботы об условиях матросов с нижних палуб, как Уинстон Черчилль".
Fleet
С таким же успехом Черчилль улучшил условия для военных летчиков. В частности, он писал одному из своих заместителей по Адмиралтейству:
"Положения по условиям службы должны быть тщательно проработаны. Необходимо дать понять, что из-за присущих ей опасностей военная авиация относится к одной из самых благородных профессий, которую молодые англичане могут выбрать. Никакие административные проволочки не должны препятствовать молодым и способным летчикам, успевшим уже столько сделать для нового рода войск, возглавлять эскадрильи и занимать руководящие посты" [1253] .
Аналогичное поведение станет характерным для Черчилля и в других ведомствах. Во время работы в Министерстве снабжения он сумеет, несмотря на изрядное сопротивление со стороны некоторых коллег по правительству, провести законопроект о повышении жалованья военным инженерам. В годы работы в Казначействе Черчилль предложил множество социальных решений, улучшающих условия жизни вдов военнослужащих.
После возвращения в Адмиралтейство в 1939 году Черчилль, одновременно с развитием ВМФ и решением срочных задач, стоящих перед его ведомством, нашел в своем плотном графике время для того, чтобы подумать над тем, как улучшить условия труда матросов и офицеров. В первую очередь он выступил против проявлений расовой дискриминации.
"При приеме в военно-морской флот индусов и жителей других колоний не должно быть никаких дискриминирующих действий на почве их национальности и цвета кожи, – указывал Черчилль в одной из записок своим заместителям. – Я не вижу никаких возражений, если индусы будут служить на кораблях Его Величества, если в них есть такая потребность, а у них, в свою очередь, соответствующая квалификация. Я не возражаю, если благодаря своим достоинствам и положительным личным качествам они заслужат присвоение им звания адмирала флота" [1254] .
В другой раз, когда к Черчиллю поступила информация, что трех претендентов в ВМФ, показавших хорошие результаты во время экзаменов, отказались принять из-за низкого происхождения, британский политик потребовал пересмотра решения, а также распорядился, чтобы таких казусов впредь не повторялось.
"Совершенно верно, что у первого кандидата произношение кокни [1255] , два других – сыновья главного старшины и инженера торгового флота, – отмечал первый лорд. – Основная цель, которую преследуют экзамены и конкурсы, состоит в том, чтобы открыть дорогу способным, вне зависимости от их происхождения и достатка. Отказывать парням, которые заняли в рейтинге высокие позиции, полностью противоречит базовым принципам, получившим одобрение парламента. Прошу дать мне предложения для изменения существующей системы, чтобы она соответствовала предписанным условиям" [1256] .
Не забывал Черчилль и о тех, кто работал под его непосредственным началом. Еще за день до официального вступления в должность главы Адмиралтейства он написал начальнику военно-морского штаба, первому морскому лорду сэру Дадли Паунду:
"Должно быть, Вы испытываете большие неудобства, работая в этой душной, маленькой комнатке, в условиях, которые никак не идут во благо Вашей серьезной деятельности. Я предлагаю Вам вернуться в старые военные кабинеты Адмиралтейства, откуда велось управление военно-морскими операциями в предыдущую войну, а подвал использовать только после получения сигнала о приближающемся авиационном налете" [1257] .
Парламентский секретарь Адмиралтейства Джеффри Шекспир, служивший до этого под началом Дэвида Ллойд Джорджа на Даунинг-стрит, сравнивал двух крупнейших государственных деятелей XX столетия:
"Из них двоих Черчилль, по-моему, был более лоялен, чем Ллойд Джордж. В то время как последний часто не обращал внимания на близких ему людей, Уинстон никогда не забывал оказанную услугу и всегда с большим воодушевлением вознаграждал друзей, иногда даже себе во вред" [1258] .
Аналогичного мнения придерживался и Джон Колвилл:
"Уинстон обладает удивительными способностями быть привязанным и лояльным по отношению к тем, кого он знает в течение длительного периода времени и кто служит ему верой и правдой. Порой проявление лояльности заходит слишком далеко, и он совершает поступки, которые вызывают пересуды и обвинения в непотизме" [1259] .
...
ВОСПОМИНАНИЯ СОВРЕМЕННИКОВ: "Уинстон обладает удивительными способностями быть привязанным и лояльным по отношению к тем, кто служит ему верой и правдой".
Секретарь Джон Колвилл
Черчилль был не только лоялен, но и более человечен по отношению к тем, кто служил под его началом. Например, когда ему приходилось в силу суровых обстоятельств увольнять достойные кадры, понимая, какой это стресс для человека, он не ленился составить объяснительное письмо. В частности, в мае 1940 года, приступив к формированию нового состава правительства, Черчилль написал бывшему главе Би-би-си, а ныне министру информации сэру Джону Рейту:
"К тому времени, когда Вы получите это письмо, Вы уже будете проинформированы о перестановках в кабинете. Я пользуюсь этой возможностью, чтобы выразить мое восхищение Вашей работой на этом посту. Я надеюсь, Вы простите меня, что я не поставил Вас раньше в известность о предстоящих переменах. Формирование нового правительства является задачей первостепенной важности, и в интересах государства она должна быть проведена без малейшей задержки" [1260] .
Отдельного упоминания достоин тот факт, что Рейт и Черчилль никогда не были в хороших отношениях, если не сказать больше. Отставка главы крупнейшей радиовещательной компании была предрешена. На его место Черчилль наметил своего человека – Альфреда Даффа Купера, покинувшего правительство Чемберлена в октябре 1938 года из-за разногласий по поводу Мюнхенского соглашения. Несмотря на враждебные отношения с сэром Джоном Рейтом, его огромный управленческий опыт не остался без внимания. Спустя два дня после отправки приведенного письма премьер предложил ему пост министра транспорта, на котором Рейт проработал до октября 1940 года.
Письма тем, кто получал отставку, были не единственной формой эпистолярного жанра, используемой Черчиллем в годы войны. Когда на фронтах гибли молодые офицеры, с которыми британский премьер успел пересечься по службе и которые произвели на него впечатление, он находил время, чтобы от руки написать соболезнование родственникам. Так было с лейтенантом-коммандером Бикфордом. В декабре 1939-го Черчилль ходатайствовал перед королем о его награждении, но в июле 1940 года Бикфорд пропал без вести. Его матери Черчилль написал:
"Для меня было большим ударом, когда я узнал, что Ваш храбрый и удивительный сын попал в списки пропавших без вести. Мне посчастливилось дважды встречаться с ним. Я знаю мало молодых офицеров, в которых столь удивительным образом сочетаются превосходные физические качества и умственные способности. Ваша потеря также представляет огромную утрату для страны. Я, моя супруга и дочь, которые также встречались с Вашим сыном, соболезнуем Вам. Да поможет Вам Бог справиться с Вашей болью. Да утешит Он Вас в невыразимом горе и одиночестве" [1261] .