- Мне нужна ваша помощь, Полина. Вам надо убить человека и поджечь дом Слепцова. Я уверена, что он вновь приедет за вами в бар. Вы в его жизни играете роль отдушины. Павел начинает метаться. Он растерян.
- Вы сумасшедшая? Психопатка! Убийство - ваше хобби, но не мое.
- Конечно. Сейчас я вам продемонстрирую, как легко убить человека.
Лиля достала из письменного стола пистолет, передернула затвор и крикнула:
- Эй, ты, рыжий. Да, да, ты. Подойди ко мне.
Осветитель, стоящий на стремянке, слез с лестницы
и с растерянным лицом подошел к начальнице.
- Слушаю вас, Елена Сергеевна.
- Слушать уже поздно. Я тебя увольняю.
Она направила ствол в грудь молодому парню и выстрелила.
Пуля разорвала ему куртку, из груди хлынула кровь. Его отбросило назад, и он замертво свалился на пол.
Полина вскрикнула и прижалась к спинке стула.
- Видите, как все просто.
Девушка была страшно напугана.
- Ладно, Гарик, вставай.
Покойник, как ни в чем не бывало, встал.
У Полины волосы встали дыбом.
- Таким же образом вы убьете шантажиста. Того самого, из банды Кери. Он приедет в тот день, когда Павел привезет вас в свой дом.
- Как вы это сделали? - хрипло произнесла Полина.
- Это же кино, дорогая подруга моего мужа. Покажи, Гарик.
Осветитель разжал ладонь. В ней лежала коробочка, похожая на спичечный коробок с кнопкой. Он начал нажимать на кнопку, и его куртка рвалась во всех местах, брызгая кровью.
- Хватит, Гарик. Иди, переоденься. - Лиля улыбнулась. - Достоверно, не правда ли? Кровь настоящая. Мы берем ее на скотобойне. Тело защищено стальной пластиной, чтобы не обжечь кожу. Пули холостые. В момент выстрела жертва нажимает на пульт. Пистон взрывается, рвет пакет с кровью и разрывает одежду. Старо, как мир. В кино мы к этому привыкли, и ни у кого не возникает вопросов, как проделывается трюк. Но в жизни мы к таким неожиданностям не готовы. Конфликт организует актер, играющий роль шантажиста. В какой-то момент он уронит пистолет. Вы его поднимете и выстрелите. Павел не сможет поднять руку на человека. История приведет к банальной драке.
- А как я, по-вашему, устрою пожар? И зачем он нужен?
- Дача Слепцова - его панцирь. Как собачья будка, в которой он прячется от людей. Он нужен нам в Москве. Не беспокойтесь. Я строю ему хороший дом, и он без жилья не останется. А старый курятник пора уничтожить. Там он окончательно сопьется.
- Поджигать я ничего не буду. Делайте это сами. В конце концов, шантажист может приехать не один, а с бандой. Они и подожгут дом. Способ простой. Дом деревянный, сгорит как факел, а на столе у Павла стоит керосиновая лампа. Он зажигает ее по вечерам. Она создает уют. Разлившийся горящий керосин - приговор старому дому.
- Хорошая идея. Вот видите, Полина, мы сумели понять друг друга, и вы приняли мою сторону.
- Не вашу, а свою. Больно смотреть, как такой человек спивается. Одно понятно, хуже вы ему не сделаете. Хуже некуда. И потом он вас любит. Это я знаю наверняка.
Эпизод десятый. Камера первая. Дубль шестой
Старик разговаривал по телефону, прижимая правой рукой трубку к уху, а в левой держа текст. На кончике носа очки. Костюмерша застегивала на спине крючки пластикового панциря. Что собой представлял панцирь? Грудная клетка и живот. Что-то похожее на кожаные доспехи римских легионеров. Гримерша стояла в ожидании с кисточкой в руках. Рядом на постели сидел узкоглазый полноватый мужчина.
- Хотите приехать? - спросил старик и глянул на узкоглазого.
Тот показал ему на стрелки часов.
- Днем у меня процедуры, - продолжал говорить старик в трубку. - Буду ждать вас вечером. Часов в восемь.
Старик положил трубку и облегченно вздохнул. Титры дали пояснения.
"Заслуженный артист России Виктор Львов. Пенсионер".
- Кажется, я его уболтал. Мне показалось, что писатель очень волнуется, как юноша перед первым свиданием.
- Нам и надо, чтобы он волновался, - улыбнулся узкоглазый.
Титры появились, когда его лицо увеличили до крупного плана.
"Народный артист Казахской ССР, режиссер Аликбек Дирюкенов".
- Отличный экспромт, Виктор Петрович. Текста с вором в законе, торгующим вашими пластинками, не было.
- Из другой роли вспомнил. Изначально моя роль не предполагала никакого текста. Я должен играть покойника. Но вы же сами решили не давать Слепцову адреса, а только телефон. Соответственно, он должен позвонить и напроситься в гости.
- Решение правильное. Нам нужно знать время его появления, а не ждать у моря погоды.
- Но зачем тянуть до вечера?
- Вы-то со своей задачей справитесь, нет сомнений. С массовкой трудно работать. Людей набирали с улицы, рыночные торговцы, гастарбайтеры, по большей части из бывших союзных республик. Многие по-русски не говорят. С шести утра репетируем. Каша получается. А нам нужно организовать равномерное движение в обе стороны. Один несет чайник на кухню, другой кастрюлю из кухни. И каждому надо дать старт, рассчитать интервалы, чтобы они не посшибали друг друга с ног. Жизнь муравейника упорядочена и продумана. Это нам с высоты нашего роста видится кишащая куча. На самом деле все заняты своим делом. Муравьи - трудолюбивый народ и не ведут праздную жизнь. Коммуналка, общежитие - это тоже своего рода порядок.
Львов слушал и молчал. В это время гримерша работала над его лицом, а костюмерша надевала рубашку на панцирь.
Дирюкенов посмотрел на фотографию из журнала и на артиста.
- Похож. Очень похож.
В кадре появилась девушка в белом халатике.
- Аликбек Нурсултанович, а зачем ему панцирь?
- Чтобы дышать, Катенька. Между панцирем и телом пять сантиметров свободного пространства. Человек дышит, тело двигается, а панцирь остается неподвижным. Ты же играешь медсестру и должна знать, что покойники не дышат.
- Готово, - отчиталась гримерша.
- У меня тоже, - сказала костюмерша.
- Отлично. Засучите рукав и садитесь в кресло. Жгут пока надевать не будем. Зашторьте окна и включите слабый свет.
Актер сел в кресло и замер в позе покойника, свесив руки к полу.
- Так. Я Слепцов.
Режиссер отошел к двери, хлопнул ею и начал считать вслух, подходя к креслу.
- Вхожу, ничего не вижу, подхожу к креслу. Оцениваю. Вижу шприц на полу. Подниму или нет, не знаю. Но может произойти непредвиденное. Слепцов возьмет руку покойника и попытается нащупать пульс. Тогда все пропало. Значит так. Даем ему семь секунд, не больше.
Катя… Как только Слепцов входит в комнату, считаешь до семи и входишь следом. Твоя задача усилить эффект. Это ты будешь щупать пульс. По твоему испуганному лицу мы должны понять, что перед нами покойник.
- Я все поняла. Мы же репетировали.
- Согласен. Но мы не знаем, как поведет себя Слепцов. Он может попытаться остановить тебя.
- Врежу ему чемоданчиком по голове.
- Слишком просто. У медсестры тяжелый чемоданчик. Это не сабля, чтобы ей размахивать. Если будешь бить, то снизу. Отводишь чемодан назад и выбрасываешь вперед. По принципу качелей. Только учти. Слепцов намного выше меня. Рост сто восемьдесят пять.
- Я потренируюсь. Времени у нас достаточно.
- Не так много, как кажется.
Вторая камера. Дубль двадцать второй
Коридор, толпа, шум. Голос за кадром.
- Тихо! Тихо! По поводу чайников и кипятка вы правы. Можно ошпариться. Мы выдадим каждому, кто будет нести в руках горячую пишу, резиновые фартуки. Под одеждой их видно не будет. Основной поток жильцов из кухонь должен пойти после выхода медсестры из дальней комнаты. Девушка тут же скроется за соседней дверью, и тут все пошли. Мужчина, выбежавший следом за ней, должен натолкнуться на стену. Хотите вы того или нет, но нескольких человек он собьет с ног. Толпа устремляется за ним и высыпает на улицу с грозными выкриками. На этом все. Мужчину увозит девушка на машине. Все понятно? Переведите своим землякам, тем, кто не понимает по-русски. Так. Пробуем еще раз. И не толкайтесь. Здесь не рынок. Каждый занят своим делом, и появление чужого человека в коридоре вас не тревожит.
Внимание! Мотор! Начали!
Эпизод одиннадцатый… Штаб съемочной группы. Спортивный зал
Лиля сидела в кресле и обмахивалась париком, будто веером. Возле нее стояла Бурцева с настороженным видом.
- Кто бы знал, Надюша, как мне было страшно. Все поджилки тряслись. Если бы Павел сел со мной рядом на переднее сиденье, то я врезалась бы в столб. Играть холодную расчетливую лягушку, когда кровь закипает в жилах - испытание не для слабонервных.
- Звонил Дирюкенов. У Лодзинского эпизод прошел на ура. Люди репетировали, работали. А у тебя сплошные экспромты. Они до добра не доведут. Ты злоупотребляешь своим положением. Неужели непонятно, в Москве живет десять миллионов человек и три миллиона приезжих. Вероятность случайной встречи двух человек равна нулю. Ты же виляешь задницей перед Слепцовым постоянно. Меры не знаешь. Зачем ты высветилась перед окном бара? Мужик и без того взвинчен. И чем это кончилось? Его забрали в милицию. А если бы не выпустили? Эпизод с Лодзинским провалился бы. Нам дали помещение на два дня. В доме должны начать капитальный ремонт. Нас выставили бы за дверь. Тогда что?
- Не бухти, Надюша. Павел уже включился в игру. Он поверил в сюжет, как в происки судьбы. Теперь он не способен мыслить другими категориями и анализировать все, что с ним происходит. Смерч событий закрутил его и понес в неведомую даль. Он наш. Мы его захомутали. Видеокассета его окончательно добьет.
- Не уверена. С видеокассетой он отправился к Насте Ковальской в детективное бюро. А там сидят трезвые, мыслящие люди. Им голову не заморочишь.
- Им голову заморочит Павел. Тем, что не станет рассказывать деталей. Побоится. Сочтут за сумасшедшего. Где он сейчас?
- Поехал в бар за Полиной. Здесь мы не ошиблись. Ему нужна разгрузка. Может, отложить историю с пожаром?
- Ни в коем случае. Ни секунды покоя. Он должен вертеться, как белка в колесе. Неотвратимость судьбы. Динамика событий. Мы делаем триллер. Надо придерживаться законов жанра.
- Только в жизни все происходит иначе.
- Он не знает жизни. Для него существуют только жанры.
- Мы взяли очень высокий темп.
- За его фантазией нам не угнаться. То, что не удается делать нам, он дополняет собственным воображением. И уверяю тебя, когда Павел напишет книгу о своих приключениях, наш сценарий будет выглядеть блеклым и смехотворным. Мы исходили из точных расчетов, подгоняли эпизод к эпизоду. А он выплескивает на бумагу душу, где есть чувства и страсть. Это разница между творчеством и ремеслом.
В зал вошел неприятный мужичок в кепочке и, заметив женщин, направился к ним.
- Какие новости, Владимир Антоныч? - встретила его вопросом Бурцева.
- Отчет по наблюдениям, Надежда Пална. Метелкин купил турпутевку в Париж на семь дней. Его может задержать только проволочка с визой. Но это маловероятно. Солидное турагентство давно и успешно сотрудничает с посольством. Если карты сложатся благоприятно, через неделю Метелкин вылетит в Париж. День, время и рейс мы будем знать за день, но не раньше.
- Кто такой Метелкин?
- Сыщик из агентства Анастасии Ковальской. Бывший фоторепортер скандальной хроники. Хороший сыщик. Прекрасный аналитик, пишет книги о преступлениях, раскрытых агентством, чем поднял престиж конторы до определенного уровня. Они того стоят. Ребята хваткие.
- Допрыгались! Вот к чему привела твоя пленочка, Алена.
- Ничего страшного. В Париже Метелкина встретят как надо. Подготовку поручим Пестрикову. Здесь он нам больше не нужен. С редактором он уже виделся, где надо засветился. Пусть возвращается.
- Метелкин - не Слепцов. Им руководят не эмоции, а разум, логика и расчет.
- Отснятый материал с комментариями Пестрикова уже готов. Сценарий напишем за два дня. С актерами проблем не будет. Возьмем русских эмигрантов. Они стоят дешевле и школа у них хорошая. Французы не рвут тельники на груди. Они народ скрытный, на откровенности не идут. Метелкин должен понять эту аксиому с первого дня пребывания в Париже. Надо подобрать ему хорошенькую спутницу. Одна такая есть на примете.
- Ты думаешь, он станет плясать под твою дудку? Бывает, что сценарии не становятся путеводителями.
- Конечно. Если в них нет логики. Первое, что он захочет увидеть, будет место гибели Лили Бертран. А дальше надо идти по логической цепочке. Навязать ему сценарий нетрудно. Надо приоткрыть карты. Лили Бертран жива. Если Слепцов видит события как происки судьбы, а не как кино, которое мы снимаем, то Метелкину надо преподнести совсем другое блюдо. В жизни ничего похожего не происходило. Снималось кино. Тут он и попадет в наши сети. Логика ему не понадобится. Чужой сценарий не подчиняется логике и не подвергается анализу. Нужны сюрпризы. Вот о чем надо думать. Жанр психологического детектива. Затягивать Метелкина в триллер нет смысла.
- Ладно. Пиши сценарий. Надо договориться с Филиппом. Съемочная группа в Париже не предусмотрена сметой.
- Нам ничего снимать не нужно. Нужен сценарий, актеры и режиссер. Парижских кадров в фильме не будет. Зачем же отвлекаться от главного героя?
Раздался телефонный звонок.
Бурцева сняла трубку и долго слушала.
- Ищите! Он не мог провалиться сквозь землю. Ослы!
Лиля напряглась.
- Что случилось?
Бурцева бросила трубку.
- Дача Слепцова полыхает больше получаса, а Павел и Полина так и не вышли из дома. Актер выскочил, которого Полина пристрелила, но он не знает, куда они делись.
- Господи! Спаси и сохрани!
Эпизод двенадцатый. Кинопробы (кастинг)
За столом, выставленным в центр спортзала, сидят Бурцева, ее муж Филипп и Лиля. Перед ними изгаляется Аликбек Дирюкенов.
- Уверю вас, господа продюсеры, я отобрал лучших. Мы провели титаническую работу. Попадались уникальные экземпляры, очень талантливые. Но, к сожалению, они не справились с главной задачей. Вжиться в образ нетрудно. Они с этой задачей справляются ежедневно в театрах. А без текста, в этюдном порядке, когда все построено только на экспромте, справляются единицы.
- Скольких человек отобрали?
- Только пятерых. Хотелось больше, но не получается. Мы же не можем пригласить Табакова или Доронину. Мне очень понравился Александр Самойлов из МХАТа, но он уже засветился в сериалах. Московские театры пришлось исключить.
- Давайте начинать, Аликбек Нурсултанович.
- Секундочку.
Режиссер подбежал к дверям и пригласил в зал первого актера.
На площадку вышел сурового вида мужчина в шинели без погон, с рубленым лицом и колючим взглядом.
- Представьтесь, пожалуйста, - попросила Лиля.
- Артист Новосибирского театра драмы Алексей Финягин. На сцене восемнадцатый год. Играю в основном составе.
В разговор вступил режиссер.
- Предлагаю кандидатуру Финягина на роль Змея. Бывшего кума из колонии. Легенду свою знает, с материалом знаком, обстановку в зоне чувствует. Отсидел три года за драку в ресторане. Восстановлен в театре. Играет Лопахина в "Вишневом саде", Синцова в "Живых и мертвых".
- Хорошо, спасибо. Подождите в коридоре.
Следующим привели мальчика лет тринадцати.
- Костя Рощин. Ученик цирковой школы, - представил его Дирюкенов. - Очень общителен, весел и обаятелен. Воспитанник детдома. Ему играть ничего не надо. Думаю, имя тоже можно оставить настоящее.
Мальчик показал фокусы с картами.
Члены комиссии улыбались. Мальчишка всем понравился.
Следующий кандидат сам себя представил.
- Народный артист России Валерий Максимович Оттиско. Служу сцене и искусству тридцать пять лет. Артист Ярославского драматического театра имени Волкова. Репертуар разнообразный. "Лес" Островского, роль Несчастливцева. Фамусов в "Горе от ума". Лучше всех в театре рассказываю анекдоты, пою, играю на гитаре, пью водку. Умеренно. Вдовец.
- Приняты! - уверенно произнесла Лиля. - Будете Максимычем, без имени.
Женщина не могла не понравиться. Море обаяния. Народная артистка России Дельцова Варвара Кузьминична, актриса Хабаровского драматического театра.
Ее приняли без вопросов. Попросили похромать.
Бурцева задала вопрос:
- Варвара Кузьминична, простите за неделикатность. У вас свои зубы?
Смутившись, женщина ответила.
- Коронки.
- Придется снять. Протезирование мы вам оплатим по окончании проекта. У вас слишком интеллигентный вид.
Дельцова превратилась в хромоножку с легкой изящностью.
Актрису приняли в проект единогласно. С учетом ее обаяния решили изменить легенду и оставить артисткой, лишенной работы по инвалидности.
Последний кандидат приехал из Удмуртии. Артист на пенсии. Радиолюбитель, с хорошими манерами, мягким, вкрадчивым голосом.
Решили сделать из него профессора. Всем хорош, но имел один серьезный недостаток. Не знал города и никогда не ездил на метро.
Совещались долго. Кандидатуры утвердили. Смущал только Змей. Артист лишен обаяния. Решили сократить его роль до минимума.
- Я с ним пообщаюсь от имени Слепцова, - сказала Лиля. - Меня интересует его реакция. Что у нас с чердаком?
- На всех инстанциях договорились. Обещали оберегать пристанище от настоящих бомжей, - докладывал режиссер. - Проблем не возникнет. Не должно.
- Очень хорошо. Заселяйте артистов. Пусть привыкают к обстановке и учат роли. Экспромт экспромтом, но обязательные куски должны выучить.
- Когда ждать Слепцова?