– Кто это "мы"? – попробовал сопротивляться первый. Он действительно походил на типичного англичанина: худой, рыжий, с бледными веснушками на белой коже, какими-то лошадиными чертами лица, что, по уверениям литераторов, выдавало породистость. Второй больше смахивал на француза своими выпученными глазами, тонкими усиками и чрезмерной упитанностью.
– Центральное разведывательное управление США, – отчеканил Миронов, подпуская в свой английский немного американского акцента. Такому приему его тоже учили в свое время. – И этого человека мы забираем!
Евгений блефовал, сам не понимая почему. Может быть, он уловил какую-то слабину, нерешительность, промелькнувшую на лицах этих двоих. Он понял, что они здесь одни, без силового прикрытия. И дожимал их, как только мог, развивая успех.
– Мы должны были забрать его еще полчаса назад. А теперь появляетесь вы и ломаете нам всю игру! Немедленно уходите!
Англичане, соратники Джеймса Бонда, мялись в нерешительности. Будь на их месте какой-нибудь ГРУшник, он преспокойно послал бы на три буквы конкурента и оставался бы в своем праве. "Кто первый встал, того и тапки!" А тут работала профессиональная корректность. Конечно, люди из МИ 6 тоже были большими грубиянами, но против "Старшего брата" у них, что называется, "кишка была тонка", поскольку это впоследствии было чревато большими неприятностями.
– Покажите ваши документы! – наконец решился первый.
Что мог показать ему Миронов? Советский иностранный паспорт, причем даже не дипломатический, а обыкновенный, общегражданский. Ах, да, был еще болгарский, где стояли его новые, временные имя и фамилия: Цветан Боев.
Разумеется, лезть в карман за этими книжечками он и не подумал, а нагло заявил:
– У вас что, в МИ 6 все такие идиоты? Какие документы во время проведения операции? Вы еще позвоните своим шефам и спросите, как поступать в данной ситуации… Быстро встали и исчезли отсюда! Чтобы через десять секунд и след ваш простыл. Иначе мои ребята просто скрутят вас и бросят в каком-нибудь местном закутке. Будете ждать, пока уборщики не обнаружат. Я кому сказал?!
Упоминание о том, что этот наглый ЦРУшник здесь не один, решило дело. Смущенно и одновременно злобно переглядываясь, англичане встали и направились к выходу, даже не попрощавшись с "клиентом". Евгений продолжал сидеть молча, ожидая, пока Леня подаст сигнал, что все спокойно. Одновременно он приглядывался к Варгасу. Тот казался совершенно сломленным свалившимися на него несчастиями. Машинально отпивал из стакана, безвольно опускал руку на стол и, похоже, ничего вокруг себя не видел.
Шишов кашлянул, и Миронов обратился к "клиенту" по-испански:
– С вами все в порядке?
Ему пришлось повторить вопрос уже громче, только тогда человек, вздрогнув, поднял глаза:
– А? Да, спасибо, все нормально.
– Где ваши сопровождающие?
– Не знаю. Мы договорились, что я буду ждать их здесь. Но пришли какие-то совершенно посторонние люди. Они говорили по-английски и уверяли, что теперь станут заботиться обо мне.
Миронов скрипнул зубами. Ему очень хотелось вслух и громко выматериться. "Делу придают очень большое значение! Требовали только лучших! Не спускайте с него глаз!" А раздолбаи из местной резидентуры не то чтобы не сопровождают "клиента" в аэропорт, а вообще отпускают его на все четыре стороны и "договариваются" с ним о встрече! Так еще и не являются вовремя! Конечно, возможно, что им помешали те же англичане. Но это вряд ли, не похожи они на очень резких. Ну и лопух этот бывший советник Альенде! На его месте Евгений точно бы сбежал. Просто для того, чтобы утереть нос тем, кто его заставлял лететь в Чили. И деньги бы фиг отдал. А этот сидит здесь со стаканом пойла, пускает сопли и ему уже все равно, кто завладеет его миллионами.
Но надо было что-то решать. Болгарские паспорта у них были с собой, в том числе и на чилийца, который значился теперь Зораном Благоевым. Дело было за малым. Билеты должна была предоставить "принимающая сторона", то есть местные агенты, но в то, что они вот прямо сейчас появятся, верилось с трудом. Похоже, что-то и правда случилось. Придется выкручиваться самостоятельно, потому что время уходит.
– Вставайте, – скомандовал он "Благоеву". – Надо идти!
Тот, словно автомат, опрокинул в рот остатки виски и поднялся. Незаметно, но внимательно поглядывая по сторонам, они отвели бизнесмена туда, где ожидали остальные члены группы.
– Мишка, Боря! Берите документы и пулей в билетные кассы! Если еще остались, возьмете билеты на всех на тот же самый рейс AF418. Если нет – на ближайший, только чтобы был минимум пересадок и время в пути покороче!
Деньги у них были. Довольно солидная сумма в долларах, выданная в финотделе СОБ – на всякий случай. Вот такой случай и настал. Правда, всей "солидности" полученной суммы едва хватало на билеты до Буэнос-Айреса да кое-какая мелочь оставалась на проезд от аэропорта до центра города и еще на пару пачек сигарет. Ничего, резидент в Аргентине должен будет войти в их положение и выделить что-нибудь на дальнейшую дорогу.
До вылета оставалось еще три часа. Все это время они провели вместе, лишь изредка Миронов посылал кого-нибудь в тот бар, куда должны были явиться сопровождающие. Но, кажется, так никто и не пришел.
О том, что англичане спохватятся и попробуют отбить добычу, он не беспокоился. Начальству они позвонят обязательно. Но пока дозвонятся до американцев, выяснят, что никого те в аэропорт не посылали и даже не знают ничего о человеке, которого "их сотрудник" увел из-под носа МИ 6, пройдет много времени, Миронов с группой будут уже над Атлантическим океаном. В Буэнос-Айресе стоит побеспокоиться, но ведь англичанам еще нужно выяснить, куда увезли их добычу.
Билеты на тот же самый рейс взять удалось, хотя, когда они вошли в самолет, он оказался полон. Им в очередной раз повезло. Правда, сидеть пришлось в разных местах, но это уже были мелочи по сравнению с тем, что, несмотря на грубейшие просчеты парижской резидентуры, они все же продолжали выполнять задание.
Из вещей у новоявленного болгарина с собой была только сумка через плечо. Он объяснил это тем, что ему обещали возвращение в Париж через сравнительно короткий промежуток времени. Он даже особняк, в котором жил, продавать не стал. Евгений вздохнул про себя и подумал: "Блажен, кто верует". Хотя кто его знает, что начальству взбредет в голову… Может, когда-нибудь и отпустят бедолагу в его любимую Лютецию.
"Зоран Благоев" вел себя, что называется, тише воды, ниже травы. Послушно выполнял все то, что говорил ему Миронов шепотом, не устроил скандал на пограничном контроле, вошел в самолет, сел на указанное место. Ну, посмотрим, что будет дальше… Лететь все-таки долго.
Когда самолет оторвался от полосы и стал набирать высоту, Евгений наконец смог позволить себе вздохнуть с облегчением. Все время с момента, когда он понял, что перед ним не "соратники по оружию", а враги, майор находился в невероятном напряжении. Конечно, с большой степенью вероятности можно было утверждать, что лично с ним, как и с любым бойцом его группы, ничего страшного не случится. Но провалить задание, хотя бы и не по своей вине, – это очень плохо. Разумеется, англичане оружия применять не стали бы, не те у них нравы, чтобы размахивать пистолетами в центре Европы. Да и у американцев тоже. Это в странах третьего мира, где-нибудь в Латинской Америке или Африке, они решаются палить изо всех стволов и устраивать бешеные автомобильные гонки. В Европе им приходится соблюдать приличия. А значит, все может случиться весьма цивилизованно. Подойдут несколько местных ажанов вместе с людьми в штатском, проверят документы и попросят проследовать с ними "для выяснения" мелкого недоразумения". И все, прощай Варгас-Баррилоче-Благоев, а вместе с ним и десять с лишним миллионов американских долларов, так нужных подпольному движению в Чили. Кстати, а сколько это "с лишним"? Как бы ненавязчиво выведать это у "клиента"? Миронову, на самом деле, было плевать и на десять миллионов, и на "лишнее". Просто мозг, сконцентрированный до последних минут на происходящем, теперь искал отдыха и развлекался подобным образом.
Стюардесса катила по проходу тележку с бутылками, коробками и банками, предлагая напитки и деликатесы пассажирам. "Благоев" оживился.
– Возьмите мне виски, – попросил он Миронова. И, уловив замешательство того (будет тут замешательство, если почти вся валюта ушла на билеты и в кармане считанные купюры!), поспешно добавил: – У меня есть деньги, вот возьмите!
Бумажник, который он протянул Евгению, был довольно толст. Еще бы, бумажник-то – миллионера! Пока еще миллионера…
Не чинясь, Миронов достал несколько купюр, взял "клиенту" бутылку "Чивас Регаль" и пакет жареного арахиса на закуску, а себе и ребятам по банке пива "Хольстен". Монастыреву, принципиально не пьющему, была отправлена "Кока-Кола". "Благоев" не возразил. А что, законные контрибуции и репарации!
В то время как "клиент" дрожащими руками откручивал пробку и наливал себе в пластиковый стаканчик, Евгений вскрыл банку, отхлебнул замечательного пива и решил, что пора начинать разговоры. Табло "Не курить! Пристегнуть ремни" уже погасло, самолет набрал высоту и лег на курс, можно было достать сигарету. По салону над спинками кресел поднимались дымки, и Миронов подумал, как скучно и неуютно будет летать, когда курение в самолетах будет запрещено. Вон, даже "Аэрофлот" разрешает теперь подымить только на международных рейсах. А внутри страны – ни-ни, штрафуют!
Предложил сигарету "Благоеву", тот с благодарностью принял. Как-то не по-европейски опрокинул полстаканчика виски в рот и жадно затянулся. На орешки даже не взглянул. Допекли мужика.
– Страшно? – спросил Евгений, придвигаясь ближе.
Чилиец вздрогнул, диковато посмотрел на "конвоира".
– В каком смысле?
– Ну… – неопределенно повел дымящейся сигаретой Миронов. – Страшно в Чили лететь? Все-таки диктатура там, а вы столько лет дома не были.
– Оставьте, – сморщился "Благоев". – Какая там диктатура! Это все сказки вашей пропаганды… Я встречался с соотечественниками, только что приехавшими в Париж из Сантьяго. Ничего страшного на моей родине сейчас не происходит. В первые годы – да, было… напряженно. Но сейчас подобного нет и в помине!
После выпитого он раскраснелся, даже, кажется, немного воодушевился. "Выходит, мне и уговаривать его не придется? – не без удовольствия подумал Евгений. – Баба с возу!"
– Отчего же вы такой мрачный? И пьете… чрезмерно?
Чилиец повернулся к нему всем телом, дохнул алкогольными парами.
– А вам никогда не приходилось бросать все, что вы любите и отправляться в неизвестность? Да еще если при этом вас пытаются лишить честно заработанного?
– Ну, какая же это неизвестность? – не сдавался Миронов. – Чили – ваша родина, там наверняка ждут родные, друзья…
– Родина! – картинно вздел руки к потолку "Благоев". – Моя родина – Франция, и уже давно… Друзья и родные не помнят меня, а если и вспоминают, то считают мертвым! Я не поддерживал с ними контакты много лет. И вот теперь явлюсь неизвестно откуда и непонятно в каком качестве. Как, думаете, они меня встретят?
– С радостью! – убежденно сказал Евгений. – Что бы в мире ни происходило, но родные всегда остаются родными.
– Не знаете вы моих родных!.. – горько усмехнулся бывший помощник Альенде. – Родители-аристократы отреклись от меня, когда я пошел работать в команду президента. Уже тогда я стал для них мертвецом! А сейчас, после стольких лет молчания? Наверняка в фамильном склепе есть памятная табличка с моим именем.
Он налил себе еще немного в стаканчик, спросил:
– Хотите?
И, получив отрицательный ответ, выпил, на этот раз закусив орешками.
– Может быть, это и хорошо, что я буду жить в Чили под другой фамилией. В лицо после пластических операций меня не узнает и родная мать. Так что отпадает обязанность общаться с родными и бывшими друзьями. Обычный серенький бизнесмен, ничем из толпы не выделяющийся. А теперь еще практически без денег…
Вновь горькая улыбка скользнула по его губам. Миронов решил, что пора в вправду немного поуговаривать "клиента". Не нравился ему душевный настрой того. С такими мыслями впору пистолет к виску подносить, а не бизнесом заниматься на новом месте.
– Почему вы все время говорите о том, что у вас отберут все деньги? Насколько мне известно, никто этого делать не собирается. Вот те парни, которые подсели к вашему столику и намеревались "заботиться" о вас, действительно все могли отобрать и даже не улыбнуться при этом. Как я понял, действовали они на свой страх и риск, почуяв жирную добычу. А наши товарищи вам предложили просто поменять место, из которого вы совершаете свои финансовые сделки. Ведь этим можно заниматься в любой точке мира, где есть устойчивая связь.
– Ничего-то вы не понимаете… Да, действительно, тот бизнес, в котором я работаю, может крутиться везде. Но деловые связи, наработанные годами, но круг общения, который очень помогает! Все придется начинать заново… А с меня ведь потребуют немедленных результатов.
– Каких результатов? Вас что, посылают разрушить финансовую систему страны? Будете делать все то же самое, но теперь отчисляя небольшую долю в пользу других людей. Основной капитал остается у вас!
– Небольшую долю? Разве отберут не все?
Что-то товарищи, которые его обрабатывали, перегнули палку. Зачем вываливать человеку такие подробности? Да у кого угодно руки опустятся при подобном раскладе! Жил себе, не тужил, а тут приходят чужие дяди и заявляют: "Все, отныне ты не вольная личность, а раб!" И куда ему деваться? Хорошо, хоть в петлю не полез, пока ограничился выпивкой. Но эта выпивка в конце концов действительно до петли может довести.
Миронову был чем-то симпатичен этот потерявший себя мужчина. Но что он мог поделать, чтобы помочь ему? Только продолжать утешать и поддерживать ту ложь, которую только что сообщил. Тем более что она гарантировала спокойный перелет и дальнейшую доставку по назначению.
– Кто вам сказал такую глупость? Всего лишь небольшой процент! Подумайте сами, зачем им разорять вас, превращать в рабочую скотинку, которая и прибыль-то не сможет приносить, поскольку не будет видеть результатов своего труда? Не принимайте близко к сердцу то, что вам, вероятно, говорили некомпетентные люди. Среди специалистов этого профиля нередко встречаются просто дураки. Уж вы мне поверьте, я их навидался!
Этим заявлением он как бы дистанцировался от тех, кто заставил "Благоева" сменить место жизни и деятельности, и одновременно придавал своим словам больше компетентности. Ну, так ему казалось.
Чилиец и вправду несколько повеселел. Плеснул себе еще немного виски и заявил, что хочет поспать. Пусть его разбудят, когда станут разносить еду. Такое положение дел Миронова вполне устраивало.
Он встал и отправился посмотреть, как там расположились его бойцы.
Оказалось, вполне сносно. Пиво и "Коку" они допили и теперь, познакомившись с соседями по креслам, о чем-то с ними разговаривали. Мишка выслушивал страстный монолог пожилого мужчины, похожего на крупного землевладельца. Доносились "акр", "гектар", "выпас". Леня беседовал с тем самым лохматым студентом, которого Миронов видел в баре. Оруджев разливался соловьем перед блондинкой, с восхищением глядевшей на него и глупо хлопавшей ресницами. Не повезло только Монастыреву. В попутчики ему достался священник, который после взлета уткнулся в какую-то книжку и на Толика не обращал никакого внимания. Впрочем, Портос по этому поводу не особенно переживал. Подложив маленькую подушечку под голову, он устроился поудобнее и решил, что раз командир не тревожит заданиями, имеет смысл как истинному солдату использовать свободное время для сна.
Евгений вернулся на свое место, посчитав, что сейчас самое время обдумать все, что с ними произошло за этот вечер.
Итак, странная история в парижском аэропорту… Более чем странная. "Благоев" сообщил, что те, кто должен был сопровождать, отпустили его с условием, что он к определенному часу приедет в "Шарль де Голль" и будет их там ждать. Обещание он выполнил. Но сопровождающие в назначенное время не явились, а вместо них к столу подсели сотрудники МИ 6 и, точно зная, кто перед ними, заявили, что теперь он переходит под их крыло. Совершенно невероятная история, учитывая то, что в Москве говорил Миронову Сундуков. Мало того, сопровождающие не появились в аэропорту вообще, чем вынудили группу Миронова растратить на билеты всю наличную валюту. Черт бы с ними, с деньгами, но если какая-то накладка произойдет в Аргентине, он просто не будет знать, как действовать дальше. Цель задания ясна – доставить "клиента" в Чили. Для того чтобы это сделать, нужны хоть какие-то средства. И где прикажете их добывать, если в аэропорт имени министра Пистарини не приедет тамошний резидент? Банк грабить? Конечно, если прикинуть, то он со своими парнями такое провернуть вполне сможет. Но последствия…
По секретному номеру телефона в Париже он сообщил о том, что случилось, и о своих дальнейших действиях, особенно настаивая, чтобы в Аргентине не вышло такой же накладки, как во Франции. Евгений надеялся, что трубку поднимет живой человек и хоть как-то прояснит ситуацию. Но на другом конце провода сработал автоответчик, и пришлось на скорую руку шифровать свое сообщение.
Очень плохо, когда ты лишен связи с домом и не знаешь, что происходит вокруг. В это время враги могут подбираться все ближе и ближе, а ты будешь стоять в растерянности, лихорадочно придумывая, как выбраться из ловушки. Если она, конечно, существует в реальности, а не рождена твоим паникующим разумом.
Вывод: нельзя суетиться в таких случаях. Не изобретая велосипеда, нужно действовать по заранее разработанному плану, не отступая от него ни на миллиметр. Тогда все может получиться: и связь наладится, и друзья появятся, и все закончится хорошо.
Поэтому он и решил не прерывать операцию, а продолжать ее, как будто ничего чрезвычайного в происходящем нет. И теперь они летят над ночным Атлантическим океаном, с каждым часом приближаясь к промежуточной цели их путешествия – красивому городу Буэнос-Айресу.
Было бы неплохо поспать несколько часов, поднадзорный чилиец все равно из самолета никуда не денется. Но тут стюардессы начали развозить еду, и пришлось сон на недолгое время отложить. Кормили в "Эр Франс" неплохо, разнообразнее, чем в "Аэрофлоте". Миронов растолкал "Благоева", и они с аппетитом поели. Евгений даже позволил себе бокал красного вина. "Клиент", которого недолгий сон и предыдущий разговор несколько взбодрили, от вина отказался, предпочтя виски, чем скомпрометировал свое недавнее заявление, мол, Франция – его нынешняя родина. Но Миронов благоразумно промолчал по этому поводу, не желая растравлять человеку душевную рану.
А потом самолет погрузился в сон. Большинство пассажиров после сытного ужина решили не сопротивляться требованию своего организма и преспокойно уснули под ровный гул двигателей. Лишь в нескольких местах салона горели лампочки направленного света – там читали.
Уснул и Евгений вслед за своим подопечным. Следить за ним сейчас не имело смысла. Все продолжится в аэропорту имени министра Пистарини…