Вот уже четыре месяца Лиза скрывается от прежних знакомых и милиции. Ее обвиняют в убийстве собственного супруга. Кроме того, беглянку разыскивают и настоящие преступники. Хорошо еще, верная подруга Юля устроила бедняжку управляющей в свой магазин секонд-хенда, оформила на себя покупку квартиры и машины. Однако отсидеться в тишине и неизвестности Лизе не удается, магазин грабят, а на одном из складов убивают попавшую под горячую руку бухгалтершу. И тогда, опасаясь вмешательства милиции. Юля нанимает частного детектива.
Наталья ПЕРФИЛОВА
БРИЛЛИАНТЫ ДЛЯ ЗАМАРАШКИ
* * *
Черт! Черт! Черт бы побрал эту малахольную Шурочку! Ну кто ее просил вызывать милицию?!
Я же сказала, что еду, не могла подождать…
Я с тоской смотрела на машину с мигалкой, которая замерла перед распахнутыми дверями магазина. Похоже, разговора с представителями власти избежать не удастся. Даже если я сейчас по-тихому слиняю с места преступления, меня обязательно найдут и пригласят для беседы куда следует.
Ну почему же мне так хронически не везет, господи?! Вроде плохого никому не делаю, живу тихо… Ладно, хватит. Причитаниями делу не поможешь. Надо на что-то решаться, не век же стоять, прячась за шершавым стволом огромного дуба. Наверное, следует, как ни в чем не бывало, пройти внутрь и Дать объяснения стражам порядка. Собственно, происшествие-то само по себе никакого серьезного значения не имеет, и если я буду вести себя уверенно и спокойно, это дело можно будет благополучно прикрыть. Да милиционеры даже обрадуются, если я заявлю, что отказываюсь от возбуждения уголовного дела!
Я решительно отделилась от ствола и направилась к распахнутой двери, в проеме которой то и дело мелькали фигуры в форменных фуражках. Мое внимание полностью сосредоточилось на предстоящей беседе с товарищами из органов, поэтому приближающуюся опасность я заметила слишком поздно.
- Здравствуйте! Это программа "Вечер трудного дня"! - жизнерадостно прощебетал над ухом юный девичий голосок. От неожиданности я так резко остановилась, что чуть не рухнула с лестницы, которую уже практически преодолела.
Обернувшись, я уперлась глазами в нацеленный прямо мне в лицо объектив кинокамеры. Этого последнего удара моя психика просто не выдержала, я оттолкнула девицу с микрофоном в руках и стремительно рванула вперед. Плотно прикрыв за собой дверь, я перевела дыхание и осмотрелась.
В центральном торговом зале был относительный порядок, обувь, платья, куртки висели на своих местах, забравшиеся в магазин воры всего лишь разбили одну из витрин, да и то, видимо, только для того, чтобы попасть в подсобные помещения, так как в механизме подъема прилавка разобраться не смогли. Основное действо, судя по всему, происходило как раз в кладовке, где хранится только что полученный товар и вещи, которые по тем или иным причинам мы временно из продажи изымаем. Например, совершенно невыгодно занимать прилавки купальниками зимой или варежками летом… Там же, в подсобном помещении, находится сейф, письменный стол с нашей отчетностью и что-то типа микроскопической кухни, где продавцы кипятят чай и разогревают принесенный из дома обед. Чем заинтересовала злоумышленников наша кладовка, ума не приложу. Денег в сейфе - только самый необходимый минимум, там никогда не бывает достаточно солидных сумм, ради которых стоило бы рисковать, взламывая две металлические двери практически посреди освещенной и довольно оживленной улицы, да и вообще, не похоже, что целью злоумышленников была кража. Не найдя особых капиталов, воришки на худой конец могли бы взять электрочайник, который я, купила на той неделе, или плитку… Но нет, и то и другое спокойно стоят себе на столе в кладовке.
К тому же столику, сдвинув кухонную утварь, сбоку притулился молодой человек в милицейской форме.
- Товарищ лейтенант! - поспешно обратилась я к нему. - Не могли бы вы распорядиться, чтобы в помещение не пускали телевизионщиков?
- А вам что, жалко, что ли? Пусть снимают, - добродушно отозвался парень. - Никакой военной тайны тут вроде не наблюдается….
- Но я бы не хотела, чтобы они тут шныряли…. В конце концов это помещение мое, и я имею право не пускать сюда того, кто мне не нравится, - начала раздражаться я.
- Ну, во-первых, это не ваша частная собственность, не квартира, а магазин, куда может войти каждый желающий… Да и потом, - улыбнулся милиционер, - что горячиться, вы женщина красивая…
- При чем тут это? - опешила я.
- Ну, как же. Все женщины стремятся попасть на телевизионный экран, только опасаются, что плохо выйдут, - охотно пустился в объяснения собеседник. - Так вот, вам опасаться нечего, выглядите вы…
- Я прекрасно знаю, как я выгляжу, молодой человек, - с досадой прервала я его любезные излияния. - В зеркало по утрам смотрюсь систематически. Но на экран попадать совершенно не стремлюсь, как это ни странно для вас звучит.
- Ваше дело, - пожал плечами милиционер и крикнул:
- Сидорчук! Выведи телевизионщиков, пусть на улице снимают… - Потом он снова обратился ко мне:
- Зря вы это. Так бы они тут покрутились маленько, увидели, что дело выеденного яйца не стоит, и уехали, а теперь заинтересуются, до самого конца проторчат… У них ведь какая психология: раз выгнали, значит, что-то интересное откопали…
- На улице пусть хоть обнимаются… - проворчала я.
Тут откуда-то сзади в кладовку влетела Шурочка.
- Ой, Елизавета Анатольевна! - заверещала она. - Ужас какой! Что делают, уроды, просто никакого покоя от этих ворюг нет…
- Где ты была? - довольно сухо перебила я ее истерические выкрики.
- В соседнем зале, убытки с товарищем милиционером описывали. Нет, ну вы подумайте, люди добрые…
- Ну и как? - Я снова в корне пресекла ее попытку поголосить на манер деревенских кумушек.
- Что? - не сразу сообразила Шура.
- Убытки как? - Я сурово посмотрела на продавщицу.
- Там ничего не тронуто. И вообще, Елизавета Анатольевна, по-моему, у нас ничего не украли. По крайней мере, я не заметила… - Шура явно расстроилась, что такое яркое происшествие в ее жизни оказалось не столь грандиозным, как ей показалось вначале. Даже соседкам, по большому счету, рассказать нечего будет. - Перебуторили все, передвинули, но ничего не унесли…
- А ты не могла убедиться в этом прежде, чем беспокоить и без того загруженных до предела людей? - с досадой поинтересовалась я.
- Как можно, Елизавета Анатольевна… - растерялась Шура. - Я, как дверь взломанную увидела, так даже и заходить не стала… В кино всегда говорят, что ничего трогать нельзя на месте преступления… Я и вам, и в милицию из магазина "Автозапчасти" звонила….
- Поменьше детективы смотреть надо… - недовольно проворчала я.
- Вообще-то девушка права, - вмешался милиционер, до этого молча с любопытством наблюдавший за нашей перепалкой. - Вам не мешало бы у нее поучиться, как вести себя в таких случаях. Никогда не знаешь, что ждет за взломанной дверью…
- Мне ли не знать… - начала я и осеклась. - Мы не познакомились. Меня зовут Елизавета Анатольевна.
- Это я уже понял, - смутился лейтенант. - Ивакин. Петр Петрович.;.. Так, значит, вы и есть хозяйка?
- Да…. То есть нет… Вернее, да…
- Так да или все-таки нет? - насторожился Петр Петрович.
- Официально хозяйкой числится моя подруга. Петрова Юлия Евгеньевна. Но всеми делами занимаюсь я. Она здесь ни разу не появлялась.
- Тогда у вас должна быть генеральная доверенность…
- Нет, к сожалению. - Доверенность у меня, само собой, была, но я совсем не собиралась показывать ее лейтенанту. Я и фамилию свою называть не буду, не то что заявления какие-то от своего имени делать.
- Странно, - удивился Ивакин. - Как же вы дела-то ведете без документов? В налоговую как ходите?
- Когда нужно, я привожу Юлю.
- Яа-сно, - протянул парень. - Тогда придется ее вызывать на место происшествия. Я не могу принять от вас заявление, раз даже доверенности нет….
- А никакого заявления и не будет. Мы не собираемся заводить уголовное дело по столь пустяковому поводу. - Я заметила, что после этих слов Петр Петрович вздохнул с видимым облегчением. Но для порядка он все таки предупредил:
- Но и это вы, Елизавета Анатольевна, сами решить не можете. Нужно, чтобы сама гражданочка Петрова заявила о том, что никаких претензий не имеет.
- Ее нет в городе… Пока. Я привезу Юлю к вам в участок, как только она появится… - Хотелось как можно быстрее избавиться от присутствия милиции. Я нервничала и не хотела, чтобы Ивакин заметил мое волнение.
- Но, Елизавета Анатольевна, - решительно вмешалась в разговор Шура, - я считаю, нельзя оставлять…
- Почему ты решила, что меня интересует, что ты считаешь? - холодно оборвала я. - Твоя обязанность - продавать товар, остальное позволь решать мне.
Шура надула губы и демонстративно отвернулась к стеллажам.
- Когда вы сможете найти Петрову? - поинтересовался Ивакин, складывая в папку до этого разложенные на столе листы протокола.
- Прямо сейчас займусь этим, - заверила я.
- Пусть возьмет с собой все имеющиеся документы на это помещение, договор аренды… короче, все, что есть. - Меня раздражало то, как нарочито тянул время лейтенант. Он явно не торопился уходить. - А вы тоже вместе с ней подойдете?
- Не уверена. А что, нужно?
- Нет, - смущенно потупился Ивакин, - просто хотелось бы еще пообщаться с такой красивой женщиной…
- Юлия тоже очень красивая женщина, - отрезала я, но потом поспешила на всякий случай смягчить грубость:
- Но я постараюсь подойти вместе с ней. - Я соврала. Идти в отделение я не собиралась ни под каким предлогом.
- Так нас что, и "Вечер трудного дня" снимать не будет? - заволновалась вдруг Шура. - Или все-таки могут? - Кажется, теперь я наконец-то поняла, зачем продавщица так поспешно вызывала милицию: очень уж ей хотелось попасть в хронику происшествий. Не исключено, что она позвонила не только мне и дежурному милиционеру, но и сообщила о происшествии на пейджер программы.
Петр Петрович усмехнулся и посмотрел на меня. Потом посоветовал Шуре:
- Девушка, если хотите пообщаться с телевидением, то поторопитесь. Они там - на улице, ждут чего-нибудь интересненького, увидят, что мы уезжаем, и рванут следом. Так что бегите, пока не поздно.
Продавщица мельком глянула на меня, как бы молчаливо спрашивая разрешения (как будто я могла ей запретить), и сорвалась с места.
- Я же говорил, что все женщины мечтают об экране, - снова подал голос Ивакин.
- Не все, - с досадой отмахнулась я. - Только молодые и глупые.
- Так что, Елизавета Анатольевна, может, встретимся после работы? - Оставшись со мной наедине, Петр Петрович заметно осмелел.
- Стара я для вас, с Шурой вон лучше встретьтесь, - искренне посоветовала я.
- Ну уж! Стара! Скажете тоже! Все бы такие старые были…
- Петь! Все уже в машину загрузились, - в дверь кладовки просунулась рыжая шевелюра Сидорчука. - Тебя только ждем.
- Иду, - с досадой отмахнулся Ивакин, уже дойдя до порога, он обернулся:
- Так как? Вы не ответили…
- Я подумаю, - ответила я, чтобы отвязаться от неожиданного поклонника. Петр Петрович кивнул, водрузил на голову фуражку и вышел вон.
Как только за ним захлопнулась дверь, я тяжело опустилась на стул. Что же это делается, господи? Что значит это дурацкое ограбление?
Может, тут просто поработала местная шпана?
Обкуренная (или обколотая, кто ж их разберет) молодежь регулярно заглядывает к нам, предлагая продавцам купить то одно, то другое… Возможно, в одно из таких посещений они присмотрели для себя что-то интересное… Да нет… К чему себя обманывать? Наркоманы вели бы себя совершенно не так, поломали бы все, разбросали, вынесли бы хоть что-то, имеющее реальную ценность… Нет, это не воры и не хулиганы… Неужели?! От одной мысли о том, что ночное происшествие может иметь непосредственное отношение ко мне, Лебедевой Елизавете Анатольевне, моя спина похолодела и покрылась противными мурашками… Что же мне делать, если эти люди действительно приходили за мной?.. Но почему в магазин и почему ночью? Хотели напугать? Или что-то искали?.. А может, они не знают мой адрес и пытались найти его в бумагах фирмы? Глупость. Зачем так рисковать? Легче дождаться у входа и выяснить все подробности непосредственно у меня… Атак, получается, они намеренно предупредили о своем появлении, заставили меня насторожиться и быть наготове… Нет, Лиза. Нужно успокоиться и взять себя в руки. Мало ли что могло произойти здесь сегодня ночью! Совершенно не обязательно, чтобы это имело отношение к тому делу… Никто не может связать мое имя с этим маленьким убогим магазинчиком, да и вряд ли им удалось вычислить хотя бы город. Я живу тихо и незаметно, мое имя не фигурирует ни в каких бумагах… Да и потом, прошло четыре месяца, кто хотел и имел возможность, давно бы меня вычислил… А уж если это случилось и они вышли на мой след, то мне вряд ли удастся спастись во второй раз. Только где же они? Чего ждут? Почему не приходят немедленно, чтобы раз и навсегда покончить со мной, как с Павлом?.. Я изо всех сил крепилась, чтобы не разрыдаться, не впасть в панику, не вскочить и бежать немедленно на край света, куда глаза глядят… Наверное, я так бы и сделала, но бежать мне, к сожалению, больше некуда.
К счастью, я всегда обладала уравновешенной психикой и редким для женщины умением в нужный момент взять себя в руки и рассуждать здраво. Совершенно ни к чему сидеть здесь, в темной подсобке, и распускать нюни. Нужно немедленно связаться с Юлей, послать ее улаживать проблемы с милицией, а самой попытаться разобраться в происходящем. Не исключено, что придется рискнуть и позвонить Диане. Может, у нее там возникли какие-то новые обстоятельства…
- Елизавета Анатольевна! Вы меня не слышите, что ли? Или заснули? - вернул меня в реальность голос Шурочки.
- Извини, задумалась, - откликнулась я. - Что ты говорила?
- Может, вам лекарство какое-нибудь купить? - не унималась продавщица. - Бледная вы, и глаза покраснели. Я читала, что так часто бывает, сначала человек не осознает, как задета его нервная система, а потом, когда наконец до него доходит, может даже сознание потерять….
- Не волнуйся, Шур. Телевизионщики уехали? - Девушка молча кивнула. - Тогда магазин пора открывать…
- Как открывать, Елизавета Анатольевна? - всполошилась Шура. - Вы хотите сказать, что мы сегодня работать будем, после всего того ужаса, который мне пришлось пережить…
- Какой ужас, Александра? О чем ты? Ну, залезли хулиганы, дверь сломали… Ерунда это, Шур. Ничего же не взяли, товар на месте, включай кассу - и за прилавок… Хотя нет, стекла из зала нужно убрать. Тащи щетку и совок.
Слегка успокоенная моим уравновешенным тоном, девушка метнулась в туалет, и через минуту я услышала из зала звон сметаемого в кучу стекла.
Через тридцать минут, благодаря нашим с Шурой совместным усилиям, зал был приведен в порядок, и магазин наконец смог начать работу.
С утра, как правило, покупателей практически не бывает, и мы выкроили пару минут, чтобы выпить по чашечке горячего кофе.
- Представляете, Елизавета Анатольевна, нас с вами по телевизору сегодня вечером покажут, - мечтательно сказала практически полностью успокоившаяся продавщица. Я чуть не подавилась от такой заманчивой перспективы. Я, честно сказать, и забыла, что тоже на несколько секунд попала в объектив кинокамеры… Может, этот момент не попадет в репортаж, вероятно, им хватит интервью со словоохотливой Шурочкой, она наверняка постаралась обрисовать ситуацию с наиболее выгодной стороны… В любом случае опасаться нечего, успокоила я себя, "Вечер трудного дня" - передача не всероссийская, покажут репортаж разок ночью по местному телевидению, да и все. Так что ничего страшного.
Я допила кофе, поставила чашку на стол и поднялась.
- Ну что, Шур, ты работай, а я поеду Юлию Евгеньевну разыскивать.
- Вот уж нет, Елизавета Анатольевна! - снова всполошилась продавщица. - Я тут одна ни за что не останусь. А вдруг эти ворюги опять вернутся?
- Зачем? Они же увидели, брать у нас нечего…
- Откуда вам знать, что они увидели? - резонно возразила Шура. - Может, их спугнул кто, и они просто не успели унести добычу…
- Ну хорошо. Я постараюсь нанять охранника. Сейчас заеду в фирму, сделаю заявку, и, будем надеяться, уже завтра ты будешь под надежной защитой.
- Ну вот и работать тогда начнем завтра, - решительно заявила Александра. - Ничего не случится, если на денек закроемся по техническим причинам…
Наш разговор прервал тоненький звук колокольчика, который мы привязали над дверью для того, чтобы не пропустить появление в магазине очередного покупателя. Шура нацепила налицо дежурную улыбку и выпорхнула в зал. Выйдя вслед за ней, я увидела, что она около стойки с рубашками мило беседует с довольно симпатичным молодым человеком в бейсболке.
- Что-то дверь у вас сломана… - услышала я.
- И не говорите, - охотно заохала продавщица. - Ужас, что делается… - Далее под сочувствующим взглядом посетителя она подробно изложила все происшедшие утром события, приукрасив их слегка для порядка:
- Вон, видите, и витрину разбили, ироды… А вы что купить-то у нас хотите? - спохватилась вдруг, вспомнив о своих прямых обязанностях, Шура. - Рубашки? Может, джинсы? Нам как раз на той неделе очень неплохие фасончики подвезли, если хотите, и размер ваш мигом подберем…
- Нет, девушка, спасибо. Мне ничего не надо, - смущенно улыбнулся парень. - Просто я мимо шел, решил заглянуть…
- Правильно сделали, - затараторила Шура. - А раз зашли, так и посмотрите товар, уверяю, без покупки вы точно не уйдете. У нас знаете какие вещи есть! Эксклюзив!
- Думаю, что все-таки уйду! - усмехнулся посетитель.
- И не надейтесь!
- У меня денег нет. Совсем.
- Ну вот, - разочарованно протянула Шура, но тут же нашлась:
- А вы присмотрите, а потом с денежками вернетесь.
Не зря я все-таки на работу взяла эту девчонку. При всей ее непроходимой глупости в умении продать клиенту все, что угодно, ей нет равных. Но парень не заинтересовался и этой перспективой.
- У меня не с собой денег нет. У меня их вообще пока нет. Зарплата только через две недели…
- Ясно, - понимающе кивнула Шура. - Тогда так посмотрите.
Я подошла к стойке.
- Здравствуйте, молодой человек. Вас как зовут?
- Юрий, - удивленно посмотрел на меня он.
- А скажите, Юрий, если не секрет, почему вы в такой час и не на работе?
- Почему секрет?.. - Парень явно не знал, как себя вести в подобной ситуации. - Выходной я. Сутки через трое работаю…
- Вы извините меня, ради бога. Я случайно услышала ваш разговор… Заработать не хотите?
- А что делать надо? - подозрительно поинтересовался Юрий. - Грузить, что ли, чего?
- Да нет, - улыбнулась я. - Вам Шура уже успела рассказать о нашем происшествии… Так вот, девушка теперь боится оставаться в магазине одна, это глупо, конечно, возвращаться сюда грабителям совершенно не за чем… Но я ее понимаю. Стресс и все такое…
- А я-то тут при чем? - не понял Юрий.