- Во - первых, сэр Джон, - начал глава, - позвольте мне вместе с другими членами клуба выразить сожаление по поводу того, что нам выпала неприятная обязанность просить вас присутствовать здесь. Не подлежит сомнению, что дело сведется к простому недоразумению, однако общее мнение таково, что и ваша репутация, и репутация клуба требуют, чтобы дело было разрешено скорейшим образом.
- Ваша светлость, - отвечал Хоукер, подавшись вперед и подчеркивая свои слова взмахами сжатого кулака, - я решительно протестую против подобного разбирательства. Я прибыл сюда потому, чтобы пресечь всякие кривотолки. Разумеется, я готов выслушать любое обвинение, каким бы бессмысленным оно ни было. Однако хочу заявить вам, господа, что ничья репутация не сможет остаться незапятнанной, если уважаемый совет клуба готов принимать во внимание всякого рода клевету на любого из членов клуба.
- Лорд Рафтон, будьте любезны, зачитайте текст обвинения.
Тот взял листок с повесткой дня и поднес его к глазам.
- Настоящим заявляется, - начал он, - что в десять часов вечера вторника третьего мая в заведении Тома Крибба "Под гербом" сэр Джон Хоукер с помощью крапленых карт выиграл у сэра Чарльза Тревора денежные средства. Оба они являются членами клуба "Уотиерс".
Хоукер буквально подпрыгнул со стула.
- Это ложь! Грязная ложь! - вскричал он.
Герцог остановил его протестующим жестом.
- Несомненно, несомненно! Однако я полагаю, сэр Джон, что это вряд ли можно назвать "всякого рода клеветой".
- Это чудовищно! Где гарантия, что подобное обвинение не будет выдвинуто против Вашей светлости? Как бы вы, сэр, отнеслись к тому, чтобы быть выставленным на судилище перед членами вашего клуба?
- Прошу меня простить, сэр Джон, - вежливо перебил его герцог. - Сейчас вопрос стоит об обвинении, предъявленном не мне, а вам. Вы, я уверен, оцените разницу. Что вы предлагаете, лорд Рафтон?
- Моя неприятная обязанность, сэр Джон, - произнес тот, - состоит в том, чтобы представить уважаемому совету свидетельства и доказательства. Уверен, что вы не заподозрите меня в какой‑либо личной предвзятости по этому делу.
- Я расцениваю вас, сэр, как зловредного сплетника и подхалима.
Герцог негодующе вскинул холеную руку, унизанную перстнями.
- Боюсь, сэр Джон, что я вынужден попросить вас быть осторожнее и тщательней выбирать выражения. Для меня это не столь существенно, однако мне известно, что генерал Скотт возражает против нелицеприятных оборотов речи. Представляя дело, лорд Рафтон лишь исполняет свой долг.
Хоукер пожал плечами и заявил:
- Я протестую против подобного рода разбирательства.
- Ваш протест будет должным образом занесен в протокол. Прежде чем вы вошли, мы выслушали показания сэра Чарльза Тревора. У него нет к вам личных претензий. Насколько я понимаю, здесь никакого дела нет.
- Ха! Вы, Ваша светлость, здравомыслящий человек. Случалось ли когда-нибудь, чтобы доброе имя благородного человека порочилось под столь ничтожным предлогом?
- Имеются еще свидетельства, Ваша светлость, - напомнил лорд Рафтон. - Я вызову мистера Вильяма Джейкса.
По звонку величественный слуга отворил массивную дверь и проводил в зал Джейкса. Со времени стычки прошел почти месяц, но ссадина от шпоры все еще алела на его впалой щеке. Сжав в руке холщовую кепочку, он подобострастно согнулся пред высоким собранием, однако его хитрые глазки сверкали из-под рыжих бровей с наглым любопытством, если не сказать бесстыдством.
- Вы Вильям Джейкс, букмекер? - спросил глава совета.
- Известнейший на весь Лондон мошенник, - вставил Хоукер.
- В трех ярдах отсюда познаменитее меня найдутся, - огрызнулся коротышка. Затем он повернулся к герцогу: - Я Вильям Джейкс, Ваша милость, известный в Таттерсалле как Билли Джейкс. Если захотите поставить на лошадку, Ваша милость, купить бойцового петуха или же пса - крысолова, устрою по лучшей цене…
- Помолчите, сэр, - прервал его лорд Рафтон. - Подойдите к стулу.
- Конечно, мой благородный состязатель.
- Не садитесь. Встаньте рядом.
- К вашим услугам, господа.
- Мне допросить свидетеля, Ваша светлость?
- Да, сделайте одолжение.
- Как я понимаю, Джейкс, вы были в дальней гостиной у Крибба вечером третьего мая сего года?
- Да господи, сэр, я там каждый вечер бываю. Я там встречаюсь со своими благородными состязателями.
- Как я понимаю, это нечто вроде игорного дома.
- Ну, милорд, особо много я про то не расскажу.
За столом раздалось хихиканье, и тут в разговор вмешался герцог.
- Осмелюсь заметить, что все мы в разное время пользовались
гостеприимством Тома, - произнес он.
- Именно так, Ваша светлость. Я помню, как однажды вы танцевали на скрещенных табачных трубках.
- Пусть свидетель говорит по существу, - улыбнулся Его светлость.
- Расскажите нам, что произошло между сэром Джоном Хоукером и сэром
Чарльзом Тревором.
- Я все видел своими глазами. Уж поверьте маленькому Билли Джейксу. Они собирались доставать карты по очереди. Сэр Джон потянулся за колодой, что лежала на соседнем столе. Я заметил, что чуть раньше он брал ее в руки и пометил одну или две карты ногтем большого пальца.
- Ты лжешь! - вскричал сэр Джон.
- Простой такой приемчик - пометишь, никто и не заметит. Я сам… то есть, знаю я одного типа, который тоже так умеет. Ноготь должен быть длинным и острым. Вот, хоть у сэра Джона посмотрите.
Хоукер вскочил со стула.
- Ваша светлость, долго я буду подвергаться подобным унижениям?
- Сядьте, сэр Джон. Ваше возмущение вполне понятно. Полагаю, что ваш ноготь на правом большом пальце действительно не…
- Разумеется, нет.
- Пусть покажет! - крикнул Джейкс.
- Возможно, вы не будете возражать и покажете ноготь.
- Не сделаю ничего подобного.
- Конечно же, вы имеете право отказаться, вполне! - заметил герцог. - Вы, безусловно, тщательно обдумали, повлияет ли ваш отказ в какой‑то мере на разрешение дела или нет. Прошу вас, Джейкс, продолжайте.
- Ну, тянули они карты, и сэр Джон выиграл. Когда он отвернулся, я взял выигравшую карту и увидел, что она помечена. Я показал ее сэру Джону, когда мы остались одни.
- И что он сказал?
- Ну, милорд, я не хотел бы повторять все сказанное им в таком благородном обществе. Он ругался на чем свет стоит. Но потом понял, что никуда ему не деться, и согласился отдать мне половину своего выигрыша.
- Таким образом, - сделал вывод председательствующий, - вы, по вашему собственному признанию, стали соучастником преступления.
Джейкс скорчил смешную гримасу.
- Судей-то нету! Здесь ведь не суд, а? Просто, так сказать, частный дом, где один джентльмен беседует с другими. Ну вот, так я и сделал.
Глава совета пожал плечами.
- В самом деле, лорд Рафтон, не понимаю, как мы можем придавать значение словам такого свидетеля. Из его собственных заявлений следует, что он отпетый мошенник.
- Ваша светлость, я удивляюсь вам!
- Я не признаю виновным никого - тем более члена нашего уважаемого клуба - на основании показаний этого человека.
- Совершенно согласен с вами, Ваша светлость, - произнес Рафтон. - Однако имеются некоторые подтверждающие документы.
- Да, мои благородные состязатели! - возбужденно вскричал Джейкс. - Много еще чего есть. В запасе у Билли такая штучка, что решит все дело. Как вам вот это? - Он вынул из кармана колоду и вытащил из нее одну карту. - Это та самая колода. Гляньте на туза. Метку еще видно.
Герцог внимательно рассмотрел карту со всех сторон.
- Да, метка, безусловно, имеется, - заключил он. - Метка, вполне возможно, нанесенная острым ногтем.
Сэр Джон снова вскочил. Его лицо потемнело от гнева.
- В конце-то концов, господа, должен же быть предел этим дурацким выходкам! Конечно, это те самые карты. Неужели не очевидно, что после нашего с сэром Чарльзом ухода этот молодчик собрал их и пометил, чтобы потом шантажировать меня? Мне просто интересно, не подделал ли он какой-нибудь документ, чтобы навести на меня это чудовищное обвинение? И чтобы я признался?
Джейкс в изумлении всплеснул руками.
- Боже мой, вот это наглость! Я всегда говорил - мне бы уверенность в себе и выдержку "Дьявола" Хоукера! Да он способен и не такие дела
проворачивать. Вот бумага, о которой он говорит. - Билли передал листок лорду Рафтону.
- Извольте зачитать документ, - приказал Его светлость. Рафтон прочел:
- В знак благодарности за оказанные услуги я обещаю выплатить Вильяму Джейксу три тысячи фунтов после разрешения договора между мной и сэром Чарльзом Тревором. Подписано - Джон Хоукер.
- Явная подделка! Я так и полагал! - воскликнул сэр Джон.
- Кто знает подпись сэра Джона?
- Я, - откликнулся сэр Чарльз Бенбери.
- Это она?
- Да, пожалуй, что так.
- Тьфу ты, да он же прирожденный фальсификатор! - вскричал Хоукер.
Герцог перевернул листок и прочитал:
- Томасу Криббу, торговцу с патентом на продажу пива, вина, крепких напитков и табака. Несомненно, это бумага из упоминавшегося заведения.
- Там ее сколько угодно.
- Именно так. Свидетельство никоим образом не убедительно. В то же время, сэр Джон, вынужден вам заметить, что ваши опасения и ваша реакция на сеи документ произвели на меня весьма неприятное впечатление.
- Я знал, на что способен этот молодчик.
- Вы признаете, что близко общались с ним?
- Разумеется, нет.
- И не имели с ним ничего общего?
- Не так давно я ударил его плеткой за вызывающую дерзость. Отсюда и надуманное обвинение против меня.
- Вы редко общались с ним?
- Практически не общался, сэр.
- Вы не переписывались?
- Разумеется, нет.
- Тогда кажется странным, как он сумел скопировать вашу подпись, не имея на руках ваших писем.
- Мне об этом ничего не известно.
- Вы недавно с ним повздорили?
- Да, сэр. Он вел себя дерзко, и я ударил его.
- Были ли у вас причины полагать, что вы повздорите?
- Нет, сэр.
- В таком случае, не кажется ли вам странным, что в течение нескольких недель он хранил эти карты, чтобы подкрепить ими ложное обвинение, если он и понятия не имел, что когда-либо представится случай вам это обвинение предъявить?
- Я не могу отвечать за его поступки, - ответил Хоукер глухим голосом.
- Конечно, нет. В то же время, сэр Джон, я вынужден повторить, что ваши опасения по поводу данного документа показались мне именно такими, каковых можно ожидать от человека с сильным характером, которому известно, что таковой документ существует.
- Я не отвечаю за утверждения этого человека, я также не могу повлиять на умозаключения Вашей светлости. Осмелюсь лишь сказать, что поскольку они ставят под сомнение мою честь, они суть ничтожны и абсурдны. Я передаю свое дело на рассмотрение совета. Вы знаете или же можете легко узнать, что представляет собой этот Джейкс. Возможно ли, что ваше суждение будет основано на заявлениях этого сомнительного субъекта, а не на словах человека, долгие годы являющегося достойным членом уважаемого клуба?
- Я собираюсь заявить, Ваша светлость, - вступил в разговор сэр Чарльз Бенбери, - что хоть я и согласен со всеми высказанными вами замечаниями, я все же придерживаюсь мнения, что предъявленные свидетельства носят столь недостоверный характер, что нам не представляется возможным предпринять на их основании какие-либо действия.
- И мы того же мнения, - вторили ему некоторые члены совета, и из‑за стола послышались одобрительные возгласы.
- Благодарю вас, господа, - сказал Хоукер, вставая. - С вашего разрешения я хотел бы закончить заседание.
- Прошу прощения, сэр. У нас имеются еще два свидетеля, - остановил его лорд Рафтон.
- Джейкс, вы можете удалиться. Оставьте документы у меня.
- Благодарю вас, милорд. Всего доброго, мои благородные состязатели. Если вам понадобится петух или терьер…
- Довольно! Покиньте помещение.
Беспрестанно кланяясь и подобострастно оглядываясь, Вильям Джейкс исчез из зала.
- Я хотел бы задать несколько вопросов Тому Криббу, - объявил лорд Рафтон. - Пригласите его.
Минутой позже в дверях показалась плотная фигура чемпиона, и он, тяжело ступая, вошел в зал. Одет Крибб был как типичный англичанин среднего достатка - в синий камзол с блестящими медными пуговицами, тускло - коричневые штаны и высокие сапоги. Его лицо также соответствовало национальному типажу - широкое, несколько настороженное и очень спокойное. На голове он носил шляпу с загнутыми полями и низким верхом, которую тут же снял и засунул под мышку. Простоватый Том заволновался больше, чем когда-либо на ринге, и теперь беспомощно озирался, словно бык, попавший в незнакомый загон.
- Мое почтение, благородные господа! - несколько раз повторил он, смущенно приветствуя собравшихся.
- Доброе утро, Том, - приветливо отозвался герцог. - Присядьте - ка на стул. Как дела?
- Чертовски жарко, Ваша светлость. То есть я хотел сказать - очень тепло. Понимаете, сэр, нынче я сам себе импресарио. Так что если сперва в Ковент - Гарден, потом в Смитфилд, а затем снова бегом сюда да ежели еще набрал лишних двадцать восемь фунтов веса…
- Мы все прекрасно понимаем. Скоро мы вверим вас заботам нашего метрдотеля.
- Хочу спросить вас, Том, - начал лорд Рафтон. - Вы помните, что произошло у вас в заведении вечером третьего мая?
- Я слышал, что пошли какие-то слухи, и постарался припомнить все, что смог, - ответил он. - Да, я хорошо помню тот вечер, потому ИЗ что тогда новичок здорово всыпал старине Бену Берну. Боже мой, вот смеху-то было. Бен ушел в нокдаун в первом же раунде, и не успел он отдышаться, как…
- Это к делу не относится. Вернемся к поединку позже. Вы узнаете эти
карты?
- Ну да, это карты из моего заведения. Я закупаю их дюжинами, по шиллингу за колоду у Неда Саммерса с Оксфорд - стрит, того самого, что…
- Ну что ж, с этим все ясно. Теперь скажите, вы видели в тот вечер присутствующих здесь сэра Джона Хоукера и сэра Чарльза Тревора?
- Да, видел. Помню, как сказал еще сэру Джону, чтобы он полегче боксировал с новичками, потому что был один парень по имени Билл Саммерс, из Норвича, и когда сэр Джон…
- Оставим это, Том. А скажите-ка, вы в тот вечер видели вместе сэра Джона и букмекера Джейкса?
- Джейкс был там, он еще спросил девушку за стойкой: "Сколько у тебя денег, дорогуша?" А я ему: "Ах ты, пес…"
- Достаточно, Том. Вы видели вместе этого Джейкса и сэра Джона?
- Да, сэр, когда вошел в гостиную после боя между Шелтоном и Скроггинсом. Они были там одни, и Джейкс сказал, что у них был деловой разговор.
- Они были настроены дружелюбно?
- Ну, это как сказать. Кажется, сэр Джон был чем‑то недоволен. Но ей - богу, в такие вечера я занят по горло, и если мне врезать по голове, я даже не замечу.
- Больше ничего не хотите нам сказать?
- Да я и не знаю, что и говорить‑то. Мне бы сейчас вернуться к стойке.
- Очень хорошо, Том. Вы можете идти.
- Хотел бы напомнить благородным господам, что в следующий вторник у меня бенефис в Файв Корт, что на Сент - Мартин Лейн. - Том несколько раз поклонился своей коротко стриженной круглой головой и наконец вышел из зала.
- Немного же мы узнали, - заметил председательствующий. - На этом дело закончено?
- Остался еще один свидетель, Ваша светлость. Пригласите девицу Люси Стегг. Она прислуживает там за стойкой.
- Да, да, помню, как же! - оживился вдруг герцог. - Гм, то есть, я хотел сказать - конечно же, пригласите. И что может знать эта молодая особа?
- Полагаю, что она присутствовала при всем этом.
Пока лорд Рафтон говорил, Люси появилась в дверях. Она очень нервничала, но вместе с этим была довольна, что ей выпал случай надеть лучшее воскресное платье.
- Не переживайте, милочка. Вот стул, садитесь, - радушно произнес лорд Рафтон. - И не надо книксенов. Сядьте же.
Девушка робко села на краешек стула. Внезапно она встретилась глазами с величественным председателем.
- Ай, Господи! - вскричала она. - Да это же малыш - герцог!
- Тише, милочка, тише. - Его светлость остановил ее, подняв пухлую ладонь.
- Вот те на! - удивилась Люси и начала хихикать, прикрыв залившееся краской лицо платочком.
- Ну же, довольно! - сурово сказал герцог. - Дело очень серьезное. Чему это вы смеетесь?
- Да не могла сдержаться, сэр. Я тут вспомнила, как однажды вечером у стойки вы поспорили, что пройдете по отмеченной мелом линии с бутылкой шампанского на голове.
За столом раздался оживленный смех, глава совета тоже рассмеялся.
- Боюсь, господа, что тогда я уже принял пару бутылок внутрь, прежде чем решился на подобный подвиг. Итак, милочка, мы пригласили вас сюда не затем, чтобы предаваться воспоминаниям. Вы могли видеть нас в более непринужденной обстановке, однако оставим это. Были ли вы в баре третьего мая?
- Я всегда нахожусь там.
- Постарайтесь припомнить тот вечер, когда сэр Чарльз Тревор и сэр Джон Хоукер доставали карты из колоды за деньги.
- Я хорошо помню это, сэр.
- После того как все вышли, сэр Джон и человек по имени Джейкс предположительно остались в гостиной.
- Да, я видела, они остались.
- Это ложь! Это какой-то заговор! - крикнул Хоукер.
- Сэр Джон! Я решительно попросил бы вас соблюдать тишину! - Теперь допрашивал сам герцог. - Расскажите нам, что вы видели.
- Ну, сэр, начали они говорить о какой-то колоде карт. Сэр Джон поднял руку, и я уже было собралась позвать Дика - он вышибалой служит у нас, как вы знаете, сэр, - но никто никого не ударил, и они серьезно так разговаривали. Потом мистер Джейкс попросил бумагу и что‑то написал. Вот и все, что я знаю, только сэр Джон был какой- то очень расстроенный.
- Вы когда-либо раньше видели этот лист бумаги? - Его светлость взял листок и показал его Люси.
- Ну да, сэр. Похоже, это бланк счета мистера Крибба.
- Именно так. Такой ли лист вы дали упомянутым господам в тот вечер?
- Да, сэр.
- Вы могли бы распознать его?
- Ну, сэр, я так думаю, что да.
Хоукер вскочил на ноги. По его лицу прошла судорога.
- С меня довольно этой чепухи! Я ухожу.
- Нет, нет, сэр Джон. Сядьте на место. Ваша честь требует вашего присутствия. Итак, милочка, вы сказали, что можете узнать этот листок.
- Да, сэр, могу. Он был испачкан, сэр. Я наливала бургундское сэру Чарльзу и немножко пролила на стойку. Вот бумага сбоку и испачкалась. Я еще подумала, стоит ли им давать такой грязный листок.
Лицо герцога потемнело.
- Господа, дело крайне серьезное. Как вы видите, на краю листа имеется красное пятно. Что вы можете сказать по этому поводу, сэр Джон?
- Это заговор, Ваша светлость! Изощренная, дьявольская интрига с целью опорочить честь джентльмена!
- Можете идти, Люси, - сказал лорд Рафтон, и буфетчица вышла, беспрестанно хихикая и делая книксены.
- Вы заслушали ее показания, господа, - объявил председательствующий.