– Обязательно сделаю.
– Вопросы есть?
– Главный. Россия вмешается?
– Я не того уровня командующий, чтобы мне о подобных вещах докладывали. Могу только свое предположение высказать, если интересно.
– Интересно, товарищ полковник.
– Вмешательство допускается только негласное. Силами отставников и запасников. Добровольцев никак не удержать. Если их удерживать, значит, создавать рекламу этому делу. Тогда их станет втрое больше. Запретный плод – сладок, библейская истина. Они все равно дорогу к вам найдут, а куча каких-нибудь негодяев на этом наживется. Так лучше взять этот поток добровольцев под контроль и не допускать неорганизованной стихии, что мы сейчас и пытаемся сделать. По крайней мере, так дело пока рассматривается на верхах. Понятно объяснил?
– Так точно.
– Еще вопросы есть?
– Никак нет, товарищ полковник.
– Тогда – до связи…
– До связи, товарищ полковник…
Убрав трубку, я вернулся к майору Головину.
– Могу вас обрадовать.
– Чем?
– Новой задачей.
– Слушаю.
– До вечера необходимо составить список инструкторов, которые нам необходимы. Мне только что обещали выделить из числа российских добровольцев.
– Значит, Россия все же ввязывается? – поморщился Головин. – Этого нельзя делать. Ситуация же легко читается. Американцы спят и видят, что Россия увязнет в войне. Европа от России отвернется, а место России в европейской экономике займут США. Им места всегда не хватает. Для того они и сам майдан устраивали, чтобы Россия здесь увязла.
– Вот потому наши войска и не будут брать Киев… – согласился я. – А если Россия ввяжется, через два дня будет взят Киев, и туда вернется Янукович. Это будет плохая поддержка вашему президенту. Президент, который занимает свое место с помощью чужих штыков, никогда не пользуется поддержкой народа. Пока, я слышал, таких действий не планируется. Планируется только помощь ополчению Юго-Востока добровольцами. Но добровольцев, как предполагается, будет много, и их поток будут контролировать. Преимущество получат специалисты. Вот потому у меня и запросили список необходимых специалистов. Не думаю, что они могут навредить нашему общему делу. Скорее, окажут существенную помощь. Сможете составить? Или начинающему начальнику штаба это еще трудно?
– Для собственной учебы составлю сам – где мне еще учиться… Потом вам принесу, и вместе обсудим. Если что-то упущу или не додумаю, вы поможете. Кстати, от нашей сельской больницы обещали набрать взвод санинструкторов. Женщины желают попасть к нам в батальон. Как на это смотрит командир?
– Мужья у них где?
– Уже в батальоне. Таких почти половина.
– Условие одно – никакой семейственности в батальоне. Муж в своей роте, в своем взводе, жена – в санитарной части. Только так. Потом, если у женщины на руках двое и более детей, пусть их воспитанием занимается. Если один ребенок и нет под боком дедушек и бабушек, то есть ребенка не на кого оставить, – тоже не брать.
– Я тоже примерно так думал. А пока продолжаю формирование.
– Договорились. Я на время отлучусь, съезжу в Пригожее. Надо отца проведать и посмотреть, что там творится. Амирхан должен был там народ поднимать. Волоколамовы! Загрузите к себе в машину пару ящиков с автоматами и патроны к ним. Короче, сколько поместить сможете. Поехали!
Работа по загрузке была выполнена моментально, Волоколамовым помогли.
Паша, сидя за рулем, выглядел молчаливым и сосредоточенным, тем не менее сосредоточен он был не на сложностях пути. Я несколько раз обратил внимание на то, что прямо под колеса попадаются рытвины и ухабины, а он даже не притормаживает, как притормаживал по дороге в Гавриловку. Это было вовсе не в его правилах и говорило об озабоченности старшего сержанта.
– О чем задумался, Павел?
– Задачку вы мне поставили, товарищ подполковник! Командир разведроты… Это же капитанская должность.
– Это в армии, в российской армии – капитанская должность. В некоторых ротах, отдельных, должность командира вообще майорская. Но кто, кроме тебя, сможет с такой задачей здесь справиться? Головин, как ты слышал, предложил Амирхана. Но что Амирхан знает о работе разведроты? Он умеет ползать, чтобы ты его не услышал? И как тогда он будет своих разведчиков готовить, если сам этого не умеет? Мы с тобой здесь – единственные, кто умеет это и многое другое. И, кроме нас, никто не сможет обучить бойцов. Если хочешь, возьми Амирхана себе в заместители. Пусть занимается агентурной работой. Это сродни его ментовской сущности, он сумеет.
– Да, это ему подойдет, – согласился с заднего сиденья Василий Волоколамов.
– Я даже не знаю, с чего следует начинать, – признался Паша.
– С личного состава. С формирования подразделения. Рота – это только громкое название. Разведрота, как сам знаешь, обычно бывает численностью около двух-трех взводов, особенно в наших условиях. Мобильная, но сильная как раз за счет своей мобильности. И сразу начинай готовить ДРГ. А заместителя сразу засади за телефон. Пусть собирает данные со всех сторон, не только о ближайшей опасности, но и о той, что может подойти через месяц, через два. Найди человека со способностями к анализу. Это будет мозг твоей роты. Пусть данные обобщает и готовит выкладки. Но первые данные, естественно, на ближайшие дни.
Мой инструктаж прервался телефонным звонком, как раз когда мы въезжали в Пригожее. Определитель показал номер майора Головина.
– Слушаю вас, товарищ майор.
– Товарищ подполковник, у нас тут некоторое осложнение. Пока малое, но может вылиться в серьезное, если не предпринять срочных мер.
– Я слушаю, Николай Алексеевич.
– Машины приехали со вторым рейсом. Вместе с машинами приехал и старший лейтенант внутренней службы. Как я понял, это Радий Нечипорук, начальник караула с базы внутренних войск. Тот, что с вами беседовал. Походил, посмотрел, потом ко мне подходит и спрашивает, а кто у нас "Правый сектор" представляет. Я сказал, что все из "Правого сектора" уехали, но скоро вернутся. Но он долго разговоры людей слушал. Я думаю, он все понял. Есть опасность, что он вернется на базу и наши машины там задержат.
– Предложения! – потребовал я.
– У меня есть в наличии наручники и "обезьянник", почти как в райотделе. Пусть посидит там, пока машины все не вывезут.
– Я понял. Действуйте, исходя из обстоятельств. Если есть необходимость, наденьте на него наручники. Он человек, как мне показалось, сговорчивый, всегда нос старается по ветру держать. В крайнем случае можно снова разыграть вариант с семьей. Помнится, он очень резко стал звонить жене, когда я только намекнул на последствия. Любит, должно быть…
– Мне лично, товарищ подполковник, не нравятся такие действия, как я уже докладывал, – твердо сказал Головин. Мне его твердость понравилась. Человек с принципами и честный.
– Вам не нравится, когда семьи берут в заложники?
– Да.
– А я разве это предложил?
– Но…
– Вот именно – "но". Просто объясните старшему лейтенанту, что будет с его семьей, если в Гавриловку, следовательно и в Ковалевку, войдут бандиты из киевской милиции и из "Правого сектора". На примере других сел объясните. И скажите, что мы собираемся не пустить их в наши села.
– Вон он… Опять ко мне направляется. Ладно, товарищ подполковник. Я сумею быть убедительным. У старлея глаза умные, должен понять.
Головин отключился от разговора.
– Осложнения какие-то, товарищ подполковник? – спросил старший сержант.
– Разрешимые. Николай Алексеевич разберется… Там начальник караула с базы приехал. Желает посмотреть, кого они вооружают.
– И что?
Ответить я не успел, так как снова Головин позвонил.
– Слушаю, Николай Алексеевич.
– Вот тут рядом со мной старлей сидит. Говорит, он в курсе, что "Последний довод" – подполковник российского спецназа. Слышал, как ополченцы это обсуждали. Ополченцы уверены, что Россия их не бросит. И старлей хочет с вами поговорить.
– Наручники вы на него еще не надели? – поинтересовался я.
– Еще нет. Но это никогда не поздно. Хотя иногда бывает и рано. У старлея так глаза горят – он явно на что-то решился.
– Тогда дайте ему трубку.
Я сразу прикинул в уме, что следует сказать старшему лейтенанту внутренних войск Украины о судьбе его дома, если он приглянется настоящим бандитам из "Правого сектора". Что касается киевской милиции, то уже известно, что сразу после завершения майдана всю милицию в Киеве уволили, а вместо уволенных набрали всякого отребья, вплоть до уголовников. И именно это отребье, получив отпор в Донецке, бежит домой через Гавриловку. Обозленное, испуганное и злое отребье, от которого не стоит ждать ничего хорошего даже тому, кто ничего против них не имеет…
Глава 7
– Еще раз здравствуйте, товарищ подполковник. Или вас следует называть – товарищ Последний довод?
– Последнее предпочтительнее, – ответил я сухо, не зная еще, что скажет мне старший лейтенант Радий Нечипорук, но приготовившись разговаривать с ним конкретно и жестко. Настолько жестко, чтобы отбить у него всякое желание помешать нам всем отстоять свои дома.
– Пусть будет так, товарищ Последний довод. Короче говоря, ситуация такая. Я заподозрил, что вы не из "Правого сектора". Когда вы заставили меня позвонить домой, я только утвердился в своем мнении. "Правый сектор" действует не так. У них напора и наглости больше. Они ни с чем и ни с кем не считаются. И не ездят малым составом, всегда большой толпой, чтобы сила была на их стороне. Когда вы уехали, я позвонил знакомым в свое село. У нас в Ковалевке тоже прошла вербовка. Мне объяснили, что происходит. Пока я соображал, как поступить, и ничего не предпринимал, ваши машины прибыли вторым рейсом. Их уже грузили. Я был у себя в кабинете, когда ко мне прибежал майор Волосько, наш начальник базы. Говорит, что караул взбунтовался. Солдаты грозятся расстрелять грузовики из пулеметов, не хотят вооружать "Правый сектор". Я пошел к солдатам, поговорил с ними. У нас двадцать два человека – семейные контрактники, все из местных сел. Уже наслышаны, как "Правый сектор" и эти, что с ними, ведут себя. Мой взвод хорошо вооружен и отлично подготовлен. Я прямо спросил, кто пойдет воевать против новой власти. Только двое отказались. Тогда я объяснил им ситуацию. Демократии во взводе я не допустил, но сам принял решение с составом взвода, за исключением тех двоих, что отказались, – это солдаты-призывники из-под Винницы, оба из одного села. Выступаем в Гавриловку, под вашу команду. Возьмете нас? Я специально для этого приехал вместе с грузовиками, чтобы договориться, товарищ подполковник…
– Товарищ Последний довод… – поправил я. – Хорошо, старлей. Передай трубку майору Головину.
– Да, Владимир Викторович. Я уже спрашивал про старшего лейтенанта людей, которые его знают. Говорят, ему можно верить.
– Тогда, Николай Алексеевич, на твое усмотрение. Думаю, подготовленный взвод нам нужен. Пусть выступает с солдатами в нашу сторону. Выдели ему грузовик.
– Он говорит, что они уже захватили грузовик базы и сидят в кузове, ждут его звонка. Даже пулеметы с вышек сняли. Готовы нам передать, если их не примем.
– Тогда принимай, если считаешь это необходимым.
– Понял. Принимаю.
Я отключился от разговора, потому что мы подъехали к зданию начальной школы, но там, во дворе, было столько людей, что невозможно было машине въехать. В основном это были мужчины, и практически все были в одинаковых камуфлированных костюмах. Впрочем, костюмам удивляться не стоило, потому что они есть в свободной продаже и используются, как правило, вместо рабочей одежды. А в сельской местности все мужчины заняты в своем подсобном хозяйстве, поэтому пользуются "камуфляжкой". Удивляло количество людей, которое я не ожидал здесь встретить. Похоже, Амирхан провел всеобщую мобилизацию и сделал это достаточно серьезно, поскольку среди толпы были люди совершенно разного возраста, от мальчишек до дедов, пусть и не седобородых. Впрочем, и седобородые тоже были, но еще достаточно крепкие, чтобы держать в руках автомат.
Машина остановилась у ворот. Я вышел и сразу двинулся в здание школы. В дверях класса, где я устроил свой штаб, встретился с отцом и сыном Шихранами. Амирхан радостно улыбался, Харис был привычно сдержан и сосредоточен.
– Откуда столько людей? – сразу спросил я. – Я рассчитывал от силы на три десятка, а тут, пожалуй, сотня наберется.
– Я по селу прошел. Привел, – объяснил Харис.
– Надо было мне позвонить, я бы грузовик с оружием пригнал. А так в машину поместилось только два ящика с автоматами и патроны к ним, по четыре "рожка" на бойца.
– Значит, есть оружие! – обрадовался Амирхан. – Получилось с базой!
– Получилось… – Я с удовольствием содрал с клапана своей куртки эмблему "Правого сектора" и увидел в окно, как срывают свои нарукавные эмблемы отец и сын Волоколамовы. Мы в таком хорошем темпе отработали, что эмблемы еще не успели прочно приклеиться. – И не просто получилось. Взвод охраны на нашу сторону перешел, вместе с оружием. Даже крупнокалиберные пулеметы с вышек сняли.
Тут мне снова позвонил майор Головин.
– Товарищ Последний довод, у нас осложнения. Боевая ситуация. Позвонил только что начальник станции. Спецпоезд приходит. Только два пассажирских вагона и тепловоз со станции Языково. Оба вагона битком набиты бойцами "Правого сектора". В сельсовет передали из Харькова телефонограмму. Требуют обеспечить прибывших грузовиками для экстренного выезда в Донецкую область. Грузовики нужны без водителей. А это автоматически означает, что и без возврата. "Правый сектор" не вовремя поторопился, мы еще не успели подготовиться к их встрече. Вся надежда теперь была на старшего лейтенанта Нечипорука и его взвод.
– Где Нечипорук?
– Недалеко от меня. Распаковывает ящики с оружием.
– Взвод не прибыл?
– Ждем.
– Пусть старлей звонит, поторопит. Даже не обязательно в Гавриловку переезжать. Пусть займут позицию по ту сторону железной дороги и выставят пулеметы прямо в кузове грузовика. Несколько очередей по вагонам с "Правым сектором" могут эти вагоны в щепки разнести. С противоположной стороны, прямо в здании станции, посадите с десяток автоматчиков. Пусть Нечипорук ими командует. Главное, чтобы с той и с другой стороны в своих не попали. Пусть старлей скоординирует работу групп. Предупредите об этом особо. У начинающих солдат такое время от времени случается. А как пулеметы начнут работу, нужно поддержать их автоматами. У начальника станции связь с машинистом есть?
– Не знаю точно. Должна быть у дежурного по станции.
– Пусть предложит машинисту сразу после начала обстрела под всеми парами в обратную сторону драпать. Ему за это еще благодарность выскажут, что спас бандитов. Сразу после выполнения доложи, как прошло.
– Понял, товарищ Последний довод. Работаю…
Майор сам отключился от разговора. Значит, торопился выполнить задачу…
Через двадцать восемь минут он позвонил снова.
– Командир! Все в порядке. Поезд рванул в обратную сторону со свистом. Машинист говорит, ему дали приказ без остановки гнать в Языково на полной скорости. Сообщил, что отряд "Правого сектора" стоит в Архангеловке. Это недалеко от станции Языково.
– Обстреляли?
– Хватило бы и пулеметов. А тут еще и автоматы добавили. И Нечипорук взял с собой три "РПГ-7". Все три гранаты в вагоны попали, прямо в окна, и внутри взорвались. Жаль, у нас гранаты только бронебойные были. Осколочные еще не подвезли, они на другом складе.
– Как в народе настроение?
– Многие бегали смотреть. Издали. Кое-кто тоже приложился, дал очередь-другую…
– А вот это зря. Крупнокалиберные пулеметы шутить не любят. Они вагон насквозь прошьют и задеть кого-то могут. Но желание личного состава получить впечатление понятно. Я потом проведу отдельную беседу о дисциплине. И как впечатление? Получили!
– Всеобщий восторг! Ликование! Первый бой, и такой удачный. Враг сразу бежал! Видимо, с большими потерями.
– Хорошо, Николай Алексеевич, продолжай работать. У меня здесь людей много набирается. Больше сотни. Боюсь, затребованного оружия не хватит. Придется больше брать.
– Нечипорук предлагает опустошить вообще все склады. Все равно, говорит, майор остальное распродаст. Скажет, что все забрали.
– Хорошо. Скажи водителям, пусть все вывозят. И машину охраны на доставку отправь. Пулеметы только из кузова снять не забудь. Работай…
Отключившись от разговора, я вышел из кабинета, потому что прямо напротив меня за столом сидел Харис Шихран, а я при нем не хотел беседовать с полковником Мочиловым, Харис мог оценить это неоднозначно. Из коридора я позвонил командующему и доложил обстановку.
– Значит, так, слушай меня внимательно, Последний довод… – Полковник перешел на строгий деловой тон: – По данным нашей космической разведки, отступающие от Донецка бандитские части уже вошли в Харьковскую область. Количественный состав из космоса определить трудно. Но приблизительно около двух неполных батальонов, что-то около семисот человек. В настоящий момент они предположительно в Котовке и в Богданове, но вот-вот двинутся в сторону Гавриловки. Тебе лучше знать, за какое время они доберутся. Формирование своего батальона закончить все равно не успеешь. Бери тот взвод охраны, на ходу собери еще несколько подразделений. Выставляй заслоны на дороге. Бандиты передвигаются на грузовиках. Ориентируйся на местности по обстановке. Я тебе ничего подсказать не смогу. Успеешь, значит, у тебя получится сформировать батальон. Не успеешь заслоны выставить, или бандиты сомнут их, значит, твоих людей в селе тоже перебьют до того, как они организуются. Торопись.
– Понял, товарищ полковник. Работаю…
Я вернулся в класс. Рядом с отцом уже сидел за столом Амирхан.
– Автоматы раздали?
– Паша Волоколамов роту разведки сколачивает. Автоматы своим парням раздает, – объяснил старший лейтенант.
– Я сейчас запрашивал данные космической разведки, – не пожелал я открыто признаться, кто предоставил мне доступ к этим данным. – Бандиты уже проехали Донецкую область, сейчас они в Котовке и в Богданове. Вот-вот двинутся в сторону Гавриловки. Численный состав – около двух неполных батальонов. Предположительно около семисот стволов. Передвигаются на грузовиках. Но грузовая колонна всегда едет не быстро, это не одиночные машины. Мы успеем выставить заслоны. Необходимо собрать всех, кого уже вооружили. В селе, насколько я помню, грузовиков нет?