- Джим, что же нам делать? - начала женщина. - Им известно, где мы. Я же говорила: они никогда не оставят нас в покое. Никогда не забудут Сюрпрайз-Вэлли.
В её пронзительном голосе слышалось отчаяние. Прекрасно. Ласситер молчал, значит причитания жены поставили его в тупик.
Я уже видел некоторые преимущества своего положения.
Миновал приступ гнева, прошёл страх опасности, и на меня снизошло холодное и ясное спокойствие.
- Мистер и миссис Ласситер, - чуть придушенным голосом начал я, решив сразу же назвать их настоящими именами, - в данную минуту вас преследуют сумасшедшие иностранцы. Им ни за что не добиться поддержки у британского правосудия. Стань эта история известна общественности, симпатии публики были бы на вашей стороне, а планы колена Данова потерпели бы крах. Те, чьи интересы я представляю, об этом позаботятся.
- И чьи же интересы ты представляешь, Элджи?
А вот на этот вопрос я бы ни за что не ответил честно, отстрели он хоть все ножки у проклятого столика. Лучше уж пусть удавят. Но и после этого Мориарти наверняка наймёт медиума, наложит лапу на мою эктоплазму и удесятерит посмертные страдания.
- Но едва вы выбьете у меня из-под ног этот столик, всё изменится, - продолжал я. - Вы станете убийцами, коварно и трусливо прикончившими героя Британской империи…
Никогда не помешает упомянуть боевые заслуги.
- Даже если скроетесь под вымышленными именами, на вас откроет охоту Скотланд-Ярд, самые внушительные в мире силы, стоящие на охране правосудия…
Ну да, внушительные у них разве что задницы, выпирающие из синих форменных брюк…
- Против вас обратятся все.
Я наконец замолк, давая им время обдумать услышанное.
- Джим, он прав. Мы не можем так просто его убить.
- Он первый вытащил оружие.
- Но мы не в Эмбер-Спрингсе.
Где бы ни находился этот самый Эмбер-Спрингсе, обстановка там явно благоприятствовала подобным упражнениям. Видимо, сказывался сравнительный недостаток полисменов, судей, стряпчих, тюремщиков, судебных секретарей и наборщиков в "Полицейской газете". В иных обстоятельствах я расценил бы это как явное преимущество (такого рода место выглядит куда заманчивее Стритхема), но в ту минуту нравы Эмбер-Спрингса не показались мне привлекательными.
Даже сквозь звон в ушах я расслышал характерный щелчок. Ласситер взвёл курок.
Американец встал прямо передо мной (видимо, решил всё-таки не стрелять в спину). В комнате было темно, и я не очень ясно его видел.
- Джим! - воскликнула Джейн - Хелен.
Полыхнула вспышка, лицо и усищи Ласситера на миг окрасились оранжевым.
Столик ушёл у меня из-под ног, адамово яблоко стиснула петля.
Я ожидал приступа нестерпимой боли.
Но вместо этого всего-навсего рухнул на пол, а сверху на меня упали люстра, обрывок верёвки и кусок штукатурки. Я задыхался, но был жив. Чего ещё желать при подобных обстоятельствах?
Ни леденец, ни даже балетная пачка не сделали бы меня в тот момент счастливее.
Подлый Ласситер пнул меня в бок, но жена вцепилась ему в руку.
Исполненный бессильной злобы удар обнадёживал: меткий стрелок явно потерял самообладание.
Вспыхнул газовый светильник. Кто-то помог мне выбраться из-под обломков, снял с шеи петлю и стряхнул с волос и лица штукатурку.
Я с трудом открыл глаза и увидел над собой розовощёкого ангела.
- Хоро-о-ошенький, - промолвила девчонка с остекленевшими глазами. - Рэч оставит его себе.
VI
Теперь мне связали ещё и ноги, но чувствовал я себя гораздо лучше.
Я сидел на диване в гостиной "Лавровой ветви", а Рэч, она же Фей, играла с волосами своего нового питомца, Морана, и что-то радостно щебетала. Ей, должно быть, уже исполнилось пятнадцать или шестнадцать, но вела она себя как семилетний ребёнок. Я старательно улыбался в ответ на её воркование: дети ведь могут внезапно выйти из себя, а если эту барышню с детским умишком довести до истерики, думаю, она сделается такой же опасной, как и её приёмный папаша.
Рэч познакомила меня со своей любимицей - длинноногой, однорукой самодельной тряпичной куклой с изжёванными жёлтыми волосами. Куклу звали мадам Сюрприз, потому что в животе у неё располагался маленький тайник, где Рэч хранила свои "прелестюшки" - трубочки из-под сигар, набитые конфетами.
Фальшивые Лоуренсы никак не могли решить, что со мной делать.
Хорошо быть превосходным стрелком, но умения, полученные на Диком Западе или, если уж на то пошло, в джунглях, не очень-то годятся для Стритхема. Во всяком случае, если вы весь из себя такой честный болван вроде Джима Ласситера.
Это были люди, загнанные в угол, но по-настоящему порядочные. А значит, слабые.
Рэч лизнула меня в ухо влажным языком.
- Дорогая, прекрати, - пожурила её мать.
Девушка обиженно выпятила нижнюю губку и нахмурилась.
- Рэч, не будь глупышкой.
- Рэч не глупышка, - отозвалась та, сжав кулачки. - Рэч разумненькая, ты же знаешь.
Джейн - Хелен тут же растаяла и обняла приёмную дочь.
- Ой-ей, как сильно! - запротестовала девчонка.
Ласситер сидел напротив дивана с револьвером в руке и бросал на меня грозные взгляды.
Только что ему пришлось объясняться с целой делегацией обеспокоенных соседей. Он соврал, что Рэч якобы била посуду. Разве можно спутать выстрел с грохотом падающих тарелок? Но соседи ретировались. Рэч обиделась, что её напрасно обвинили в проступке, и потому прониклась ко мне ещё большей симпатией.
Подумать только, и эта полоумная унаследует неиссякаемые золотые копи!
- Можно откупиться от него, - предложила Джейн-Хелен так, будто меня в комнате не было.
- Он не возьмёт денег, - мрачно отозвался Ласситер, тоже позабыв поинтересоваться моим мнением.
- Вы, сэр Элджи… - начала женщина.
- Арбетнот, - отозвался я, - полковник Элджернон Арбетнот, Пятый Нортумберлендский стрелковый полк…
Порядочный сброд эти самые стрелки. И ранения всегда получали в задницу, когда удирали с поля боя.
- Герой Майванда и Кандагара…
Я бы и битву при Креси приплёл, и Ватерлоо, если б только они купились на подобную ложь.
- Награждён крестом Виктории.
- "Сто тории"! - радостно повторила Рэч.
- И каковы же ваши взаимоотношения с коленом Дановым, полковник Арбетнот?
- Я детектив, мадам. Наше агентство уже многие месяцы выслеживает этих злодеев. Ведь на их совести столько преступлений…
Джейн - Хелен с надеждой посмотрела на мужа: ей очень хотелось поверить в эту чушь. Но Ласситера не так-то просто обвести вокруг пальца.
- …Когда нам стало известно, что опасные негодяи прибыли в Лондон, мы сразу же всё поняли. Конечно, мы знали ваши настоящие имена. Вы же понимаете, мы не можем позволить себе не знать о приезде сказочно богатых американцев, которые предпочитают путешествовать инкогнито и вести благородный и скромный образ жизни. А если мы смогли вас разыскать, смогут и они. Вот уже две недели наши люди круглосуточно следят за этим домом…
Да, я сморозил глупость, и Ласситер тут же перестал прислушиваться к моим словам. Человек, способный расслышать сквозь оконное стекло щелчок взводимого курка, да ещё с противоположной стороны улицы, мигом бы засёк слежку.
- …Если меня не будет на посту, когда прибудет смена, начальство сразу же всполошится.
Джейн - Хелен посмотрела на меня с осуждением. Её мои слова тоже не обманули.
С другой стороны, хотя бы на какое-то время выдуманная история их озадачит. Пока её нельзя опровергнуть. Она засядет у них в голове и будет обрастать всё новыми подробностями. Ласситеры начнут бояться прибытия вымышленной подмоги.
Доблестному всаднику полынных прерий придётся держать чуткие ушки на макушке.
И вскоре он начнёт принимать каждого кота, вспрыгнувшего на соседний забор, каждую выпавшую из ветхой кровли черепицу за окруживших домик полицейских.
- Элджи хочет посмотреть, как Рэч танцует, Рэч танцует, как бабочка, - объявила вдруг девчонка.
Она запорхала по комнате, театрально воздевая руки, - взлетали рукава, развевались ленточки, вздымались юбки. Один чулок у неё сполз и теперь болтался на лодыжке.
- Бабочка, бабочка кружится…
Ласситер помрачнел. А я остался весьма собой доволен. Бросил украдкой взгляд на часы на каминной полке, так чтобы он заметил.
- Бабочка, бабочка, взгляни на меня…
Ласситер принялся жевать собственный ус. Джейн-Хелен, казалось, внезапно состарилась. Я же снова пришёл в почти прекрасное расположение духа.
И вдруг в окно влетело что-то чёрное и дымящееся. Брызнуло разбитое стекло, разлетелись в стороны занавески.
Я увидел пылающий запал.
VII
Ласситер наступил на фитиль и погасил пламя.
- Это не динамитные шашки, - с готовностью пояснил я, - а дымовые. Хотят выкурить вас. Чтобы вы выбежали через парадную дверь прямо под их пули.
Я не стал рассказывать, что совсем недавно сам собирался предпринять нечто подобное.
- Джим, они на улице, - вмешалась Джейн.
- Гадкие, гадкие! - Рэч разозлилась, что ей испортили танец.
Послышался звон бьющегося стекла. В бархатных занавесках появилась рваная круглая дырочка. Но выстрела я не слышал. Снова грохот, снова всколыхнулись портьеры. И опять.
- Развяжите меня, я помогу.
Ласситер засомневался, но Джейн клюнула на мою уловку и бросилась развязывать мне руки, Рэч тем временем принялась за узлы на ногах. Я поднял с пола веблей и стряхнул с него штукатурку. Конечно же, американец вынул патроны.
На окно обрушился новый шквал беззвучных выстрелов, и карниз (на нём всё ещё болтался обрывок верёвки) рухнул на пол. Разлетелась пара стёкол. В комнату с улицы задул холодный ветер.
Скоро опять заявятся соседи. В этом благополучном квартале не привыкли к перестрелкам.
Пули изрешетили ковёр на полу и стену напротив окна.
Значит, наш стрелок засел где-то наверху.
Я помахал пистолетом, пытаясь привлечь внимание Ласситера.
Тот вытащил из кармана горсть патронов и насыпал их мне на ладонь. Я немедля зарядил револьвер. От Ласситера не укрылись моя ловкость и сноровка. Но Элджи Арбетнот, кавалер креста Виктории, был старым воякой и храбрым детективом - чему тут удивляться.
- Где засел стрелок? На последнем этаже углового дома?
Американец покачал головой.
- На дереве на той стороне улицы?
Кивок.
Совсем недавно я сам прятался под тем деревом. Когда Ласситер меня оглушил, сгущались сумерки, теперь же на Стритхем опустилась ночная тьма.
- Сколько их?
Янки поднял четыре пальца. Потом продемонстрировал ещё три, чуть помахав при этом рукой. Значит, на улице точно четверо (мормоны из колена Данова?), а с ними, возможно, ещё трое.
Что ж, я выходил живым и из более серьёзных передряг. Да и Ласситер тоже, как я понял из зачитанной Мориарти характеристики.
- Самое время устроить ваш знаменитый оползень.
- Угу, - натянуто улыбнулся американец.
Дреббер поведал нам, как его банда загнала Джима Ласситера на вершину горы и тот спустил на преследователей каменную лавину. Этакие душещипательные подробности, словно из грошового приключенческого романа.
А сам Дреббер? А Стэнджерсон? Они были там?
У меня появилось устойчивое подозрение: видимо, бандиты из колена Данова хорошенько поразмыслили над контрактом с компанией "Мориарти и К°" и решили не отстёгивать двести тысяч гиней за какую-то жалкую работёнку на один вечер. На самом деле они вовсе не так уж сильно боялись Ласситера - просто не знали, как выследить его и женщин в совершенно чужом городе. Поэтому и заявились к нам. И тут профессор, жаждавший продемонстрировать всем свой чертовски острый ум, во всеуслышание объявляет, где искать Лоуренсов. Ему даже в голову не пришло, что Душегуб окажется меж двух огней. С другой стороны, Мориарти отнюдь не шутил, когда говорил мормонам о "высшей справедливости". Эта мысль служила мне в ту минуту единственным утешением. Головорезы из колена Данова нарушили договор, и за это профессор наверняка вырежет всю шайку до последнего человека (а также до последней лошади и последнего пса), а потом ещё устроит в Солт-Лейк-Сити эпидемию холеры, которая выкосит вообще всех Святых последних дней.
Но я-то, разумеется, буду уже мёртв.
Мы с Ласситером стояли по обе стороны от окна и вглядывались в темноту.
Снова раздался выстрел.
В соседнем доме что-то грохотало. Распахнулась дверь, и на мостовую легла полоска света. В ней оказалась массивная фигура в "рабочей униформе" - красном островерхом капюшоне с прорезями для глаз, стянутом у горла завязочками. Ряженый на мгновение застыл, а потом попятился обратно в темноту, но Ласситер успел его снять (причём попал прямо в глаз). Мужчина рухнул, словно марионетка, у которой обрезали ниточки.
Из дома вышел рассерженный лысый мужчина в стёганом халате. Он явно собирался громогласно пожаловаться на нестерпимый шум и весьма удивился, обнаружив у себя в палисаднике мёртвого бандита в красной маске, прямо под вывеской "Рекламным агентам и торговцам вход воспрещён". Сосед оторопело огляделся по сторонам:
- Какого дьявола…
И тут его кто-то подстрелил. Ой, неужели я? Какая досада. Всегда сначала стреляю, а потом думаю.
Ласситер бросил на меня укоризненный взгляд.
В домах по всей улице немедля опустились занавески.
Незадачливому соседу пуля лишь слегка задела руку, но он тем не менее завопил. Единомышленники, которые совсем недавно вместе с ним ходили призывать Лоуренсов к порядку, заткнули уши ватой и разошлись по постелям.
Так что мой выстрел не пропал даром.
Ласситер выглянул в окно, выискивая новую цель.
Со своего места я легко мог бы выстрелить ему в живот. А потом взять с Дреббера условленную плату.
По всей видимости, колёсики в моей голове крутились слишком громко.
- Элджи, - протянул американец, как бы ненароком целясь в меня из револьвера, - ты как насчёт того, чтобы выскочить на улицу и отвлечь огонь на себя?
- Не очень.
- Так я и подумал.
В комнату влетела очередная дымовая шашка. Теперь ей не мешали ни стёкла, ни занавески, и она покатилась прямо по ковру, испуская волны густого зловонного дыма. В этот раз запалу предварительно дали прогореть.
- Здесь имеется задняя дверь? - поинтересовался я.
Ласситер презрительно покосился на меня.
Да, банда из четырёх человек с лёгкостью возьмёт такой дом в оцепление.
Джейн взирала на Ласситера - с таким выражением на лице преданная жена первопроходца надеется, что муж сбережёт последние пули и не даст своим женщинам угодить в лапы краснокожим. Никогда не мог понять, почему бы этим курицам, любительницам крытых фургонов, просто не застрелить в спину набожных муженьков, а потом не выучиться шить одеяла из шкур и плодить краснорожих детишек. С другой стороны, я всегда отличался своеобразными представлениями о морали.
Послышались надрывные звуки: пули угодили в фортепиано.
- Но мы же в Англии, в Лондоне, - ужаснулась Джейн. - Мы уехали от всего этого. Здесь не должно было случиться ничего подобного.
Ласситер оглянулся на меня.
Мы оба прекрасно понимали: подобное случается повсюду. Несмотря даже на живые изгороди и лежащую на фортепиано песенку про канареек. Им бы лучше залечь на дно там, где подобные ситуации не редкость. В малинах на улице Олд-Яго или возле площади Севен-Дайлс почти всегда есть проверенные лазейки и пути к отступлению.
Из шашки продолжал валить дым, загорелся ковёр.
Возле каминной решётки лежало пустое ведро. Именно из него они вечером залили огонь в камине. По моей вине.
Ласситер принялся жевать ус. Этот жест выдавал его: американец готов сорваться.
- Попробую через переднюю дверь.
- Но тебя же точно убьют, - испугалась Джейн.
- Угу. Но, быть может, я прихвачу нескольких с собой. Тогда вы с малюткой Фей сумеете улизнуть. Джейн, ты богата. Купи вот этого человека, а потом других таких же. Окружи себя наёмными стрелками и детективами. Терпение у колена Данова истощится раньше, чем твоё золото.
Я снова выглянул на улицу. Возле крыльца соседнего дома по-прежнему валялся стенающий мужчина, но мёртвого бандита успели куда-то оттащить.
Теперь по гостиной вели огонь уже из двух мест. Стреляли не для того, чтобы попасть, скорее чтобы действовать на нервы.
Один из них забрался на крышу - мы слышали его шаги.
Ласситер зарядил два кольта с щегольскими рукоятями. К ним бы ещё кобуры, чтобы эффектно выхватывать, но сейчас приходилось просто держать оружие в руках. Двенадцать выстрелов. Семерых, может быть, и уложит. Но как бы ни был хорош американец, его изрешетят пулями. Наверное, и я успею всадить парочку ему в спину, когда он героически выскочит из "Лавровой ветви". Скажу, что рука дрогнула.
Ласситер болван. На его месте я бы швырнул Джейн прямо в окно (как великолепно развевались бы её юбки). Ведь им нужна именно она - наследница состояния Уизерстинов. В крайнем случае, сошла бы за козлёнка, которого привязывают на охоте к дереву, чтобы подманить крупную дичь.
Я снова мыслил трезво и ясно. Профессор мог бы мною гордиться.
- Им нельзя убивать женщин, поэтому и не кинули динамитные шашки. Одна из ваших подопечных нужна им живьём, чтобы выдать её замуж за мормона и отобрать наследство.
Ласситер кивнул, не очень понимая, куда я клоню.
- Прекратите думать о Джейн и Рэч как о своих близких. Думайте о них как о заложницах.
Если только он не пристрелит меня в приступе гнева, у нас появится шанс.
VIII
- Не стреляйте! - крикнул я. - Мы выходим.
Рэч хихикнула. Я вышел на крыльцо в обнимку с негодницей и приставил к её уху револьвер.
Девчонка принимала происходящее за игру. К груди она прижимала мадам Сюрприз.
Ласситер и Джейн отнеслись к моему плану куда серьёзнее. Но дошли до такой степени отчаяния, что в конце концов согласились с ним.
Сначала они утверждали, что мормоны из колена Данова ни за что нам не поверят: как же разлюбезный Ласситер вдруг причинит вред ненаглядным жене и дочери? Я велел им перестать мыслить так, как обычно мыслят правильные, высокоморальные, скучные людишки, и вообразить себя в шкуре двуличных, злобных, жадных мерзавцев. Разумеется, поверят! Они бы точно так и поступили с собственными жёнами и дочерьми.
Никто ничего не сказал, но всем было совершенно очевидно, что и я поступил бы так же.
Действительно, я держал револьвер у виска слабоумной крошки и готов был вышибить ей мозги прямо на мостовую.
Получилось бы, конечно, некрасиво, но я совершал вещи и похуже.
Мы вышли в палисадник. Никто не стрелял. Я сделал ещё шаг вперёд.
Следом появились Ласситер и Джейн. Они пятились задом: стрелку на крыше придётся ранить женщину, чтобы попасть в её мужа.