Сестра кивнула им, и они поспешили в палату к Трею. Тот был в сознании, но чувствовал себя отвратительно. Пытался улыбаться, шутить, но ему явно требовалось обезболивающее.
Арни позвонил в понедельник после обеда. Поговорив об особенностях аренабола, он перешел к цели своего звонка клиенту. Ему неприятно передавать плохие новости, сказал он. Но Рику лучше знать.
- Открой в Интернете спортивный раздел "Кливленд пост" за сегодняшний день. Мерзкое дело.
Рик прочитал, облегчил душу соответствующими выражениями и долго гулял по центру Пармы. До какой бездны может довести крах карьеры футболиста? Он уже три месяца как сбежал из Кливленда, а его остов продолжали догрызать.
Судья Франко взялся за переговоры от имени своей команды. Он встретился с агентом Фабрицио в уличном кафе на краю пьяцца Гарибальди, а Рик и Сэм сидели неподалеку, пили пиво и сгорали от любопытства. Судье и агенту принесли кофе.
Франко знал этого человека и не испытывал к нему ни малейшей симпатии.
- Две тысячи евро совершенно исключаются, - заявил он. - Столько не зарабатывают даже американцы. И вообще, платить итальянцу - опасный прецедент: команда и так без гроша, стоит увеличить расходы, и лавочка может вообще прикрыться.
Он предложил по пятьсот евро за апрель, май и июнь. А если "Пантеры" будут бороться в июле за Суперкубок - еще тысячу евро в качестве бонуса.
Агент вежливо улыбнулся и отверг предложение как неприемлемое. Мол, Фабрицио великий игрок и тому подобное. Сэм и Рик тянули пиво, но не слышали ни единого слова. Итальянцы жарко спорили, каждый явно возмущался позицией другого, затем они посмеялись над каким-то незначительным условием контракта. Переговоры проходили вежливо, но напряженно. Но вот они пожали друг другу руки, и Франко, требуя по бокалу шампанского, щелкнул пальцами официанту.
Фабрицио согласился играть за восемьсот евро в месяц.
Синьор Брункардо оценил предложение Рика помочь команде, но отклонил его. Он был человеком слова и не захотел уменьшать зарплату игроку.
Ко времени тренировки в среду "Пантеры" уже знали обстоятельства возвращения Фабрицио. Чтобы исключить нежелательное проявление эмоций, Сэм заранее организовал встречу Нино, Франко и Пьетро со звездой-принимающим и объяснил, как обстоят дела. Больше всех возмущался Нино, в красках расписывая, как переломает Фабрицио ноги, если тот еще хоть раз позволит себе такой фортель и уйдет с поля. Принимающий с радостью со всем согласился, включая перспективу потерять конечности. Он заявил, что не доставит никаких проблем, ждет не дождется возможности играть за любимых "Пантер" и сделает все для победы.
Перед тренировкой Франко обратился к команде и подтвердил слухи. Большинство "Пантер" приняли новость без энтузиазма, но возражать никто не стал. А некоторые безразлично пожали плечами: если малый нашел способ заработать, почему бы и нет?
- Надо, чтобы люди привыкли, - сказал Сэм квотербеку. - Победа изменит все. Если команда завоюет Суперкубок, они станут носить Фабрицио на руках.
В раздевалке появились листы бумаги. Рик надеялся, что писанина Чарли Крея не выйдет за пределы Соединенных Штатов. Но он ошибся. Благодаря Интернету кто-то прочитал статью, распечатал и размножил, и теперь ее изучали его товарищи по команде.
По просьбе Рика Сэм предложил футболистам не обращать внимания на эту чушь. Обычное бумагомарательство стремящегося к популярности неразборчивого в средствах американского репортера. Но игроки расстроились. Они любили футбол и играли ради удовольствия. Так с какой стати их высмеивают?
Большинство переживали за своего квотербека. Выгнать из лиги и из страны - и без того несправедливо, а продолжать преследовать в Парме - особенно жестоко.
- Сочувствую, Рик, - сказал ему Пьетро, когда они выходили из раздевалки.
Из двух римских команд "Моряки" Лацио традиционно считались более слабыми. Они проиграли первые три встречи в среднем с разрывом в двадцать очков и ни в одном из матчей не проявили боевого задора. "Пантеры" жаждали победы, и четырехчасовая поездка на автобусе на юг не показалась им утомительной. Стояло последнее воскресенье апреля. Небо затянули облака, воздух прохладный - идеальный день для игры в футбол.
Стадион располагался в безбрежном пригороде древней столицы - во многих милях и столетиях от Колизея и других прекрасных развалин. По внешнему виду поля стало ясно, что им пользовались лишь для тренировок, да и то в дождь. Травяное покрытие было чахлым, а местами вовсе отсутствовало, замещенное серой грязью. Линии разметки проводил то ли пьяный, то ли калека. Убогие трибуны-"отбеливатели" могли вместить не больше двух сотен болельщиков.
Фабрицио уже в первой четверти игры отработал свою апрельскую зарплату. Футболисты Лацио не видели его на видеозаписи и не имели представления, на что он способен. И когда их защита опомнилась, он принял три длинных паса и "Пантеры" повели со счетом 21:0. При таком перевесе Сэм решил при каждом розыгрыше применять блиц, и защита "Моряков" сникла. Их квотербек, итальянец, ощущал давление еще до того, как происходил отрыв мяча.
Действуя из-за линии схватки, Рик, не рискуя, просчитывал маневры защиты противника и рукой указывал Фабрицио направление. Затем без помех занимал позицию и дожидался, когда принимающий закончит петлять по полю и откроется. Это был огонь по пристрелянным целям. К середине матча "Пантеры" выигрывали со счетом 38:0. Жизнь снова показалась им прекрасной. Они смеялись и веселились в крохотной раздевалке, не обращая внимания на Сэма, который пытался пожурить их за какие-то мелкие просчеты. В четвертой четверти вперед пошел Альберто, и Франко бушевал на поле. У всех сорока игроков форма была в грязи.
На обратном пути футболисты на все лады поносили "Львов" Бергамо. Пенилось пиво, разудалые песни становились все громче. Могучие "Пантеры" больше не сомневались, что Суперкубок достанется им.
Чарли Крей сидел на открытых трибунах с болельщиками команды Лацио и во второй раз наблюдал, как в Италии играют в футбол "американо". Репортаж о состоявшемся на прошлой неделе матче "Пантер" против Болоньи был настолько хорошо принят в Кливленде, что издатель попросил его задержаться еще на неделю и написать новую статью. Египетский труд, но кому-то же надо это делать! Он провел за счет газеты пять незабываемых дней в Риме. И теперь считал себя обязанным расплатиться за небольшой отпуск очередным наскоком на своего любимого "козла".
Материал получился таким:
"НА РАЗВАЛИНАХ РИМА"
"Рим, Италия. Оправившись от двукратного поражения, свирепые "Пантеры" из Пармы под предводительством меткого Рика Доккери вытряхнули душу из не знающих побед "Моряков" Лацио. Это был решающий матч в рамках итальянской версии НФЛ, и "Пантеры" взяли верх со счетом 62:12.
Выступая перед двумястами шестьюдесятью одним болельщиком на стадионе, который больше напоминал заброшенную каменоломню, "Пантеры" и Рик Доккери только в первой половине встречи передали пасов больше чем на 400 ярдов. Умело расчленив защиту, которая еле двигалась, не понимала, что делает, и боялась вступать в контакт с противником, Рик Доккери продемонстрировал класс: свою снайперскую руку и способность принимающего Фабрицио Боноззи передвигаться по полю. Господин Боноззи по крайней мере дважды сделал такой умелый обманный финт, что защитник буквально выскочил из обуви. Вот такой уровень игры в итальянской НФЛ.
В четвертой четверти мистер Боноззи устал бегать за очками в зачетную зону противника (где уже побывал шесть раз). А у Рика Доккери от бесконечных пасов, видимо, заболела рука.
Болельщики "Браунс" изумятся, узнав, что вторую игру подряд он не отдал противнику мяч. Удивительно, не правда ли? Но клянусь, все так и было. Видел своими глазами.
Одержав победу, "Пантеры" получили возможность продолжать борьбу за первое место на чемпионате Италии. Хотя здесь, в Италии, до этого никому нет дела.
Болельщики "Браунс" должны благодарить судьбу, что на свете существуют такие лиги, в которых отбросы вроде Рика Доккери могут играть вдали от мест, где футбол людям небезразличен.
Что бы Рику Доккери подыскать такую лигу год назад! Я чуть не плачу, задаваясь этим мучительным вопросом. Чао!"
Глава 19
Автобус въехал на автостоянку стадиона "Ланфранчи" в три с небольшим утра. Большинству игроков предстояло через несколько часов выйти на работу. Сэм громогласно разбудил спящих и отпустил команду на неделю. В следующие выходные игр не было. Футболисты, тяжело ступая, выходили из автобуса, разбирали снаряжение и уходили домой. Рик подвез Альберто, проехал через центр Пармы, не встретив ни одной машины, и припарковался у тротуара в трех кварталах от дома.
Через двенадцать часов его разбудил мобильный телефон. Арни был краток, как всегда:
- Дежа-вю, приятель. Ты видел сегодняшнюю "Кливленд пост"?
- Нет. Слава Богу, мы эту газету здесь не получаем.
- Зайди на сайт в Интернете. Этот червь вчера присутствовал на игре в Риме.
- Не может быть!
- Боюсь, что так.
- Снова статья?
- И не менее мерзкая, чем в прошлый раз.
Рик провел ладонью по волосам и попытался вспомнить болельщиков Лацио. Малочисленные зрители расселись по видавшим виды скамьям на открытых трибунах. Нет, у него не было времени рассматривать лица, к тому же он понятия не имел, как выглядит Чарли Крей.
- Ладно, прочитаю.
- Сочувствую, Рик. Это совершенно ничем не оправданно. Если бы я считал, что будет прок, то позвонил бы в газету и поднял бучу. Но уж больно им понравилось потешаться над тобой. Лучше не обращать внимания.
- Если он объявится в Парме, я сверну ему шею. Здешний судья - мой приятель.
- И будешь прав! Ну, до скорого.
Рик нашел диетическую содовую, быстро принял холодный душ и включил компьютер. Через двадцать минут он влился в поток машин на своем автомобиле и ехал, переключая передачи четко и без всяких усилий, как заправский итальянец. Трей жил к югу от центра в квартире на втором этаже старого дома, который строили с намерением втиснуть на каждый квадратный метр как можно больше жильцов.
Американец лежал на диване, задрав ногу на подушки. Маленькая каморка напоминала мусорную свалку - грязные тарелки, пустые картонки из-под пиццы, банки из-под пива и содовой. Телевизор показывал повтор "Колеса фортуны", из стереосистемы в спальне доносились звуки старой мелодии группы "Мотаун".
- Принес тебе сандвичи. - Рик положил пакет на заваленный кофейный столик. Трей взмахнул пультом дистанционного управления, и телевизор умолк.
- Спасибо.
- Как нога?
- Нормально. - Трей болезненно поморщился. Три раза в день к нему приходила медицинская сестра - приносила болеутоляющие и оказывала необходимую помощь. Трей чувствовал себя неважно и жаловался на боль. - Как мы сыграли?
- Легкая победа. Надрали с разницей в пятьдесят очков.
Рик устроился в кресле, стараясь не обращать внимания на беспорядок.
- Значит, справились без меня.
- Лацио - не серьезный противник.
Трей больше не улыбался. Его беззаботность исчезла - сменилась горечью. Он жалел себя. Обычное дело для молодого спортсмена, получившего сложный перелом. Карьера, как понимал Трей, оборвалась, начинался другой этап жизни. Подобно многим молодым спортсменам, Трей не задумывался, каким будет его следующий шаг. Когда человеку только двадцать шесть, он собирается играть вечно.
- Сестра о тебе заботится? - поинтересовался Рик.
- Старается вовсю. В среду мне наложат новую шину, а в четверг я сваливаю. Пора домой, у меня здесь крыша едет.
Они долго смотрели в безмолвный экран телевизора. С тех пор как Трей выписался из больницы, Рик навещал его каждый день. Ему казалось, что маленькая квартирка становится все меньше и меньше. Может, из-за растущих гор мусора и грязного белья и постоянно закрытых и занавешенных окон. Или потому, что Трей все глубже погружался в депрессию. Рик обрадовался, узнав, что он скоро уезжает.
- Я никогда не получал травм в защите. - Трей не отводил взгляда от экрана телевизора. - Ты поставил меня в нападение - и вот, пожалуйста! - Для пущей убедительности он шлепнул ладонью по гипсу.
- Ты винишь меня в том, что сломал ногу?
- В защите я не получил ни одной травмы.
- Что за чушь ты городишь? По-твоему получается, что калечат только игроков нападения?
- Я говорю о себе.
Рик готов был взорваться, но сделал несколько глубоких вдохов, проглотил застрявший в горле ком, посмотрел на гипс и промолчал.
- Давай сходим вечером к "Полипо", поедим пиццу?
- Нет.
- Тогда хочешь, принесу пиццу сюда?
- Нет.
- Сандвич, стейк? Выбирай.
- Ничего не нужно. - Трей поднял пульт дистанционного управления, нажал на кнопку, и они услышали, как счастливая домохозяйка отгадала букву.
Рик поднялся и вышел. Остаток дня он провел под заходящим солнцем за столиком уличного кафе. Пил "Перони" из обледеневшего графина и любовался проходившими мимо женщинами. Он чувствовал себя очень одиноко и ломал голову, как, черт возьми, убить предстоящую неделю.
Снова позвонил Арни, но на этот раз его голос звучал взволнованно.
- Рэт объявился! - торжествующе сообщил он. - Вчера его наняли главным тренером в Саскачеван. Первый звонок он сделал мне. Рэт зовет тебя, Рик. Немедленно.
- В Саскачеван?
- Ты правильно расслышал. А теперь слушай дальше - на восемьдесят тысяч.
- Я считал, что Рэт давно завязал с этим делом.
- Так оно и было. Переехал на ферму в Кентукки, несколько лет ворошил конский навоз, а затем надоело. На прошлой неделе в Саскачеване всех выставили за дверь, а его упросили вернуться.
Рэта Муллинза нанимали в профессиональные коллективы чаще, чем Рика. Двадцать лет назад он изобрел сумасшедшую вееро-пулеметную тактику атаки, и принимающие стали волнами разбегаться во всех направлениях. Некоторое время был знаменит, но затем его команда перестала выигрывать, и о нем забыли. Когда Рик играл за Торонто, он был там координатором линии нападения, и они приятельствовали. Если бы Рэт был главным тренером, Рик начинал бы каждую игру и бросал по пятьдесят раз.
- Саскачеван, - пробормотал Рик, вспоминая необъятные пшеничные поля. - Это далеко от Кливленда?
- За миллион миль. Подарю тебе атлас. Слушай, они снимают по пятьдесят тысяч за игру. Это большой футбол. А тебе предлагают с самого начала восемьдесят.
- Не знаю, - протянул Рик.
- Не валяй дурака, парень. Пока ты подъедешь, я подниму ставку до сотни.
- Но нельзя же так вдруг сняться и уехать.
- Разумеется, можно. Тоже мне, нашел головоломку!
- Нет.
- Да. Это твое возвращение в спорт, и оно начинается немедленно.
- Я заключил здесь контракт, Арни.
- Послушай, парень, вспомни о своей карьере. Тебе двадцать восемь лет. Такая возможность больше не представится. Рэт хочет заполучить тебя из-за твоих бросков - ты же способен послать мяч через всю Канаду. Это прекрасно.
Рик залпом допил пиво и вытер губы.
А Арни тем временем несло:
- Собирай чемоданы, поезжай на станцию, поставь машину на стоянку, брось ключи на сиденье и скажи Парме: "Прощай!" Что они с тобой сделают? Подадут на тебя в суд?
- Это нехорошо.
- Подумай о себе, Рик.
- Только этим и занимаюсь.
- Позвоню тебе через два часа.
Рик смотрел телевизор, когда в трубке снова послышался голос Арни:
- Сумма поднялась до девяноста тысяч, но ты должен дать ответ.
- В Саскачеване снег больше не идет?
- Ни снежинки. Погода изумительная. Первая игра через шесть недель. Могучие "Мужественные всадники" выходят на поле. В прошлом году, как ты помнишь, они боролись за Серый кубок. А в этом сезоне готовы раскатать всех своих соперников. Серьезная команда. Рэт на уши встанет, чтобы заполучить тебя.
- Позволь мне помозговать об этом до утра.
- Ты долго думаешь, парень. Дело выеденного яйца не стоит.
- И все-таки утро вечера мудренее.
Глава 20
Но заснуть, разумеется, не удалось. Рик всю ночь колобродил - смотрел телевизор, пытался читать и старался избавиться от чувства вины, которое охватывало его при мысли сбежать. Это так просто - даже не придется встречаться с Сэмом, Нино, Франко и остальными. Слинять без оглядки на рассвете. По крайней мере так он сам себя убеждал.
В восемь часов утра он приехал на вокзал, поставил "фиат" на стоянку и вошел зал. Час он ждал поезда.
Через три часа Рик прибыл во Флоренцию. Такси доставило его в отель "Савой", выходящий окнами на пьяцца делла Република. Он зарегистрировался, оставил чемоданы в номере и нашел столик в одном из расположенных на шумной площади многочисленных уличных кафе. Набрал номер Габриэллы и, услышав автоответчик на итальянском языке, решил не оставлять сообщения.
Во время обеда он позвонил снова. Габриэлла, судя по всему, узнав его голос, умеренно обрадовалась, может быть, немного удивилась. Сначала не знала, что сказать, но постепенно потеплела. Она находилась на работе, хотя не объяснила, чем занималась. Рик предложил ей выпить в "Джилли" напротив его отеля - популярном кафе и, если верить путеводителю, самом подходящем месте для вечерних встреч.
- Хорошо, - в конце концов согласилась Габриэлла, - давай в пять часов.
Рик, любуясь древними зданиями, прошелся по многолюдным улочкам вокруг площади. В соборе его чуть не растоптала толпа японских туристов. Он услышал английскую речь - группа американок, явно студенток колледжа, приехала почти без парней. Рик осмотрел магазины на Понте Веккио и сам старый мост через реку Арно. Снова услышал английскую речь, и опять это оказались студентки.