– Приготовьтесь, они покидают эту зону, – услышал Бен долгожданные слова и увидел, как несколько машин с включенными мигалками поспешно выехали с парковочной зоны.
– У вас три минуты, чтобы добежать до тягача, – неожиданно сказал оператор.
– Быстрее, быстрее, – пустившись вперед к долгожданной свободе, как сам не свой, подгонял Бен себя и девушку.
– Две минуты, – услышал он в наушник, когда они уже вышли из леса, – они решили вернуться, поторопитесь!
– Не останавливаться! – прохрипел Бен. – Не хныкаем, пригнули головы, до цели двадцать метров.
Как только они успели незамеченными добежать до грузовика, Бен вновь услышал голос оператора:
– Время вышло, быстрее залезайте внутрь, – скомандовал резкий голос в наушник. Бен, не теряя времени, рванул на себя рукоятку двери и… от увиденного чуть не убежал обратно в лес. Из глубины черного кузова на них бежал настоящий огромный лев. Девушка, увидев льва, упала в обморок. Бен успел удержать Хадиджу от болезненного падения, хотя сам пребывал в растерянности. Лев уткнулся в прутья клетки, рыча и демонстрирую ужасающий оскал. Он пытался высунуть лапу через решетку и для пущей угрозы продолжал издавать душераздирающий глухой рык безжалостного хищника. Только теперь Бен немного успокоился, увидев, что зверь не в состоянии им чем-то навредить, находясь за черными прутьями, которых он не сразу разглядел.
– Вы на грани провала, – услышал Бен в наушник знакомый голос, словно с того света. – В вашу сторону приближаются несколько человек.
Из-под колес других машин Бен различил группу людей идущих в их направлении. Хадиджа еле приходила в себя. Ситуация становилось критической. "Может, обратно в лес?" – сверлило у Бена. Приглядевшись в темноту кузова, только сейчас он увидел узкий коридор вдоль правой стенки, ведущий вглубь, о котором уже несколько раз упомянул оператор и куда мог протиснуться один человек. С этой стороны решетка была плотной, не позволяющая льву хулиганить.
– Мы, каким-то образом, должны это сделать, – заговорил упрашивающим голосом Бен.
– Какая разница, кто нас растерзает… – обреченно прошептала Хадиджа.
– Взгляни, здесь есть коридор, и там решетка поплотнее, что не позволит зверю навредить тебе… Какие-то люди приближаются сюда… Поторопись… Проходя по коридору, закрой глаза, если будет страшно и чтобы не упасть в обморок опять. Держись руками по стенке грузовика и вперед. Нас снова могут схватить… Понимаешь? Последние слова подействовали на девушку, и она, хоть и с трудом, поднявшись с земли, молча двинулась к грузовику на заплетающихся ногах и стала медленно забираться внутрь кузова по небольшой железной лестнице. Бен должен был подняться следом, чтобы закрыть двери изнутри. Хадиджа несколько раз останавливалась из-за угрожающих рычаний хищника. Все внутри у нее похолодело и ей казалось, что в глубине черной пасти кузова ее ожидает затаившаяся смерть. Пытаясь не смотреть на беснующееся животное, Хадиджа медленно стала продвигаться вперед.
Лев гневался еще больше, здесь он не мог орудовать мощной лапой и пытался раскусить ограждение. В одно мгновенье Хадиджа заметила, как прутья гнутся под натиском клыков льва, а из огромных лапищ хищника когти вылезают так далеко, что грозят зацепить ее за одежду. Неожиданно даже для себя Хадиджа посмотрела в сверкающие от гнева глаза хищника и начала читать по-арабски выдержки из Корана. Это было единственным спасением для нее, к которому она прибегла неосознанно. Последствие ошеломило их обоих: лев замер, словно завороженный, и через несколько секунд, отцепив пасть от решетки и убрав лапы с ограды, опустился на четвереньки. Оглядев Хадиджу и Бена, лев медленно отошел в угол своей клетки и царственно растянулся на своих лапах. Все произошло столь чудесным образом, что поначалу беглецы, застыв на своих местах, забыли обо всех других угрозах.
– Быстро в кузов! – окрик в наушнике привел Бена в чувство. После чего он, все еще оглядываясь на грозного зверя, поднялся за Хадиджей и закрыл за собой дверь.
В кузове воцарилась полная гнетущая темнота, разрываемая легким рычанием хищника, дающего знать, что он еще рядом и от него следует ждать чего угодно. К великому удивлению беглецов, к рыку большой кошки стала примешиваться еще одно, но более приглушенное рычание.
– Тут есть и вторая клетка, он здесь не один, – сказала Хадиджа.
– Сколько бы их ни было, они все в клетках, – пытаясь держать себя в руках, ответил Бен. – А если нет?
– А если нет, то обед они начнут с самого толстого из нас, а значит, с меня, – попытался пошутить Бен, включив небольшой фонарик. – Это же ты управляешь хищниками. Теперь будешь нашим переговорщиком с этими саблезубыми, – не мог угомониться Бен, пытаясь больше отвлечь себя, нежели девушку.
– Здесь, по-моему, еще пантера в засаде, но тоже в клетке, – сказала Хадиджа, скрывая дрожь в голосе.
– Ты, что, знаешь их язык? Ты что им сказала такого? Наверное, объяснила, что у меня еще не достает парочки килограммов для их рациона, – не скрывал Бен свое удивление от увиденного.
– Я им прочла аяты из Корана, и, по-видимому, они их поняли лучше, чем многие двуногие, – спокойным тоном ответила девушка.
– Хадиджа, учитывая, что ты из нас двоих самая смелая и умная, у меня не остается другого выбора, как попросить тебя постараться пройти дальше до конца кузова, – сказал Бен с расстановкой. – Там, в конце коридора, будет потайная дверь. Я иду за тобой. – Дальше некуда, – сказала Хадиджа, уткнувшись в стенку.
– Мы на месте, – сказал Бен кому-то в наушнике, – стоим перед дверью.
– Принято, – получил он ответ.
Через несколько секунд издав железный скрежет, небольшая ниша в стене отодвинулась, освободив проход в крохотную комнату, откуда еле сочился свет.
– Входите быстрее, проверка у самых дверей, – услышал Бен в наушнике.
– Вошли, – прошипел Бен в ответ.
Одновременно с закрывающейся нишей послышался лязг отпирающихся дверей кузова машины.
– Теперь мы ничем не отличаемся от других диких животных, которых так боялись, – выдала Хадиджа.
– Нет, мы лучше, мы не бросаемся друг на друга, и нам достаточно иметь одну клетку на двоих, – улыбался Бен. – Сейчас они уйдут, и мы продолжим свой путь.
– Здесь? Нам же тут и стоять негде, – отреагировала Хадиджа.
– Здесь достаточно места. Включи воображение, и жизнь покажется краше, даже если за стенкой людоед.
В этот же момент они услышали, как снова начал бесноваться громадный хищник, бросаясь на клетку и пугая проверяющих.
– Почему не запломбированы двери? – послышался чей-то громкий голос со стороны кузова.
– А как я их кормить буду? – ответил кто-то нагловатым тоном.
– Что там по документам? – спросил первый.
– Да тут все в порядке, вроде бы, – отвечал третий более молодой и перепуганный голос, – груз из зоопарка Ашхабада, отправляется в зоопарк Эмиратства Дубай, ОАЭ. -Ладно, уходим, здесь никого нет. А если кто и был, то эти его уже сожрали, – сказал первый голос, отходя от трейлера.
После этого двери кузова снова закрылись, и через несколько минут завелся двигатель грузовика. Как только тягач тронулся с места и начал медленно выбираться на дорогу, беглецы в один голос стали благодарить Всевышнего. Еще через несколько минут включился свет и заработал кондиционер.
– Ну что, я же говорил: первым классом поедем, – завелся Бен. – Вот, даже есть чем нам подкрепиться, – радовался он, доставая пакеты с сухим пайком. – А здесь вот, простите, можем сделать то, что не успели в лесу, – добавил Бен, открывая дверцу крошечного туалета в углу каморки.
Хадиджа смущенно улыбнулась.
– Я просто удивляюсь твоей стойкости, особенно после встречи с этим людоедом, – не успокаивался Бен. – Если ты уж такая терпеливая, то я подам пример первым, – сказал Бен и только собирался направиться в туалет, как его остановила Хадиджа.
– К твоему сведению, в восточной культуре естественные потребности людей не обсуждаются прилюдно, а настоящие мужчины уступают женщинам практически во всем, – ответила Хадиджа.
– Я смотрю, ты не только зверюшек укрощаешь, но и порядок можешь навести в камере для заключенных, – сказал Бен, принявшись поглощать паек.
После того как молодые люди немного утолили голод и привели себя в порядок, они передали накопившуюся усталость казенной лежанке и "кирпичной" подушке. Через несколько часов беглецы проснулись оттого, что грузовик сделал остановку на пропускном пункте, и вся процедура проверки вновь повторилась. Их непревзойденный защитник в кузове снова сыграв свою роль на отлично, ускорил все формальности, после чего до самого Бендер-Аббаса, портового города на юге Ирана, их никто не беспокоил.
На подъезде к порту Бену пришлось разбудить проспавшую всю дорогу Хадиджу, чтобы подготовить ее к дальнейшим событиям.
– По-моему, все обошлось, – сказал Бен, когда почувствовал, как тягач стал переезжать с твердой земли на слегка покачивающееся основание.
– Даже не верится…
– Слава Богу…
– Наконец-то…
Каждый по-своему настраивался на будущее: Хадиджа занялась молитвой, а Бен ломал голову, как ему при встрече с Руди следует построить разговор; что ему передать из собранных сведений, а что оставить себе для торга, как гарантию своей безопасности.
– Через какое время мы будем в Дубае? – спросила Хадиджа после молитвы.
– Завтра утром, – ответил Бен.
– Ин шаа Аллах, – выдохнула девушка, примостившись на своей койке.
Еще через час послышался протяжный гудок парома, и покачивание слегка увеличилось.
– Вот смотрю я на тебя и удивляюсь, – сказал Бен, чтобы скрасить тишину интересной беседой, – ты – мусульманка, верующий человек, а смерти боишься не меньшего других, а может, и больше.
– Конечно, боюсь. Просто люди боятся смерти по разным причинам, – ответила Хадиджа.
– Неверующие боятся потерять все, что у них есть в ближней жизни, живя обманными надеждами и иллюзиями земного существования. Верующие же боятся того, что они не лучшим образом подготовились к дальней дороге и ко Дню, когда им придется предстать перед своим Создателем.
– Звучит как приговор, – сказал Бен, отпивая воду из бутылки.
– Человек с сильной верой в Бога и в Его заветы воспринимает эту жизнь как средство для достижения цели – Довольства Создателя – и чувствует себя странником в этом мире. Поэтому для многих из них ближняя жизнь есть всего лишь временное пристанище, если хочешь, – тюрьма, место экзаменов его веры и стойкости перед искушениями, – добавила Хадиджа.
– Вот откуда берутся "узники", ускоряющие свой уход, но при этом, унося с собой за компанию тех, кто доволен своей здешней темницей, – развел руками Бен.
– Никто не имеет права на чужую жизнь, если это не военные действия или самозащита. Многое греховное во всех религиях совершается от невежества или открытой вражды против самой религии. Мы это уже как-то с тобой обсуждали.
– А что по поводу мести? – спросил Бен, разминая спину. – Не этим ли оправдывают себя живые бомбы?
– Месть позволительна только по отношению к человеку, чья вина как преступника доказана, и вердикт вынесен муфтием или судьей. Живые бомбы в основном – это отчаявшиеся, невежественные, обманутые, слабые, затравленные, зачастую больные и потерявшие все в этом мире люди, которые используются в чужих грязных играх. В этих событиях нужно искать политические мотивы, а не религиозные. А в целом ислам поощряет прощение вместо мщения.
– Но практика подтверждает обратное, к сожалению…
– То, о чем ты говоришь, в принципе противоречит основам ислама и к тому же не относится к практике подавляющего большинства мусульман. Более того, самоубийство и убийство других – это ужасные, смертельные грехи в моей религии.
– Возможно, что это так. Однако я, как простой обыватель, не вижу ничего созидательного со стороны того большинства мусульман, о котором ты говоришь. Они больше позиционируют себя как потребители, а зачастую и разрушители материальных ценностей, произведенных западными культурами. Не в той ли опасной формуле кроется ответ, где говорится, что для искренне верующего мусульманина ближняя жизнь – это всего лишь тюрьма, которую нужно поскорее покинуть?
– Это большая тема, Бен, – усаживаясь поудобнее, сказала Хадиджа. – Тема для множества исследований и обсуждений. Но я все же постараюсь ответить, как могу. Если исходить из первоисточников ислама, то мусульманин не должен игнорировать ближнюю жизнь. Поэтому для правильного понимания этого и других принципов и норм моей религии требуется не избирательное, а комплексное понимание аятов Корана и хадисов пророка Мухаммада, мир ему и благословение Аллаха. Именно такой подход помогает человеку избегать крайностей и научиться находить баланс между желанным и праведным и тем самым следовать напутствию посланника Всевышнего, где он говорит, что из всех дел лучшее то, что находится посередине. Иными словами, поощряет поиск "золотой середины" во всех делах. С другой стороны, ближняя жизнь – это место деяний, посредством которых человек приближает или отдаляет себя от милости Всевышнего, тем самым определяя свое будущее положение в вечном миру. Поэтому одно из изречений последнего Посланника гласит, что лучшие из нас те, которые прожили долгую и праведную жизнь.
– Хадиджа, все, что ты говоришь, осталось в правильных книгах, – выдал Бен, – а в жизни, если оглянешься вокруг, все с точностью до наоборот.
– Бен, я не соглашусь с твоим столь категоричным подходом, – возразила Хадиджа. – Прежде чем осуждать, правильнее было бы принять во внимание все составляющие условия и причины, включая, политические, экономические, социальные того, почему мусульманские страны и общества утратили свои доминирующие позиции и были завоеваны, попав в колониальное рабство с последующим упадком развития науки и производства материальных ценностей. Ведь несколько столетий тому назад все было наоборот-мусульманский мир был на подъеме, а христианская Европа тонула в мракобесии, терроре инквизиции и тотального невежества. Но история человеческого общества – это не движение по прямой линии, это живой процесс взлетов и падений. Как синусоида при работе сердца, где прямая линия расценивается как смерть организма.
– Неплохое сравнение, на востоке умеют красиво говорить, – остановил Бен Хадиджу. – А чем же ты можешь объяснить то, что кривая для мусульманских стран уже давно идет вниз?
– Ученые ислама считают, что как только мусульмане стали отходить от столпов своей религии, превратившись в невежд, сбитых своими пристрастиями с прямого пути единобожия, забыв, что Всевышний одарил их самым лучшим – религией ислама, они потеряли силу своего единства и заслужили наказание от Создателя. Поэтому, уступив ведущие роли в мировой истории, мусульманские общества превратились в колонии западных цивилизаций. Не стоит забывать, что нынешнее процветание западных обществ в немалой степени основывается на достижениях научной мысли мусульманских ученых и на награбленных материальных и природных богатствах из тех же колониальных стран. К тому же, по мнению многих аналитиков, не за горами то время, когда кривая роста будет свидетельствовать в пользу восточных цивилизаций, включая мусульманскую.
– И это как-то можно связать с ростом движения исламистов в мусульманских странах? – хмыкнул Бен.
– Движения исламистов носят политический характер, где пересекаются интересы зачастую далеких от религии людей. Религия – это не инструмент для политизации, а возможность очищения и развития каждого индивидуума, а через это – всего общества. Поэтому я полагаю, что причиной роста мусульманских обществ, скорее всего, будет возврат каждого мусульманина к истокам ислама и искреннее соблюдение заповедей религии со знанием и усердием, нежели политические амбиции отдельных представителей моей уммы.
– Да уж, нет лучшего средства, чтобы загнать себя в сон, чем побеседовать с тобой о неразрешимых проблемах, – сказал Бен, зевнув от души.
– Ну спасибо, хоть какая-та польза от меня для тебя есть, – махнула на него рукой Хадиджа и погрузилась в чтение Корана.
На следующее утро каждый выглядел гораздо лучше и бодрее. В ожидании скорого освобождения из тесной каморки, в которой они провели чуть больше суток беглецы подшучивали друг над другом и строили планы на сказочный Дубай. Вскоре тягач заехал на территорию зоопарка и направился в специальный ангар для приема и сдачи животных. Еще через двадцать минут после полной остановки автоматически раздвинулась передняя стенка каморки, образовав дверце для выхода через кабину водителя.
– Выходим и смешиваемся с толпой, – сказал Бен.
Забрав каждый свою поклажу и еще не веря чудесному освобождению, Бен и Хадиджа быстро покинули гараж и скоро оказались на территории зоопарка, объятые детским смехом, жаром солнечного дня и несравнимым чувством свободы.
– Зверей нам и в жизни хватает, – сказал Бен, ускоряя шаг и не оглядываясь по сторонам. Выйдя из зоопарка, Бен направился на парковочную площадку и, пройдя сквозь ряды машин, остановился около микроавтобуса серебристого цвета. Сбросив свой груз в багажник, молодые люди сели в машину в предвкушении незабываемых дней в роскошном Дубае.
– Где ты ключи взял? – спросила Хадиджа, обрадовавшись, что на этот раз не нужно будет скрываться на угнанных автомобилях.
– Это страна чудес, я же тебе говорил, – ответил Бен, немного расслабившись оттого, что удалось вырваться из заколдованных объятий Персии.
– Куда мы сейчас? – не успокаивалась девушка.
– В лучшую гостиницу Дубая. Есть возможность пошиковать пару дней, – широко улыбнувшись, подмигнул Хадидже Бен.
– Ты обещал…
– Помню. Все будет исполнено в лучших традициях востока – тонко и со вкусом, – не переставал забавляться Бен.
– У тебя только один день, чтобы исполнить свое обещание, – твердо сказала девушка, – иначе мне самой придется найти дорогу домой.
– Мы отыщем эту дорогу и вместе пройдем ее с тобой, Хадиджа, – ответил Бен, набирая скорость в сторону самой высокой башни в мире.
Глава IV
Китайский экспресс
Пекин, Китай, 22 июня.
Андрей и Вэйвэй