- На втором этаже - три комнаты, - продолжал объяснять Норрис. - В том числе рабочий кабинет. Вам уже известно, когда должна прибыть ваша мебель?
- Это как раз одна из причин задержки моего приезда. Нет, я пока ничего не могу сказать по этому поводу. Признаться, я рассчитывал, что все доставят сюда еще неделю назад!
Норрис, взяв с заднего сиденья автомобиля тяжеленную картонную коробку, набитую книгами, неодобрительно хмыкнул.
- Ничего не поделаешь, у меня таких еще три штуки, - словно оправдываясь, произнес Фрэнк.
- Книжки. Ну, вам-то они и в самом деле нужны, да?
Фрэнк взял вторую коробку.
- Контейнер с моей мебелью прибудет еще неизвестно когда, - сказал он. - Поэтому я взял с собой те вещи, которые мне понадобятся в первую очередь.
- Мы тоже кое о чем позаботились. Мистер Эмерсон сегодня днем принял решение предоставить вам кое-какую мебель. Я уже установил на втором этаже кровать, стол и две лампы. Если вам срочно потребуется что-нибудь еще, вы мне завтра об этом сообщите.
- Спасибо. Очень любезно с вашей стороны.
- Ну, к нам не каждый день приезжает новый преподаватель! Этого в "Деррисдире" не было уже несколько лет. Да вы и сами увидите, что все остальные коллеги намного старше вас.
Поставив коробку на пол, Норрис остановился, чтобы перевести дух.
С Льюисом Эмерсоном, ректором университета, Франклин ежедневно разговаривал по телефону в течение целого месяца. Именно Эмерсон использовал все имевшееся у него влияние для того, чтобы на освободившуюся должность взяли Франклина, а не кого-нибудь из кандидатов постарше.
Перенеся багаж из автомобиля Фрэнка в дом, Норрис зажег свет в кухне.
- Тут уже кое-что есть. Я поставил вам в холодильник питьевую воду и молоко, - сообщил он. - А еще положил немного мяса индейки и яйца - на завтрашнее утро. И растворимый кофе.
- Спасибо, мистер Хиггинс.
Норрис чуть заметно вздрогнул и в первый раз за все время вынул трубку изо рта.
- В общем-то, вы вполне можете звать меня просто Норрис…
Фрэнк улыбнулся.
- Хорошо.
Они прошли в гостиную. Вдоль ее стен тянулись пустые книжные полки. Из всех имевшихся в комнате овальных окон открывался вид на густой лес. Единственным предметом мебели был круглый столик на одной ножке, на котором стоял старенький телефон.
- Мистер Эмерсон ожидал вас сегодня вечером к ужину, - сказал Норрис. - Он хотел вместе с несколькими другими преподавателями отпраздновать ваш приезд.
- Мне очень жаль, что я опоздал.
- Ничего страшного. Мы уже привыкли к тому, что здесь можно заблудиться, тем более ночью. - Норрис поднес руку к лицу и посмотрел на часы. - Мистер Эмерсон, кстати, поручил мне от его имени пригласить вас на завтрак к нему домой. - Он протянул Фрэнку кусок картона с нарисованным на нем маршрутом, по которому тот мог доехать до дома ректора, и вежливо осведомился: - Как насчет семи тридцати?
- Без проблем. Я приеду.
Норрис кивнул и направился к выходу.
- Подождите! - окликнул его Фрэнк. - Мне хотелось бы знать: а кто здесь жил до меня?
- Как кто? Ваш предшественник, преподаватель Майкрофт Дойл.
- Да?..
Речь шла о преподавателе, который умер этой зимой.
- Дойл прожил здесь более сорока четырех лет, - продолжил Норрис. - Все то время, пока он работал преподавателем в университете. Довольно долго, не так ли? Считается, что после смерти необходимо произвести в доме усопшего тщательную уборку, но это было немыслимо, если принять во внимание, в каком состоянии здесь все находилось. Мы предпочли сделать капитальный ремонт. И это решение было более правильным по отношению к вам. Поверьте мне, стены тут аж лоснились от грязи.
- А от чего он умер? Я, в общем-то, знаю о Дойле очень мало.
- По всей видимости, от аневризмы. Во всяком случае от чего-то, что связано с мозгами. Обычная история для такого человека, как он. Я хочу сказать, для человека, который все время занят размышлениями. Впрочем, вы лучше меня знаете, что это такое.
Норрис снова надел на голову кепку и недовольно поморщился. Без сомнения, смерть не относилась к его любимым темам. Фрэнк подумал, что он, Франклин, не только полностью принадлежал к тому же классу людей, что и Дойл, - он еще и собирался занять его бывший дом…
Фрэнк проводил Норриса до порога.
- Все преподаватели живут здесь? В этом поселке? - поинтересовался он.
- Нет. Кое у кого есть квартиры в городе, а некоторые живут в большом административном здании, расположенном в северной части территории университета, - ответил Хиггинс.
- Территория университета, по-видимому, довольно большая. Тут все совсем не так, как в Чикагском университете, который находится прямо в городе.
Норрис удивленно поднял брови.
- Довольно большая? Сдается мне, что вы ее недооцениваете. Наша территория… Да она просто огромна! Мы занимаем тысячи гектаров, которые простираются по трем округам штатов Нью-Хэмпшир и Мэн.
- Впечатляет. И вы управляете всей этой территорией?
Норрис задумался.
- Я - заведующий хозяйством… Да, пожалуй, управляю всей этой территорией. Именно так. А вы? Вы будете обучать в университете будущих писателей?
- Писателей - это слишком громко сказано. Я буду читать курс литературного творчества. Готовить будущих литераторов к получению степени магистра. Это весьма полезный курс для тех, кто хочет стать писателем, но явно недостаточный для того, чтобы по его завершении считать себя таковым.
- Да? Как бы там ни было, ваши подопечные наверняка удивятся, что именно вы станете обучать их вместо старины Дойла. Ведь вы с ними почти одного возраста! - Норрис покачал головой. - А теперь я оставлю вас, чтобы вы могли отдохнуть.
- Еще раз спасибо за все, Норрис.
Прежде чем уехать на своем пикапе, Хиггинс посоветовал молодому преподавателю поставить "фольксваген" в гараж, что тот не замедлил сделать.
Поднявшись на второй этаж, Франклин обнаружил там комнату с кроватью, рабочий кабинет и еще одну, но уже более узкую, комнату. Все здесь было так, как и рассказывал Норрис. В кабинете имелось овальное окно, выходившее в сторону леса. Створки окна, стены и пол были сконструированы таким образом, что перед окном образовывалась своего рода ниша, в которой размещался стол на перекрещенных ножках. Возле стола стоял табурет. "Идеальное рабочее место для того, чтобы писать", - подумал Фрэнк.
Он подошел к окну и задумчиво посмотрел в ночную темноту. Падающий снег с трудом пробивался сквозь густые кроны деревьев. Франклину пришло в голову, что ему впервые доведется жить в такой близости от природы. Он, закоренелый горожанин, оказался в настоящей глухомани. Фрэнк сомневался, что он когда-либо сумеет привыкнуть к подобной атмосфере, наполненной шумом деревьев и загадочными звуками, издаваемыми животными. Да и к тишине тоже.
Он расстегнул застежку-молнию на одном из своих громадных рюкзаков и достал оттуда пишущую машинку "Ремингтон-3Б" модели 1935 года. Аккуратно поставив ее на стол, он стащил с нее чехол и, оттянув стопор, сдвинул до упора каретку с валиком, вокруг которого оборачивалась бумага. Звякнул сигнал ограничителя хода, показавшийся в пустом доме необычайно громким.
Неужели Дойл прожил в этих стенах сорок четыре года?..
Франклин не сомневался, что его не смогла бы прельстить подобная перспектива.
Он плюхнулся ничком на кровать, а затем перевернулся на спину, надеясь тут же уснуть. Однако из леса доносилось слишком уж много незнакомых звуков. Фрэнк услышал, как закричала какая-то ночная птица. Это был неприятный, леденящий душу крик. Фрэнк даже понятия не имел, какая это птица. Может, хищная? Знания Франклина о природе ограничивались тем, что он прочитал на страницах изданий "Бюффон" и "Торо". В реальной жизни ему практически не приходилось сталкиваться с природой. Он подумал, что, если бы этот крик на самом деле был донесшимся откуда-то издалека воплем женщины или ребенка, отличить его от крика птицы ему все равно бы не удалось…
С этой грустной мыслью он и заснул.
3
НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ, В 7 ЧАСОВ 35 МИНУТ
Стью Шеридан сидел в своем кабинете, прижимая телефонную трубку к уху. Он слушал степенный голос, принадлежащий человеку который разглагольствовал уже далеко не одну минуту.
Управление полиции штата Нью-Хэмпшир находилось на улице Хейзен-Драйв в районе Конкорд-Хайт, на восточном берегу реки Мерримак. Все подразделения департамента безопасности были недавно размещены в одном месте - комплексе "Джеймс Эйч Хейз Сейфти Билдинг". Комплекс состоял из больших квадратных зданий с незатейливыми мрачными фасадами из красного кирпича и окнами, в которые были вставлены непрозрачные с наружной стороны стекла.
- Да, я понимаю.
Шеридан наморщил лоб и, отодвинув тыльной стороной ладони две папки с документами, вытащил из-под них большой блокнот и карандаш. Затем он записал: "Меланктон, О’Рурк и Колби. 9.55 - военный аэропорт "Шеффилд". Никаких официальных сообщений. Режим строгой конфиденциальности".
- По поводу последнего пункта местный филиал предупредил меня сегодня ночью. Да, указания уже даны. - Придав своему голосу слегка раздраженный тон, полковник добавил: - Первое совещание представителей подразделений состоится сегодня утром в девять часов. - После паузы, в течение которой он слушал собеседника, Шеридан кивнул и сказал: - Это возможно. Придется запастись терпением. Именно так, двадцать четыре трупа: девять женщин и пятнадцать мужчин.
Выслушав последнюю тираду своего собеседника, он устало произнес:
- Ну, если вы так считаете, то я постараюсь связаться с вами, как только у нас появятся новости.
Он надавил большим пальцем на клавишу, чтобы прервать связь, а затем набрал внутренний номер из трех цифр.
- Лейтенант Гарсиа слушает, - послышалось в трубке.
- Я только что разговаривал с секретариатом губернатора. В девять пятьдесят пять на военный аэродром прилетают три агента ФБР. Им уже предоставили весьма широкие полномочия. Меня попросили дождаться, пока они прибудут к нам, и до того момента не проводить вообще никаких совещаний.
Гарсиа хмыкнул.
- А мы ведь вполне могли бы обойтись и без них!
- Я тоже так думаю. Но… Впрочем, вот их имена: Меланктон, О’Рурк и Колби. Я никого из них не знаю. И на этот раз они посылают к нам женщину, спецагента Патрицию Меланктон. Она возглавляет эту группу.
- Ну и везет же нам сегодня… - пробормотал лейтенант.
- А еще мне снова напомнили о строгой конфиденциальности, которую требует ФБР относительно этого случая.
- Ну, тогда все понятно. Они приедут и сами займутся этим преступлением. Наша миссия окончена. Что-то они шевелятся гораздо быстрее, чем обычно!
- Боюсь, именно так.
На этом их разговор закончился.
Кабинет Шеридана находился в угловом помещении одного из зданий комплекса "Джеймс Эйч Хейз Сейфти Билдинг", обращенном к лесу. Бушевавшая ночью буря утихла, но небо по-прежнему было затянуто тучами. Ветки деревьев провисли под тяжестью снега. Здесь были такие же деревья - с густой кроной, почти не пропускавшей свет, - как и в лесу Фартвью Вудс, который со всех сторон окружал строительную площадку возле 393-й автострады. Когда открывали окна, в кабинет доносилось глухое журчание протекающей неподалеку реки Мерримак. Река делила город Конкорд на две части, и большинство обнаруживаемых в этом регионе трупов находили на ее берегах: это были утопленники, которых прибивало к берегу довольно быстрым течением.
"А ведь там убивать гораздо удобнее, чем на стройплощадке возле автострады, куда может подъехать кто угодно и где любой шум хорошо слышен!" - подумал Шеридан.
Он провел ладонью по щеке. У него сегодня не было даже минутки, чтобы побриться или хотя бы ополоснуть лицо водой. Последние несколько часов ушли на разговоры с чиновниками из окружения губернатора и мэра, на выслушивание докладов об уже собранной информации, а также на ходатайства о выделении дополнительного числа судебно-медицинских экспертов. Однако начавшееся расследование до сих пор еще не дало каких-либо существенных результатов.
Шеридан бросил взгляд на фотографии жены и пятерых детей, стоявшие на его столе. Шериданы традиционно служили в полиции - в течение уже пяти поколений. Но в такие дни, когда приходилось иметь дело с кучей трупов, он задумывался над тем, действительно ли ему хочется, чтобы кто-то из его сыновей пошел по стопам отца.
Зазвонил внутренний телефон.
- Шеф, приехали капитан Гарднер и профессор Таджар, - услышал он голос секретарши.
- Хорошо. Пусть идут сюда.
Шеридан еще рано утром потребовал от своих бригад криминалистов выработать первые версии относительно гибели двадцати четырех человек.
Барт Гарднер являлся руководителем подразделения, в обязанности которого входило наблюдение за сектантскими и псевдо-религиозными движениями на территории штата и сотрудничество с другими аналогичными службами по всей Новой Англии.
Стивен Таджар возглавлял кафедру психологии в Дартмутском университете.
Они оба давным-давно знали Стюарта Шеридана. Войдя в кабинет полковника, мужчины сели на стулья перед его столом. Тут же появилась секретарша: она принесла всем троим кофе.
- Положение у нас критическое, - сказал полковник. - Сегодня ночью ФБР потребовало, чтобы все, что касается информации о тех двадцати четырех трупах, обнаруженных на стройплощадке, проходило в режиме строгой конфиденциальности. Для нас это означает, что мы не только не имеем права заводить дело на кого бы то ни было, но нам также запрещено обсуждать данное происшествие с другими службами. К тому же нам нужно позаботиться о том, чтобы в прессе не появились какие-либо сообщения. В связи с этим необходимо держать все в тайне от персонала, непосредственно не задействованного в данном расследовании, и не печатать никаких материалов. Но это означает еще и следующее: никаких обходов близлежащих домов, никаких объявлений о том, что разыскиваются свидетели происшествия. В общем, мы вряд ли сможем раздобыть какую-либо новую информацию. Наши усилия практически блокированы. Через два часа сюда приезжает группа агентов ФБР. Они наверняка сразу же изымут все материалы по этому делу. Так что имейте в виду: о нашей встрече никто не должен знать. Вы не сможете участвовать в следующем совещании, да и вообще в расследовании. Однако если от меня требуют передать это дело в ФБР, то я, по крайней мере, хочу свести с ними кое-какие счеты, а именно в очередной раз доказать, что мы - не просто какая-то там вспомогательная организация, действующая во втором эшелоне. Вот почему я отослал вам информацию относительно того, что было обнаружено сегодня ночью. А теперь я вас слушаю.
Первым стал докладывать капитан Гарднер.
- Случай, которым мы сейчас занимаемся, по многим признакам напоминает сектантские жертвоприношения, - сказал он. - Одинаковые огнестрельные раны, тщательное выравнивание лежащих друг на друге трупов, большое число жертв, явное стремление не скрывать результаты массового жертвоприношения - все это похоже на действия религиозных фанатиков. Вы нашли на месте преступления какое-нибудь оружие?
- Нет, - ответил Шеридан.
- Это говорит о том, что там присутствовали их товарищи по вере, а может, в роли палача выступил духовный наставник этих людей. Если бы мы обнаружили какие-либо характерные признаки в одежде погибших или же нашли ритуальные предметы, оставшиеся на месте их мученической смерти, то это помогло бы нам идентифицировать секту.
- Насколько я знаю, - вставил полковник, - люди, убитые на стройплощадке, не имели при себе ничего такого, что могло бы помочь их идентифицировать: ни документов, ни ключей, ни кулонов, ни часов, ни телефонов, ни даже разменной монеты. Ни-че-го. Все личные вещи, кроме одежды, были у них изъяты. В общем, у нас пока что двадцать четыре безымянных трупа. Образцы ДНК, отпечатки пальцев и слепки зубов еще не дали никакой информации. Кроме того, на их предплечьях и ладонях нет никаких следов продуктов сгорания - ни кордита, ни какого-нибудь другого пороха. Это означает, что никто из этих двадцати четырех не стрелял из огнестрельного оружия. Тем не менее у всех жертв в сердце - пуля сорок пятого калибра. Получается, что этой ночью на месте преступления в роли палача выступил кто-то еще, а может, таких палачей было даже несколько. Баллистическая экспертиза должна установить, сколько единиц огнестрельного оружия там было задействовано.
Записав слова полковника, Гарднер продолжил:
- Для известных нам сект, насколько мы знаем, третье февраля не имеет какого-либо особого культового значения. Из других источников информации относительно сектантских групп, действующих на территории нашей страны и находящихся под наблюдением, за последнее время не поступало никаких сообщений. Ни о какой аномальной активности подобных групп говорить не приходится.
- Попытайтесь повнимательнее присмотреться к псевдорелигиозным организациям из числа тех, за которыми вы ведете наблюдение, - сказал Шеридан. - То, что произошло сегодня ночью, может вызвать в той или иной из них определенную реакцию, и было бы неплохо, если бы мы заметили это.
- Понятно.
Версия о причастности к данному происшествию какой-то религиозной секты явно импонировала полковнику. И в самом деле, при таком большом количестве жертв вряд ли можно было бы предположить жестокую расправу из мести или случайное убийство. Более того, разве убийца-мститель или случайный убийца стал бы так тщательно складывать трупы? Шеридан подумал, что, пожалуй, потребовалось бы немало повозиться, чтобы разложить тела так, как они лежали в той яме, - если, конечно, эти люди сами не ложились друг на друга в ожидании того, что их пристрелят. Неужто сектанты и в самом деле на такое способны? У полковника по телу пробежала холодная дрожь.
Вслед за Гарднером заговорил Таджар:
- Версия, которую я хочу выдвинуть, касается новых или, лучше сказать, недавно возникших явлений. Я имею в виду коллективные самоубийства, совершаемые, как принято говорить, в силу "группового динамического увлечения".
- В силу чего?
Шеридану еще не приходилось слышать что-либо подобное.