5
Хозяин ресторана осторожно переместился в угол и постарался принять такой вид, будто бы ничего особенного в его заведении не происходит. У него это хорошо получилось.
Акмаль взял фотографию и внимательно посмотрел на свое изображение.
- Четыре тысячи, - сказал Акмаль, в то время как чьи-то ловкие руки появились у Бондарева из-за спины и принялись проворно его обыскивать. - Странная сумма. С одной стороны, это слишком дорого за кусок бумаги. С другой стороны...
Он посмотрел на человека, который стоял у Бондарева за спиной, получил от него безмолвную гарантию безопасности и сел напротив Бондарева, рядом с Мурадом.
- С другой стороны, - продолжил он, - если это часть какой-то хитрой игры, то это чертовски дешево.
- Никаких игр, - сказал Бондарев. - Чистый бизнес.
Он подумал об удобном расположении ресторана рядом с набережной. Как стемнеет - все концы в воду. Дешево и сердито.
Тем временем Акмаль пристально его разглядывал, ожидая увидеть беспокойство, страх или неуверенность. Бондарев даже подумал о том, чтобы оправдать его ожидания, но тут из кухни появился еще один парень. Он встал в паре шагов от стола, за которым сидели Бондарев и Акмаль с Мурадом. Бондарев решил обойтись без театра.
- Не думаю, что это бизнес, - сказал Акмаль. - И не думаю, что тебя зовут Смит.
- Имеете право, - Бондарев слегка развел руками. - Имеете право думать. - Его руки вернулись на поверхность стола, но кисти уже лежали чуть ближе одна к другой.
- Это могут быть личные счеты, - продолжал говорить Акмаль. - Или это может быть поручение какой-то спецслужбы... Так или иначе, ты повел себя трусливо. Ты не решился сделать работу сам, ты попытался сделать ее руками другого человека, запудрив ему мозги. Ты использовал память о погибшем брате. Это отвратительно.
Мурад сурово насупил брови.
- Как всегда, - сказал Бондарев.
- Что? - не понял Акмаль.
- Отвратительная и грязная работа. Такой она всегда была, есть и будет...
- Что ты...
Акмаль торжествующе вскрикнул и схватил Бондарева за руку. Тут же Бондарева схватили сзади за плечи и прижали к спинке стула, Акмаль отдал команду по-турецки, и с запястья Бондарева быстро сняли часы.
- Сигнал твоим друзьям? - ухмыльнулся Акмаль. - Хотел подать сигнал?
Раз.
- Видишь? - это Акмаль повернулся к Мураду. - Видишь, что это за человек?
Два.
- У них целая банда. Наверное, это они и убили твоего брата. Так, да? - Это он уже спрашивал у Бондарева.
Три.
Акмаль подержал бондаревские часы на ладони и потом отдал их одному из своих парней. Его улыбка лучилась торжеством победителя.
Четыре.
- Твои друзья тебе теперь не помогут... - продолжал нести ахинею победителя Акмаль.
- У меня нет друзей, - сказал Бондарев. - Я один.
Акмаль на миг задумался, но в этот момент наступило ПЯТЬ.
6
В начале первого Директор был дома. Он зажег свет во всех комнатах своей большой квартиры, включил три из пяти телевизоров: круглосуточный информационный канал, "Дискавери" и спортивный. Теперь из разных комнат раздавались разные голоса, и можно было даже подумать, что Директор дома не один.
Так и не сняв ботинок, он прошел на кухню, вытащил из шкафа начатую бутылку коньяка и сделал себе большой бутерброд по собственному рецепту "Кошмар диетолога": один толстый ломоть белого хлеба смазывается майонезом, другой, такой же - кетчупом, между ними кладется ломоть ветчины, сыр, порезанные соленые огурцы бочкового засола...
Но не сработало. Директор отложил бутерброд, аккуратно вытер губы, заткнул пробкой бутылку. Некоторое время он смотрел на экран телевизора, где антилопы панически спасались бегством от поджарого льва, который явно подкачался перед съемкой...
Минуту спустя картины дикой природы уже не существовало, на экране телевизора как будто пульсировала бессмысленная заставка, набор цветных точек. Директор вздохнул, встал с табурета и прошел в комнату, где по телевизору транслировались новости. Это его тоже не заинтересовало. Директор подошел к стеллажу с книгами, привстал на цыпочки и не без труда достал с верхней полки книгу, которая на самом деле оказалась фотоальбомом.
Директор еще несколько секунд просто держал альбом в руках, не раскрывая. Но затем он снова вздохнул - признавая, как слаб человек вообще и он, Директор, в частности.
Он раскрыл альбом и осторожно пролистал несколько страниц, пока не нашел то, что хотел.
Голова Директора дернулась назад, как будто он боялся, что фотография ударит его. Потом провел ладонью по глянцу снимка и внезапно подмигнул ему.
И в этот момент судьба одного человека была решена. Судьба другого человека была решена еще раньше. Просто с этой ночи два этих решения становились одним, а две судьбы сцеплялись намертво связью прочнее, чем стальная цепь.
7
А когда наступило ПЯТЬ, то случилось то, что и должно было случиться.
Турок, только что державший в руках часы Бондарева, теперь истошно вопил, тряся обрубком руки и заливая окружающее пространство кровью.
Акмаль держался за левую сторону лица - было непонятно, насколько сильно ему досталось, но досталось ему достаточно, чтобы он на несколько секунд полностью был занят своей болью и ничем иным.
Хозяин ресторана чуть сполз со стула, готовясь в случае необходимости рухнуть на пол.
Мурад, который остался невредим, испуганно вращал зрачками, пытаясь понять, что происходит.
А происходило то, что обычно и происходит, когда снимаешь с руки взрывное устройство, не нажав при этом блокирующую кнопку. Ты просто медленно считаешь до пяти, а потом стараешься использовать преимущества того, что ты к взрыву готов, а остальные нет.
Бондаревские часы относились к типу устройств, которые не должны разнести все вокруг, а должны произвести ошеломляющее и отвлекающее воздействие. Таким образом, они делают половину дела, а вторая половина оставалась уже чисто бондаревской заботой.
Горячая волна воздуха толкнула его, как и остальных, и одновременно с этой волной Бондарев толкнулся сам, ударив спинкой стула турка, который стоял позади. Рука ушла вверх и назад, вошла ошеломленному турку под подбородок. Хруста не было слышно, но Бондарев знал, что удар достиг своей цели.
Он свалился со стула вбок, встретился на полу с оседающим турком, вырвал у него из наплечной кобуры пистолет и вот так, с пола, выстрелил Акмалю в колено. Потом - в чьи-то еще ноги. И еще раз - на звук. Турок с оторванной кистью грохнулся сам - видимо, от болевого шока.
Оставалось произвести контрольные выстрелы и таким образом окончательно завершить эту неконструктивную встречу. У Бондарева ушло на это пять секунд. Пятая секунда была посвящена персонально Акмалю, который изумленно таращился на Бондарева уцелевшим глазом, не веря, что его работа сегодня повернулась своей грязной и отвратительной стороной именно к нему самому, а не к Бондареву. Потом Бондарев нажал на курок, и Акмаль перестал о чем-либо думать.
Мурад был забрызган чужой кровью, но невредим. Он оставался таким еще несколько мгновений.
- Зря ты мне не поверил, - сказал Бондарев, целясь Мураду в лоб. - Я иногда вру, но на этот раз я говорил чистую правду. Твоего брата убил он. А ты пошел к нему и заложил меня. Разве это правильно?
Из Мурада полились английские слова вперемешку с быстрой турецкой речью; что-то насчет того, что Акмаль большой человек, и Мурад хотел таким образом оказать услугу большому человеку.... Что-то насчет того, что брату уже не поможешь, а самому надо как-то жить...
Впрочем, все это было уже неважно. Секунду спустя Мурад замолчал, а Бондарев опустил пистолет. В углу осторожно кашлянул хозяин ресторана.
Бондарев с интересом посмотрел в его сторону. В ответ на него посмотрело дуло "ремингтона", невесть откуда взявшееся в руках пожилого турка.
- Хорошо ты с ними управился, - сказал тот на вполне сносном английском. - Брось-ка мне те четыре штуки. Ты пришел и ушел, а мне тут прибираться.
Бондарев подумал, что это логично, и швырнул хозяину ресторана забрызганные кровью деньги. Тот поймал их левой рукой. Дуло "ремингтона" не опустилось.
- Выходи вон туда, - сказал турок, кивнув в сторону кухни. - Не бойся, стрелять в спину не буду. Это у меня для самозащиты. Много вас тут ходит. Разные люди встречаются.
Бондарев в знак согласия кивнул. Не сводя глаз с хозяина ресторана, он двинулся в сторону кухни.
- Стой, - сказал вдруг турок. - Хочу спросить.
- Ну, - сказал Бондарев, потирая указательным пальцем спусковой крючок.
- Тебе работа нужна?
- Работа?
- Я видел, как ты сделал этих ребят. У тебя есть квалификация. Я знаю людей, которым нужны такие, как ты. Парни с квалификацией.
Это уже становилось интересным.
- Что за люди? - поинтересовался Бондарев.
- Хорошие люди. Богатые люди. Тебе понравится.
- Хм, - сказал Бондарев.
Неделю спустя Бондарев оказался заместителем начальника службы безопасности крупного среднеазиатского политика. Два месяца спустя этот политик стал президентом своей страны, а Бондарев сохранил свой пост. Это был самый стремительный карьерный рост за всю жизнь Бондарева.
А потом ему позвонил Директор.
Стадия вторая:
Операция
1
Окна кабинета Директора выходили во внутренний двор. На часах было начало двенадцатого вечера, и потому двор был пуст и освещен лишь одиноким фонарем. Но Директор, допоздна засидевшийся в кабинете, не смотрел в окно - оно было завешено портьерой из плотной ткани, не пропускавшей свет. К тому же Директор сидел к окну спиной, а лицом к двери - в соответствии с выработавшейся за многие годы привычкой.
Директор читал разложенные на столе бумаги - бумаги из той папки, которую ему дал министр. На первой странице вверху мелким шрифтом значилось кодовое название операции - "Красное солнце".
Директор перебирал белые листы с черными строчками хорошо пропечатанных букв. Некоторые из этих документов он видел уже не в первый раз. Новые, только что положенные на стол документы он читал медленно, с карандашом в руке, помечая едва заметной галочкой на полях особо значимые, как ему казалось, моменты. Язык документов был сухим и лаконичным, но за короткими предложениями, цифрами и инициалами людей Директор видел нечто такое...
Документы:
"...следует бесспорный вывод, что за последние годы Казахстан стал регионом, через который проходит основной товаропоток наркотических веществ на территорию России, причем оттуда поступают как произведенные в Казахстане вещества, так и транзитные грузы из Турции, Таджикистана, Афганистана и других южных и юго-восточных государств. Протяженность российско-казахской границы облегчает доступ курьерам наркомафии на российскую территорию. Этому способствует также широкая вовлеченность населения сельских районов Казахстана, где большинство людей находится за чертой бедности, в операции торговцев наркотиками, так как других источников заработка в тех районах практически не существует. Казахские правоохранительные органы в данный момент не способны самостоятельно решить эту проблему, так же как и российские пограничные войска не способны на сто процентов закрыть границу. Между тем объемы транспортируемых наркотиков постоянно растут. Только Чуйская долина в Казахстане ежегодно дает в общий оборот 8 - 10 тонн марихуаны. Таким образом, проблема борьбы с преступными группировками, занимающимися переправкой наркотиков на территорию России, переходит в категорию вопросов национальной безопасности.
Эксперты правомерно проводят сравнение российско-казахской границы с границей США и Мексики. Через мексиканскую границу, как известно, перетекает львиная доля наркотиков и контрабанды вообще. Дабы изменить положение вещей, специальные службы США в течение ряда лет проводят секретные операции по уничтожению основных фигур латиноамериканского наркомафиозного синдиката. Они отправляют с этой целью в Мексику, Колумбию и другие страны мобильные, хорошо подготовленные группы, которые способны ликвидировать как отдельных важных лиц, так и уничтожать склады наркотиков, срывать транспортные операции и т.д.
Представляется возможным использование аналогичных методов и в нашей ситуации. Правительство Казахстана может быть поставлено в курс дела, если понадобится.
Перечень возможных операций прилагается..." И еще несколько страниц с грифом секретности: "...полученные оперативные данные позволяют сделать вывод, что в конце июня в степных районах Казахстана состоится встреча представителей преступной группировки Сарыбая, которая занимается транспортировкой наркотиков через границу и продажей груза в России, и представителей группировки братьев Джанабаевых, которая осуществляет контроль над сбором и переработкой конопли в сельских районах страны. Предполагается, что будут обсуждаться цены и объемы поставок на период до конца года. Поскольку представлять обе стороны будут не главари, то охрана будет минимальной. Основная трудность состоит в выяснении места встречи, поскольку, по имеющимся сведениям, Сарыбай и братья Джанабаевы поочередно используют три точки для проведения своих встреч. Какая именно из трех будет использована на этот раз, неясно, поскольку источник информации был нейтрализован вскоре после передачи последней группы сведений..."
Нейтрализован - значит, человек, отправлявший из банды сведения в Москву, был разоблачен. Вероятно, его били несколько дней кряду. Мочились на него. Привязав один конец веревки к ноге, а другой - к луке седла, волоком таскали по степи. А потом отрезали уши и нос, пальцы на ногах и бросили посреди желтой равнины. Пока волки не почуют запах крови и не явятся довершать начатое людьми. Возможны, впрочем, и другие варианты...
И еще страница.
"...на основании вышеизложенного приказываю создать три группы особого назначения и высадить в указанных точках не позднее... Операцию проводить в контакте с соответствующими службами Казахстана. При этом соблюдать строгую секретность..."
Из этой докладной записки, рожденной в недрах МВД, не вытекало какого-то однозначного вывода. Или ставить в известность казахов, или соблюдать секретность. Обе эти вещи могли ужиться друг с другом лишь на бумаге. Когда же план становился реальным делом, то надо делать выбор - или одно, или другое. Или международное сотрудничество, или секретность.
Из того, что Директору было известно о воплощении этого плана в жизнь, следовал вывод - была выбрана секретность.
Директор взял прочитанные документы и отправил их в черную машинку, стоявшую на столе. Аппарат загудел, и из него полезли тонкие полоски изрезанной бумаги. Они укладывались в стальной контейнер. Потом и эти обрезки будут сожжены. Секретность.
В кабинете работал кондиционер, и здесь было гораздо прохладнее, чем в Казахстане неделю назад. Когда заканчивался июнь.
2
Первые слова, что произнес Михаил на казахской земле, были не совсем корректными по отношению к хозяевам:
- Вот это я ненавижу...
Хозяева - два офицера из Министерства внутренних дел, встречавшие московских гостей в аэропорту Караганды, - все поняли и не обиделись. Реплика Михаила относилась к погоде - жара будто навалилась на плечи, как только они вышли из самолета. В Москве традиционно - будь то политика или погода - сохранялась некоторая неясность, и на протяжении одной недели ртутный столбик то подпрыгивал за двадцать градусов, то съезжал вниз, к десяти, напоминая о холодном марте. Здесь же южное солнце старалось вовсю, чтобы оправдать разницу географического положения Москвы и Караганды. И разница ощущалась.
Пятеро мужчин, прилетевших из Москвы специальным рейсом, погрузили свой багаж - не очень объемный, но тяжелый - в маленький грузовичок, сами сели вместе со встречающими в два джипа. Их путь лежал на военную базу в окрестностях города, откуда вертолет должен был перебросить их южнее, хотя и не к конечному пункту их путешествия. Последние полтораста километров они должны были проделать самостоятельно. И по возможности не привлекая к себе внимания.
Пока джипы неслись по пустынной дороге, казах в рубашке защитного цвета без погон развлекал гостей скороговоркой на нейтральные темы.
- Погода в этом году - это что-то, - тараторил он, не отрывая глаз от дороги. - И так обычно в июне жара приличная, а уж в этом году... Наверное, озоновый слой, да? Скоро все будем черные, как негры, ходить...
Михаил подумал, что водителю осталось совсем немного до приобретения негритянского цвета кожи: шея казаха, на которую смотрел Михаил, была темной от солнца. Сам же Михаил, как и все четверо его спутников, имел весьма специфический городской вариант загара: лицо, шея и руки ниже локтей. В последнее время у них не было возможности полежать на пляже, чтобы получить более равномерное распределение ультрафиолета по телу. Не случайно перед вылетом командир, которого за глаза все четверо звали Гвоздь, строго наказал им захватить не меньше трех тюбиков крема для кожи.
- Черт знает, сколько мы там просидим, - сказал Гвоздь. - Открытая степь, солнце - с ума сойдешь. Нет ничего хуже, чем обгореть в такой ситуации. Будете мазаться, как дачники.
- Если бы там еще арбузы росли, как дыни, - вздохнул тогда Михаил. - Это была бы дача...
- Там кое-что другое растет, - усмехнулся Гвоздь.
Их группе было присвоено кодовое наименование "Верба". Еще была группа "Астра", она высадилась западнее. Группа "Бамбук" - южнее. Гвоздь был единственным из пятерых, кто знал точное местонахождение своих коллег. Или просто - своих. В случае чего, три группы могли связаться по рации, чтобы скоординировать свои действия. Но вообще выход в эфир был разрешен только в крайнем случае. Когда дойдет до настоящего дела.
Оставалось только неизвестным - какая из трех групп удостоится такой чести. Двум группам уготовано провести несколько дней под палящим солнцем в томительном и бесполезном ожидании, чтобы потом, испытывая известное разочарование, вернуться домой. А одной группе предстоит встретить, кого должно встретить, и исполнить то, что велит приказ. И получить все, что полагается за успешное выполнение приказа.
Приказа, который был доведен до их сведения на летном поле, за пятнадцать минут до вылета из Москвы. Только тогда они узнали и место, куда их отправляют, и цель, которую перед ними ставят.
Пока военный вертолет огромной зеленой стрекозой летел над степью, они были еще спокойны и даже веселы. Пока они двигались к цели и с ними что-то происходило. Самое тягостное начнется потом, когда место будет достигнуто и начнется ожидание - минуты, часы, дни, недели...
Сколько понадобится.