4
Вопреки ожиданиям Турецкого, бывший помощник Канунниковой Глеб Гаврилов оказался приятным в общении молодым человеком вполне интеллигентного вида. Он был светловолос, голубоглаз, улыбчив и еще - абсолютно трезв.
Встречу он назначил в маленьком кафе на Покровке, неподалеку от офиса, где работал. Заказал себе стакан свежевыжатого яблочного сока. Турецкий соком не прельстился и предпочел свежевыжатым яблокам чашку черного кофе.
- Я слышал, что Канунникова уволила вас за пьянство, это так? - без обиняков спросил Турецкий.
Глеб кивнул:
- Увы, это правда. Но с тех пор многое изменилось. Я стал другим. Хотя работа у меня сейчас гораздо подлее, чем когда я был при Елене Сергеевне.
- Подлее?
- Ну да. Помогаю всяким придуркам прийти к власти. Сочиняю для них листовки, буклеты и прочую дрянь.
- А Канунниковой вы на прошедших выборах не помогали?
Гаврилов покачал головой:
- Нет. Я бы и рад был, но… Елена Сергеевна была слишком принципиальной. Она считала, что я нанес большой ущерб партии, когда пришел на пресс-конференцию подшофе. С тех пор мы не общались.
- Я вижу, вы не держите на нее особого зла.
Гаврилов махнул рукой:
- Да какое там зло. Она тогда правильно поступила. Жаль только, что не захотела меня простить, когда я "ступил на путь истинный". Она не верила, что люди могут меняться. Если о ком-то составляла мнение, то уж навсегда. Если она решала, что человек - палач, то не изменила бы своему мнению, даже если бы этого человека наградили звездой героя.
- Тяжело, наверно, было работать с таким человеком?
Гаврилов пожал плечами:
- Если она вам доверяла, то нет. А вокруг нее в основном были люди, которым она доверяла. Взять хотя бы ее мужа. Арсений Андреевич был настоящим героем. Прошел две войны, дослужился до звания полковника и - ушел в политику. Даже не в политику, нет. Он ушел к Елене Сергеевне. Стал ее верным рыцарем, я бы даже сказал - псом. Несмотря на преклонный возраст, он охранял ее лучше, чем целая дюжина телохранителей.
- Это не помешало ему выстрелить ей в голову, - тихо сказал Турецкий.
Глеб вяло махнул рукой:
- А, бросьте вы это! Неужели вы и в самом деле думаете, что Канунникова ушла из жизни по собственной воле?
- Председатель правления партии Дубинин утверждает, что она сама ему об этом говорила, - сказал Турецкий. - За несколько месяцев до проигрыша.
- А, вы об этом. - Гаврилов отхлебнул сок и кивнул: - Ну да, я помню, был такой разговор. Но ведь это было сказано сгоряча, в запальчивости. Они тогда здорово повздорили с Дубининым.
- Повздорили? - насторожился Турецкий.
- Угу. А он вам разве об этом не рассказывал?
Александр Борисович покачал головой:
- Нет. Расскажите вы.
- Тогда в правлении партии шли дискуссии по поводу объединения со "славянской партией". Елена Сергеевна была настроена решительно против. А Дубинин как раз очень даже за.
- Почему Канунникова выступала против этого объединения?
- Она была уверена, что лидеры "славянской партии" - все сплошь жулики и бандиты. Говоря казенным языком - выходцы из преступной среды. Но у них было много денег. А в средствах партия нуждалась очень остро. Поэтому Дубинин и настаивал на объединении. Мы им - благообразный имидж, они нам - часть своей казны. Баш на баш.
- Прямая выгода для "Экологической партии", - заметил Турецкий.
- Елена Сергеевна считала, что нет.
- Почему?
Гаврилов нахмурился:
- Как бы это получше объяснить?.. Понимаете, Елена Сергеевна душой чувствовала, что этих людей нельзя принимать в нашу партию. Она была уверена, что они не столько помогут экологам, сколько навредят им. Это в итоге и произошло. Дубинин практически увел партию из-под контроля Канунниковой. И партии больше не стало.
- Было от чего застрелиться, - задумчиво заметил Турецкий.
Глаза Гаврилова яростно блеснули.
- Глупости, - резко сказал он. - Елене было всего сорок шесть. Она была моложавой, энергичной женщиной. Ведь Хакамада и Явлинский не застрелились из-за того, что не прошли в Думу. Она нисколько не уступала им по силе характера. А во многом даже была крепче их. Кстати, ее звали и в "СПС", и в "Яблоко". Я думаю, Елена Сергеевна могла бы стать лидером объединенной партии демократов.
Глеб говорил с энтузиазмом. Ясно было, что он не раз прокручивал в голове все эти "возможные варианты".
- А может, и по-другому, - продолжил Гаврилов. - Может, она основала бы новую партию, еще более правую. У Елены Сергеевны хватило бы на это сил и энергии. Организовала бы и, вопреки всем ожиданиям, торжественно ввела бы ее в Госдуму. Так, как это было на позапрошлых выборах. - Тут Гаврилов осекся и уныло закончил: - Но этого уже никогда не будет.
Он взял стакан и залпом допил сок. Турецкий посмотрел на него раздумчивым взглядом и сказал:
- Допустим. Допустим, вы правы, и Канунниковой помогли уйти из жизни. Кто, по-вашему, мог это сделать?
- А вот этого я уже не знаю, - спокойно ответил Глеб. - На вашем месте я бы пошерстил "славянскую партию". Да поинтересовался бы спонсорскими поступлениями. А вообще - не знаю, не знаю.
Глеб посмотрел на часы:
- Мне пора, Александр Борисович. Работа ждет. Рад был с вами познакомиться. Честно скажу, вы производите более благоприятное впечатление, чем ваш предшественник. Этот, как его… Горшков. Надеюсь, вы найдете убийц Елены Сергеевны.
Турецкий допил остывший кофе и сказал:
- Постараюсь. Если, конечно, ее и в самом деле убили.
Гаврилов глянул на Турецкого своими голубыми, не замутненными алкоголем глазами и прищурился:
- Убили, Александр Борисович. Как пить дать убили. У многих бывших алкоголиков очень развита интуиция. Моя интуиция подсказывает мне, что ее убили.
- Если бы ваша интуиция рассказала вам о том, кто ее убил, ей бы цены не было, - сказал Турецкий.
Гаврилов улыбнулся:
- Это верно. Но чего нет, того нет. Если моя интуиция захочет со мной об этом поговорить, я вам первому об этом сообщу.
- Договорились, - кивнул Турецкий.
На том они и распрощались.
На улице было сумеречно и тепло, к тому же утихла метель. Зажглись фонари. Александр Борисович вставил в рот сигарету и закурил. Он любил это синее время суток. Город начал раскрашиваться в предновогодние цвета, деревья в центре Москвы оделись в гирлянды разноцветных лампочек, с каждой витрины Турецкому улыбался Дед Мороз.
"Скоро Новый год", - подумал Александр Борисович и улыбнулся этой приятной и в чем-то обнадеживающей мысли.
В этот вечер он встретился еще с двумя партийными коллегами Елены Сергеевны Канунниковой. Один из них был немногословен, он сказал лишь, что "в этой истории трудно разобраться" и что, по его мнению, "Лена ушла из жизни добровольно, и не стоит ворошить ее могилу". Второй долго приглядывался к Турецкому и уже перед самым расставанием вдруг сказал:
- Если вы хотите знать мое мнение, то Лену вполне могли убить.
- За что? - прямо спросил Турецкий.
- Вы ведь наверняка уже знаете, что "Всероссийская славянская партия" существует на деньги Отарова. А о нем ходят всякие слухи.
- Елена Сергеевна верила в эти слухи?
Тот кивнул:
- Да. Лена верила в слухи и не верила Юрию Отарову. Она предупреждала Дубинина о том, что объединение со "славянской партией" не принесет нам добра. Она доказывала ему, что объединение приведет к нашему проигрышу на выборах. Мы ведь испортили свою репутацию, и избиратели перестали нам верить. Но Дубинин упирал на то, что для выборов в Думу нужны деньги. Большие деньги, миллионы долларов. У Отарова эти деньги были. В тот раз Дубинину все-таки удалось уговорить Канунникову. Она скрепя сердце согласилась на объединение, но потом не раз об этом жалела. Однажды она как-то обронила, что когда-нибудь выведет Отарова и его банду на чистую воду. Не знаю, собиралась ли она привести свою угрозу в исполнение, но если собиралась… - Тут собеседник Турецкого криво ухмыльнулся. - Кому-то это могло очень и очень не понравиться. Больше я ничего не могу вам сказать.
"Что ж, - подумал Турецкий. - Возможно, больше и не надо".
Он твердо решил заняться господином Отаровым и его "бандой" всерьез.
5
Ирина Генриховна Турецкая сдержала свое обещание и уехала в дом отдыха. С мужем она попрощалась сухо и холодно. А когда Александр Борисович заикнулся о том, что приедет к ней, как только освободится, она иронично прищурилась и произнесла голосом, полным яда:
- Можешь не торопиться, дорогой. Вполне возможно, что к тому времени твое место уже перестанет быть вакантным.
- Не перегибай, - с напускной строгостью ответил на это Турецкий. - Имей в виду, у меня есть табельное оружие. И я готов пустить его в ход.
- Ой, какие мы страшные! - смешливо сказала Ирина, секунду помешкала и все-таки поцеловала Турецкого в нос.
Это было единственное проявление нежности, какое она позволила себе при прощании.
Сразу после отъезда жены Турецкий позвонил Грязнову в главк МВД.
- Слава, привет, это Турецкий.
- Здорово, Саня! Чего не звонишь, не заходишь?
- А ты не догадываешься? Дел по горло. Только-только скинул одно дело, собрался махнуть в дом отдыха с Иркой, да куда там. Вы ведь с Меркуловым меня без работы не оставите.
- Это верно, - согласился Грязнов. - Но только не смотри на меня волком. Между прочим, в твоем возрасте отдых вообще вреден.
- Да ну? И почему?
- А можно быстро заплесневеть. Когда дело движется к полтиннику, нужно постоянно поддерживать себя в форме. Вот как я. Знаешь, сколько я уже не был в отпуске?
- Это твое личное горе.
- Два года!
Турецкий усмехнулся:
- А может, ты просто мазохист?
- Сам ты мазохист. А я просто не даю себе расслабиться. В твоем возрасте, Саня…
- Вот заладил: возраст, возраст. Да какой у меня возраст?
- Преклонный, Саня, преклонный. Все, что за сорок пять, считается преклонным возрастом.
- Смотря у кого, - логично возразил Турецкий. - У тебя вон голова почти вся уже плешивая, а ты на мою гриву посмотри.
- Гм… - досадливо отозвался Грязнов. - Тут ты прав. Ладно, закончим этот обмен любезностями. Ты ведь наверняка по делу звонишь?
- По нему. Слышал что-нибудь о Юрии Отарове?
- Обижаешь. Такие люди всегда на слуху. Он что, замешан в твоем деле?
- Да есть у меня кое-какие соображения на его счет… Но без твоей помощи мне не обойтись.
- Юрий Отаров - крепкий орешек, - задумчиво сказал Грязнов. - Этот всегда выходит сухим из воды.
- Нужно прощупать его окружение. У тебя ведь большая агентурная сеть. Пускай покопают, пороют. Меня интересует все, даже самые дикие слухи. Если будет подтвержденная информация - еще лучше.
- Хочешь его прижать?
- Да было бы неплохо. Сдается мне, из этого дела торчат уши его ребят. Канунникова обещала вывести Отарова на чистую воду. Судя по тому, с какой бешеной энергией она бралась за каждое новое дело, она и впрямь могла сильно попортить ему жизнь.
- Н-да, эта могла. Но не думаю, чтобы он пошел на убийство. Ведь у таких, как Отаров, тысячи способов убедить человека. Убийство - самый крайний. Тем более убийство известного человека.
- И все-таки пошерсти, - сказал Турецкий.
- Ладно, Саня, сделаю. Кстати, я слышал, твоя жена уехала в дом отдыха?
- А ты откуда знаешь?
Грязнов хохотнул:
- Ты ведь сам сказал, что у меня богатая агентура! Нинку опять отправили к бабушке?
Турецкий вздохнул:
- Отправили. У них в школе карантин, плавно переходящий в каникулы.
- Бывает. И что думаешь делать на выходные?
- Как тебе сказать?.. Выпью чашечку кофе, почитаю газетку, телевизор посмотрю…
- Фу, какую унылую перспективу ты обрисовал. Так и быть, придется приехать к тебе в гости, а то ведь совсем помрешь от скуки. Ты какой сейчас предпочитаешь - армянский или азербайджанский?
- А какой крепче?
- Одинаково.
Турецкий улыбнулся:
- Тогда тащи обоих.
- Заметано. Заодно расскажу тебе новости. Если, конечно, они к тому времени будут. До субботы!
- Бывай.
Как всегда, разговор со старым другом поднял Турецкому настроение и вселил в него уверенность. До субботы оставалось еще два дня. Парни в главке у Грязнова работают что надо, возможно, им и впрямь удастся что-нибудь наскрести.
Глава четвертая
"Агентура" начинает работать
1
Вячеслав Штырев по кличке Штырь сидел напротив капитана Баркова и лениво ковырял спичкой в зубах. Это был сухой и длинный, как дерево, человек с костлявым лицом и редкими седоватыми волосами, зачесанными назад. Капитан Барков, напротив, был низкорослым, широкоплечим толстяком. Несмотря на располагающую к добродушию комплекцию, лицо капитана было жестким, а взгляд - неприязненным.
Сидели они в дешевой пивнушке на вокзале. "Сюда моя клиентура не захаживает", - объяснил выбор места встречи Штырь. Людей здесь почти не было, кроме двух-трех пассажиров, поедающих сосиски и бутерброды перед тем, как сесть в поезд и отправиться в дальний путь.
- Послушай, Штырь, мы ведь не первый год знакомы, - сказал капитан Барков. - Я тебя когда-нибудь кидал?
Штырь покачал головой:
- Нет. Но всегда бывает первый раз. Вы ведь знаете, капитан, я давно отошел от дел. За мной теперь никто не стоит. А когда за человеком никто не стоит, пришить его - это как сигарету прикурить.
Барков нетерпеливо дернул щекой:
- Брось нагнетать, никто тебя не пришьет. Все, что ты мне скажешь, останется между нами.
- И все равно это риск, - гнул свое Штырь. - То, что я с вами встретился, - это уже огромный риск. - Он лукаво глянул на Баркова и добавил: - Кстати, капитан, во всем мире люди, делающие рискованную работу, получают хорошие деньги.
- Если информация будет стоящей, ты их получишь, - холодно сказал Барков.
Штырь вздохнул:
- Не цените вы свои кадры, ох не цените. Ладно, надеюсь, не обманете. Юрий Отаров - человек серьезный. Одно время водил дружбу с вором в законе Зданевичем. Они вместе держали несколько казино в Москве, но потом чего-то не поделили и разбежались. Отаров подался в политику и теперь водит дружбу с другими людьми.
- Чем он занимается сейчас?
Штырь пожал тощими, как у летучей мыши, плечами:
- Да всем, что приносит деньги. Скупает оружие у военных и перепродает его террористам. Клиентура у него по всему миру - начиная от Чечни и кончая Англией. Есть у него свой интерес и на казахской границе. Травка там, то-се. В общем, крутится везде, где можно срубить башли. Организация у него жесткая. Все поделено на секторы. Есть писари, которые сидят в офисах - делают фальшивые документы и печати. Есть мужики - эти занимаются черной работой. Курьеры, дилеры и тому подобное. А есть боевики - эти у него в охране. Если нужно кого-то пошугать, погреметь стволами, он их посылает.
- А если нужно кого-то убрать? - спросил Барков.
Штырь тонко улыбнулся:
- На этот случай у него имеются другие люди. Что-то вроде команды ликвидаторов. Эти ребятки действуют тихо и бесшумно. И на публике не светятся.
Барков прищурился:
- Большая команда-то?
- Несколько человек, - ответил Штырь. - Сколько точно - не знаю.
- Это верная информация или только твои предположения?
Штырь неопределенно хмыкнул:
- И то, и другое, капитан. Земля-то - она слухами полнится. А какие из этих слухов правдивые - это уж сами решайте. Вам пива еще принести?
- Давай, - кивнул Барков.
Штырь сходил к буфетной стойке и принес еще две бутылки пива. Открыл их большим пальцем и пододвинул одну к Баркову.
Барков отхлебнул пива и спросил:
- Откуда знаешь про команду киллеров?
- Да пацаны шепчутся. Я когда-то расписывал с Отаровым пульку в одном катране. Шпилить в стиру он любит, но покер не переваривает. Считает его игрой грачей и чалдонов.
- Кого? - не понял Барков.
- Ну этих… лохов и шулеров. - Штырь нахмурился. - Помню, в той игре один знакомый чалдон попытался его причесать, так его потом нашли неподалеку с перерезанным горлом. Отаров - мужик чукавый.
- Какой он мужик?
- Ну умный, - объяснил Штырь. - Сразу просекает, когда игра идет с шансом. Поэтому и любит больше преферанс. Там особо не передернешь и на одной удаче не выедешь. Мозгами шевелить нужно, а он это уважает.
- Ясно, - сказал Барков. - Значит, вся эта информация от твоих чалдонов?
- Ну почему от моих? Они не мои, они - сами по себе. Да и не одни только чалдоны в катранах головой вертят. Ну то есть в карты играют, - перевел Штырь на человеческий язык. - Конкретные пацаны тоже часто приходят - напряжение после дела снять. С ними особо не помудришь, если что заметят - сразу за стволы хватаются. Хотя под конец все равно пустыми уходят. - Штырь улыбнулся и добавил: - Дело техники.
- Что ж, эти твои "пацаны" - такие болтливые? - с сомнением спросил Барков.
- Да любят иногда после рюмки-другой языками почесать. Подвигами своими хвастаются. Они ж все фраера, на нарах не сидели. Да и молодые еще. А у молодых что на уме, то и на языке.
Барков взялся за бутылку. Он сделал несколько больших глотков, затем поставил бутылку на стол, вытер мокрый рот ладонью и сказал, резюмируя все услышанное:
- Значит, ты утверждаешь, что в свите Отарова есть команда специалистов по ликвидации неугодных персон.
Штырь кивнул:
- Именно.
Барков пристально посмотрел на игрока и спросил, понизив голос до хриплого шепота:
- Может, ты знаешь какие-то имена?
Штырь удивленно усмехнулся: