Скоро переодевшись, водрузив на спину мешок и вооружившись командирским посохом, дед поспешно направился к селу, да был остановлен окриком Константина:
- Ризван Халифович!
- Да, - как ни в чем ни бывало, обернулся богослов.
- А цель-то похода уяснили?
- Так в разведку… - пожал узкими плечами тщедушный старичок, - посмотреть, поспрашивать, разузнать обстановку… Лучше это сделать у магазина - там завсегда разговорчивый люд скучает. Да и орехов надо бы прикупить - кончаются. А заодно и кислого молочка…
Паша прыснул приглушенным смешком, и даже сдержанный Берг растянул в улыбке губы. Лишь один Яровой не проявил веселости, а, дважды кашлянув в кулак, терпеливо уточнил задачу:
- Пожалуйста, побродите возле въезда на мост, особенно вон у той развилки, где к асфальтированной улочке примыкает грунтовка. Там должны быть свежие следы вот такого рисунка…
И офицер изобразил кинжалом на снегу отпечаток протектора покрышки "Урала".
- А если отыщу, как определю: свежие или нет?
- След от недавно проехавшего автомобиля не будет подморожен и легко разрушится под вашей ступней.
Пошевелив губами, улем кивнул и отбыл на задание короткой, но уверенной поступью. Спецназовцы спокойно наблюдали за ним, пока тот проворно топал к развилке, смешно расставляя в стороны загнутые носа своих сапожек; молча скрежетали зубами, когда его явный интерес к снегу на дороге и обочинах мог вызвать любопытные вопросы местных сельчан, в изобилии снующих мимо. А после и вовсе обеспокоились его пропажей из поля зрения…
- Небось в очереди за простоквашей томится, - сплюнув, проворчал снайпер минут через двадцать.
- Черт с ней, с простоквашей!.. Лишь бы вернулся, - отозвался майор, нервно почесывая бороду на левой щеке.
Следующие полчаса их тревога и вовсе подошла к предельной черте, хотя виду они и не показывали, оставаясь внешне невозмутимыми. Чтоб отвлечься, Костя то вспоминал счастливые часы, проведенные с Эвелиной, то размышлял о предполагаемой важности груза, покоившегося в кузовах двух "Уралов", но мысли все одно лихорадочно сбивались на неопытного в диверсионно-разведывательных тонкостях табарасана.
- Чешет наш нелегал, мать его! - вдруг облегчено выдохнул старшина, не отрываясь от оптического прицела.
- Ну, слава богу! - обрадовано вставил инженер Берг, успевший за пару дней привязаться к безобидному старику.
Чиркейнов спешно покинул аул, перешел мост и семенил бережком к засевшим средь огромных валунов товарищам.
- Нет следов! - крикнул он еще издали дребезжащим тенорком. - Нет, Костя-майор - ни свежих, ни старых!
- Вот те раз!.. - озадачился Ниязов. - Куда же они делись? Ни в селе же остались!..
Богослов тем временем дошел до расположения группы, кинул наземь пополневший мешок и устало опустился на округлый камень.
- Я мал-чуток задержался, - глотая морозный воздух, оправдывался он, - говорил со старым знакомым.
- С каким знакомым? - насторожился Яровой.
- В Дубках на Сулаке вместе жили. Давненько дело происходило - лет двадцать пять тому…
- Он не почувствует подвоха в вашем здесь появлении?
- Ну что вы! Он не такой прозорливый человек.
Пару минут назад спецназовцы готовились при появлении улема сорваться на восток в погоню за автоколонной - настолько были уверены в том, что машинам боле и деться-то некуда; теперь же стояли в растерянности…
- Орехов-то с молочком прикупили? - мрачно посмотрел сверху вниз Паша.
- Конечно. Вот… угощайтесь, - протянул богослов раскрытый мешочек. - Вы покушайте, а я отдышусь минут пять. А после пойдем их догонять.
- Кого? - не понял командир.
- Машины. "Ниву", "УАЗ" и два "Урала" с тентами над кузовами.
Сотрудники "Шторма" подозрительно переглянулись: слишком уж исчерпывающим для малознакомого с техникой человека выглядел ответ. Не иначе как заученно повторил чьи-то слова, благо отменной памятью Аллах не обидел.
- Я ведь неспроста подошел к давнему знакомцу, - с хитрецою улыбнулся старец, - следов-то у моста не нашел, так, думаю, спросить бы у кого надобно: не видал ли чужих машин? А спрашивать боязно - заподозрят вражьего лазутчика. Тут Всевышний и послал мне того человечка.
- И что же он вам рассказал?
- Сам все выложил у магазина, я и не спрашивал. Проехали, говорит, час назад какие-то люди на четырех машинах в сторону Шароя. Думали федералы операцию затевают, а оказалось свои - чеченцы. Асфальтом по райцентру ехали, а не объезжали проселком по околице, поэтому следов-то на дорожном стыке и нет.
- Молодцом, Ризван Халифович, - улыбнулся майор, запуская руку в мешочек.
- И орехи у вас классные, - набив полный рот, похвалил старшина.
- Я на спирту чайку вам согрел, держите, - подал ему кружку Берг.
- Спасибо, друзья мои, - в миг растаял от теплых слов и хорошего почтительного отношения дед.
* * *
Белесой ленточкой, с перевала на перевал, извивалась грунтовка на восток и пропадала далеко между однообразных и полностью покрытых снегом с северных сторон гор. До первого поста чеченской милиции разведчики добрались быстро - находился он не далее трех километров от моста через Аргун. Шли так же скрытно в отдалении от грунтовой дороги, дабы не быть застигнутыми врасплох изредка шуршащими резиной по обледеневшим камням машинами. Милицейская "девятка" стояла на северной обочине, носом в обратную сторону - к Итум-Кале; трое сотрудников, лениво переговариваясь, поглядывали на восток…
"Ясно. Эти тоже заняты транспортом, следующим в западном направлении. Потому-то колонна их и миновала беспрепятственно", - понял Константин.
Не задерживаясь, они двинулись дальше и скоро увидали вдали - на въезде в крохотный аул Тазбичи, второй автомобиль с синей полосой по борту и мигалками на крыше. И снова троица милиционеров с болтавшимися под мышками укороченными "вихрями" нехотя слонялась по северной обочине, поджидая транспорт, идущий из Дагестана. Автоколонны не было.
- Точно сговорились!.. - процедил сквозь зубы Яровой. Оглянувшись, поторопил: - Берг, не отставайте. Привал через час.
Но как раз-то через час впереди, на одном из невысоких перевалов, показался укрепленный блокпост и застывшие на правой обочине четыре злополучных автомобиля: "Нива", "уазик" и два "Урала".
"Задержали!" - мелькнула радостная догадка.
Однако очень скоро командира постигло разочарование. Спустившиеся с гор вооруженные бандиты преспокойно расхаживали возле бетонных сооружений; живо жестикулируя, по-приятельски болтали с представителями чеченского МВД; что-то разливали из бутылок в светлые одноразовые стаканчики и пили у капота головной "Нивы", закусывая лавашем и зеленью.
- Ни номерных знаков на машинах; ни разглядеть толком, что в кузовах, - проворчал майор, опуская бинокль. - Схожу я, Паша, прогуляюсь. А заодно гляну на их груз.
Скосив взгляд на воткнутую в снег палку, служившую Константину опорой при ходьбе, старшина поспешил предложить:
- У меня половчее выйдет. Давай я, а?
- Прикроешь снайперкой - это у тебя уж точно лучше получится.
Яровой снял светло-серую куртку, следом на снег полетел тяжелый разгрузочный жилет. Налегке, с одним автоматом за спиной и кинжалом в набедренных ножнах, осторожно пустился сквозь придорожные кусты к стоявшим в сотне метров автомобилям. Замыкал колонну пустой темно-зеленый "УАЗ" с раскрытыми нараспашку дверцами, а от головной "Нивы" слышались громкие голоса подвыпивших кавказцев.
- А мы удивляемся, разводим руками!.. - тихо ругался спецназовец, выбирая верный момент, чтоб проскользнуть опасное пространство между кустами и вторым "Уралом". - Как им удается просачиваться сквозь кордоны и заставы!? Да нет ничего проще!
Припадая на больную ногу и воровато оглядываясь по сторонам, он пересек проплешину и сразу же перемахнул через задний борт кузова. На пару секунд затих, прислушался…
Все вокруг было спокойно; характер чеченской речи не изменился.
Майор осмотрелся. Примерно половину внутреннего пространства под тентом занимали объемные серые мешки. Он приподнял один - мешок издал шелестящий звук и оказался чрезвычайно легок. Распарывая кинжалом холщевую боковину, он уже догадывался о содержимом и все-таки, просунув в дыру руку, вытянул на свет горсть шелушенной конопли.
План, ганжубас, петрушка… Одному богу были известны все обиходные названия этой отравы. Да и сколько их еще выдумают новые поколения! Мешки под завязку были наполнены измельченными "головами" растений - как раз тем, что по цене выходило на вес золота. Куда дороже, чем конопляные листья - так называемая "шала".
Теперь можно было сматываться. Местом назначения конопляного каравана блокпост служить не мог и, вероятно, в скорости кратковременная остановка для разгульного общения сопровождающей охраны со знакомыми, купленными ментами закончится. Константин закинул продырявленный мешок подальше вглубь кузова и, мягко ступая по деревянному полу, приблизился к борту.
Опять прислушался.
Все тот же пьяный гомон, громкий смех, задиристые выкрики…
Прыгать, как в былые времена со здоровой ногой не решился - спустился медленно и аккуратно. "Так безопасней для недавно сросшихся костей, да и шуму выйдет меньше", - посчитал офицер, нащупывая левой ступней каменистый грунт. И внезапно уловил своим тонким слухом посторонний звук…
То было шарканье по неровностям проселочной дороги чьих-то ног - кто-то шел центром проезжей части от блокпоста вдоль вереницы автомобилей.
Поначалу возникло желание метнуться вправо и скрыться за противоположный борт, но строго заученные правила диктовали поступить иначе. Прежде нужно было осмотреться - не приведи господь и с другой стороны "Урала" появились хозяева каравана или менты. А времени оставалось все меньше - шаги приближались. Тогда Костя пригнулся, быстро глянул под днище грузовика и тихо потащил из ножен кинжал - от кабины грузовика вышагивал всего один человек.
Лопатками майор прижался к дощатому борту, затаился, напрягся…
Требовалось не просто насадить кавказца на длинное и широкое лезвие, а сделать это так, чтобы жертва не успела выдать присутствие чужака. Гульба гульбой, а резкий вскрик или предсмертный стон бандиты непременно услышат. И тогда…
Параллельно колонне вольной прогулочной походкой дефилировал сержант чеченской милиции. Похоже, он и не собирался сворачивать влево - за кузов "Урала", а направлялся дальше - к "уазику". Однако ж глупо было стоять и надеяться, что он не обернется, не заметит… И майор, дождавшись его появления, выбросил вбок правую руку; обхватил ею голову "блюстителя порядка", накрепко зажав рот и с силою увлекая на себя. Левой же, сжимавшей рукоять клинка, жестко повел навстречу…
Остро отточенная сталь вошла между ребер рыхлого изнеженного тела легко, словно в кусок подтаявшего топленого масла.
- Не обессудь, сержант, - еще плотнее зажимая рот чеченца, прошептал Яровой, в упор разглядывая обезумевшее от страха и неожиданной боли безбородое лицо. - Ты знал, чем кончаются игры, в которые ввязался. Ты хорошо это знал.
Тот затих и обмяк очень скоро - видно кинжал точно прошел сквозь сердце. Вытащив из мертвого тела лезвие, майор вытер его об одежду жертвы и вогнал обратно в ножны. Так же быстро труп чеченца, словно еще один куль с наркотой, перевалился через борт и гулко ухнул ботинками о твердый пол. Сотрудник "Шторма" оглядел в обе стороны обочину и, не обнаружив лишних глаз, полегонечку побежал, слегка припадая на правую ногу, к своим.
От головной машины по-прежнему неслись непонятные здравицы, а группа разведчиков, спешила на юго-запад. Спустя минут десять Павел, шедший как всегда лидером, наткнулся на вьючную тропу, и скорость движения отряда по утоптанному снегу заметно возросла. С каждым шагом они все дальше уходили от горной грунтовой дороги, ведущей к Шарою…
Глава пятая
/Санкт-Петербург/
Серебряков неподвижно лежал на кровати, и вяло рассуждал о культуре традиций. Чувствовал он себя отвратительно - голова того и гляди, лопнет не хуже переспелого арбуза. Из-за этой чертовой мигрени пришлось перенести на вечер совещание, посвященное очередному донесению разведгруппы. Совещание он перенес, да вот незадача: ломившая виски боль и к вечеру могла не утихнуть, не отпустить…
"Мы живем в варварской, с точки зрения традиций, стране, - старался он ровно дышать и не думать о несносных последствиях сотрясения. - Это в каком-нибудь Южном Уэльсе или на Мальте люди, принадлежащие одной фамилии, пять столетий подряд собираются в гостиной родового поместья, куда ровно в шестнадцать пятьдесят девять подают чай со сливками. Собираются и пьют этот дурацкий чай, не взирая на катаклизмы, революции, болезни… А у нас?! Всяк пришедший мнит себя умнее предыдущих и реформирует - разрушает, чтобы заново возвести. Так и живем - в ералаше бесконечного созидания. И я ни чуть не лучше! Мы с сотрудниками Центра не носим общую фамилию, и клиника - отнюдь не родовое поместье. Но коль уж зародился деловой обычай встречаться в ординаторской после депеш Ярового, так будь добр, позови людей, не взирая на недуг! Ан нет - лежит генерал Серебряков, страдает, да подыскивает оправдания собственной слабости".
Однако компромиссное решение в воспаленном мозгу все же созрело в его воспаленном мозге. Дотянувшись рукой до одного из телефонов, генерал-лейтенант набрал несколько цифр и, вкладывая в голос максимальную бодрость, на какую был способен в данную минуту, сказал:
- Альфред Анатольевич, подъезжайте ко мне один. Или нет… прихватите с собой Антона. Посидим у меня в палате, покумекаем над свежей телеграммкой.
Пара этих сотрудников: самый пожилой, не считая самого Серебрякова и самый молодой - определенно нравилась Сергею Николаевичу. Его давний приятель Альфред Анатольевич обладал уникальным опытом, отменной интуицией и ужасающей работоспособностью. Если не брать в расчет взрывной и временами несносный характер, то специалистом генерал-майор представлялся бесценнейшим. Ну а Князев, постепенно осваиваясь, начиная оправдывать данную московскими знакомцами Серебрякова похвальную характеристику. Генерал ФСБ и впрямь подмечал его склонность проявлять в работе разумную активность; видел и незаурядные аналитические способности, столь необходимые в их тончайшей, "хирургической" деятельности.
* * *
- Ради сохранения инкогнито группы Ярового, предлагаю на время операции забыть об этом караване! - категоричным тоном изрек Альфред Анатольевич, ознакомившись с донесением.
- Что ж, возражать не стану, - согласился Сергей Николаевич, попутно прислушиваясь к угасавшей головной боли.
- И вообще, что-то меня разочаровывают наши разведчики, - резко откинувшись на спинку стула, едко процедил сухопарый генерал с чванливым выражением лица. - Десять ворованных ящиков с боеприпасами, мешки с коноплей… Завтра отыщут оружейный схрон с пятью автоматами, а послезавтра поймают дезертира!.. Мы за этим их туда отправляли?!
- Нет, конечно, - поморщился генерал-лейтенант. - Но, как говорится: курочка по зернышку. Из десятка второстепенных и на первый взгляд малозначимых черточек иногда складывается картина, гораздо яснее прочих. Вспомните, ту операцию под Кандагаром в восемьдесят первом…
Возбужденный Альфред Анатольевич шумно выдохнул; пересилив себя, унял эмоции и немного успокоился. А руководитель операции сам же ответил на свой вопрос:
- Тогда мы вышли на Абу-Хасана и уничтожили его банду имея всего лишь одну единственную и совершенно несерьезную зацепку в виде данных о пересохших колодцах.
- Да уж… было дело, - проворчал координатор Центра. Отвернувшись к окну, примирительно добавил: - Как вам удалось точно вычислить маршрут движения его банды - по сей день остается для меня сущей загадкой.
Сергей Николаевич мельком глянул на деликатно молчавшего Князева, подмигнул ему и усмехнулся:
- Иной раз важна не суть информации, а то каким боком ты ее повернешь и насколько выгодно для себя используешь. Верно, Антон?
- Пожалуй, да, - тихо сказал молодой человек.
- Ладно, к делу! Разумные мысли имеются по поводу донесения?
Альфред Анатольевич снова вызвался ответить первым и неопределенно пожал плечами:
- Никакой связи в появлении данного каравана с деятельностью серьезных бандформированиий я не усматриваю. Если уж быть до конца принципиальными, то давайте оповестим Управления внутренних дел соседних областей и республик, осторожно намекнув: так мол и так, имеются подозрения на ввоз в страну крупной партии наркоты… Однако повторюсь: ради выполнения поставленной нам задачи, я бы об этих мешках забыл. А Яровому при случае следует еще разок напомнить о целях заброски его группы!..
То было мнение недовольного работой разведгруппы генерал-майора ФСБ. Недовольство его, не взирая на остывший вид, перехлестывало через край, а потому мысли, как могло показаться Серебрякову с Князевым, утрачивали резвость, привычная прозорливость исчезла, нервозность брала верх над рассудительностью.
А вот молодой специалист по прогнозам, бывший на удивление спокойным, внезапно оживился:
- Сергей Николаевич, позвольте еще разок ознакомиться с текстом.
Фээсбэшник молча протянул распечатку; тот на пару минут углубился в чтение, трижды подряд пробежав глазами то место, где говорилось о расположении на дорогах постов милиции и о сговоре сотрудников чеченского МВД с хозяевами каравана; затем, не глядя выудил из портфеля блокнот и наспех сделал несколько пометок. Закончив, вернул листок генералу.
- У тебя имеются какие-то выводы? - подозрительно и с надеждой полюбопытствовал Серебряков.
- Нет. То есть… пока нет, - стушевался Князев, слегка покраснев.
Тогда указав перстом на его блокнот, руководитель операции предостерег:
- Прошу не забывать о секретности поступающих к нам данных.
- Да-да, конечно - я помню, - часто закивал тот.
Аудиенция в клинике завершалась, не принеся в сущности никаких положительных результатов. Оба генерала были слегка подавлены и расстроены, а вот Антон…
- Сергей Николаевич, я могу вас попросить о небольшом одолжении? - вдруг очнулся он от нерешительности, остановившись у самой двери.
Поправляя здоровой рукой постельное белье, хозяин палаты настороженно воззрился на него…
- Нет-нет, оно касается исключительно нашей работы, - поспешил уточнить молодой человек.
- Слушаю тебя.
- Вы не могли бы во время очередной связи с разведгруппой, попросить Константина поподробнее рассказать: на каких дорогах и как именно дежурили милицейские посты?
- Что значит "как дежурили посты"? - не понял Серебряков, распрямившись в обнимку с подушкой, - тебе нужны записи из их постовых журналов, где все расписано поминутно?
- Нет… вы не поняли… - усиленно тер лоб молодой человек, словно пытаясь разгладить несколько морщинок, появившихся от каких-то мучительных догадок. - Во-первых, меня интересуют только те дороги, что пересекают республику с востока на запад. А во-вторых, я хотел бы знать, на какой стороне шоссе стояли сотрудники ДПС - на северной или южной.
- Интересно!.. - не скрывая ехидную улыбочку, покачал головой востроносый Альфред Анатольевич.
Но генерал-лейтенант не поддержал сарказма давнего приятеля и коллеги.