- Ладно, все, засохни, я сказал, - окоротил разговорившегося "пехотинца" Чахлый. - Значит, так, пацаны, - после недолгого молчания угрюмо бросил он, разжав сжатую ладонь, демонстративно подпалив зажигалкой смятую визитную карточку и бросив ее в пепельницу. - С Вороном этим, бакланом долбаным, мы еще разберемся. Я ему покажу черную метку! Кровавыми соплями, пидор, умоется! Я - не Пегас, не Бизон и тем более не Алтаец! - покосившись на не подавшего, однако, виду Бормана, грозно фыркнул Чахлый. - Хирургом же займется лично Крокодил, когда оклемается. Его заставлять не нужно. Он за свои разбитые всмятку причиндалы отработает как надо...
Голос главаря стал глуше, зрачки забегали из стороны в сторону, дыхание участилось. Подняв взгляд от догорающего синим пламенем кусочка картона, он по очереди оглядел каждого из присутствующих, за исключением пыжащегося Трефа, составляющих костяк его малочисленной, но хорошо вооруженной и мобильной группировки, с которой начали считаться даже признанные авторитеты.
- Час назад мне позвонил Вишня, новый смотрящий по Питеру, - наконец сообщил он сенсационную новость, увидев, как при упоминании стремительно взлетевшего из "апельсинов" на Олимп, коронованного в столице исключительно за бабки, вора в законе немедленно оживились подельники. Лица их приняли куда более заинтересованное выражение, чем при обсуждении облома с хирургом. - Толстяк вежливо пригласил меня на стрелку, в свой пентхауз, в Озерках. Через сорок пять минут я должен быть там... Один, без охраны и оружия. Таковы правила встречи со смотрящим.
- Не к добру это ласковое предложение, - покачал головой Доцент, отодвинув ополовиненную кружку с разливным пивом и скосив глаза на висящие над входом в кафе часы. - Вишня - не бикса, разговор пойдет не о любви. Можно и без головы остаться...
- У меня нет другого выхода. Когда приглашает в гости формальный хозяин города, поставленный здесь ворами из Москвы, хочешь не хочешь, приходится идти, - глубокомысленно заметил Чахлый. - Иначе все подумают, что я струсил. А о чем Вишня станет мне втирать, я и так знаю! И вы все - тоже... Слишком многие держат на нас зуб, это ни для кого не секрет. Думаю, с помощью смотрящего кое-кто из соседей по коммуналке, не желая открытой войны, сначала попробует прижать нас к ногтю, пообещав мир, бросив в качестве подачки мелкий кусок доли и заставив вернуть назад большую часть отбитых с таким трудом точек. - Лидер Пионеров ухмыльнулся. - Ну а если не обломится... Возможно, живым из пентхауза я уже не выйду.
- Ты прав, - вмешался в диалог Борман. - Не идти нельзя. Пока у нас тёрки с отдельными группировками, но, если Вишню продинамить, - он может объединить против нас всех, а это - абзац! Такого кругового мочилова нам не выиграть...
- Только вряд ли Вишня пойдет на риск и станет валить тебя прямо в апартаментах, - заметил один из братьев-близнецов. - Скорее всего, при любом раскладе там тебе ничего не грозит. Другое дело, что после твоего выхода из пентхауза может произойти все, что угодно. Сам знаешь, бугор, если действительно захотят мочкануть и наймут профи - рано или поздно обязательно достанут. Через день, неделю, месяц...
- Всю жизнь бегать никто не сможет, - поддержал второй близнец. - Может, вступить с братвой в переговоры, а, Чахлый?! Только не отдавать им ни хрена, а остаться при своих!
- Я контролирую меньше пяти процентов города, и что, по-твоему, этого достаточно?! - злобно зыркнув в сторону бригадира, вспылил Чахлый. - Не для того я решил идти до конца, чтобы довольствоваться парой рынков, автосервисом, десятком оптовиков, тридцатью ларьками и этим вот гребаным кафе!.. Или ты уже готов спрыгнуть, а, Пуля? - осведомился главарь.
- Не, это я так, к слову, - поспешно ретировался браток. - Ты - пахан, тебе и решать. Я мокрухи в Чечне столько видел, что устал уже бояться. Верно, Колян?
- Мы за тебя. Как скажешь, так и будет, - подтвердил второй близнец. - Здесь крыс нет.
- Для начала нужно узнать, что соседи хотят конкретно, - резонно вставил Доцент. - Вдруг Вишня совсем не собирается с нами ссориться, а даже - наоборот?! Всякое бывает...
- Короче, у нас мало времени, - подвел черту под обсуждением очевидных фактов Чахлый. - Что бы ни произошло в пентхаузе у Вишни, здесь мы бессильны. Если братва мне доверяет, я как старший буду ориентироваться по обстановке. Но главное не в этом, - посуровел главарь. - Если вдруг... В общем, если со мной что-нибудь случится, либо прямо сегодня, либо чуть позже, вы должны обещать, что прикончите этого "апельсина" и всю его челядь! Иначе действительно мне нет даже смысла ехать в Озерки...
- Если с тобой что-нибудь случится, Родион, можешь положиться на меня, - серьезно кивнул Доцент. - Я из Вишни и его псов сделаю джем.
- Да мы их, сволочей, в асфальт закатаем! - дружно поддержали близнецы, грозно нахмурив скуластые небритые лица с тяжелыми подбородками. - Питер всегда был и останется нашим городом, здесь московские воры - не указ!..
- Лады, теперь я спокоен, - первым вставая со стула, решительно сказал Чахлый. - Хотя я тоже уверен, что смотрящий не станет так рисковать, и все же... Береженого бог бережет! На всякий случай соберите боевиков и будьте поблизости от дома, в квартале... У самих-то, надеюсь, волыны с собой?!
- А как же! - отогнув край длинного кожаного плаща с виднеющимся под ним модным пиджаком в мелкую клетку, продемонстрировал компактный "глок" Борман. - Я без ствола никуда!
- Обижаешь, командир, - в один голос ответили близнецы. - Мы - всегда в боевой готовности.
- На, поноси пару часов... - Нехотя вынув из-под куртки американскую полицейскую кобуру с прекрасно помещающимся в ней отечественным пистолетом Стечкина, Чахлый передал Доценту оружие. Потом протянул гранату "Ф-1", с которой не расставался круглые сутки. - Сбрасывайте на пейджеры пацанам общий сбор, а мне пора ехать. Если до вечера не объявлюсь или Вишня выйдет из дома без меня, - начинайте мочить их всех, шакалов!..
Закончив обсуждение предстоящего визита к смотрящему, верхушка Пионеров покинула кафе, попрыгала по машинам, и кавалькада из трех иномарок - двух джипов и серебристого пятисотого "мерседеса" Чахлого - быстро понеслась прочь от старинного графского особняка в сторону Озерков, где на верхотуре высотного кирпичного дома для избранных размещались вознесшиеся над городом апартаменты воровского ставленника Вишни.
...Сняв с головы легкие наушники, смуглокожий мужчина, сидящий в кузове припаркованного рядом с кафе черного микроавтобуса похоронного агентства "Ангел", быстро выключил производивший запись крохотный цифровой магнитофон, затушил дымящую в глаза сигарету, взял трубку сотового телефона, набрал известный номер и в трех предложениях сообщил абоненту о предстоящей через полчаса с небольшим встрече Чахлого с вором в законе.
- Значит, сработал "жучок"... Спасибо, Ашер, - сдержанно поблагодарил Северов, вспоминая о том, как лишь вчера вечером, "случайно" столкнувшись с главарем Пионеров на тротуаре возле дома, где жила подружка Чахлого, незаметно всадил ему в воротник куртки булавку-микрофон короткого радиуса действия и, подобострастно извиняясь, поспешил ретироваться от грозящих расправой телохранителей беспредельщика.
Нажав на сброс, мысленно он уже рисовал примыкающую к элитарному дому в Озерках территорию, прикидывая, где лучше оперативно устроить снайперскую точку и обеспечить пути отхода с места финального выстрела, должного поставить кровавую точку не только на самом Чахлом, но и на его поклявшейся "в случае чего отомстить за подставу" группировке, когда она начнет оголтело мочить охрану смотрящего, силами целого взвода с боем прорываясь в неприступные, изолированные от остального дома президентские апартаменты.
Потенциальный конфликт зарвавшегося отморозка и смотрящего вора оказался настоящим подарком фортуны. Ни у кого даже мысли о подставе не возникнет. Реальный же итог переговоров в пентхаузе был теперь совершенно не важен...
Спрятав крохотный телефон в нагрудный карман на "молнии", Северов начал быстро собираться. Не позднее чем через час он должен быть на "точке", в гриме, с готовой к стрельбе снайперской винтовкой в руках.
ПАТОЛОГОАНАТОМ
Известие о кровавой бойне в кабинете начальника питерского УБНОНа, в результате которой, получив две пули точно в сердце, погиб капитан Валера Дреев, а сам подполковник Трегубов оказался лишь легко, по касательной, ранен в руку, вызвало у Толика Бакулы приступ невиданной доселе ярости.
Выслушав от взволнованного дежурного версию инцидента, изложенную коллегам уцелевшим участником перестрелки, отдыхающий после задержания Нигерийца опер на время даже потерял дар речи, ибо, со слов подполковника, правильный мент Дреев представал перед мужиками из управления едва ли не бандитским "кротом" в тылах борцов с наркотой.
Если верить крысе Трегубову, то дело было так: к нему в кабинет вломился взволнованный и находящийся явно в нетрезвом состоянии капитан и в ультимативной форме потребовал в знак благодарности за успешное задержание Карима Лероя отпустить из-под стражи двух таджикских курьеров, задержанных накануне в аэропорту Пулково с героином в багаже. А вдобавок прозрачно намекнул на солидные отступные, предложенные ему нарисовавшимся на горизонте приятелем спалившихся азиатов.
Честный и неподкупный начальник, как того и требовал закон, ответил на дерзкое предложение категорическим отказом и даже пригрозил Дрееву тюрьмой за связь с торговцами "дурью", на что тот, взбесившись, выхватил табельный пистолет и пообещал перенести разборку за пределы здания, если подполковник и дальше будет упорствовать...
В результате возникшей между командиром и подчиненным словесной перепалки нервы опера не выдержали, и он пальнул, ранив Трегубова в левую руку, на что доблестный борец с наркомафией, исключительно в целях самообороны, ответил точными выстрелами на поражение...
В данный момент труп капитана Валерия Дреева находился в холодильнике у судебного эксперта, а сам начальник Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, получив соответствующую врачебную помощь, убыл на служебной "Волге" домой.
Как и все опера, Толик хорошо знал, насколько руководство питерского УВД не любит выносить сор из избы, в особенности если дело касается смертоубийства между двумя милиционерами, и не сомневался, что инцидент постараются благополучно замять, приняв версию предателя за чистую монету.
Если бы убитым был сам Трегубов, то, возможно, расследование приняло бы другой оборот, но подводить отца-командира, защищавшего свою жизнь от пуль коррумпированного оперативника, под уголовную статью - ни за что! Максимум, что грозит подонку, - это отстранение от руководства управлением на время следствия и последующее понижение в должности со скорым уходом на пенсию...
Но ведь он-то, старший лейтенант Бакула, догадывался, что в действительности стоит за гибелью капитана!
Вероятно, обстоятельства сложились таким образом, что Валере пришлось припугнуть ссученного мусора имеющимися у него снимками, а подполковник, поняв, что влип, инсценировал, не тратя время зря, разборку прямо в своем кабинете, а потом подогнал ее под шитую белыми нитками, не способную выдержать никакой серьезной проверки версию о связи Дреева с липовым подельником таджиков...
Спустя еще пару часов после известия о перестрелке Бакула узнал о результатах экспертизы изъятого из джипа ниггера белого порошка и понял, что послужило истинной причиной, заставившей тертого капитана в приступе лютого негодования ворваться в кабинет и раньше времени раскрыть карты перед Трегубовым, вместо того чтобы просто сообщить о фотоснимках в Управление собственной безопасности и предоставить тамошним мужикам отработать свой, не без оснований многократно проклятый коллегами хлеб.
Так или иначе, но картина перестрелки отныне обретала для старшего лейтенанта Бакулы законченные формы. Вне всякого сомнения, подполковник, усыпив бдительность явившегося за объяснениями о подмене кокаина на борную кислоту опера, воспользовался моментом и вырубил Валеру, забрав и спрятав продемонстрированные фотографии, которые были у Дреева с собой.
После чего вложил в руку капитана находящийся у того в кобуре табельный пистолет, слегка подранил себя, а затем ответил точными выстрелами из своего ствола, прямо в сердце опера. Конечно, как профессионал своего дела, позаботившись, чтобы направления всех трех выстрелов не показались баллистикам очень уж подозрительными, и версия о взбесившемся капитане, с молчаливого согласия начальника УВД, сошла за правду...
Однако, в отличие от остальных коллег, могущих лишь строить догадки о том, что побудило твердого как кремень, "правильного" и опытного мента съехать с катушек и открыть пальбу, Толик имел на руках негативы фотографий, изобличающих Трегубова в связях с Нигерийцем, а также точно знал, что в переданной подполковнику из рук в руки пластиковой упаковке, за которую ранее заплатил жизнью фээсбэшник Логинов, был чистейший "кокс"!
Не мешкая он отправился в морг центра судебно-медицинской экспертизы, где отыскал проводившего вскрытие и осмотр тела Дреева врача, к счастью оказавшегося старым знакомым Бакулы. И, бегло прочитав копию медицинского заключения о причинах смерти, начал настаивать на повторном, более тщательном осмотре тела, с целью обнаружения следов ударов, способных на время вызвать потерю сознания.
- Зачем тебе это нужно? - пожимая плечами и вприкуску прихлебывая чай с кусочком сахара из металлической кружки, осведомился патологоанатом. - Час назад мне звонил один начальничек и тоже интересовался следами от ударов по голове... Просил немедленно ему перезвонить, если что-нибудь обнаружится. Все остервенели, как с бодуна!
- И что?! - нетерпеливо выпалил Толик, кивая в сторону плотно прикрытой двери, рядом с которой стояла каталка для транспортировки трупов из ячеек холодильной камеры на столы. - Ты посмотрел?!
- Посмотрел... - нехотя кивнул врач и замолчал, не решаясь продолжить. Наконец, с явным раздражением поставив кружку на свежевымытый гранитный стол для вскрытия трупов, он поднял на Бакулу бегающие из стороны в сторону, как у наркомана, блеклые глаза. - Мне плевать, какие у вас там на Литейном разборки, но вмешиваться в них я не желаю, ясно?! Достали уже... Уйду к чертовой матери в похоронную фирму жмуриков гримировать, давно уже приглашали! И денег - не сравнить, и хлопот никаких!..
- Ты нашел что-то, да?! - не удержав себя в руках, Бакула схватил патологоанатома за отвороты заляпанного каплями крови голубого халата и рывком притянул к себе. - Говори же, ну!.. Нет, лучше я сам посмотрю! - И опер с упорством трактора поволок упирающегося тщедушного врача к массивной двери в мертвецкую. - Шевели копытами, бляха-муха!
- Да подожди ты, псих! - Путем отчаянных усилий эксперту удалось вырваться из захвата, с треском порвав при этом маневре одежду по шву. - Я в ваши дурацкие игры не играю, понятно?! Напишу в новом заключении все как есть, а старое - порву! Дальше разбирайтесь сами!
- А как есть?! - немного сбавив натиск, но жестко спросил старлей, остановившись в шаге от мертвецкой и испытующе взглянув на бормочущего под нос нечто бессвязное судебного медика. - Лева, я тебя умоляю, не тяни! У меня есть серьезные подозрения, что Дреева просто убили, понимаешь? А потом разыграли спектакль с перестрелкой... Разве тебе не в падлу прикрывать эту суку Трегубова, а?! Они все там заодно, в кабинетах, на теплых местах со взятками, им лишь бы дело замять, не привлекая лишнего внимания, и - все! Наплевать, что правильного мента убили, главное - чтоб шума не было!
- Завтра же подам заявление на увольнение, - тихо пробормотал врач, излишне торопливо доставая из бокового кармана пачку сигарет и без устали щелкая не желающей давать огонь зажигалкой. Наконец по лаборатории поплыл горьковатый табачный дым. - В общем, так... Тому начальнику я еще не звонил, только собирался, как ты пришел... - не глядя на опера, глухо сообщил эксперт. - Короче, у твоего капитана на левой стороне черепа почти незаметная на первый взгляд, но глубокая свежая вмятина от удара тяжелым предметом. Однако умер он от выстрелов в сердце. Все! Доволен?
- Ты сейчас перепишешь свое заключение, верно, Лева? - с нажимом произнес Бакула, пристально глядя на врача. - Или следак приказал тебе поступить иначе?! Он тебе угрожал?..
- Я напишу правду! - четко выговаривая каждое слово, процедил милицейский патологоанатом. - А дальше сами разбирайтесь... Извини, мне нужно работать, еще четыре жмурика на очереди. - Кивая на лежащие на соседних столах трупы, прикрытые простынями с торчащими из-под них ногами, Лев повернулся спиной к Бакуле и, подхватив кружку с чаем с влажного, местами выщербленного гранита, направился в дальний угол лаборатории, к стеклянному стеллажу, в котором хранились посуда, заварочный чайник, сахарница и открытая пачка печенья.
Присутствие вскрытых покойников уже давно не отражалось на аппетите работающих в центре докторов...
БЕСПРЕДЕЛЬЩИК
Двое одетых и гладко выбритых верзил из охраны смотрящего встретили Чахлого в холле подъезда элитарной многоэтажки и, мгновенно обыскав на предмет наличия оружия, молча сопроводили в скоростной VIP-лифт.
Стремительно взлетев на шестнадцатый этаж, лифт с тихим звонком открыл матово поблескивающие двери, и троица оказалась в просторном, ярко освещенном помещении.
Первая парочка тут же вернулась дежурить вниз, а один из оставшихся телохранителей, во второй раз охлопав презрительно фыркнувшего Чахлого по корпусу, нырнул в единственную, выходящую в холл бронированную дверь с кодовым замком и, получив разрешение босса впустить гостя, посторонился, давая возможность Чахлому войти в апартаменты...
Недавно назначенный московским сходняком на освободившееся место смотрящего вор в законе Вишня - в миру дважды судимый за разбой и хулиганство гражданин Красин Святослав Эдуардович - сидел в кожаном кресле возле протянувшегося на всю ширину каминного зала пуленепробиваемого окна и задумчиво потягивал янтарный "вискарик" из объемистого четырехгранного стакана.
Оглянувшись на братка, остановившегося на пороге и невольно оторопевшего не столько от окружающей роскоши, в которой изволил пребывать новый смотрящий, сколько от потрясающей панорамы города с высоты птичьего полета, Вишня щелкнул пальцами и лениво указал гостю рукой на кресло напротив.
Чахлый сбросил куртку на расположенный у стены бархатный диван, пересек зал и сел, покосившись на стоящую на стеклянном столике бутылку и второй, видимо предназначенный для него, стакан.
Вишня перехватил взгляд братка и молча опустил отекшие от неправильного образа жизни покрасневшие веки, разрешая плеснуть ему в пустой стакан дорогой, пахнущей дубовой корой шотландской самогонки.
- Ну, здравствуй, Чахлый, - дав возможность братку наполнить емкость, отпив сам глоток и поставив виски на столик, произнес смотрящий. После чего закурил, сложил руки на трехскладчатом, втиснутом в белоснежную рубашку огромном животе и внимательно, из-под бровей, посмотрел на гостя.
- Здорово, Вишня, - без тени робости ответил Чахлый, облизав губы и вернув пойло на столик. Он терпеть не мог виски и отхлебнул его только из уважения к авторитету и положению вора. - Хорошая у тебя квартирка, а вид - просто отпад... Зачем я тебе понадобился? Между прочим, ты своим звонком сдернул меня прямо с бабы!