- Мало ли где, - пожал плечами Бульдог. - Помните, я однажды уже предупреждал насчет психического фактора навязанной ей круглосуточной охраны. Вот и намаялась девчонка, устала от вечного хвоста за спиной, глотнуть свободы захотелось... Не волнуйтесь. Я уверен, уже сегодня она как миленькая возвернется. Пошастает по городу, в кафе зайдет, самое страшное - шампанского бокальчик выпьет, ну, еще на дискотеку сходит. А потом поймает такси и домой, баиньки.
- Твои бы слова, Паша, да Богу в уши, - вполголоса выговорил Тихий. - Ну ладно... Тимку завтра с утра встретишь - сразу веди ко мне. Не боись, не удавлю. Если ты лично готов за парня мазу держать, так уж и быть, пусть живет. Сам говоришь, до утра все на свои места и встанет. А если нет... пеняй на себя. Ты наши законы знаешь. Я тебя за язык не тянул.
- Все будет ништяк, шеф, - упрямо пообещал Бульдог. - Самое позднее - под утро, часикам к шести, когда все ночные заведения закроются, сможете лицезреть свое беглое чадо. Надеюсь, ни в какой блудняк она в городе не влипнет.
- Я тоже надеюсь, - словно заклинание, чуть слышно прошептал Тихий и вдруг неожиданно для самого себя размашисто, неумело перекрестился. Откинулся на спинку кресла, сложил высохшие стариковские руки на впалой груди и исподлобья долгим взглядом воззрился на начальника своей гвардии. Удивительно, но Бульдогу всего парой фраз удалось успокоить его гудящие нервы и вселить надежду на благоприятный исход.
- Анастасия Эдуардовна поправится, девчонка найдется, а баклана Мальцева мы разделаем под орех. Или я, к чертям, ухожу в отставку! - словно читая мысли шефа, спокойно сказал Пал Палыч. И добавил: - У меня есть план. Он вам понравится...
- У меня тоже есть план, Паша. - Словно отойдя от гипноза, старик резко подался вперед и хлопнул обеими ладонями по зеленому сукну письменного стола. - Помнится мне, года полтора назад ты вскользь упомянул о кейсе, доставшемся тебе в наследство от одного покойного профессора, всю жизнь проработавшего в подшефном Лубянке секретном медицинском институте.
- Есть такой, - надув губы, что означало крайнюю степень сосредоточенности, глухо подтвердил Клычков. - Только это скорее не кейс, а аптечка. Двадцать четыре ампулы. По двенадцать каждого препарата. Один - из широкой группы психотропов, в обиходе называемых "сывороткой правды", другой - сильнейший болеутоляющий транквилизатор. Экспериментальная партия, в закрытую серию так и не запущенная. Вызывает торможение нервной системы и нечувствительность к боли. Правда, через двенадцать часов, когда действие проходит, отходняк тот еще... Подопытные на стенку лезли. Поэтому препарат и завернули.
- Вот-вот! - терпеливо выслушав и без того известные ему характеристики, воздел указательный палец к потолку Тихий. - Только сейчас меня интересует другое, Паша. Я имею в виду те две специальные капсулы для инъекции при посредстве снайпера. Настало время воспользоваться половиной комитетского наследства... А когда дурь подействует, я позвоню Сашке и легко выверну его наизнанку. Скажу, вогнал ему такую долгоиграющую хреновину, что без ежедневного противоядия не прожить. Хочет проверить? Пожалуйста. Начнет корчить паскудника - сам на брюхе приползет и хвостом вилять будет за таблетку. Что скажешь, Пашенька? Клюнет ирод?
- На такой блеф грех не купиться, - хмыкнул Клычков, и глаза его, выдавая взыгравшее в крови нешуточное возбуждение, ярко блеснули. - Идея, прямо скажем, недурственная. Ч-черт, а я, признаться, о таком простом варианте даже не подумал! Ништяк тема, Степаныч...
- Знать, рано молодые да шустрые волчата нас, стариков, уже в покойники записали, - с гордостью за самого себя во весь рот ощерился патриарх, - и шкуру нашу, тюремными вшами проеденную, меж собой поделили! Так что работа для твоего морпеха найдется...
В кармане Клычкова запиликал мобильник. Бульдог извлек телефон, молча выслушал сообщение, утвердительно хрюкнул, отключился и с прищуром поглядел на шефа:
- На ловца и зверь бежит. Исполнитель уже в Питере. Будем начинать, папа?
- Давно пора, Пашенька, - открывая бархатный кисет и вновь набивая трубку крепкой ванильной "Амброзией", небрежно обронил Белов. - Только для начала нужно пошуметь как следует. Нагнать на Саньку жути кошмарной. Откровеннее будет, падла!
Глава 17
- Куда двигаем, Леха? - спросил Лобастый и через плечо посмотрел на Реаниматора. Джип пролетел указатель с надписью "Санкт-Петербург" и въехал в Красное Село.
- В Озерки, - выбросив сигарету через щель над приспущенным стеклом, устало ответил бригадир, коротко переглянувшись с Аленой. - Дом Тихого знаешь? Я тебе как-то показывал...
- Помню, - кивнул Лобастый. Помолчав секунду, пробормотал: - Слушай, братан, что-то мне хреновато, в натуре. Боюсь, еще полтора часа, пока туда, пока обратно, я в тачке не высижу...
- Вон ты куда клонишь, - фыркнул Реаниматор и взглянул на часы. Без четверти четыре утра. - Ладно, хер с тобой, отчаливай. Я сяду за руль. Верзила, ты тоже можешь сваливать в свое Автово! Один черт - по пути...
- Ага, - с готовностью отозвался боевик.
- Как будем начислять премию, бугор? - недовольно зыркнув в панорамное зеркало на Алену, сухо осведомился Лобастый. Девушка, по его убеждению, мешала спокойному и справедливому, а главное - незамедлительному дележу добычи. Куда ты сейчас попрешься с такой ношей?
- Пакет заберешь себе, - нахмурив брови, согласился Реаниматор. Неизвестно, что ждет его сегодня. Лобастый, хитрец, прав. Таскать с собой добрую сотню кусков в твердой валюте, когда тебя ищут головорезы Густава для допроса с пристрастием, - полная лажа. - Надеюсь, специально предупреждать насчет недостачи не нужно?
- Че ты гонишь, в натуре? Когда я крысятил? - фальшиво взвился, мысленно уже потирая липкие ладони, Лобастый. - Пересчитаю только, для порядка, и каждому поровну, как базарили!
- Нарукавники еще надень, бухгалтер! - усмехнулся Леха. - Я все бабки подбил еще там, в гараже. В пакете сто четырнадцать тонн зелени и двадцать семь - финских марчел.
- Я тебе верю, - как можно нейтральнее буркнул Лобастый, мысленно обкладывая Реаниматора последними словами. Все летело в тартарары. Шанс оторвать от общей добычи неучтенный кусок растаял. Пока он, Лобастый, на глазок прикидывал сумму добычи, бригадир, сука, оказывается, все уже подсчитал...
Остановив "БМВ" на пустынной площади в самом центре Красного Села Лобастый, не глуша движок, уступил руль Реаниматору (тот молча протянул ему увесистый пакет с деньгами), вышел из джипа, открыл багажник и достал охапку своей одежды.
- Когда встречаемся? - делано широко зевая и пытаясь унять дрожь, словно между прочим спросил у бригадира Лобастый.
- Я позвоню, отдыхай пока, - буркнул Леха. - Эй, Михаил! - позвал вдруг направившегося к дому боевика. Тот застыл, настороженно оглянулся. Реаниматор, не спуская глаз с братка, указал сначала пальцем на пакет с деньгами, потом себе за спину - на Алену Белову, а затем медленно, с чувством, чиркнул ребром ладони по шее. Все было понятно и без слов. Вздумаешь настучать - звиздец.
- Да пошел ты, Леха, знаешь куда, со своими подъебками! - огрызнулся Лобастый и смачно сплюнул на асфальт. - Все, бля, пока! - и, более не оборачиваясь, нырнул в протоптанную в плотной стене кустов едва заметную тропинку.
Лобастый, сжимая в одной руке драгоценную ношу, а второй притиснув к животу свое барахло, на ватных ногах прошел по тропинке отделявшие его от ограды из металлической сетки два десятка шагов, швырнул на траву одежду и ключом отпер закрытую на ночь калитку. Взбежав по скрипучим деревянным ступенькам на крыльцо одноэтажного домика, рванул на себя дверь и скрылся в полумраке прихожей.
Бабка Степанида громко храпела у себя в комнате. Развалившийся прямо под ногами, на половике, мохнатый пес Грэй, узнав хозяина, лениво приподнял одно веко, вильнул хвостом и снова отрубился.
Нырнув в кухню, задернув засиженные мухами шторы и плотно прикрыв за собой дверь, Лобастый рухнул на жалобно скрипнувший стул, жадно закурил сигарету и высыпал на клеенку содержимое пакета, завороженно пожирая глазами образовавшуюся кучу денег. Оторвать взгляд от перетянутых резинками пачек было совершенно невозможно...
Сто четырнадцать тысяч долларов! Двадцать семь тысяч финских марок! Да за такой капиталец можно не то что шлюх долбаных, а половину Красного Села под нож пустить, не моргнув глазом! И что же, вот так, за здорово живешь, отдать ссучившемуся Реаниматору и отмороженному дебилу Верзиле две трети этого эквивалента земного счастья?! А вот хрен вам, братва, а не лавы! Одному - в самый раз!
Громко сопя, Лобастый, злорадно ухмыляясь, извлек из нагрудного кармана комбинезона телефон и набрал номер "честного бизнесмена", помощника депутата Законодательного собрания города, Александра Петровича Мальцева. Папа ответил почти сразу и, судя по голосу, еще не ложился спать.
- Слушаю, - настороженно бросил Мальцев.
- Шеф, это я, Лобастый! - браток почему-то сразу перешел на срывающийся, громкий шепот. - У нас измена! Мы с Реаниматором и Верзилой по наводке барыги с "Юноны" накрыли порностудию, в Русско-Высоцком. Эти шакалы похищали на улицах шлюх, заставляли сниматься на видео, а потом мочили! Так вот - незадолго до нашего визита деляги на шару посадили в тачку у Зимнего дворца саму дочь Тихого, Алену! Мы, как узнали, кого они в подвале держат, быстро смекнули, что к чему. Терпил отоварили, девку скрутили и повезли в Питер! А Реаниматор вдруг и говорит: никаких заложниц, возвращаем биксу папаше! Я чуть не обалдел, в натуре! Война, говорю, ты че? Да только с ним, шкафом пробитым, разве поспоришь? Ну, короче, Леха меня здесь, в Красном, выбросил, а сам на "бимере" с девкой в Озерки погнал. Верзила с ними, но Реаниматор его в Автово тоже сбросит... Так что минут через сорок он и бикса будут у виллы!
- Вот падла! Он, значит... - закипел Мальцев. Помолчав, главарь сдержанно поблагодарил: - Молодец, Лобастый. Вовремя отзвонился. Мы его, шакала, на подъезде к вилле перехватим. А ты... в общем, поздравляю, бригадир.
- Спасибо, папа, век не забуду! - едва не захлебнувшись от внезапно привалившего счастья, вскричал Лобастый. И, дыша через раз от возбуждения, осторожно спросил: - Значит, Александр Петрович, с Лехой... того.... попрощаемся?
- Считай, уже попрощался, - выплюнул Мальцев. - Слышь... Тут кое-что намечается, так что трубу не отключай, будь на связи. Если вдруг... в общем, если срочно не понадобишься, ближе к ночи один хрен встретимся. Введу тебя в курс кое-каких нюансов. Но в целом ты тему сечешь и точки ваши знаешь. Так что сегодня снимай долю по плану.
- До свидания, шеф! - глотая слюну, с чувством произнес Лобастый и, отключив связь, издал сдавленный победоносный клич. - Йес! Вот так вам, козлы! Допрыгался, Лешенька. Теперь тебе мало не покажется! Стукач долбаный!..
Смахнув со стола деньги обратно в пакет, Лобастый ринулся из кухни и на пороге лоб в лоб столкнулся с сонной старухой в линялой ночной рубашке.
- Чего орешь на весь дом среди ночи, как полоумный? - "ласково" поприветствовала любимого внучка бабка Степанида. - Одурел? Или опять пьяный?
- Да пошла ты лесом, овца голимая! - лениво, как от назойливой мухи, отмахнулся от бабуси внук и скрылся в своей комнате, хлопнув дверью.
- Отец днем звонил! - помолчав, прокричала через дверь старуха. - Девятого июля выходит... Слышь меня, ирод окаянный? Встречать-то поедешь?..
- Доберется сам, зэчара! Не барин! Все, ба, я занят, иди на хер! - последовал доходчивый ответ.
Степанида, беззвучно шевеля губами, послушно ретировалась, в тысячный раз помянув недобрым словом родителей внука.
Спрятав пакет в тайник под половицей, Лобастый вдруг вспомнил об оставленных в коттедже со жмуриками золотых цацках. Реаниматор, брезгливо сжав губы, приказал бросить снятые с убитых шлюх паленые побрякушки прямо на столе. А ведь там и хорошие камушки сверкали, на добрых полторы-две штуки баксов наберется! Да и дела-то всего - полчаса туда, столько же обратно! Ерунда!
Охваченный золотой лихорадкой, новоиспеченный бригадир едва ли не бегом покинул комнату. Перескочив через спящего пса, вылетел из дома, открыл ворота, сел в стоявший под навесом черный "форд" и, не разбирая дороги, помчался обратно.
До поселка Лобастый доехал в одно мгновение. Бросил тачку на том же самом месте, где не так давно стоял их "БМВ", и, то и дело оглядываясь, вновь приблизился к коттеджу. На всякий случай, спрятавшись в поросшей высокой травой придорожной канаве, несколько минут внимательно наблюдал за домом.
Поселок понемногу просыпался, слышался собачий лай, крик петухов и коровье мычание. Где-то на соседней улице протарахтел мотоцикл...
Не заметив ничего подозрительного, Лобастый вылез из укрытия, короткими перебежками преодолел отделявшее его от дома расстояние, осторожно приоткрыл входную дверь и просочился внутрь. Прислушался. Тихо. Как и следовало ожидать.
На всякий случай стянув с ног ботинки, вытащив "ТТ" и сняв его с предохранителя, Лобастый на цыпочках поднялся по лестнице на второй этаж, осторожно заглянул в комнату с камином и обомлел.
Возле стола, не обращая внимания на окровавленные трупы на полу, стоял веснушчатый лопоухий парень лет восемнадцати с тем самым трофейным "мосбергом" в руке и внимательно, не спеша разглядывал рассыпанные на столе драгоценности!
Сжимавшая пистолет рука Лобастого, казалось, сама собой навела оружие на прыткого незнакомца, а указательный палец плавно нажал на спуск.
Наверное, парень что-то почувствовал. В последнее мгновение перед смертью он успел резко обернуться и, приоткрыв рот в немом крике, посмотреть на братка испуганно-удивленным взглядом зеленых глаз, между которыми одновременно со звуком выстрела вдруг появилась крохотная красная точка, издалека похожая на раздавленную ягоду смородины. Неестественно взмахнув руками и выронив помповик, парнишка упал под стол и, дрыгнув ногами, затих. Лобастый деловито подошел к столу, сгреб золото, нагнулся и поднял с пола выпавший из разжавшейся руки мародера витой платиновый браслет. Краем шторы стер с пистолета отпечатки пальцев и бросил пистолет на пол.
Спустившись вниз, Лобастый торопливо обулся, прильнул глазом к узкой щели в приотворенной входной двери, оглядел окрестности и бестелесной тенью покинул дом. Окольными путями, стараясь не привлекать к себе внимания, он неспешным шагом вернулся к тачке...
Не успел Лобастый открыть дверь, сесть за руль и вставить в замок зажигания ключ, как возле "форда", словно из-под земли, вырос, размахивая вездесущей полосатой палкой, помятый, с опухшей рожей лейтенант. Наверное, этот проклятый мент специально ждал где-то поблизости в надежде срубить полтинник на опохмелку! Лобастый опустил стекло и, холодея от дурного предчувствия, молча протянул документы. Мент, дыхнув перегаром, нечленораздельно представился и лениво поинтересовался:
- Откуда и куда едете, гражданин... э-э, Антонов?
- Из Нарвы в Питер, - тоном, ясно дающим понять нежелание вдаваться в длинные объяснения, ответил Лобастый. - Все в порядке, командир? Я могу ехать? Через полчаса мне нужно быть в городе.
- Минуточку... - Изучив техпаспорт и права, заглянув в талон техосмотра и даже смерив взглядом остаточную глубину протектора на скатах, но так и не найдя ни малейшей зацепки, лейтенант недобро буркнул: - Я давно вас тут поджидаю, товарищ водитель. Куда это вы ходили?
- По нужде приспичило, - скорчив рожу, фыркнул Лобастый. - Запрещено, что ли?!
- Аптечка, огнетушитель, знак аварийной остановки в машине имеются? - не унимался мент.
- Да! Можешь посмотреть там, в багажнике! - Лобастого вновь начинало лихорадить.
- Я бы попросил вас следить за речью, товарищ водитель, когда разговариваете с сотрудником милиции при исполнении! - прибавив металла в голосе и сдвинув брови, жестко осадил гаишник. - Почему заезжаете на зеленую зону?
- Не понял. Вот это - зеленая зона? - ткнув пальцем в поросшую редкой травкой и усыпанную всевозможным мусором обочину, на которой стоял его "форд", скривился Лобастый. - Ну-у, ва-аще... Слушай, лейтенант, давай без клоунады. Я и так опаздываю. Сколько тебе нужно, чтобы ты отвязался, а? На вот стоху, и разбежались, - протянув смятую купюру, он повернул ключ в замке зажигания. Мотор зарычал.
И тут произошло нечто слабо поддающееся логике. Вместо того чтобы взять деньги и с благодарностью ретироваться, лейтенант наклонился, быстро выдернул ключи, заглушив двигатель, и тут же спрятал их в карман форменного кителя.
- Дача взятки должностному лицу - уголовно наказуемое преступление, - с вызовом сказал мент. Затем извлек из внутреннего кармана блокнот, авторучку и, отойдя на два шага от капота, быстро записал номер "форда".
Лобастый вдруг подумал, что когда в коттедже обнаружат трупы и поднявшиеся на дыбы мусора станут искать убийц, эта вроде бы неприметная запись в потертом лейтенантском блокноте может обойтись ему слишком дорого...
Распахнув дверь, он вышел из машины и приблизился к менту. Краем глаза зафиксировав на поясе лейтенанта кобуру с табельным пистолетом, доверительным шепотком покаялся:
- Погоди, слышь, земляк. Ну, погорячился я, извини. Ты мужик, и я мужик, так неужели мы не договоримся? Давай разойдемся по-людски, ей-богу! К чему все эти заморочки?
- Договоримся, не волнуйся... - не меняя выражения лица, гаишник спрятал блокнот и рукой указал на машину. - Только не здесь, а на посту. Это недалеко, семь километров в обратную сторону. Сейчас вы пересядете на соседнее сиденье, а я сяду за руль. И предупреждаю: без фокусов! - предупредил мент.
- Ну, сука!.. - выдохнул браток и засветил несговорчивому легавому прямой в подбородок.
Громко клацнув зубами, лейтенант со стоном повалился на землю.
Слабо отдавая себе отчет в происходящем, браток коршуном прыгнул на гаишника, обхватил его башку двумя руками и что есть силы рванул в сторону.
Пошарив по засаленному, обсыпанному перхотью кителю, Лобастый быстро вытащил документы, ключи и проклятый блокнот с номером машины. Лихорадочно огляделся. Никого, если не считать валявшегося возле безлюдной автобусной остановки алкаша. Прыгнув в тачку, браток вновь запустил мотор и до отказа выжал педаль газа. "Форд" с визгом провернувшихся покрышек сорвался с места...
И невдомек было Лобастому, что немудреным спектаклем не шибко богатый областной гаишник, вдрызг проигравшийся накануне в карты свояку, хотел всего лишь слегка поправить свое материальное положение, присовокупив к обещанной ему сотне еще одну красненькую бумажку.